«Они боятся, что народ выйдет на улицу»: Валерий Рашкин о выборах, Навальном и протестах

Они не стали соблюдать условия работы, и фракция сказала…

Это другое несколько. Это уже другое.

Нет, фракция сказала, вы либо соблюдаете, либо не соблюдаете.

И выгнала.

И сказали, ну давайте, оставайтесь депутатами, попробуйте работать без фракции. Как у вас получится, лучше или нет? На здоровье. Ничего здесь, так сказать, трагедии никакой нет, работали и пусть работают. Но если ты в коллективе, и если ты в партии, если ты во фракции, будь добр, значит, соблюдай эти правила. Это не только в КПРФ, во всем мире, в любой партии, в любом коллективе, это аксиома.

Смотрите, это я все понимаю. На самом деле я все равно не понял, почему это все произошло вчера. Раз уж мы про это заговорили, уж эту тему закроем. Потому что там какие звучат, сама Шувалова, например, обвиняет вас, как я понимаю, в том, что вы на нее лично давили, чтобы она голосовала за бюджет, когда она голосовала на самом деле против. Но это уже давно было, и тогда из партии, если я правильно понимаю, выгнали все ту же Шувалову. А что произошло сейчас? И я так понимаю, что это был полный сюрприз для всех. И почему это все именно сейчас происходит?

Михаил, вот из-за какого-то даже одного случая, из-за одного спора и так далее, не происходит разрыв и семьи, в том числе, не говоря уже о партийной деятельности.

Которая гораздо крепче, чем иная семья.

Накапливается одно, другое, третье. Конечно, мнения разные, я говорю, характеры разные, высказывания, может быть, разные и все остальное, но это такой слоеный пирог, и раз, и два, и три, и четыре. Шувалова еще вообще пять лет была тогда, были вопросы, потом все-таки выдвинули, настояли, выдвинули, помогли, избралась. И еще хлеще стала говорить, нет, конституция, я устав, я партия, я вот… Есть я и все. Значит, вот то, что наложилось по времени, просто по времени, и вынудило депутатов фракции, коллег, товарищей прийти к такому решению. Ну что, какая беда? Да никакой беды нет.

Я вообще про беду и не говорю, я просто пытаюсь понять.

Это они такое решение приняли для себя, быть вне коллектива.

Да-да, это вы уже сказали. На самом деле, просто мы понимаем, что и вы лично, и фракция КПРФ в Мосгордуме, и вообще Компартия в целом находится не в безвоздушном пространстве, а в тех реалиях, в которых мы все живем сегодня. И лично я прекрасно знаю, что к той же Елене Шуваловой у мэрии миллион, миллиард претензий, ее сильно там не любят, она такой нелюбимый депутат, ее там не ждали в этом созыве, это я все прекрасно помню, сейчас лень восстанавливать.

Но, не мое мнение, но оно звучит, я его где-то уже прочитал, что таким образом именно сейчас это происходит, потому что сейчас как раз происходит, будет происходить выдвижение кандидатов-одномандатников на выборы в следующую, уже соответственно в Государственную Думу, и это такой с вашей стороны небольшой размен: сдаем одних, зато получаем некий удобный округ или возможность какого-то такого удобного спарринга со стороны власти, то есть вас пропустят в Государственную Думу. Как вот, что вы на это скажете?

На роток не набросишь платок, каждый рассуждает в меру своей информированности, знаний, интеллекта либо задания. В Государственную Думу в Москве 15 округов, мы изначально, еще в прошлом году, партией приняли решение, что все депутаты Московской городской думы от КПРФ, которые прошли в одномандатные округа, не будут баллотироваться в Государственную Думу. Потому что впереди пять лет, округ очень тяжело выигрывается, тем более, Компартия оппозиция, мы много затратили сил, поэтому работайте в Московской городской думе.

Так я про это ничего не говорил, я говорю про вас.

И сегодня этот шаг, он абсолютно не логичен, если исходить из вашей логики, абсолютно не логичен. Наоборот, сегодня не надо было бы вообще никого рассматривать, наказывать, тем более, отпускать их в свободное плавание, потому что это потеря имиджа, однозначно потеря имиджа. Какой может быть размен, когда…

Объясню вам, какой размен…

Нет, минуточку, депутатами они остаются, и будут работать, и как выступали, так и будут выступать. Как выходили…

А вы теряете имидж.

