«Нельзя рисковать выгодами дальнейшей интеграции ради килограмма лосося». Экономист Портанский о ситуации с ЕврАзЭС

Причина известна: Россия в лице Россельхознадзора разворачивает фуры и с мясом и с овощами. Речь идет об очень больших объемах. В общем, те самые знаменитые белорусские мидии и креветки, а также вкуснейший белорусский лосось, по вкусу очень напоминающий норвежского. Одновременно и на казахстано-российской границе досмотры тоже становятся более жесткими, а сам Казахстан прекращает поставки электроэнергии в России, объясняя это девальвацией рубля: невыгодно. Есть ли будущее у Евразийского союза, особенно с учетом сложной экономической обстановки, рассказал Алексей Портанский, профессор Высшей школы экономики, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук.

Фишман: Насколько вообще естественны те конфликты, которые сегодня возникают на границах между будущими союзниками?

Портанский: Вообще эти конфликты абсолютно противоестественны. Напомним, что, несмотря на то, что нас буквально месяц с небольшим отделяет от Евразийского экономического союза, но мы то уже давно в Таможенном союзе, а в Таможенном союзе в принципе таких конфликтов быть не должно, на то он и Таможенный союз.

Фишман: Лукашенко об этом тоже говорил.

Портанский: Да. И он, между прочим, в этом прав. Он прав в том, что «что вы к нам придираетесь?». Правда, надо отметить, что в последние годы у нас с Белоруссией было немало торговых споров. И когда Минэкономразвития составляло в последние годы перечень стран, где дискриминируются наши товары, то там Белоруссия оказывалась практически на той же строчке, где Европейский союз, иногда даже обгоняла. Но другое дело, что многие споры сегодня возникли, завтра решились, потом новые возникли и так далее. То есть сегодня это продолжение того же самого. Но дело в том, что раньше Лукашенко об этом так громко не заявлял, а вот сейчас он об этом достаточно громко сказал.

Я в этом вижу две причины. С одной стороны, может, поток сейчас больше. А с другой стороны, он довольно умело сегодня, как и всегда, использует политическую конъюнктуру. Он понимает, что его ближайший союзник, Россия, от которой он очень сильно зависит, сейчас слаба, и с друзьями у России очень напряженно сейчас. И поэтому он в разговоре с Полтавченко выступил просто с позиции силы, понимая, что ему сейчас российская сторона мало что может противопоставить, и по существу, по экономическим вопросам, потому что все эти дела довольно трудно до конца проконтролировать, что там прошло, запрещено – не запрещено, это трудновато проконтролировать. Есть некая статистика, но здесь надо иметь в виду…

Фишман: Статистика роста производства рыбы и креветок в Белоруссии, да?

Портанский: В том числе. Но здесь надо одновременно иметь в виду. Скажем, мы, россияне, мы хотим понять, чего добивается российская сторона, мы хотим быть на стороне российской стороны. Чего добивается в данном случае российская сторона? Ведь с одной стороны, Москва, Кремль хочет укрепления Таможенного союза и будущего Евразийского экономического союза. До сих пор было известно, что многим партнерам ближайшим прощалось. Но разве сейчас происходит что-то такое из ряда вон выходящее, чтобы ставить под сомнение, рисковать всеми выгодами дальнейшей интеграции ради того, чтобы проконтролировать лишний килограмм или тонну лосося?

Фишман: А когда Лукашенко говорит: «Я терпеть не буду», и вообще чувствует силу свою сегодня. А что он может сделать?

Портанский: Вы знаете, он может поставить этот вопрос на очередном саммите тройки, а это на самом деле уже не тройка. Там присутствуют президент Армении, глава Киргизии и так далее. То есть он обозначит, обрисует имидж Москвы на сегодняшний день, как Москва выполняет его обязательства, с его точки зрения, конечно. Понятно, что там все услышат и отчасти, может быть, воспримут его аргументы. Правда, у нас еще есть такой экономический суд СНГ. В принципе можно и туда о чем-то пожаловаться. Он пока не очень эффективен, не очень большой имеет опыт работы, тем не менее.

Фишман: А почему себя так ведет Казахстан и насколько это важный вопрос?

Портанский: Понимаете, у Казахстана здесь экономические резоны. В связи с тем, что происходит у нас, - девальвация рубля, стали невыгодными поставки электроэнергии газа в Россию, согласно тому контракту, который был подписан.

Фишман: Это так и есть. Те рубли, которые они получают, они конвертируются по другому курсу.

Портанский: Совершенно верно. То есть по факту, они терпят убыток. Там еще, правда, уголь присутствует. И продажа угля по тем ценам, которые были контрактными, Казахстан тоже сейчас прекращает, потому что тоже сейчас совершенно невыгодно. Но здесь возникает дальнейшая проблема, потому что многие наши электростанции, которые получают казахстанский уголь, у них там технологическое оборудование спроектировано под казахстанский уголь. Мы знаем, что угли везде разные. Поэтому здесь тоже возникает такая непростая проблема. Кстати, вспомним, что неоднократно возникали о некой единой валюте в перспективе в рамках интеграционного объединения. Мы на этом примере видим, что, видимо, до единой валюты очень далеко.

Фишман: До Евразийского союза, как для реального субъекта близко, особенно с учетом экономического кризиса, который наступил в России, и того режима санкций, в котором Россия теперь живет, санкций и контрсанкций? Или это касается одной России и не касается партнеров?

Портанский: Я считаю, что критический момент был пройден в апреле, в мае. В апреле буквально за месяц до подписания договора ЕАС в Астане как Лукашенко, Назарбаев они очень активно представляли Путину аргументы о том, что не надо спешить, давайте решим все экономические вопросы и потом уже будем подписывать. Но Москва настояла, чтобы не терять скорость, не терять темпов, не терять политического сближения. Этот момент пройден. Пройден и момент ратификации. Это было совсем недавно, когда все три участника ратифицировали договор. Если бы, например, сейчас не было бы ратификации в Белоруссии, президент Белоруссии мог бы еще потянуть.

Сейчас все, с 1 января это все вступает в силу, поэтому этот субъект появляется. Более того, сейчас даже в Европе, которая к нам относится известно как, имели место высказывания, что возможны переговоры между ЕС и ЕАС о сближении. Нам это очень выгодно. Для того, чтобы вступить в переговоры, надо, чтобы наш Евразийский экономический союз был действительно однородным объединением, чтобы он проводил общую торговую политику, как и присуще Таможенному союзу, а не так, что запреты вводит Россия в отношении третьего государства – Украины, а Казахстан и Белоруссия не вводит.

Фишман: И креветки ездят туда-сюда.

Портанский: Да-да. Вот этого не может быть, потому что те же европейцы нас не поймут, они скажут: «Послушайте, а мы как должны рассчитывать, вы все-таки общую торговую политику проводите или не общую?», это для нас будет проблема. Поэтому если мы хотим таких переговоров, сближения, то нам надо будет очень серьезно подтянуться.

Фишман: Но Россия останется без белорусских креветок в ближайшей перспективе?

Портанский: Нам придется временно затянуть пояса и постараться прожить без креветок.