Александр Мамут верит в перспективы ЖЖ

Дзядко: Я хотел спросить про компанию SUP, которая с Эндрю Полсоном, сначала в нее вошел LiveJournal, Газета.ру и еще несколько компаний. Не находите ли вы, что сейчас LiveJournal угасает? Многие пользователи уходят в Facebook, сеть постоянно подвергается таким кибер-атакам и при этом отражает их, надо сказать, не очень удачно.

Мамут: Не нахожу. Кто-то уходит, кто-то приходит, кто-то уходит из Facebook в Google+, кто-то приходит из «ВКонтакте» к нам, кто-то от нас уходит «ВКонтакте», кто-то пользуется всеми сетями.

Монгайт: А вы ведете ЖЖ?

Мамут: Нет, я плохо пишу, и об этом, по-моему, как-то говорил. Мне кажется, что по трафику видим рост.

Дзядко: Рост, да, серьезно?

Мамут: По трафику видим. Это, в принципе, открытая информация, вы можете взять любую comScore или Alexa, и посмотреть, это довольно публичная информация, и Mail ведет и Google ведет эту статистику, она публичная. Что же касается этих атак - это серьезная проблема. Это не только компания SUP-медия, порой бывает, что и Sony и Nintendo, и банковские сети, и Яндекс, недавно на три часа там что-то приморозил. Никого же не волнует причина сбоя. Всех волнует сам факт сбоя.

Дзядко: Да, просто смотрите, Яндекс три часа, все уже забыли, а про ЖЖ постоянно говорят, что вот это сервис, которая висит.

Мамут: У нас такая аудитория.

Дзядко: Нелояльная?

Мамут: Нет, лояльная, но очень чуткая.

Дзядко: Согласитесь, даже если бы это была атака на Яндекс, это несколько…

Мамут: Это не атака на Яндекс, просто сервис не работал, а какая его причина, атака или не атака... В нашем случае была атака. К ней не были готовы, к ней не были готовы ни наши американские интернет-провайдеры, ни мы сами. Ничего, разобрались, работает.

Монгайт: А кто вас атаковал? Есть ли какие-то результаты расследования?

Мамут: Знаете, знать бы.

Дзядко: А какие-нибудь версии, кто может быть заинтересован в этом?

Монгайт: Кому вы нужны, что называется?

Дзядко: Как-то грубо.

Мамут: Не знаю, может, это гений, какой-нибудь хакер, не знаю.

Дзядко: А вы не связываете с политическими баталиями, которые порой на просторах ЖЖ разворачиваются?

Мамут: Они же там не заканчиваются ничьей победой.

Дзядко: Нет, но там есть площадка для дискуссий, площадка, которой нет на улице, например.

Мамут: Это совсем неплохо, мне кажется, для всех участвующих в этих баталиях, как вы говорите, сторон, чтобы было место, где можно было…

Дзядко: Но какая-нибудь Транснефть, я думаю, что была бы рада, если бы не существовало дневника Навального.

Мамут: Слушайте, а кто-то бы радовался, если бы, я не знаю, если бы не было дневника писателя Достоевского. Появился бы он в другом месте.

Дзядко: То есть, вы думаете что герои, в смысле, те люди и те компании, которые там обсуждаются, вряд ли могли быть заинтересованы в таком нападении на ЖЖ?

Мамут: Очень сильно сомневаюсь.

Монгайт: А какие расходы на безопасность у компании SUP, связанные именно с ЖЖ?

Мамут: Этого я не могу говорить. Они значительные.

Дзядко: Значительные. Но они на ваш взгляд, есть, что называется?

Иванов: Адекватна ли угрозам, или вы думаете пересмотреть, например, это в ЖЖ?

Мамут: Знаете, не все меряется деньгами. В деле очень важна, собственно, интеллектуальная часть всей этой истории, не только новые оборудованные идеи, которые закладываются. В этом смысле, может быть, это даже важнее, чем инвестиций в железо, что называется.

Дзядко: В тот момент, когда появился SUP, очень много шло разговоров о том, что есть такая сильная политическая составляющая в том факте, что LiveJournal становится российским, и что на самом деле все это сделано для того, чтобы «кровавый режим контролировал все происходящее в блогах». Какие у вас вызывали эмоции подобные разговоры?