Совершенно верно. Казалось бы, этого делать-то не надо, это обычная железная логика. Но я вам говорю еще раз, коллектив фракции вышли с инициативой и говорят: все, вот сегодня или завтра, на имидж или не на имидж, не важно.

Хорошо, понял.

Нам коллективная работа, такая дружная работа важнее, чем эти раздраи. Ну каждый раз раздраи, надоело и сказали — давайте решать.

Понял. Понял вас. Я просто…

Никакого давления с моей стороны, его просто не было. Я и на фракции-то не был, они решали сами.

Хорошо. Я только отмечу, что как я понимаю, конечно, и в Кремле, и на этаж ниже, в мэрии наверняка есть ресурсы и возможности не пропустить любого оппозиционного кандидата-одномандатника в Москве, если им это захочется.

Вот именно.

Это не получилось в Московскую городскую думу на выборах, а по поводу сентября таких сомнений… По крайней мере, такая установка, такое должно быть у них ощущение от момента, поэтому в этом смысле вы у них в руках.

Установка — да, но что это они реализуют, абсолютно не факт. Не будет этого, Москва сегодня изменилась, избиратель изменился, это я знаю. Я сейчас, значит, выступаю во дворах, провожу встречи как депутат Госдумы, я это чувствую каждый день. Эту власть ненавидят, эту власть презирают, и призывы этой власти — это сигнал голосовать за другого, а не за призыв этой власти. Авторитет у Собянина, у Путина, у правительства, у «Единой России», он упал ниже плинтуса, и поэтому сегодня говорить, что вот у них будет, так сказать, зеленая дорожка и победа во всех округах… Ну, ребята, я бы не просто засомневался, этого не будет, точно не будет.

Несмотря на все возможности, ресурсы, на возможность снимать, блокировать, подсчитывать, пересчитывать…

Несмотря на… Будут снимать — взбухнет улица. Вот будут снимать, я первый выйду и с улицы не уйду, и призову вообще всех выйти на улицу. Потому что закон есть закон, для всех, для нас и для этой партии власти. Если будут фальсифицировать, у нас масса наблюдателей, членов комиссий, масса. Если пойдут на голосование «на пеньках», мы попросим, чтобы пеньки не завозили, чтобы в багажниках не голосовали.

Раз вы просите, тогда все, тогда уже никто никуда не идет, как в анекдоте.

Нет, из регионов, в Москве-то таких пеньков не найдешь. Мы сегодня пикетируем практически каждую неделю Московскую городскую избирательную комиссию, ЦИК, сейчас идем в администрацию президента, о том, чтобы фальсификаций не было. Я уверен, что они боятся того, что народ выйдет на улицы. А Москва сегодня готова, по социологическим исследованиям, более 30% москвичей готовы выйти на улицу. Для них это смерти подобно.

И поэтому они вас не снимут, чтобы не будоражить город, в этом смысл?

Они не пойдут на фальсификации, не пойдут на снятие. А значит, они просто проиграют в округах. Они же выигрывают…

А на это они пойдут?

На то, чтобы проиграть?

Да.

Ну если они пойдут, я «за», на здоровье. Но честные и чистые выборы это то, за что мы сегодня боремся, и вообще Москва ждет этого, как никакой регион, Москва. А здесь Кремль, здесь рядом все силовики, здесь международность вся.

У вас, я так понимаю, сейчас уже будет, собственно, вот происходить выдвижение этих самых одномандатников? Вы тоже, собственно, как я понимаю, это завтра должно быть решено? Или поправьте меня, если я ошибаюсь.

Да, завтра на конференции будет рассмотрен вопрос о рекомендациях от Московского городского комитета, выдвижение в одномандатные округа и списки. Да, завтра мы озвучим, обсудим и озвучим тех кандидатов, которые пойдут на выборы в Государственную Думу 2021.

Сейчас, как мы понимаем, все, что происходит в общественной политической жизни, так или иначе связано с теми событиями, которые происходили в прошлом году, сначала с тем, что произошло с Алексеем Навальным в Омске, я имею в виду попытку его отравления, потом с его арестом, потом те протесты, которые были в январе и феврале, это, очевидно, не последние протесты.

