' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
Арас Агаларов об острове Русский: Мы залетим на 1,5 - 2 миллиарда рублей
Владелец Crocus Group Арас Агаларов оценил убытки, которые понесет его компания от участия в генподряде на строительство объектов к саммиту АТЭС-2012.
Мария Макеева: Вы упомянули, что космодромом заинтересовались, потому что сложно будет выводить технику. Вы вообще в итоге не уйдете в минус, если вывозить все эти агрегаты?
Арас Агаларов: Я уйду.
Макеева: Вы подсчитывали, во сколько вам обойдется этот спецпроект России?
Агаларов: Не подсчитывал, но какой-то минус в результате будет. Потому что я, честно говоря, сделал вещи, которые в проекте не были предусмотрены. В счет своей прибыли. Например, в проекте не было предусмотрено кондиционирование. Я 400 тысяч квадратных метров сделал кондиционируемыми, за рамками проекта, потому что я понимал, что там будет саммит, я понимал, что в последний момент все вспомнят и будет поздно. Поэтому я сделал заранее. Я сделал набережную, которой тоже не было в проекте - там, водоемы, водопады, причалы и так далее. Их в проекте не было. Я их сделал в счет, как мне казалось, своей прибыли. Но, как выяснилось, я это сделал в счет своих убытков.
Тихон Дзядко: Это серьезные цифры?
Агаларов: По моим оценкам, в миллиарда полтора мы залетим. От полутора до двух миллиардов. Дело в том, что я подписал твердую договорную цену, и я мог сделать хуже, мог сделать лучше и так далее. Хуже мне бы не разрешили, потому что там был четкий строительный контроль со стороны дирекции, а лучше мне не препятствовали.
Антон Желнов: У вас прямо какая-то обреченность. Вы еще должны доплачивать за такую роскошь.
Агаларов: Я, честно говоря, не ожидал, что так получится. Там было много корректирующих моментов: железнодорожный тариф поднялся и так далее.
Желнов: А слететь не было желания? Ну, психологического?
Агаларов: Как понять «слететь»?
Желнов: Уйти с проекта. Понятно, что юридически это невозможно, но эмоционально?
Агаларов: Эмоционально было тяжело, да.
Макеева: Дарькин говорил в свое время про то, что остров Русский - это второй Гонконг. По-моему у Игоря Шувалова тоже было пышное сравнение. Вы же не просто построили, а теперь делайте, что хотите. Вы верите в то, что это произойдет? Местные жители, честно говоря, не очень верят в экономическое чувство. У вас есть ощущение, что там это случится?
Агаларов: Понимаете, если бы я был губернатором острова Русский - утрируем, - и мог принимать там архитектурные решения, я, наверное, мог бы сделать таким образом, что это было бы одним из красивейших мест, создаваемых у нас в стране. Но в связи с тем, что мы оставим это и уйдем, и понятно, что там, возможно, начнется какая-то стихийная застройка, то, может, этого и не произойдет. Потом, времена меняются, люди меняются, разные фамилии приходят и уходят. Поэтому сложно говорить, что там будет.
Макеева: А обидно, если вследствие стихийной застройки уйдет вся архитектурная красота? Может быть, переименовать остров, назвать своим именем? Или назвать его «Крокус», например.
Агаларов: Да нет, я думаю, что «остров Русский» как раз хорошее название, просто надо его довести до логического завершения. Я, кстати, сделал концепцию и показывал ее правительству. Если они ее выполнят, в том виде, в котором я ее сделал, то это будет очень красивое место.
Дзядко: А в чем концепция?
Агаларов: Концепция в том, что надо делать зоны планирования. То, чего в свое время не хватало Москве. Я считаю ошибкой то, что «Сити» построили в центре. Я это, кстати, говорил в свое время и Юрию Михайловичу, и Иосифу Николаевичу Орджоникидзе. Я считал, что «Сити» в центре строить неправильно, потому что масштаб города меняется. Грандиозность Кутузовского проспекта не становится такой величественной и торжественной, потому что рядом вырастает башня, которая своим объемом давит Кутузовский проспект. Поэтому надо все зонировать. Есть зона для того, чтобы построить высотки, есть низкоэтажная застройка, есть офисный центр, есть университет. Если это все красиво выстроить и соединить между собой, то получается хорошая история, красивая.