Мамут: Мне кажется, что у белогеров, в каком-то смысле они не хотят, чтобы их видели, они хотят быть видимыми, они хотят быть читаемыми, они хотят быть известными, они хотят, чтобы их точка зрения была известна большому количеству людей. Это не люди, которые пишут тайком, под одеялом, они общаются достаточно открыто. В этом смысле критерием успеха у них является зачастую не только качество созданного текста, но и количество поклонников, количество друзей, количество их аудиторий. Дальше появляется в разных вариантах поведения: кто-то может этим зарабатывать, продавая рекламу, кто-то просто становится известным человеком и становится писателем, кто-то становится знаменитым журналистом. Там много вариантов из возможности стать знаменитым, популярным блогером. А контролировать - они и не скрываются.

Монгайт: А какие перспективы развития у ЖЖ? Как дальше должна двигаться компания, конкретный ресурс, чтобы не терять тех самых поклонников и аудиторию? Какие стратегические перспективы вы видите?

Мамут: Смотрите, я могу сказать только общие вещи. Не уверен, что они в точности являются стратегией. Мы верим в контент. Отчасти это потому, что в сервисе мы немного опоздали или просто не умеем их делать, отчасти потому, что мы верим в контент, в чтение, в информацию, в обсуждение, в дискуссию. И нам кажется, что если нам удастся сделать ЖЖ хотя бы в русском интернете самым интересным, то наша цель будет достигнута. Потому что на самом деле, если правильно развивать отдельные сообщества, отдельные интересы, отдельные увлечения, отдельные темы, то это, конечно, бездонное количество услуг.

Монгайт: А кого из блогеров вы читаете? Это очень важно. Все равно, что спросить Цукерберга кто у него в друзьях в Facebook. Давайте, расскажите.

Дзядко: Можно не спрашивать, это видно.

Мамут: Тут нет ничего удивительного, я живу, в общем-то, что-то я читаю из десятка популярных, что-то, что попадает в наиболее высокорейтинговые новости, что-то я читаю, что интересно - про книжки или про футбол, или там про иногда там архитектуру. В общем, ничего сверхъестественного.

Дзядко: А если говорить о контенте, не кажется ли вам, тем более, что подобные разговоры периодически идут, что за этим контентом должен быть какой-то особый контроль, потому что «Живой Журнал такое место абсолютно, без?.. Оно, во-первых, анонимное, а потому оно «безответственное».

Мамут: Есть какие-то традиции такие. Например, если вы берете машину на прокат, вы там предъявляете паспорт или водительское удостоверение. Если вы в интернете открываете свою страничку в социальной сети, вы можете назваться кем угодно, взять какой-то себе псевдоним. Так сложилось, такая практика.

Дзядко: Да, но просто, смотрите, следом мы видим уголовные дела в отношении… Уголовные дела за те высказывания, которые были там сделаны.

Мамут: Есть определенные правила, что можно говорить, а что говорить нельзя. Есть правила внутренние, которые есть в «Живом журнале», есть правила, которые будут нам предписаны законодательством.

Дзядко: То есть, на данный момент вам кажется, что ничего менять не нужно?

Мамут: Мне кажется, нет.

Монгайт: Вы издаете печатные книжки, вкладываясь при этом в электронные интернет-СМИ. Почему вы не поддерживаете печатные издания, не вкладываетесь в газеты, в журналы?

Мамут: Я создаю книги.

Монгайт: Я имею в виду прессу.

Дзядко: Ну да, в SUP же входит Газета.ру, например.

Монгайт: Это Газета.ру - электронная.

Дзядко: Электронная. А бумажной прессы у вас нет. Она вас не интересует?

Дзядко: Мне кажется, коллеги предлагают вам купить какую-нибудь газету.

Мамут: Нет.

Дзядко: Не интересно?

Мамут: Я не знаю, даже не знаю что ответить. Как-то даже не думал никогда. Потому что как-то не очень нравится.

Давлетгильдеев: А вам инвестиции вообще в медиа не интересны или в газеты?

