«Мы увеличим базу вдвое, и „Единая Россия“ проиграет все»: Леонид Волков об «Умном голосовании» и обысках в штабах ФБК

Да, это то, что происходило. Вы как себе жизнь представляете, обычную жизнь? Покушать купить и за квартиру заплатить. Они сделали невозможной жизнь сотен людей по политическим мотивам. Это массовые политические репрессии по определению. Тут нечего обсуждать.

Если у них еще полгода до следующих выборов, то почему они…

Год до следующих выборов.

Тем более. Да, естественно. Почему они прямо на следующий день после восьмого числа приходят с этими кувалдами и молотками, если у них еще так много времени?

Потому что они понимают, что сейчас мы, в общем-то, снимаем сливки на волне успеха. Сколько было дискуссий перед «умным голосованием», перед 8 сентября! Правильно, неправильно, надо, не надо.

Об этом еще поговорим.

Вы не дадите соврать, я отказывался от всех приглашений на эту тему.

О да, я свидетель.

Потому что я считал, что моя задача ― как можно лучше подготовить это «умное голосование», а подсчет цыплят оставить, собственно говоря, на осень, на после. И мы делали все, что могли, для того, чтобы подготовить, мы не разговаривали, мы работали. Сейчас все это можно обсудить. Но сейчас все скептики притихли. И сейчас для нас самое лучшее время ― результат налицо, счет на табло, мы можем говорить: «Ребята, мы доказали, это работает, все бежим регистрироваться в „умном голосовании“».

И вот сейчас эту нашу победную эмоцию, позитивную волну они хотят, в общем-то, какими-то дубинками и обысками скорее спрятать, загнать под ковер, замести, сказать: «Нет, это страшно, не надо туда, не надо так делать». А что еще? Если они сейчас эту волну не остановят и не сломают, то она их сметет.

Вы уже написали, я видел, что да, это, конечно, все так, как оно выглядит, но на то, чтобы все это восстановить и чтобы все снова заработало, у вас уйдет пара недель. По-моему, это прямая цитата. «За пару недель справимся, не потеряв ни одного штаба, ни одного сотрудника». Как вы это сделаете?

Как мы это сделаем? У нас есть довольно много резервной инфраструктуры, про которую не знают наши друзья из Следственного комитета и в которую они не умеют. Мы умеем, мы отрабатывали определенные сценарии, мы умеем восстанавливать счета и карты, мы умеем восстанавливать технику, мы умеем собирать деньги на это. У нас вчерашний день был рекордным с точки зрения объемов краудфандинга за всю нашу историю, включая предыдущий рекорд. Предыдущий рекорд был в день выхода фильма «Он вам не Димон».

Мы вчера собрали больше денег, чем в день выхода фильма «Он вам не Димон». Понятно, что мы значительную часть этих денег…

Это реакция людей на то, что происходит, естественно.

Это реакция людей, да. Понятно, что мы значительную часть этих денег потратим, увы, на восстановление инфраструктуры, на восстановление того, что заблокировано было.

Но если у всех заблокированы все счета, то никто не сможет этими деньгами воспользоваться.

Мы умеем делать так, чтобы этими деньгами было можно воспользоваться. У нас широкий спектр возможностей от криптовалют до виртуальных карт. К счастью, технологии и вообще время играет на нашей стороне. Господин Бастрыкин и генерал Габдуллин, следователь по этому делу, ― довольно дерзкие ребята, у них довольно много ресурсов, под их дудку пляшет Басманный суд, который выписал 4 сентября 246 постановлений об обысках и арестах счетов по нашим делам, тратя на одно постановление меньше трех минут.

И тем не менее мы умеем их перехитрить, потому что мы круче, потому что мы лучше умеем в технологии, потому что мы лучше понимаем, как все на самом деле работает в политике. И, конечно, эти дуболомы создают нам определенное количество проблем, довольно серьезных проблем, но ни одной нерешаемой проблемы они нам пока что не создали.

