Вице-спикер Андрей Метельский о том, как и когда пройдут выборы в Мосгордуму и почему он за возвращение Дзержинского на Лубянку

23/10/2013 - 19:28 (по МСК) Юлия Таратута

Московский депутат Метельский о том, как и когда пройдут выборы в Мосгордуму, а также почему он хочет вернуть Дзержинского.

Таратута: Звали мы вас раньше – в тот момент, который самое  ваше скандальное выступление прозвучало, но пришли вы только сегодня, но это не означает, что нам не стоит разобраться в его деталях. Давайте напомним всем, по мнению зрителей, слушателей, читателей газет, журналов и интернет-новостей, вы едва ли не предложили, поскольку давно не звучало такое предложение, вернуть на место памятник Дзержинскому. Дальше резонанс был совершенно невозможный, вас не поддержала даже Мосгордума, это какая-то удивительная история, оставила вас один на один с этим выступлением. Насколько я знаю, мы с вами это обсуждали это до эфира, у вас есть какая-то иная версия развития событий. Расскажите, чего на самом деле вы хотите, чего вы не хотите.

Метельский: На самом деле все, как всегда, бывает не так. Почему? Потому что журналисты меня чуть-чуть неправильно поняли или я чуть-чуть не точно выразился. Я высказал свое личное мнение, я не высказывал мнение Московской Городской Думы, я не высказывал мнение депутатов Московской Городской Думы. Я высказал свое личное мнение как человек, как житель города.

Таратута: Как выросший при памятнике Дзержинскому.

Метельский: Да, как человек, который вырос при этом памятнике, при данной площади. Я просто высказал свое мнение и все. Никаких обсуждений не было.

Таратута: Давайте выясним, в чем оно?

Метельский: Я сказал, что, может быть, и не стоило трогать памятник Дзержинскому.

Таратута: В 90-х.

Метельский: Да, в 90-х, чтобы сейчас так горячо не обсуждать, вернуть или не вернуть, дать деньги или не дать деньги, а что будет, а вдруг будет гражданская война, а вдруг еще что-то случится. На самом деле у нас есть куча проблем, которые необходимо решать в городе. Может быть, возврат памятника Дзержинскому – не самая злободневная и горячая тема, на которой нужно ломать когти.

Таратута: Подождите. Что вы сказали, что лучше было его тогда не трогать или то, что сейчас его следует вернуть, чтобы исправить ту ошибку?

Метельский: Я сказал, что его лучше было бы не трогать, а если сегодня и говорить о самом памятнике, я сказал, что лучше бы он стоял на своем месте. Во-первых, не было бы никаких затрат ни на возврат, ни на ремонт…

Таратута: То есть вы ради экономии?

Метельский: Это с одной стороны, а с другой стороны, я могу еще сказать одну вещь об истории. Наверное, памятники истории нужно сохранять для следующего поколения. Просто если мы будет планомерно уничтожать, не будет фактов, на которых мы бы помнили и учились. Вот и все. Не о чем будет рассказывать нашим детям.

Таратута: Давайте определимся. Вы считали, что памятник нужно было тогда оставить на месте, потому что история – это история?

Метельский: Абсолютно верно. Более того, я сказал: коллеги, давайте возьмем опыт зарубежных стран, никто никакие памятники не рушит, не сносит. Даже если это и делают, то всегда советуются. Давайте посоветуемся. А теперь вы мне скажите: давайте посоветуемся, возвращать или не возвращать. Почему бы не посоветоваться, чтобы снести?

Таратута: А он вам греет душу этот памятник? Тут же у каждого разное отношение к истории, каждый написал бы свой учебник.

Метельский: Дело не в душе.

Таратута: Нет-нет, дело в душе всегда. Так вот памятник Дзержинскому, роль личности в истории, какова для вас?

Метельский: Дело не в душе, дело в  том, что на сегодняшний день снятие, слом, опять постановка – это все надругательство над историей. Мы каждый раз переписываем историю. Сегодня мы сломали памятник, завтра мы его восстановили, послезавтра мы подумали, надо восстанавливать или не надо.

Таратута: Вы сейчас говорите, что все было не совсем так. А я прочитала цитату, наверное, вас журналисты неправильно поняли, но вы буквально сказали, что надо отреставрировать и поставить на место. Вы произнесли слово «отреставрировать», вы даже знали о том, что деньги выделены, собственно на этот вопрос вы отвечали. То есть вы не опровергали сам факт перемещения памятника, вы даже насытили его деталями.

