Геннадий Хазанов: Я бы сыграл Путина, если бы у меня были для этого данные

Таратута: Я поговорила бы с вами о чем угодно, но так складываются обстоятельства, что время само подсказывает тему. Мы ждали вас неделю назад, но, к сожалению, в нашу встречу были внесены коррективы, поскольку вы присутствовали на встрече кандидата в президенты Владимира Путина с доверенными лицами. Вы – одно из доверенных лиц Владимира Путина. Прежде чем поговорить на эту тему подробнее, я бы хотела вас спросить вот о чем, вам близко чувство юмора Владимира Путина?

Хазанов: С самого начала я хочу сказать всем, кто смотрит нашу передачу, точнее, вашу передачу, в которую меня пригласили, что вы единственный реальный свидетель того, что для меня встреча с кандидатом в президенты стала неожиданностью. Поскольку именно в тот день, когда была намечена встреча кандидата со своими доверенными лицами, у нас с вами была договорённость. Но в последний момент, за несколько часов до этого все поменялось.

Таратута: А вам не показалось это странным, что вас так спонтанно зовут и могли бы позвать на эту встречу заранее?

Хазанов: Да, мне показалось это странным, и мне кажется, что некоторая неразбериха царит не только там, в штабе у премьера, который будет баллотироваться в президенты. Я думаю, что это очень распространенная вещь. Может быть, у других кандидатов это не так, может быть, чуть меньше, может быть, чуть больше, но, в принципе, это наше российское правило. Теперь вернусь все-таки к вашему вопросу про чувство юмора. Начнем с того, что мы живем уже много лет в стране, где политические деятели обладают чувством юмора.

Таратута: Все?

Хазанов: Я не сказал все. Но мы могли в этом убедиться. Такое своеобразное чувство юмора есть у Жириновского. Очень, я бы сказал, такое, традиционное чувство юмора у Геннадия Андреевича Зюганова. Прохоров человек с юмором. Но я никогда не слышал…

Таратута: Это вы после «Прожектор Перис Хилтон» рассуждаете?

Хазанов: Нет, просто несколько раз в жизни пересекался с Михаилом Дмитриевичем и могу сказать, что он производит очень хорошее впечатление, и эрудицией, и обаянием. Но юмор, способность, я бы сказал, произнести шутку в лёт, не готовившись, то есть, почти так, как это делают ребята из «Прожектор Перис Хилтон», хотя какую-то часть этих шуток, реприз, им все-таки предлагают авторы, как болванки. Хотя я знаю, что и Ургант, и Мартиросян, и Светлаков – фантастически остроумные люди.

Что касается Путина, мне можно верить, можно не верить, но я был свидетелем несколько раз замечательно произнесённых, просто в лёт, шуток. Вот рассказываю вам один пример, и то, что об этом не знают наши зрители и слушатели, это точно. Было это много лет назад. Поскольку мы познакомились с Владимиром Владимировичем Путиным еще в бытность его жизни и работы в Петербурге, то есть, мы знакомы с Владимиром Путиным, чтобы вам не соврать, около 20 лет. И поскольку однажды так получилось, что в ожидании ночного самолета петербуржской делегации, которую возглавлял Анатолий Собчак, этот ночной рейс, команда, которая должна была туда лететь сидела у меня дома. И все были голодные, и мы с Путиным пошли на кухню варить пельмени. То есть, у нас уровень взаимоотношений… Я это говорю не для того, чтобы набрать очки или потерять их, тем более, что на канале Дождь, я думаю, довольно специфические зрители…

Таратута: К пельменям они относятся вполне положительно.

Хазанов: Так вот, значит, варили мы пельмени, и именно это мне дало основание через много лет задать ему вопрос, потому что когда-то мы оказывались с ним и в других местах, удается ли ему сегодня париться в бане. Он посмотрел на меня и сказал: «Ген, я сам каждый день парюсь и своих подчиненных парю».