Люди. Собственно, вы описали типичного активиста штаба Навального, ФБК где-нибудь в провинции. И вот приходят эти дуболомы, действительно, эти ужасные истории с Дальнего Востока, где раздевают девушек догола, и так далее. Все это звучит совершенно чудовищно. Эти люди в каком состоянии сейчас? Вы ведете с ними какой-то разговор? Что с ними происходит, как они себя чувствуют? Что с ними будет дальше?

Естественно, наш федеральный штаб, наши региональные менеджеры на постоянном контакте с нашими сотрудниками и активистами в регионах. Естественно, мы с ними много разговариваем, иногда выступаем в качестве службы экстренной психологической помощи. Бывают очень трудные ситуации, когда ребенку бабушка купила ноутбук на 1 сентября, ребенку семь лет, он первый раз идет в школу, и вот этот новый, нераспакованный ноутбук при обыске у его мамы, координатора нашего штаба, отнимают. Ребенок плачет, мама плачет, жалуется мне, я тоже плачу и сквозь слезы как-то пытаюсь всех успокоить и сказать: «Держитесь, прорвемся, все будет хорошо».

Но ни один человек не уволился, ни один человек не испугался. Все стали, в общем-то, наверно, только злее и активнее. Всем хочется работать больше, чтобы за все это отомстить. Вот преобладающая эмоция. При этом жизненные ситуации бывают разные. Была ситуация, что человек продал квартиру, дома лежали деньги, у него эти деньги при обыске изъяли. Была ситуация, что у человека заблокировали карточку, на которой деньги на операцию. Еще какие-то вещи.

Очень сложные конкретные жизненные ситуации, по которым мы пытаемся помогать, решать по мере возможностей, но эмоция общая ― абсолютно не сдаваться и давить. К тому же мы сейчас действительно на волне такого очень победного настроения, потому что все понимают, что мы 8 сентября добились тектонических изменений в российской политической реальности.

Давайте тогда про эту реальность и тектонические изменения тоже немного поговорим. Тем более что вы действительно подтвердили, что не выходили совершенно на связь. Мы пытались, я пытался и с вами, и с Алексеем поговорить до голосования, обсудить эту ситуацию, но это все не удавалось. Вот теперь наконец у меня есть эта возможность. И посчитать цыплят, как, собственно, вы и сказали.

Итак, вы говорите про тектонический сдвиг. В чем он?

Сначала несколько цифр. «Умное голосование» работало в 31 регионе России, суммарно на 38, что ли, избирательных кампаниях, тут не помню точную цифру, поскольку где-то в регионах мы брали по две кампании.

Мы брали кампании следующего уровня: заксобрания субъектов федерации, такие как Московская городская дума или, скажем, Законодательная дума Хабаровского края, и выборы в муниципальное собрание столицы субъекта Российской Федерации, например, Иркутская городская дума или городская дума Пензы. Все другие выборы мы не брали.

В 31 регионе в 38 кампаниях разыгрывалось 778 мандатов. Соответственно, мы издали 778 рекомендаций избирателям, за кого голосовать умно. Из этих 778 человек депутатами стали, получили мандат 169, то есть более 20%. И 369, то есть более 50%, заняли вторые места, часто с минимальным отрывом от занявшего первое место единоросса. То есть 70% наших рекомендаций привели к тому, что человек либо стал депутатом, либо занял второе место.

Причем это такая первая попытка, и я считаю, что это очень сильный результат. Фактически это результат, характерный для двухпартийной системы. Если сейчас на круг сравнить результат «Единой России» и кандидатов «умного голосования», это примерно как результаты республиканцев и демократов на региональных выборах в Америке. Для первого теста это прямо-таки офигенная штука.

С этим действительно трудно спорить. Собственно, вы называли эти подсчеты, 18, 19, 20% прибавки от «умного голосования» в Москве на выборах в Мосгордуму. Есть совершенно чистые примеры, по которым видно, как это работает. Впрочем, тут надо заметить, ― и это тоже важный момент, ― что это все работает на довольно малых числах, потому что избирателей, которые пришли на избирательные участки, не так много. В этом смысле вашего драйва хватило, чтобы те, кто прислушался, сыграли эту большую роль. Когда явка будет 60%, а не 20%, то, конечно, это наверняка поменяет ситуацию.