Я уже слышал, по-моему, Геннадий Зюганов так и сказал, если Рашкин будет за Навального выступать, то мы его выгоним, он что-то такое сказал.

Это все тоже фейки, понимаете.

А как?

Сегодня, господи, у нас сегодня средства массовой информации придумывают то, чего и нет и не было.

Окей. Какие у вас…

Мы сделали, Геннадий Андреевич по своей линии, я по своей линии, никаких этих разговоров нет, никаких этих шорт-листов нет, никаких, так сказать, разногласий нет. Есть борьба.

У вас нет разногласий с Зюгановым?

Нет разногласий.

Никаких?

Абсолютно никаких разногласий нет. Мы стратегически…

Вы по одну сторону баррикад. То есть вы тоже против…

Не просто по одну сторону, мы друзья, мы товарищи, мы единомышленники, мы члены Компартии Российской Федерации. И если у нас есть какие-то споры, а они бывают, и это естественно, у нас демократический централизм, мы рассуждаем, обсуждаем, спорим. Но после принятия решения, будь то руководящий орган, президиум либо пленум Центрального комитета, уж не говоря о съезде, мы действуем в соответствии с этим решением. Это однозначно. И так было, есть, и так будет.

Но вот Зюганов отмежевывается…

Кто бы что бы ни подбрасывал, этих дохлых кошек. Дохлых кошек, что якобы какие-то там есть споры или что-то. Нет и не будет, не дождетесь.

Да я и не жду, я-то что, я, собственно, не настаиваю. Я просто вижу…

Я имею в виду тем, кто это пишет.

Я просто вижу, как Геннадий Зюганов, будь то на встрече с Путиным, будь то просто на выходе из зала пленарных заседаний Государственной Думы, в любых других обстоятельствах, берет под козырек и отмежевывается от врага народа Навального, который, собственно, таким образом обозначен уже. А от вас я этого не вижу, не слышу. Поэтому к вам вопросы, может быть, у Жириновского и у остальных.

У Жириновского вопросы потому, что он не может так, как мы. Он все время с Кремлем, он все время подкладкой их является и голосовал за Конституцию, поправки в Конституцию, за обнуление президентских сроков, правление этого царя под название Путин. Он полностью поддержал налоговые все обременения. Он там, он оттуда, поэтому что с него брать…

Понятно, про него я просто так упомянул…

Но наябедничать вот там, назвать «земляным червяком», это его стиль, это пожалуйста. Ну, он это есть он. Ему очень не нравится, что авторитет Компартии, особенно после наших жестких выступлений, на пленарном заседании, на улице…

Проехали Жириновского, понял про него. Все, забыли. Но тем не менее, вот Зюганов отмежевывается, а вы нет. Какая у вас позиция?

Слушайте, есть разные оттенки выступлений, мы не можем одинаково по шаблону выступать. У нас есть эмоции разные, у каждого члена партии, у всех они разные. Есть, так сказать, другими словами, но мы все на выступлениях говорим о нашей программе, о нашей борьбе, что такое власть и кто такая власть. Кто-то называет фамилии, кто-то не называет фамилии, но вы возьмите, проанализируйте у Геннадия Андреевича, где он сказал, что либеральная социально-экономическая политика, которая проводится сегодня Мишустиным, была Медведевым, что он ее принимает и поддерживает. Нигде такого не найдете.

Нет, я такого не говорил.

Нигде не найдете.

Это правда, с этим не буду спорить, никогда не найдем.

И Геннадий Андреевич говорил, когда был Медведев, он выступал и на митинге, и на пленарном заседании, что надо отправлять в отставку господина Медведева, у которого денег нет для нас с вами, но мы все должны держаться, понимаете. Это тоже, поэтому лексика разная, но суть нашей борьбы, она одна.

Да? Потому что иногда возникает такое ощущение, что нет, не одна.

И финиш в нашей борьбе — это построение социализма. С другой политикой, с другой программой, с другими кадрами…

Сейчас немного не до социализма, сейчас…

Ну, конечно.