Таратута: Это замечательно, что вы привели именно эту шутку, потому что с моей точки зрения, и с точки зрения большого количества людей, чувство юмора у кандидата в президенты Владимира Путина с таким агрессивным налетом. Вам так не кажется?

Хазанов: У него не агрессивный налет, дело в том, что поскольку в ту секунду, когда он на почти рефлекторном уровне произносит фразу, отвечает, он в эту секунду не анализирует долго то, как эта шутка отзовется в сердцах других людей.

Таратута: А это не обязательно делать? Это же народ.

Хазанов: Абсолютно верно, согласен с вами, и я думаю, что он уже выработал в себе этот некий фильтрационный аппарат. Потому что, если бы этого не было… приведу вам пример. В отличие от Путина, я около 50 лет на сцене. И на той встрече, о которой я вам говорил, когда вдруг, на мой вопрос – нельзя ли получить какую-то брошюру, которую я назвал шпаргалкой… причем, что я имел в виду? Премьер обладает феноменальной памятью, это правда. У меня, конечно, нет времени сидеть и проверять соответствует ли это действительности, но он это так преподносить, что у меня это не вызывает сомнений, что он знает о чем говорит.

Таратута: Он вам ответил довольно резко.

Хазанов: Кому?

Таратута: Вам.

Хазанов: Сейчас, минуточку, я хочу закончить о том, почему я сказал про этот цитатник. И мне не показалось, что он ответил резко. Потому что, во-первых, Путин – не сотрудник кондитерской фабрики «Красный октябрь». Он не занимается изготовлением мармелада или шоколадных конфет.

Таратута: Это заметно

Хазанов: И он в этот момент произносит фразу: «Вам еще что, цитатник нужен?». В эту секунду я произношу фразу: «Да нет, господин Мао». Я, таким образом, то же не очень хорошо воспитан. Потому что произнести в адрес действующего премьера такую фразу… и увидеть, что он абсолютно адекватно на это реагирует. Он на это адекватно реагирует по одной простой причине, он знает, что у меня к нему очень хорошее отношение, и я не держу, в этом смысле, на него никакого камня за пазухой.

Таратута: Геннадий Викторович, а вам, как человеку, который очень долгое время работает с залом, не показалось, что во время довольно известного выступления Путина, когда он разговаривал с населением, была такая длинная-длинная «прямая линия», во время которой он произнес шутки про бандерлгов, про презервативы, вам не показалось, что как-то не работает шутка, что он как-то уже не держит зал?

Хазанов: Зал Путин держит феноменально. Что касается упомянутых вами высказываний, говорил, говорю и буду говорить – не согласен с формулировкой «бандерлоги», не согласен с формулировкой «контрацептивы». С моей точки зрения, это то, что называется в легкой атлетике заступ.

Таратута: То есть, вам кажется, что это оскорбительно?

Хазанов: Мне кажется, что это не верно. Более того, возможно, у меня здесь некоторое расхождение с рядом лиц, которые, как и я, поддерживают Путина на выборах.

Таратута: То есть, не всем вашим соратникам по клубу доверенных лиц это кажется неверной формулировкой?

Хазанов: Знаете, это не может быть всеми оценено одинаково. Я говорю о том, что мне кажется. Я бы не стал говорить «бандерлоги», я бы не стал говорить про контрацептивы. Больше того, я бы вообще не стал так отмахиваться от неких оппозиционных митингов. Правда, могу сказать, хоть это и банальность, наверное, уже сегодня, я бы прислушался к голосу простых людей, которые пришли на эти митинги, не те, кто организовывает их.

Таратута: А вам кажется, что простые люди попали в хоровод каких-то злобных непростых людей?

Хазанов: Да, то, что там есть простые люди, это у меня никаких сомнений не вызывает. При моем глубочайшем уважении к писателю Акунину, и я с большой симпатией и нежностью отношусь к Лене Парфенову, с которым мы очень много времени провели вместе, но я сейчас не о них говорю. Вы же понимаете, это команда, которая объединяется по принципу «дружим против Путина». У каждого из них свой мотив, у каждого своя тяжба.