Михаил, мы же исходили из реалий.

Нет, это не претензия.

Явка не будет 60%, потому что сейчас на российских региональных выборах явка очень маленькая всегда, потому что многолетнее отсутствие политической конкуренции явку засушило.

Но да, вы правы, мы действительно привели в абсолютных цифрах не очень много людей. И еще раз, это та причина, по которой я отказывался обсуждать бесконечно часами, правильно «умное голосование» или неправильно, до выборов, потому что я не понимал, каким образом это могло бы больше людей привести. Наоборот, все эти дискуссии были, конечно, вредными.

Я надеюсь, что сейчас многим скептикам, которые критиковали «умное голосование», довольно стыдно, потому что если бы в Москве пришло на 10 тысяч человек больше, то у «умного голосования» было бы солидное большинство в Мосгордуме, а если бы на 50 тысяч человек больше, то в Мосгордуме не было бы ни одного единоросса. Безусловно, те люди, которые дискутировали и критиковали, каким-то образом на снижение этой явки, на снижение активности повлияли. Впрочем, дело пройденное.

Мы, конечно, положили все силы на рекламную кампанию, на информационную кампанию, на разъяснение нашей позиции. Кого смогли убедить, того смогли убедить. Но еще раз, я думаю, что в следующем году теперь будет уже гораздо лучше и скепсиса будет гораздо меньше, потому что результат-то налицо.

Вот что касается скепсиса, для меня тот факт, что «умное голосование» ― это самая эффективная мобилизационная протестная стратегия на выборах, по сравнению с бойкотом, порчей бюллетеней и так далее, было очевидно с самого начала. Тут вопроса нет, в общем, история 2011 года с «голосуй за любую партию» была первым подтверждением, теперь мы это видим снова. Мне это совершенно очевидно.

Но дьявол в деталях, да, то есть в политике стиль тоже имеет значение, не только, собственно, сама стратегия, но и то, как она доводится до людей. В этом смысле, когда, собственно, дошло до объявления кандидатур, ― я про Москву сейчас говорю, про Мосгордуму, ― то, естественно, возникли разговоры, почему этот, а не тот. У меня самого в голове возникли такие соображения.

Вы никак не объясняли, я, зарегистрировавшись на сайте, просто получал фамилию, и всё. Никто не объяснял мне, почему вы выбрали этого, а не того, притом что понятно, что на таких масштабах подсчитать это буквально довольно сложно. Вы мне логику своего выбора не объясняли, вы просто называли фамилию, и всё. В результате вас обвиняли, что Навальный приказывает, иди за ним. Вы не потрудились объяснить.

Не приказывает, а рекомендует, Михаил.

Я понимаю, я просто цитирую то, что звучало.

На эту тему есть два замечания. Первое ― мы и не брали на себя публичного обязательства что-либо объяснять. «Умное голосование» ― проект, который мы запустили в ноябре прошлого года, проект консолидированного голосования. Мы говорили: «Это проект для победы над „Единой Россией“, для возвращения в жизнь политической конкуренции, для повышения турбулентности внутри системы. Давайте все вместе объединимся, не будем размывать протестные голоса, проголосуем за кого-нибудь одного вместо того, чтобы размазывать голоса по КПРФ, ЛДПР и так далее, чтобы он победил единоросса».

В этом смысле с точки зрения чистой идеи «умного голосования» мы могли бы сидеть и монетку кидать. Главное, чтобы потом проголосовать консолидированно.

Нет-нет, вы не могли кидать монетку! Потому что ваша логика заключалась в том, что давайте объединяться вокруг того, у кого и так есть шансы, правда же? Это и сам смысл подсказывает, да и вы наверняка это говорили прямо.

Михаил, две красивые истории: 3-й округ ― ненастоящий Соловьев и 45-й округ ― Яндиев. Это буквально ситуации подкинутой монетки, да, Яндиев против Касамары, Соловьев против Цветковой, когда никаких рациональных оснований для выборов не оставалось и надо было ткнуть хоть в кого-то. И тем не менее эти люди побеждали. В этом смысле оказалось, что кидать монетку не так плохо, потому что это споров не вызывает.