Вы, собственно, сами об этом говорили, мне кажется, в Государственной Думе, вот о том, как мучают людей на улицах, как вот, собственно, если угодно, об антинародной политике, только на практике. Не то что правительство там, к разговору про правительство мы давно привыкли, а о том, как на улице бьют людей дубинками.

Совершенно верно. Возьмите последние заявление Геннадия Андреевича о том, что они, прикрываясь ковидом, творят это безобразие, на улицах в том числе.

Кто?

Геннадий Андреевич Зюганов, возьмите его выступления, вот буквально…

Это он кого обвиняет?

А тех, кто бьет по животам женщин.

Не помню, не видел такого.

Тех, кто бьет по голове, значит, работников средств массовой информации, аж кровь брызжет. Те тысяча человек, более тысячи, которых уже осудили за то, что они пошли на улицы, тех наших коммунистов-депутатов, а их уже десять только по заксобранию, которых осудили на 15-20 суток.

Десять таких, да?

Да, уже десять по субъектам.

Депутатов законодательных собраний?

И все это депутатов законодательных собраний. Даже тех, которых похватали на улицах 9 Мая здесь в Москве, депутатов Московской городской думы. Мы выиграли иски у этих правоохранителей на сегодняшний день, даже суд, вот этот суд, ручной суд, буржуазный суд, и то встал на…

Я просто не назвал бы его буржуазным, но это вопрос…

А я называю, он такой и есть. Встал на защиту депутатов. А мы сейчас подали иски, чтобы наказать силовиков, вот таких прецедентов еще, Михаил, не было, сейчас мы подали иск на каждого, кто выполнил незаконный приказ, преступный приказ, похватав депутатов на улице и, так сказать, засадив их за решетку.

Левченко Андрей сидит более полугода, ни одного, вот ни одного допроса, он просто заложник, политический заложник отца, бывшего губернатора Иркутской области. Не пускают даже встретиться с женой и маленьким ребенком, который родился, когда его забрали, ребенку там четыре месяца.

Вы говорили об этом и в Думе, если я правильно помню.

Я об этом говорил, это страшная вещь, я же вижу, что у нас страна скатилась под руководством президента Путина, под руководством его команды к диктаторской форме управления. Это нельзя, непоправимо, невозможно. У нас по квартирам обходят наш актив в Москве, обходят перед массовыми акциями на улицах, и предупреждают, не ходите. Вот я, депутат Госдумы, на своих встречах, ко мне приходят силовики, вы можете, Михаил, представить, и суют мне эту бумагу, подпиши, что ты не будешь совершать преступление.

Примерно понимаю, о чем речь.

Я говорю, вы что, сумасшедшие? Вы к кому подошли, к депутату Госдумы!

А они такие, ах, это же депутат Государственной Думы!

Нет, ухмыляются. Понимают, но суют. Я говорю, идите вы со своей бумажкой этой, я встречаюсь со своими избирателями на основании закона. До этого докатились, дошли.
 

Послушайте, я просто не успеваю задать вопрос. Вопрос такой: вы говорите о диктаторской сути этого режима, это, очевидно, вас по сути того, что вы говорите, как минимум объединяет с целями «Умного голосования», которое тоже запланировано на осень, на сентябрь, потому что, собственно, Навальный и его команда говорят именно о диктаторской сути, именно так это воспринимается. Как противостоять? С помощью «Умного голосования». Видите ли вы в этом смысле в них союзников или, наоборот, соответственно, агентов Госдепа, как об этом говорит Зюганов и другие лидеры фракции? Какое у вас мнение?

Мнение, что у нас с управлением страной все ненормально, что нет представительной власти, нет равенства ветвей судебной, представительной, исполнительной ― это говорят миллионы граждан, это говорят мои избиратели, и я это знаю, чувствую, я их не просто поддерживаю, я вместе с ними.

А вопрос «Умного голосования», технологии выборов и вопрос аккумулирования голосов за наших кандидатов от КПРФ ― это другой вопрос. Вопрос «Умного голосования» ― это не вопрос КПРФ. Вопрос «Умного голосования» ― это вопрос Навального, его команды. Это они пришли к тому, чтобы поддержать в Московской городской думе в том числе сильных проходных кандидатов, чтобы не допустить «Единую Россию» или представителей мэрии.