Таратута: Ну, собственно, как и «дружим за Путина». Это вообще немого такой странный способ презентации в России: митинги «За Путина», у нас бывают доверенные лица, собирающиеся большим количеством за Путина, это немножечко нестандартно.

Хазанов: Скажите мне, пожалуйста, если меня сегодня оскорбляют, поливают помоями, меня, и глубоко уважаемую мною, советским, а потом и российским нардом Алису Бруновну Фрейндлих, у которой, как вы понимаете, нет никаких властных амбиций; У Алисы Бруновны, прямо скажем, дело бежит к исходу восьмого десятка…

Таратута: Вы сейчас говорите о том, что люди очень тяжело восприняли ваше присутствие в этом списке, я правильно понимаю.

Хазанов: Не просто тяжело. У этих людей, с моей точки зрения, нет представления о том, что существует культура диспута вообще. Если эти люди призывают бойкотировать спектакли Алисы Фрейндлих, я сейчас о других не говорю… может быть, тогда и на операции к Бакерии не ходить.

Таратута: Геннадий Викторович, мы говорим о какой-то радикальной форме, об охоте на ведьм в некотором смысле – не ходить на спектакли…

Хазанов: Конечно.

Таратута: Но вы даете право людям не приветствовать ваше участие в этом проекте?

Хазанов: У каждого есть право. Точно так же, как у меня есть право не приветствовать тех, кто идет поддерживать другого человека, кандидата, хотя, у меня и этого нет.

Таратута: Просто хотелось бы человечески понять, коль скоро вы говорите о том, что вас связывает с Владимиром Путиным не только история про пельмени, почему вы решили не только голосовать за Путина, пойти и проголосовать за этого кандидата, коль вы его поддерживаете, а все-таки агитировать за него и стать лицом этой кампании?

Хазанов: Смотрите, мне было предложено стать доверенным лицом…

Таратута: А кто вам предложил? Как это технически происходило?

Хазанов: Это был звонок из организации, которая этим занимается… это же мне не Путин позвонил, понимаете.

Таратута: Естественно. А организация, которая этим занимается, это Кремль, Правительство?

Хазанов: Да нет, я думаю, что это какое-то подразделение штаба предвыборного, я не знаю. Больше того, я даже не поинтересовался. Мне от этого ничего не нужно, я не ставлю меркантильных задач.

Таратута: А что вам там сказали?

Хазанов: Мне сказали, вам предлагается стать доверенным лицом Путина, вы согласитесь? Я говорю, да, соглашусь. Всё. Ну, мы вам тогда позвоним.

Тарутата: Геннадий Викторович, а кто-то из близких людей, быть может, осудил вас, в семье?

Хазанов: Да, дочь, например, не стала бы это делать. Но, поскольку этот вопрос довольно интимный, семейный, если бы мне дочь позволила бы себе это сказать, то я не для того, чтобы устраивать эту воспитательную сцену на канале Дождь, я бы с дочерью поговорил и задал бы ей несколько вопросов, я бы посмотрел на нее, чего она осуждает. И это при том, что у нее есть право и не поддерживать меня, идти и не голосовать за Путина. Это ее право и я от этого не буду ее меньше любить. И потом, знаете какая штука, вот Чайковский, Пётр Ильич, царство ему небесное, он был гомосексуалист…

Таратута: Это вы к чему сейчас?

Хазанов: Я скажу сейчас. Я считаю, что музыка Чайковского одна из самых больших моих радостей в жизни. Да, он был нетрадиционной сексуальной ориентации, и что из этого? Я должен не слушать его музыку, не любить его музыку? То же самое, что сейчас происходит с Фрейндлих. Это же история. Только Чайковский давно умер, в 93-м году 19 века, а мы пока еще живем. Почему нельзя поддерживать действующего президента или премьера? Я не понимаю. И почему всегда нужно обязательно ругать власть? Почему?

Таратута: А обязательно дружить с властью? Я вот читала в блоге на «Радио Свобода» любопытную цитату господина Абаринова, кажется, и он сказал о вас, что несколько лет назад, когда вы получали грамоту или премию из рук…

Хазанова: Путина?