Арас Агаларов: Я уйду.
Макеева: Вы подсчитывали, во сколько вам обойдется этот спецпроект России?
Агаларов: Не подсчитывал, но какой-то минус в результате будет. Потому что я, честно говоря, сделал вещи, которые в проекте не были предусмотрены. В счет своей прибыли. Например, в проекте не было предусмотрено кондиционирование. Я 400 тысяч квадратных метров сделал кондиционируемыми, за рамками проекта, потому что я понимал, что там будет саммит, я понимал, что в последний момент все вспомнят и будет поздно. Поэтому я сделал заранее. Я сделал набережную, которой тоже не было в проекте - там, водоемы, водопады, причалы и так далее. Их в проекте не было. Я их сделал в счет, как мне казалось, своей прибыли. Но, как выяснилось, я это сделал в счет своих убытков.
Тихон Дзядко: Это серьезные цифры?
Агаларов: По моим оценкам, в миллиарда полтора мы залетим. От полутора до двух миллиардов. Дело в том, что я подписал твердую договорную цену, и я мог сделать хуже, мог сделать лучше и так далее. Хуже мне бы не разрешили, потому что там был четкий строительный контроль со стороны дирекции, а лучше мне не препятствовали.
Антон Желнов: У вас прямо какая-то обреченность. Вы еще должны доплачивать за такую роскошь.
Агаларов: Я, честно говоря, не ожидал, что так получится. Там было много корректирующих моментов: железнодорожный тариф поднялся и так далее.
Желнов: А слететь не было желания? Ну, психологического?
Агаларов: Как понять «слететь»?
Желнов: Уйти с проекта. Понятно, что юридически это невозможно, но эмоционально?
Агаларов: Эмоционально было тяжело, да.
Макеева: Дарькин говорил в свое время про то, что остров Русский - это второй Гонконг. По-моему у Игоря Шувалова тоже было пышное сравнение. Вы же не просто построили, а теперь делайте, что хотите. Вы верите в то, что это произойдет? Местные жители, честно говоря, не очень верят в экономическое чувство. У вас есть ощущение, что там это случится?
Агаларов: Понимаете, если бы я был губернатором острова Русский - утрируем, - и мог принимать там архитектурные решения, я, наверное, мог бы сделать таким образом, что это было бы одним из красивейших мест, создаваемых у нас в стране. Но в связи с тем, что мы оставим это и уйдем, и понятно, что там, возможно, начнется какая-то стихийная застройка, то, может, этого и не произойдет. Потом, времена меняются, люди меняются, разные фамилии приходят и уходят. Поэтому сложно говорить, что там будет.
Макеева: А обидно, если вследствие стихийной застройки уйдет вся архитектурная красота? Может быть, переименовать остров, назвать своим именем? Или назвать его «Крокус», например.
Агаларов: Да нет, я думаю, что «остров Русский» как раз хорошее название, просто надо его довести до логического завершения. Я, кстати, сделал концепцию и показывал ее правительству. Если они ее выполнят, в том виде, в котором я ее сделал, то это будет очень красивое место.
Дзядко: А в чем концепция?
Агаларов: Концепция в том, что надо делать зоны планирования. То, чего в свое время не хватало Москве. Я считаю ошибкой то, что «Сити» построили в центре. Я это, кстати, говорил в свое время и Юрию Михайловичу, и Иосифу Николаевичу Орджоникидзе. Я считал, что «Сити» в центре строить неправильно, потому что масштаб города меняется. Грандиозность Кутузовского проспекта не становится такой величественной и торжественной, потому что рядом вырастает башня, которая своим объемом давит Кутузовский проспект. Поэтому надо все зонировать. Есть зона для того, чтобы построить высотки, есть низкоэтажная застройка, есть офисный центр, есть университет. Если это все красиво выстроить и соединить между собой, то получается хорошая история, красивая.
