Эдуард Сагалаев о закрытии «Коммерсантъ-ТВ»: «Я убежден, что это экономические проблемы»

Дмитрий Казнин: Начнем с последних событий - собственно, с сегодняшнего события - закрытие «Коммерсантъ ТВ». Как считают многие, это лишь одно звено в цепи этих событий. Также в воскресенье вышел последний выпуск на НТВ программы «Центральное телевидение». Это так, как пример. Политика или экономика? Мнения разделились. Официальная позиция - что это экономические причины. Многие считают, что это все-таки политика. Ваше мнение каково?

Эдуард Сагалаев: Что касается «Коммерсантъ ТВ», то я убежден, что экономические проблемы. Я видел этот телеканал, несколько раз включал. Я обязан это все смотреть. Я просто понял, что это скучно - это главное. И я понял, что экономически это не может оправдаться, потому что для того, чтобы телевизионный канал, да еще такой, как ДОЖДЬ, то есть спутниково-кабельный, я не знаю, что там нужно придумать, чтобы там была реклама или были какие-то спонсоры. Я дружу со всеми ребятами, которые делают этот канал. Мне очень нравится станция «Коммерсантъ ФМ». Я бы сказал, что вот «Коммерсантъ ФМ», к сожалению, что-то там происходит, что-то там не то.

Павел Лобков: В смысле?

Сагалаев: Остроты.

Лобков: Слишком остро?

Сагалаев: Нет. Было острее, а сейчас как-то засуетились ребята.

Лобков: У меня тоже был опыт закрытия разных программ. Сначала говорили о том, что программа «Намедни» слишком дорогая, потом еще какая-то программа слишком дорогая. На это место приходят другие, не менее дорогие и не менее убыточные программы. Но об этом никто не вспоминает, когда на их место приходят что-то другое, но политически более устраивающее. Вот у меня такое ощущение.

Сагалаев: Вы знаете, я не увидел политики в «Коммерсантъ ТВ».

Лобков: Там как раз была готова концепция нового старта, вот в чем дело.

Ренат Давлетгильдеев: Как раз сделанная теми людьми, которое делали «Центральное телевидение», вышедшее в эфир в прошлом году.

Сагалаев: Что касается «Центрального телевидения», то это моя любимая программа.

Лобков: Была.

Сагалаев: Да. Поэтому мне очень жаль, что ее закрывают, еще если говорят, что она дорогая. Я думаю, что это на самом деле не аргумент. Потому что даже если она дорогая, она дает каналу определенный статус.

Лобков: Я обнародую детали, которые стали известны немногим людям. Дело в том, что Владимир Михайлович Кулистиков, наш уважаемый шеф НТВ, он предлагал журналистам «Центрального телевидения» такой вариант, что если вы сделаете последнюю программу без политики и без острой социалки, я выплачу зарплату за 2 месяца вперед, а если вы не сделаете этого, то я вас выпущу голенькими. То есть уволю в любом случае, но выплачу, если вы сделаете программу хорошей. Они сделали последнюю программу плохую, и были выпущены голенькими. Скажите, а в ваши времена были такие, достаточно циничные, переговоры с журналистами?

Сагалаев: Я вспоминаю когда я был председателем БГТРК - это был 96-й год, - тогда был достаточно серьезный прессинг на меня, потому что я, с точки зрения выборного штаба, не очень грамотно себя вел. Главным раздражителем штаба была Светлана Сорокина, потому что она вела программу «Вести» и допускала там такие вещи, которые не может позволить себе государственное телевидение. Условно говоря, о коробке из-под ксерокса она говорила то, что она думает. Это для государственного телевидения как-то не очень. И вот мне однажды сказали, что я должен ее как-то пригасить чуть-чуть.

Лобков: И как вы ее пригасили?

Сагалаев: Я помню, у меня был с ней разговор однажды по поводу какого-то конкретного сюжета. Я понимал, что это просто будет красной тряпкой для быка. И я ей говорю: «Света, я тебя прошу этот сюжет не давать». Она мне говорит: «Хорошо, я не дам, но я скажу в эфире, что вы меня попросили этот сюжет не давать». Я говорю: «Я тогда сниму тебя с программы». Она говорит: «Снимите, я соберу пресс-конференцию». Я тогда для себя решил, что мне нужно на самом деле - мои отношения со Светой Сорокиной или моя должность. У меня было несколько таких ситуаций, когда мне приходилось выбирать по-крупному. И я выбрал свою репутацию, потому что она - это главное, что у меня есть.