Таратута: Мне сложно сказать, кого он имел в виду, он говорил обтекаемо о государственном чиновнике, так вот он сказал, что вы для него как сатирик закончились. Поскольку вы, как сатирик, профессия у вас такая, должностные инструкции не предусматривают дружбы с властью, иначе, как вы можете этим заниматься.

Хазанов: Очень хороший вопрос, я отвечу. Я давно никакой не сатирик. Я этим закончил заниматься с середины 90-х годов прошлого столетия. И поэтому, когда меня воспринимают как сатирика… я это прост не понимаю. Ребят, у меня вообще профессия, я актер. И я не занимаюсь на сцене политической деятельностью. Но, поскольку назвался груздем, полезай в кузов, то моя юность актёрская и зрелость лежала в пространстве сатирического жанра. Так вот я хочу вам сказать, сначала меня презирали власть имущие, охранители коммунистической идеологии – 10 лет не выпускали за границу, преследовал Комитет государственной безопасности, всё это было со мной. Я звание почетное Заслуженного артиста получил, смешно сказать, в начале 90-х годов, что ли… нет, в конце 80-х. То есть тогда, когда мне уже было почти 45 лет.

Тарутата: То есть, вас били в разные эпохи.

Хазанов: А потом я пошел поддерживать демократические преобразования. После чего я был предан анафеме…

Таратута: Как ельцинист.

Хазанов: Как елицинист. Меня сгоняли со сцены в киноконцертном зале «Октябрь» в октябре 94-го, просто сказали, уходи не хотим тебя.

Таратута: А теперь, когда вы поддерживаете Путина, вас не сгоняют со сцены?

Хазанов: А теперь могут прийти эти люди и могут сказать, уходи, ты за Путина… Слушайте, ну я не могу за ними всеми успевать. Более того, да я и не хочу. Я не отбираю у них право. Но если они считают себя вправе заниматься оскорблением… я не требую соглашательства, но это безобразие. Вот я не знаю, что этот человек написал по поводу того, что кто-то, что-то мне вручал…

Таратута: Нет, он говорил о том, что как к сатирику он…

Хазанов: Так вот как сатирик я закончился гораздо раньше, чем говорит этот человек. Кстати говоря, еще хочу сказать на счет того, что этот человек слышал. Это же какие нужно иметь вывернутые мозги, не услышать самоиронии. Я получаю из рук Путина орден и говорю: «Я слышал здесь много хороших и панегирических слов в адрес президента России, - он тогда был президентом, - и я не могу с этим не согласиться. И встраиваться в хор этих людей я не собираюсь, и я совсем не принадлежу к категории людей, которая поддакивает во всем президенту. И когда президент говорит «нет», я тоже говорю «нет». Это прекрасно придуманная, причем не мною, а одним очень остроумным человеком, шутка. Это самоироничная шутка.

Таратута: А кем придумана эта шутка?

Хазанов: Я не помню, но это самоироничная шутка.

Таратута: Я слышала, что ваши тексты писал в свое время Виктор Шендерович. Было такое?

Хазанов: Мы с Шендеровичем сотрудничали. Более того - я уж не знаю, привносить это себе в заслугу или нет - я был первым человеком, который все, что Витя написал и предложил мне, у меня был тогда Хозрасчетный театр, театр все приобрел, что Витя написал. Я Витю очень поддерживал, я считаю, что Витя – талантливый человек. У нас с ним в этом смысле во многом расходятся взгляды на тактику. Я стратегических расхождений не вижу. И я, и Витя хочет жить в стране нормальной и вменяемой, а не в стране, которая находится довольно большое время иногда в шизофреническом бреду. Разница наша в том, что я верю в то, что можно выбраться из той ситуации, в которой мы находимся на сегодняшний день, с учетом того, что говорит оппозиция, что говорят люди, несогласные с Путиным.