Монгайт: Есть Газета.ру.

Мамут: В медиа мне очень интересно.

Давлетгильдеев: Газета.ру практически единственная крупная медиа, которая у вас в активе.

Мамут: Чемпионат.ру.

Давлетгильдеев: Я имею в виду информационные, которые действительно определяет…

Мамут: Этого вполне достаточно. Мы имеем самое репутационно состоятельное электронное СМИ – этого вполне достаточно, я считаю. Кто-то будет другое, у кого-то что-то другое есть. Я не ставлю задачу, чтобы...

Дзядко: Чтобы было много.

Мамут: Чтобы было много. Вполне себе какая-то разумная композиция.

Монгайт: Ренат, а что ты продаешь, если не секрет?

Давлетгильдеев: Я ничего не продаю. Просто знаете, может быть это глупо, вы сейчас скажите, что это все ерунда. Просто когда Газета.ру к вам отошла, в этом виделось, не знаю, что-то такое личное. Потому что вот эта статья в Газете.ру, кто и как ввозил российский капитал, 99-й год, вы потом опровергали все, что в этой статье было написано в ваших интервью в «Коммерсанте» и, по-моему, в The Moscow Times. Это были два ваших первых интервью в принципе, которые только появились. Я не знаю, дошло до суда тогда или не дошло? Не дошло?

Мамут: Я даже думаю, со мной ли это все было?

Давлетгильдеев: С вами, это было просто 12 лет назад. А потом Газета.ру достается вам. Может быть, просто это была такая обида на Газету.ру, что вы решили ее купить, чтобы она была вашей?

Мамут: Нет, это не в отместку сделано.

Дзядко: Игорь, ты хотел что-то спросить.

Иванов: Да, в принципе, есть два вопроса. Довольно ли вы инвестицией в Waterstone's как в бизнес? Часто приходится читать в западных СМИ такие пессимистичные оценки деятельности сети. Пишут о том, что сомневаются, прямо скажем, что она способна приносить прибыль.

Мамут: Я сейчас в этой компании чуть больше двух месяцев, я думаю, что если мы встретимся хотя бы через 10 месяцев, чтобы прошел год, я вам все подробно расскажу. Прогнозы у аналитиков ритейла не радужные (я согласен с этим), как и вообще, у большого количества секторов английского ритейла. Там экономика переживает не лучшие времена. Но мне кажется, что хуже управлять, чем это делала HMV, просто невозможно. И мой незамысловатый расчет, он состоит имен в этом, что если бы они сделали там правильно хоть что-нибудь, я бы, наверное, тогда не взялся. Там была наделана такая масса ошибок именно вот с книжным подразделением, что у меня есть некоторая надежда, что нам удаться выправить ситуацию.

Дзядко: Скажите, а «Стрелка», в чем ваш основной интерес? Зачем это вам?

Мамут: «Стрелка» - это мое большое личное удовольствие. Это для этого все.

Дзядко: То есть, все-таки еще один филантропический проект, помимо появления здесь в эфире, есть эта «Стрелка»?

Мамут: Я все-таки как-то пытаюсь шутить. Но, безусловно, это проект, который… Вы знаете, или я должен рассказать, что это за проект такой?

Монгайт: Про проект мы все знаем. Скажите, пожалуйста, а это тоже результат вашей личной дружбы с Ильей Осколковым-Ценципером, рождение «Стрелки»?

Мамут: Это вообще результат моей личной дружбы с братьями Тотибадзе.

Монгайт: Вы покупаете их картины?

Мамут: Мы дружим просто. И в тот момент, когда изменились условия с арендодателем и им предложили как-то найти себе другую мастерскую, я предложил, что я возьму все в аренду, чтобы не было вопросов.

Монгайт: Хорошо иметь такого друга как Александр Мамут, правда?

Мамут: Не, нет, все-таки это прекрасное место. И после этого мы стали думать, что там сделать. После этого Ценципер выдумал «Стрелку».

Дзядко: То есть, как обосновать сохранение мастерской Тотибадзе.

Мамут: Начало истории.

Дзядко: Ну да, корень.