То есть это директивный инструмент, а не объединение вокруг наиболее сильной фигуры среди протеста.

Естественно, чтобы повысить шансы на то, что кандидат «Умного голосования» займет высокое место, надо было стараться выбирать того, у кого и свой какой-то электоральный рейтинг наработан. В Москве в основном это были кандидаты от КПРФ, в Москве, потому что, понятно, просто по замерам партийных рейтингов у КПРФ повыше и результатам выборов прошлых лет у КПРФ были повыше. И в основном мы делали ставки на членов КПРФ. Но я могу сказать цифру, поскольку разные регионы, естественно, разные, вот общая цифра такая. Из тех кандидатов «Умного голосования», которые стали депутатами, в итоге 62 от КПРФ, 50 от ЛДПР, 12 «Справедливая Россия, 10 самовыдвиженцев, по всем регионам я имею в виду, естественно, вместе взятым.

Еще «Яблоко» есть.

Есть даже один от партии «Патриоты России», например. Есть «яблочники», есть от партии «зеленых» и так далее. В регионах гораздо более пестрая картинка, в Москве, к сожалению, посмотрите сами, в предыдущем составе Мосгордумы были только «Единая Россия».

Нет, о том что другой состав Мосгордумы, кто же будет спорить здесь.

Я к тому, что в Москве логика в основном поддерживать кандидатов от КПРФ, по-моему, из 45 округов то ли 33, то ли 34 у нас были от КПРФ, она была продиктована имевшейся в нашем распоряжении электоральной статистикой.

Но вот тут возникает тот самый казус, это на самом деле важно, потому что это действительно важно. То есть мне представляется, что это важно, и поэтому я понимаю, что эта дискуссия, я не первый задаю этот вопрос, вы не первый раз на него отвечаете. Но тем не менее, это существенные все вещи, потому что вы это ФБК, и вы на самом деле главная протестная оппозиционная сила в стране, эти выборы это безусловно показали. Тем важнее, собственно, эти вопросы. Тот самый округ, где Жуковский и Юнеман, та коллизия, которая сейчас обсуждается, где вы признали свою ошибку. Если я правильно понимаю, с вами сотрудничал, работал программист, по фамилии Здольников, который обвинил вас в том, что вы на самом деле поступили неэтично, в том смысле, что вы не просто ошиблись, а как бы волюнтаристски выбрали Жуковского вместо Юнемана, и поэтому он проиграл. Не потому, что, не следуя своей логике, а вот чисто волюнтаристски, в лучшем случае.

Давайте разделим вопросы. Во-первых, Влад Здольников, программист, который был нашим волонтером и консультировал нас по ряду вопросов, действительно написал пост с некоторым количеством претензий. После того, как я на на него ответил, он его удалил.

Да, он его удалил, это правда.

Как стоит это понимать, как то, что он удовлетворился моим ответом, не знаю. Но действительно претензию по Жуковскому и Юнеману нам много раз высказывали, и мы объясняли нашу позицию тоже много раз, но мне не лень повторить. Во-первых, в Москве мы сделали не одну ошибку, а три. Мы сделали три ошибки, в трех округах надо было, как мы теперь видим, из данных голосования, поставить на других кандидатов. Если бы мы поставили на Юнемана, если бы мы поставили в 13 округе на Потапова, а не на Лифанцева, и если бы мы поставили не на Павлинова, а на Лазарева в 18 округе, мы получили бы плюс три мандата. К сожалению, три ошибки мы сделали. Эти три ошибки понятны апостериори. Теперь, по результатам голосования, мы видим, что можно было сделать выбор по-другому. В 42 случаях из 45 результаты голосования показали, что мы сделали правильный выбор. Это значит, что наша прогностическая модель, которая в основном отдавала предпочтение кандидатам от КПРФ, дала правильный результат в 94% случаев. Такого нет ни у каких в мире социологов, ни у каких в мире синоптиков, ни у каких в мире сейсмологов, ни у кого, кто делает прогнозы, нет прогностической модели такой степени качества. В целом по стране, поскольку Москвой мы, конечно, занимались приоритетно, как я уже сказал, мы попали только в 70% случаев, то есть у нас 20% первых мест и 50% вторых, а в 30% наш кандидат не занял ни первого, ни второго места, что значит, что мы ошиблись с прогнозом. В Москве таких ошибок только три, что показывает, что Москвой мы занимались больше, и дали более верный и точный прогноз. Нам, безусловно, самим очень жаль, если бы мы выиграли и эти три округа, то было бы, опять же, не 20, а 23 мандата, то есть было бы большинство у кандидатов «Умного голосования» в Мосгордуме. Но 100% попадающей прогностической модели не существует в реальном мире, и поэтому извиняться нам не за что. У нас очень хорошая модель, которая дала процент ошибок гораздо меньше, чем можно было бы ожидать на берегу.