Метельский: На самом деле выделены деньги на 10 памятников.

Таратута: Достаточно 1/10, а, может, и не 1/10.

Метельский: Может, и не 1/10. Поэтому я сказал, что если на то пошло, если выделили деньги, но надо что-то с ними делать. Не просто же взять и отреставрировать памятник и оставить на своем месте. Для чего? Он и так в «Музеоне» стоит, все хорошо с ним.

Таратута: Все хорошо?

Метельский: Я думаю. Если мы реконструируем  данный памятник, то нужно с ним что-то делать. Мое личное мнение, что его нужно поставить и забыть об этом факте. И говорить нашим детям, что был такой Дзержинский, вот ему памятник, вот ему площадь.

Таратута: А дальше что говорить детям?

Метельский: Этот человек сыграл определенную роль в нашей истории.

Таратута: Какую?

Метельский: Он создал и Комитет государственной безопасности – сейчас Федеральная служба безопасности, он боролся с детской беспризорностью, безнадзорностью, он воссоздал наши железные дороги и так далее. Можно и негативные примеры привести такие, как борьба с НЭПом или борьба за светлое будущее, как это называли, с всякими товарищами, которые были против советской власти и так далее. Может, кто-то был против, кто-то – за, сейчас уже не разобраться, кто на самом деле был прав. В одной передачи был такой разговор о Столыпине, все спрашивали: а фигура Столыпина как вам. Она тоже неоднозначная фигура, у нее есть и положительные, и отрицательные стороны, но она стоит, а почему-то памятник Дзержинскому не стоит. Все говорят, что Дзержинский только преступник. А, может, он не преступник, а неоднозначная фигура?

Таратута: Я сейчас воспользуюсь методом одного из важнейших интервьюеров страны Владимира Познера и не стану вам дальше задавать наводящих вопросов про Дзержинского, поскольку иногда ответы красноречивей дискуссий. Мне кажется, ваша позиция ясна, и то, как вы оцениваете этого человека, абсолютно ясно. После того, как вы сообщили об этом, вы немедленно стали говорить, что вас журналисты неправильно поняли. Мосгордума отказалась от вас, оставила гореть в аду одного, сказала, что это ваше личное мнение. Я не знаю, как это, вас вызывали на ковер, как развивались события дальше?

Метельский: Меня не ругали, это я точно скажу.

Таратута: Очень хорошо, потому что совершенно непонятно, почему все от вас открестились. Во-первых, вы мало похожи на человека, который говорит случайно, мне кажется, что вы знали, что вы говорите. А, во-вторых, я, честно, не понимаю, почему нужно было подавать назад. Совершенно было очевидно, что вас поддержат, как минимум, те сотрудники спецслужб, которых сейчас большинство в российской власти.

Метельский: Мне как-то странно слышать, что кто-то от меня открестился. На самом деле меня никто особо не и поддерживал в этом вопросе с точки зрения того, что я ни с кем на эту тему не общался. Журналист спросил, какого мое мнение, я про свое мнение этому журналисту и сказал. Но после этого журналист вдруг это изобразил в другом свете, что Мосгордума не против. Естественно, Мосгордума дала опровержение и все.

Таратута: А почему дала опровержение, как вы думаете? Она испугалась, что ее сочтут не слишком либеральной, а сейчас не то время, когда специально нужно быть антилиберальной после выборов мэра, я не знаю?

Метельский: Не совсем так. Я думаю, что не было обсуждения в стенах Мосгордумы, и это не было выверенным мнением всех депутатов. Вот и все.

Таратута: То есть с вами как с Голодец получилось? Голодец сказала, что увольняется Онищенко, в принципе никто не против, но только не нецарское ее дело это говорить.

Метельский: Я про царей ничего вам не могу сказать, у нас нет царей в Мосгордуме.

Таратута: Я имею в виду, что вы сказали вещь, которую по статусу вам говорить не положено.

Метельский: Я высказал свое личное мнение, и каждый депутат может высказать свое личное мнение. Просто временами журналисты облачают личное мнение человека во мнение той организации, в которой он работает.

Таратута: У вас наверняка эта мысль неслучайна, она бродит в умах у многих людей, представителей власти, она близка сердцу многих представителей силовых структур и не силовых, потому что выходцы из ФСБ работают в разных органах власти РФ. Почему бы не развить дальше, зачем вы начали отползать назад?