В том числе коммунистов.

Сильных.

Да.

Они приняли это решение, это их решение, хотя по Алексею я говорил, когда он на выборах президента Путина, после Медведева когда он баллотировался, он тогда принял решение и озвучил это решение: «Давайте бойкотировать президентские выборы, потому что они нечестные и так далее».

Это в 2018 году.

Да. И я тогда высказался открыто тоже, сказал, что он абсолютно неправ. Либо он работает на администрацию президента, либо помогает Путину в этом вопросе, потому что все недовольные не должны ходить на выборы, а значит, проценты будут у Путина ого, как и есть.

Как вы критиковали Навального, вы вспомнили, а как вы его одобряли как-нибудь?

Нет, я сейчас и до этого дойду.

Да.

Второй вопрос ― выборы в Госдуму, следом за президентом были. Он тоже принял решение: приходите и рвите бюллетени.

В 2016 году?

Да. Значит, недовольны ― рвите. Я тоже сказал, что это тоже помощь «Единой России», потому что все недовольные порвут, а у них будут проценты расти. А вот когда было принято… Я же политик.

Так.

Я же на выборах понимаю, что любые структуры, любые партии, избирательные объединения, если они призовут голосовать за сильных кандидатов от КПРФ, то это поможет нам выиграть.

То есть вы готовы.

Молодцы.

С вашей точки зрения, Навальный действует, ведет правильную, придерживается верной предвыборной тактики и вы готовы с ним объединяться.

Мы не рассматриваем вопрос ни объединения, ни разъединения. Это вопросы выборного поля, и эти вопросы никогда не стояли, и никогда не стоит вопрос об объединении. Мы говорим о тактических шагах.

Сесть за стол переговоров вы готовы?

Ни стол переговоров, ничего.

Не с ним лично, потому что с ним не получится сейчас, но тем не менее.

Ни ранее, ни сейчас, потому что это вопрос решения…

Не готовы?

Самого Навального. И он никоим образом не соизмеряется, хочу я этого, не хочу, я вообще здесь ни при чем, и партия здесь ни при чем.

И даже обсуждать с ним вы не будете.

И мы не обсуждали.

И не будете?

И не обсуждаем, и не будем. Это его решение как политика, его решение. Я тогда высказался, что оно действительно было умным. Я его поддерживаю виртуально, публично, говорю: «Абсолютно правильное решение». Умно принять решение голосовать за сильных кандидатов от КПРФ в этой ситуации. Может быть, в другой ситуации вывод другой.

И такой же логики вы наверняка будете придерживаться, соответственно, осенью, логично предположить.

Если я хочу выигрывать и я хочу, чтобы выиграли наши кандидаты в Москве, я сделаю все, все возможное, чтобы масса людей, недовольных или довольных…

Понял.

Голосовали за КПРФ и за наших кандидатов, и это логично.

Вы еще кого-то видите, числите в своих… Еще ― не еще, вы же не сказали, что вы видите Навального союзником. Но тем не менее кого-то вы видите союзниками? Какие-то есть союзники?

У нас все союзники, которые озвучивают поддержку нам как компартии, нашему избирательному объединению и нашим кандидатам. На выборах они союзники, потому что они вместе за наших кандидатов, но мы идем со своей программой, и если она устраивает этих союзников, они озвучивают. Допустим, совет ветеранов, женские движения.

Понял.

Вот сейчас «Родители Москвы» озвучили: «Мы поддерживаем КПРФ».

Понял, все понял.

И это так и есть, это борьба. На Олимпийских играх выиграет один, все остальные участники. Я хочу, чтобы мы выиграли на этих выборах, как на Олимпиаде.

В ходе этой предвыборной кампании встанут важнейшие вопросы, которые касаются такого, не знаю, самоощущения людей, жизни людей, того, как они считают, как можно, чтобы государство с ними делало, нельзя, чтобы их били на улицах или не били. Вот сегодня встал вопрос, на этой неделе, будет работать интернет или как в России после того, как впервые применили закон о суверенном Рунете.

Вы намерены в ходе выборов как-то четко артикулировать позицию по этим вопросам, которые будут важнейшими, очевидно?