Дело не в извинениях на самом деле, я их совершенно в этом смысле не требую. Я просто ставлю себя, я и есть избиратель, мне в этом смысле несложно себя поставить на такое место. С одной стороны, вы говорите, что строго говоря мы не обязаны вам объяснять, почему мы выбрали того, а не этого. Ну, хорошо, не обязаны. Вы в принципе никому ничего не обязаны, в этом смысле. С другой стороны, иногда происходят эти ошибки. Если бы, я думаю, если бы вот на этом же сайте, на котором вылезала эта фамилия, был бы краткий, он же у вас есть, это логика, по которой вы его выбрали, если бы там было хотя бы две строчки о том, что мы считаем, что этот кандидат сильнее потому что, и стоит объединиться вокруг него, то согласитесь, что и этих вопросов, наверное, было бы меньше.

Нет, Михаил, наоборот, вопросов было бы больше, потому что тогда цеплялись бы еще и к нашей логике. Еще раз, тридцатый округ был не единственным спорным. На самом деле, если вы посмотрите, скажем, статистику поисковых запросов и обсуждений на каком-нибудь Яндекс-районе, в районных группах, шестнадцатый округ, Тимонов-Андреева, вызывал больше вопросов, чем тридцатый, не меньше, совершенно точно. Мы там поставили на Тимонова, хотя Андреева, муниципальная депутатка от КПРФ, очень известная, очень активная в соцсетях, развила огромную активность, у нее много активных сторонников, которые точно также нас критиковали. Тимонов выиграл, нам никто не говорит спасибо, что выиграл Тимонов, нам все говорят, будьте вы прокляты, что проиграл Юнеман. Нам жаль, что проиграл Юнеман, но я повторюсь, было бы объяснение там, мы выбираем Жуковского потому-то, или мы выбираем Тимонова потому-то, было бы просто этих срачей на тему того, нет, вы все делаете не так, предали идеалы, выбираете волюнтаристски и высасываете из пальца, было бы просто еще больше. В любой ситуации, где примерно 50 на 50, где есть два сильных кандидата, 50% от кандидата, которого мы не предпочли, считали бы нас врагами и ругали бы. И чем больше мы бы объясняли, тем больше считали бы врагами и ругали. Мы к этому относимся очень философски. Результат налицо.

И вы категорически отвергаете предположение, что выбор в каком-то случае, будь то Юнеман, может быть, какой-то другой, мог быть сделан на основе личных пристрастий, а не общего подхода?

Мы категорически это отвергаем. Никакой выбор не делался на основе личных пристрастий, да это и невозможно было бы при том массиве, который нам предстояло перелопатить, когда нам предстояло выбрать 800 кандидатов в 800 округах на 38 выборах.

Тут понятно. Просто я должен вам, это довольно важно, потому что, как мы понимаем, ваша стратегия дальше, не только в этом…

Михаил, можно приведу один пример. Мы поддержали Сергея Митрохина, в 43 округе, человека, про которого мы знаем, что он рисовал подписи, которого наш штаб разоблачил, когда он собирал подписи. Он был конкурентом Соболь, рисовал подписи, и мы накрыли его кружок по рисованию подписей, уж человек, который мало кто нам так неприятен, как он. Ничего, поддержали, потому что по нашей статистике получалось, что у него самые высокие шансы на победу. Мы поддержали в пятом округе Анастасию Удальцову, человека, если вы отмотаете ее твиттер, в котором перепечатывается все, что пишут «Царьград», не знаю, и газета «Завтра», про Навального, все гадости и все ужасы, которые там пишут. Ничего, поддержали, не сломались. Не знаю, что еще нужно привести в качестве примера, чтобы объяснить, что никаких личных пристрастий там и не могло быть.