Метельский: Если мне будет задан подобный вопрос, может быть, подумаю и скажу об этом. Но в силу того, что фигура Феликса Эдмундовича неоднозначная, и разные есть суждения и мнения, я позволил себе сказать, что это мое личное мнение.

Таратута: Вы согласны с тем, что идея вернуть Феликса Дзержинского на площадь довольно модная, что вы тут не в меньшинстве?

Метельский: Ничего в этом популярного и модного нет. Я считаю, что на сегодняшний день памятник можно восстановить  и вернуть на свое место. Это я так считаю, но это не означает, что так могут считать и остальные.

Таратута: Кто-то вас поддержал после этого?

Метельский: Если вы видели ту передачу, в которой я участвовал, это была передача «Поединок» с Соловьевым, там реакция общества была понятна в том интерактиве, в том опросе, который был произведен.

Таратута: Я, кстати, не помню, какой был расклад голосов.

Метельский: Я до цифры тоже не помню, но помню, что это было 120 тысяч на 30. То есть 30 – те, которые были против, и 120 тысяч – те, которые хотели, чтобы памятник был возвращен.

Таратута: Само появление этой программы на телевидении говорит о том, что этот вопрос вынесли в повестку, а расклад голосов в этой программе всегда практически говорит о том, куда мы идем дальше. Вам кажется, что возвращение памятника Дзержинскому символически соответствует времени? Мне-то кажется, что вполне.

Метельский: Сегодня в обществе все-таки есть запрос на честных, порядочных людей. Есть запрос на то, чтобы те чиновники или те государственные деятели, которые служат и работают во власти, были с чистыми руками. Это на сегодняшний день явно звучит в выступлениях граждан, это нормально. А то, что временами случаются какие-то казусы, я имею в виду с теми людьми, которые работают в государственной власти, это тоже правда.

Таратута: Это вы сейчас к чему?  К тому, что Феликс Дзержинский – это символ этой честности, мужественной позиции?

Метельский: Это я говорю к тому, что да, действительно этот человек был честен, мужественен, и никто не отрицал его аскетизма. Согласились с этим все, что он был аскетом, что он не позволял себе лишнего. Согласились с этим как оппоненты, так и те, которые были за. Почему бы этот термин не взять на вооружение как достоинство? Если бы все наши чиновники или руководители были такими же аскетами, что в этом плохого?

Таратута: Честными, мужественными аскетами как Дзержинский.

Метельский: А почему нет?

Таратута: А вы следите немножечко за историей про реабилитацию? Это такая возникшая история в моей жизни, которая меня раньше обходила стороной. К нам приходил сотрудник «Мемориала» по одному из важных для меня поводов. Один из офицеров НКВД был реабилитирован, потом случилась отмена реабилитации, поскольку он участвовал в разных неприятных процессах для тех людей, которые опротестовывали его реабилитацию. Это вообще довольно сложный политический и философский кейс, что нужно делать с людьми, которые сначала убивали одних людей, а потом за антисоветскую деятельность были сами расстреляны. В процессе нашего разговора выяснилось, что представители силовых структур и спецслужб продвигают эти процессы по реабилитации бывших сотрудников НКВД. Мне просто не приходило в голову, что этот процесс идет. Это два каких-то схожих процесса?

Метельский: Я не могу сказать об этом, потому что я мало об этом знаю. Но то, что такие ситуации и сейчас у нас случаются, сначала возносят до небес, а потом вдруг ни с того ни с сего говорят: король-то голый и все не так. Да, такое бывает.

Таратута: Это вы сейчас про кого?

Метельский: Вообще с точки зрения того, что вы говорите, что были сотрудники НКВД, которые сначала боролись за советскую власть и сражались за нее всеми доступными методами, а потом они…

Таратута: Я другое говорила, я не говорила, что они сражались за советскую власть. Я говорила, что они участвовали в расстрелах граждан Советского союза. Я понимаю, в целях служения советскому отечеству.

Метельский: Давайте так, сойдемся на этой формулировке.