Нет, то, что важно для общества, для граждан, и это волнует их, конечно, мы будем говорить о них наше мнение, нашу позицию. Допустим, по позиции, касающейся интернета, я считаю безобразием, категорически против его блокирования. Вы развивайте свои сети, вы занимайтесь безопасностью страны, но тупо просто ограничивать, и все, или, допустим, законов этот бешеный принтер в декабре наделал, чтобы, значит, уголовная ответственность за то, что на улицу вышел.

Да-да-да.

Да. Уголовная ответственность за то, что в сетях высказался на троих выпить, допустим, или анекдот рассказал про Путина, да? Уже уголовная ответственность. Или, допустим, тоже ответственность за агитацию граждан за того или иного кандидата на выборах. Да это прописано в Конституции, право каждого агитировать либо наоборот, так сказать, за какого-то кандидата, против какого-то. Священное суверенное право. Тоже прописали.

Эти ограничения все идут от слабости сегодняшней команды Путина, от слабости «Единой России». И они запретами думают, что они могут остановить процесс развития ненависти к ним, ненависти. Я говорю то слово, которое есть действительно сегодня у населения, у москвичей в том числе. Не остановят. Они еще больше разжигают эту ненависть, когда избивают на улицах, когда сажают на 15–20 суток и более, когда штрафуют граждан. Сейчас тысячи, а потом миллионы будут. Они дойдут до того, что эти миллионы и выйдут на улицу. Они сами провоцируют уличные мероприятия, сами, это их вина, они к этому и ведут, они ведут.

Я так понимаю, что вы планировали, вы, коммунисты, планировали сейчас акции в связи с тридцатилетием референдума о сохранении Советского Союза. Я так понимаю, что в Москве такой акции не будет.

Нет, мы заявку сделали. Да, уже полтора года мэрия отказывает нам на легитимное, разрешенное мероприятие на улице, хотя я понимаю, чего они боятся. Они не боятся, что мы начнем витрины бить или машины жечь, переворачивать их. Такого никогда не было и не будет. Они боятся, что люди, выйдя на улицу, увидят, что их много, что эти требования людям донесут.

Да, и сейчас они отказали официально, но есть механизм абсолютно легитимный, и я им воспользовался, я сегодня уже подал уведомление, уведомление, не разрешения прошу у мэрии: дайте мне возможность встретиться с избирателями, а уведомление о том, что я буду проводить, значит, встречу с моими избирателями на Новопушкинском бульваре в соответствии с законом, решением разъяснения суда, Верховного суда, абсолютно легитимно по этой теме в 12 часов 20 марта в Новопушкинском сквере. И я это проведу, как я их провожу массы по такой же технологии встречи с депутатом Госдумы практически каждые выходные.

Но все равно впереди…

Я это проведу, если есть возможность, я приглашаю всех. Не актив КПРФ.

Я понял вас, я понял.

Всех обсудить вопросы политических репрессий, вопросы, которые связаны с… Недопустимы абсолютно преследования по политическим взглядам. Вопросы социально-экономической политики, которые проводит абсолютно либеральная эта команда. Обсудить, обсудить, взять наказы и реализовать их через Государственную Думу, инициировав соответствующий закон.

Про это я понял. И последний, может быть, вопрос. Конечно, в ходе этой кампании будут эксцессы, конечно, будут выходы на улицу, я практически в этом не сомневаюсь. Конечно, будет снова ОМОН, конечно, будет снова план «Крепость», конечно, будут суды, каждый третий поедет в спецприемник. Мы уже репетицию этого прошли, и это, конечно, повторится.

Вас можно будет увидеть на улицах, когда это все неизбежно будет происходить, помогающим, или демонстрирующим позицию, или просто помогающим тем, кого давят и бьют, хватают и так далее? Просто в любом каком-то качестве, не знаю, в каком, сами скажите.

Вы не поняли, Михаил, я не приемлю ситуацию, когда не законы правят на территории Российской Федерации, в Москве, а политическая целесообразность. Категорически не приемлю и буду бороться всеми возможными силами, которые у меня есть, в том числе и моим статусом вместе с организацией. И мы будем вместе с народом, с москвичами, с избирателями, если это произойдет и будет, так сказать, это свершится, я буду там, с народом, с москвичами.