Теоретически одно другому как бы и не помеха, вы и Губенко поддержали, при том, что он как бы действующий депутат, и там уже черт ногу сломит, за кого на самом деле мэрия выступает в этом конкретном Гагаринском округе.

Мэрия там топила за Романовича.

Как бы формально да, а в реальности это вот мы даже, журналисты, спорим между собой и не можем договориться. Может быть, мэрия сама даже не знает, на кого она в итоге поставила, может быть, у нас там тоже разные в этом смысле башни есть. Хорошо, здесь понятно. У меня есть более в этом смысле содержательный, если угодно, по существу самой концепции, не технологии, потому что детали очень важны. Я вас в принципе призываю больше объяснять, почему и как вы делаете, чем это было в этот раз. Но это детали, а вот существо, концепция «Умного голосования», заключается как бы вот в продвижении протеста, и понятно, что она сработала, тем более на такой небольшой явке. Но я вот что думаю, главное, не думаю, я это понимаю, что это наверняка происходит, не знаю, в доме, где я живу, где вот я собирал подписи за независимых кандидатов. Я видел этих людей, видел, что их интересует, в этом смысле, на этих выборах. Они не факт, что готовы пойти за «Умным голосованием» только потому, что они вот против, то есть не обязательно обывателем рулит собственно соображение протеста и все, и поэтому они будут голосовать за коммуниста, которого никогда в глаза не видели вместо, допустим, какого-нибудь, не знаю, известного предпринимателя, который просто лоялен, и в этом смысле он ставленник мэрии, и так далее. То есть эти люди могут рассуждать в других категориях: а что он может сделать для нашего района, а почему вот этот, а не тот, у них много разных возникает соображений. И эти люди в этом смысле не активисты, не активные, не последователи, а просто обыватели московские, которые давно на Мосгордуму не ходят на выборы, но придут на выборы в Мосгордуму. Как их увлечь «Умным голосованием», вот это вот вопрос довольно содержательный, наверное, потому что им эта идея в принципе, логика, может быть, не очень близка. Им важнее, кто конкретно перед ними в бюллетене и за кого они будут голосовать, и что этот человек может сделать для их района, для их округа, дома, подъезда и так далее.

Михаил, первое, вы живете внутри пузыря, внутри маленького информационного пузыря российского либерального фейсбука, в котором около пятидесяти тысяч человек, которые глубоко рефлексируют и вот это все обсуждают. Если бы все были такими, то депутатом от 45 округа была бы Валерия Касамара, которая вся из себя красивая, приличная и готовая делать добрые дела для района. Но мы видим, что большая часть москвичей вне этого информационного пузыря прекрасно понимают, что мир проще, что «Единая Россия» зло, а то, что не «Единая Россия» это меньшее зло или не зло. И выбирают Магомета Яндиева, а не Валерию Касамару. Потому что большая часть московских избирателей, к счастью, а по «Умному голосованию» проголосовало большинство московских избирателей на этих выборах, понимает, что выборы в 2019 году, и тем более в 2020, тем более в 2021, при позднем путинизме, выборы это не про то, чтобы выбрать кандидата, который лучше будет ставить лавочки в моем дворе, не про то, чтобы выбрать того, кто нас будет лучше представлять, а про то, ты за Путина и «Единую Россию», или ты против Путина и «Единой России», и готово руководствоваться именно этой правильной логикой, а не порочной логикой про то, кто для нас будет лучше депутат. Кто лучше будет депутат, мы будем решать на выборах в прекрасной России будущего, на настоящих выборах, где честный подсчет голосов, где независимый суд, где нормальные избирательные кампании, которые ведутся в равных условиях. На таких выборах решается, кто у нас лучше репрезентирует. А эти выборы фактически превращены вот в референдум о доверии власти, с возможностью прийти на избирательный участок с фигой в кармане и предъявить эту фигу. Вот о чем вся история была. К счастью, это поняли большинство московских избирателей.