Таратута: Есть еще один слух, который я хотела бы подтвердить или опровергнуть, опять же возвращаясь к тому, что ваши слова не случайны. Говорят, что в свое время хотели поставить на месте памятника Дзержинскому памятник Борису Ельцину. Но эта инициатива не прошла не только идеологическую процедуру, но и какую-то иную, территориальную буквально, географическую, потому что было сказано, что это место должно остаться свободным, поскольку памятник Феликсу Дзержинскому туда рано или поздно вернется.

Метельский: Мне это неведомо. Вы говорите, что должны были поставить памятник другому человеку, но поверьте, я высказал свое личное мнение. У меня нет никакого дара предсказания, не предвидения, я просто высказал свое мнение.

Таратута: А вы, когда говорите, вы чувствуете идеологическую поддержку справа, слева, что сейчас хорошо продастся или хорошо будет поддержана?

Метельский: Это немножечко не то, это политическая конъюнктура.

Таратута: Вы ошиблись немножечко, но кажется, что вы не ошиблись.

Метельский: Если вам так кажется, спасибо вам большое за  это, но поверьте, у меня не было никакой политической конъюнктуры. Я высказал личное мнение.

Таратута: Хорошо, давайте тогда сменим тему. Хочу поговорить с вами про новшество в выборах в региональный парламент. Речь идет о том, что в данном случае Москве и Санкт-Петербургу предоставлено право решать, в каких долях одномандатники и кандидаты по партийным спискам будут попадать в данном случае в Мосгордуму. Меня интересует, на каком этапе выйдет законодательная инициатива местная?

Метельский: Наверное, на том этапе, когда будет принят закон. Пока принят во втором чтении.

Таратута: Скоро совсем.

Метельский: Давайте дождемся, мало ли, что может произойти на третьем чтении.

Таратута: Но какие у вас планы?

Метельский: На сегодняшний день у нас есть закон в Мосгордуму, есть избирательный закон города Москвы, и у нас нет никаких проблем. Мы можем смело проводить выборы в Московскую городскую Думу, даже если не случится этот закон, который на сегодняшний день рождается в стенах Государственной Думы. Поэтому нам торопиться некому, с одной стороны. С другой стороны, я хочу сказать, что между вторым и третьим чтением из опыта законотворческой работы это слишком большая дистанция, мало ли какие могут быть изменения.

Таратута: Это правда.

Метельский: Это просто изменения.

Таратута: Но идея пока какая? Вы чего хотите и что собираетесь делать? Наверняка у вас были на эту тему консультации с Кремлем, потому что иначе это не работает. Давайте даже не будем это обсуждать. План какой, что у нас не будет на выборах  Мосгордуму партийных списков?

Метельский: На сегодняшний день пока это идея, мы ее не обсуждали. Но исходя из того посыла, который есть, ведь Мосгордума сама вправе определиться, каким будет состав следующей Московской Городской Думы, как будут организованы выборы. То ли это будет смешанная система по партийным спискам и одномандатные округа, то ли это будут одни одномандатные округа или это будут вообще одни партийные списки. Кстати, это тоже очень может быть.

Таратута: Что вам кажется более целесообразным?

Метельский: Истина всегда лежит посередине, поэтому неизвестно, как это будет. Но обычно есть слишком правая позиция, слишком левая позиция, обычно все стремятся пройти посередине. На мой взгляд, на сегодняшний день…

Таратута: Давайте будет искренними как с памятником.

Метельский: Я думаю, что на сегодняшний день смешанная система удобнее для города Москвы. Каким образом решат депутаты, это вопрос следующий. Потому что их 35 на сегодняшний день и все 35 имеют право голоса.

Таратута: А много ли сторонников идеи ухода от партийных списков в Мосгордуме?

Метельский: Сложно об этом судить, потому что пока нет закона. Не все торопятся высказывать свое мнение по одной простой причине, что можно не угадать.

Таратута: Давайте всем объясним, то мы с вами обсуждаем. Мы обсуждаем схему, при которой нужно как-то провести выборы так, чтобы действующая власть не потеряла свои позиции.  Что такое действующая власть? В данном случае это партия «Единая Россия». С «Единой Россией» сейчас дела, видимо, плохи, она не показывает себя самым эффективным партийным представителем, что-то с ней не так все время. То ее пытаются заменить на «Народный фронт», как-то ее перелицовывают, то президент страны приезжает на съезд, то не приезжает. Вот такая сложная у нее жизнь. Верно ли мы все понимаем, что речь о долях одномандатников и ситуации с партсписками ровно в том, насколько вы отказываетесь от бренда «Единой России»? Поскольку вы у нас член «Единой России».

