' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
Чеснаков: Навальный - экстремал, а не экстремист
Политтехнолог и заместитель секретаря «Единой России» о том, почему партия не стала дебатировать с Алексеем Навальным.
Чеснаков: Алексей Навальный - хороший пример того, как будут расскручиваться политики и общественные деятели в ближайшие годы. Такой деятель-паразит. Этот тип политиков берет важную тему, большую политическую или социальную силу, пытается паразитировать, атакуя ее с разных сторон. Тем самым, зарабатывая себе политические очки. Это хорошая технология. Некоторые говорят, что она работает на 100% в пиаре. Я с этим не согласен. В данном случае я не понимаю, почему мы должны были дебатировать с Навальным, если он не был субъектом избирательного процесса. Если бы он присутствовал в избирательном бюллетене, влиял на поведение избирателей напрямую, тогда с ним надо было идти на дебаты. Когда избиратель смотрит в телевизор и видит, что там появляются определенные политические силы, он, конечно, выбирает между ними. Если политическая сила в этот момент вынуждена еще дебатировать с каким-то аутсайдером, человеком или силой, находящимися за пределами этой системы, то она тем самым разбрасывается. Она решает не главные вопросы, которые нужно решать в борьбе со своими политическими противниками непосредственно, а разбрасывается на тех людей, которые, собственно, ничего ей не дают.
Макеева: Но это могло стать демонстрацией силы. А отказ от этих дебатов – слабость?
Чеснаков: Демонстрацией силы, Маша, это не могло быть ни при каких обстоятельствах, потому что крупная политическая партия, которая раздолбала бы Навального ничего бы все равно не приобрела.
Дзядко: Почему большинство представителей этой политической силы десятками направляют обращения в суды по поводу Навального. А ваш коллега Железняк говорит, что возвращение документов о клевете, в первую очередь, ударит по Алексею Навальному.
Таратута: С каких пор он стал человеком «из неупоминаемого»? Когда он вырос в ваших глазах?
Чеснаков: Для меня он стал человеком, имя которого можно и нужно упоминать после событий на Болотной. Тут он возглавил протест, стал самым экстремальным, не хочу говорить "экстремистским", из той когорты, которая была на Болотной.