Мне казалось, что я как раз вышел за пределы своего пузыря в фейсбуке, когда задавал этот вопрос и предполагал, что не всем всегда обязательно близка именно эта логика, что выборов на самом деле нет и сами лица, фигуры и фамилии ничего вообще не значат.

Это как раз, вот эта рефлексия на тему того, так а все-таки, кто будет лучше кандидатом, это как раз рефлексия вот такая очень интеллигентская, если угодно.

Тут я бы поспорил. Просто по моим далеко не фейсбучным разговорам, а именно тем разговорам, которые я вел в своем дворе, когда собирал подписи, и это совершенно не одно и то же, я уверяю вас. Но, окей, по крайней мере, эту логику я понимаю. Еще одна претензия, которая как раз в фейсбуке, если уж мы про это заговорили, заключалась в том, что вы забыли про политических заключенных. Все «Умное голосование», «Умное голосование», а у нас есть вещи поважнее, сейчас мы стоим за тех, кто сидит в тюрьме.

Здесь я могу только процитировать пост Алексея Навального, который он написал за пару дней до выборов, который говорит, что первое, одно другому никак не противоречит. Надо помнить о политзаключенных, надо бороться за политзаключенных, и при этом надо думать, как сделать «Единой России» и Путину, которые посадили политзаключенных в тюрьму, плохо. Валерия Касамара это человек, из-за которого Илья Яшин провел 50 суток в спецприемнике. Андрей Метельский и какие-то другие люди, московские «единороссы», это люди, из-за которых разгоняли митинги, и сажали людей за то, что на них омоновец неудачно упал, и вот это вот все чтобы обеспечить им их кресла в Мосгордуме. И то, что Валерии Касамыры и Андрея Метельского в новой Мосгордуме нет, это хороший ответ и хорошая месть за политзаключенных. В этом смысле одно другому не противоречит. Это первое.

Это им поможет?

Второе. Посмотрите на первое же заявление, которое приняли избранные в Мосгордуму депутаты от КПРФ, сегодня это поддержали депутаты от «Яблока». Именно заявление в поддержку политзаключенных.

Да, мы говорили об этом.

У нас могла быть Мосгордума, в которой ни один депутат не вякнул бы о политзаключенных, а сейчас у нас есть Мосгордума, в которой есть 20 депутатов, готовых за них вступаться. Это все-таки гораздо более хорошая штука.

Это я понимаю. Вопрос в том, насколько вы, Навальный и ФБК, в этом смысле, как структура, партия, я даже не знаю уже, как правильнее называть, готовы вести эту борьбу, именно за судьбу тех, кто сидит в тюрьме.

Мы как-то все-таки привыкли думать в терминах конкретных практических шагов. Что значит вести борьбу?

Не знаю.

Вот мы собрали денег семьям политзаключенных, Иван Жданов на свой кошелек собирал деньги, мы их сейчас уже раздаем, мы собрали около двух с половиной миллионов рублей, которые мы передаем родственникам политзаключенных, чтобы семьи такие, как семья Даниила Беглеца могли просто жить. Мы поддерживаем их информационно, Алексей Навальный говорит о них в каждой своей четверговой передаче на миллионную аудиторию. И мы опять же ведем политическую работу, которая приближает наступление прекрасной России будущего, в которой политзаключенных не будет. Вот это и есть наша работа.

У вас есть стратегия, уже готовая, вы понимаете, что вы будете делать, не знаю, к выборам в Государственную Думу, может быть, уже просто буквально? Вы понимаете, как будет выглядеть эта предвыборная работа?

Я наш разговор в общем-то с этого начал. Мне кажется, что теперь у нас есть бесспорный план на два ближайших года, наша понятная совершенно задача сделать так, чтобы в Государственную Думу 2021 ни один «единоросс» не избрался. У нас для этого есть инструмент, который называется «Умное голосование». Нам его надо нарастить, сделать сильнее, и у нас должно все получиться.

Спасибо большое.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.