Метельский: Не хотите вступить?

Таратута: Нет. Тут я могу честно сказать.

Метельский: Я тоже могу сказать абсолютно честно и точно, что на сегодняшний день позиции одномандатников намного сильнее, чем позиции списочников.

Таратута: Списочников от «Единой России».

Метельский: Не важно, давайте возьмем любую политическую партию. Я могу сказать, что любой кандидат, который избирается в одномандатном округе, мажоритарном округе, он гораздо сильнее того кандидата, который избирался по спискам по одной просто причине, что список всегда единый на ту или иную территорию, обычно на город. А мажоритарный кандидат, одномандатник избирается на конкретную территорию у конкретных избирателей, избиратели знают своего кандидата в депутаты, а потом и депутата. Это гораздо лучше и гораздо правильнее с точки зрения понимания ситуации на территории.

Таратута: У нас так мало депутатов.

Метельский: Сейчас будет больше- 45.

Таратута: На Москву?

Метельский: Дело ведь не в количестве, а в качестве. Поверьте, что сегодня, что 35, что 45. Я считаю, что 35 – это достаточное количество депутатов доля Мосгордумы, если работать профессионально, вдумчиво и с людьми.

Таратута: И все же. МЫ говорим, что у «Единой России» дела плохи и одномандатники спасают ситуацию?

Метельский: мы так не говорим, мы не говорим, что спасают ситуацию, что дела плохи.

Таратута: Одномандатники у нас будут самовыдвиженцами, они не будут единороссами?

Метельский: Как знать.

Таратута: если вы пойдете в Мосгордуму, вы будете где-нибудь писать, из какой вы партии? Вы будете на плакате писать?

Метельский: Обязательно.

Таратута: Напишите крупными буквами «Андрей Метельский «Единая Россия»?

Метельский: Да. А как можно по-другому?

Таратута: Как Сергей Собянин, как все остальные депутаты.

Метельский: Ну, зачем вы провоцируете? Сергей Собянин мэр всей Москвы.

Таратута: Он умышленно пошел самовыдвиженцем и отказался от надписи «Единая Россия».

Метельский: Он изначально сказал о том, что мэр Москвы – это человек вне политики, это человек для всех москвичей, человек, который работает для Москвы и для ее жителей. Вот и все. Но это не означает то, что Сергей Собянин на сегодняшний день не член партии. Он член партии, но вопрос в том, что избирался он как самовыдвиженец по другой причине. На мой взгляд, это правильно, что мэр Москвы должен быть вне политики, он должен быть мэром, человеком, который работает на Москву и для города.

Таратута: Крепким хозяйственником.

Метельский: Крепким хозяйственником, совершенно верно.

Таратута: Как вы видите выборы в Мосгордуму, что там  будет с оппозицией? Вы ждете там представителей так называемой партии Навального, Навального там уже не будет, ждете ли вы там Прохорова?  У них там непонятно, съезд был «Гражданской платформы», он там то ли ушел с позиции лидера, то ли пришел, там вообще какая-то мутная история, может, вам больше известно.

Метельский: Видите, Юля, вы сами ответили на все вопросы.

Таратута: Мне интересно ваше мнение. Это ваши конкуренты, это не мои конкуренты.

Метельский: Вы сами только что сказали, что ушел, пришел и так далее. Будет четко выраженная позиция во всех вопросах, думаю, что после этого можно будет делать какие-то политические прогнозы.

Таратута: Вы ждете, что он будет захватывать Мосгордуму, как и обещал, или будет спойлером?

Метельский: Дело не в спойлерах, дело в другом, что, наверное, слабых оппонентах в Московскую Городскую Думу никогда не было и не будет. Сегодня я могу сказать об избирателях, москвичах, что они с большим опытом, с определенным опытом избирательных кампаний. Просто так простому кандидату в депутаты, наверное, они не поверят. Все-таки нужно из себя что-то представлять и что-то делать. На мой взгляд, простых оппонентов не будет.

Таратута: Досрочные выборы в Мосгордуму возможны или вопрос снят с повестки?

Метельский: Этот вопрос снят с повестки, их точно не будет. Эта история не про нас точно.

*По решению Минюста России Международная общественная организация «Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество „Мемориал“» включен в реестр СМИ, выполняющих функции иностранного агента.

Другие выпуски