Путин, с моей точки зрения, должен взять это в себя, переварить, посмотреть, что-то такое отобрать – что годится, что нет. Все-таки он не слон-живописец из басни Михалкова, когда любые советы годятся. Мне просто жалко, что эти требуют настоятельно митинг протеста, которые после этого задают вопрос: «Наши требования не были выполнены». А я задаю вопрос: «А чего вы решили, что ваши требования должны быть выполнены? С чего вдруг, ребята? Почему вы считаете, что ваши требования должны быть выполнены, а требования подавляющего большинства граждан России, которые не высказали поддержку этому, что их требования не должны быть выполнены». Почему нужно говорить, что если требуют проведения митинга в этом месте, то нужно их требования удовлетворить, а люди, которые хотят передвигаться свободно и не иметь парализованное место движения, они не имеют права настаивать на том, чтобы этого не было.

Таратута: По-моему, в последнее время стороны достигли согласия.

Хазанов: Абсолютно. Я поэтому и говорю: нужно искать консенсус, нужно искать согласие, а не требовать. Не произносить «Если наши требования не будут приняты, будем разносить все это дело. Учтите, все здесь всполыхнет». Да эти люди, которые сейчас кричат по поводу «полыхнет» - мне жалко просто им говорить, что с ними-то потом будет.

Таратута: А что с ними будет?

Хазанов: А вы почитайте или вспомните гениальную фразу, что делает революция со своими детьми.

Таратута: Я помню прекрасную фразу Владислава Юрьевича Суркова «Стабилизация пожирает своих детей».

Хазанов: Да, но все дело в том, что эта фраза является парафразом по поводу того, кто кого пожирает.

Таратута: Геннадий Викторович, вам не кажется, что время такое сейчас острое. Я смотрела ваше интервью «Школе злословия» несколько лет назад, вы говорили о массовом вкусе, об ущербности эстрады. Вам не кажется, что сейчас как раз время для возвращения в профессию, сейчас время политической сатиры?

Хазанов: Абсолютно нет. Больше того – для меня это пройденный этап, никогда я этим больше заниматься не буду. Это не значит, что я со всем согласен, это значит, что я больше свою профессию в ту сторону не двигаю. Моя профессия в ту сторону не смотрит, мне уже это абсолютно не интересно.

Таратута: А в качестве руководителя театра, если я верно помню, вы приглашали на свою сцену «Гражданин и поэт».

Хазанов: Как это приглашал?

Таратута: Они у вас выступают.

Хазанов: Да. Это ли не является свидетельством? Что же эти люди, которые пишут в интернете всякую мерзость и гадость? Я еще раз говорю - это их право…

Таратута: Не заметили вашу гражданскую позицию?

Хазанов: Нет. Понимаете, если бы эти люди, кто-нибудь из них, оказался бы на месте руководителя театра в прежние времена, чтобы ему пришла мысль в голову пригласить «Гражданин и поэт» - да этого человека не было бы на следующий день. Эти все крики по поводу того, что мы живем в обществе, где нельзя сказать слово – я слушаю это и думаю: «Ребята, вы что, у вас амнезия или вы действительно родились все позавчера? Вы этого не знаете».

Таратута: Вы недавно сыграли Иосифа Сталина в фильме «Фурцева». А вы представляете себе, что когда-нибудь вам предложили бы роль Путина. Вы бы согласились на нее?

Хазанов: Знаете, если бы у меня были данные для этого, я бы, конечно, согласился. Но, к великому сожалению, даже серьезная пластическая операция, которую я мог бы вытерпеть, не даст возможности походить на действующего премьера. Что касается чувства юмора, что касается феноменального, с моей точки зрения, дарования этого человека, я это говорю без всяких ожиданий дивидендов, я говорю это искренне – я смотрю весь ряд кандидатов…

Таратута: Лучше нет.

Хазанов: Больше того, я смотрю этот ряд с еще не занятыми местами, потому что говорят, что все зачищено – нет никакой зачистки. Говорю: ну-ка покажите мне того, кто на сегодняшний день в России есть, кто на сегодняшний день мог бы повести страну из вчера в завтра.