Новички в деле: как Навальный переиграл ФСБ и Путина

2020-й завершается расследованием года, расследованием десятилетия: с помощью журналиста Христо Грозева Алексей Навальный установил тех, кто пытался отравить его боевым ядом утром 20 августа, когда он проснулся в своем номере в гостинице «Ксандер» города Томска, оделся, поехал в аэропорт и потом едва не умер на борту самолета — и, судя по всему, умер бы, если бы пилот не посадил самолет в Омске, а врачи скорой помощи сразу бы не ввели ему атропин.

Оцените по шкале от 1 до 10, где единица — это очень мрачно, а 10 — это очень весело, эпизод, в котором сотрудник института криминалистики ФСБ Константин Кудрявцев оценивает по шкале от 1 до 10, где единица — это очень плохо, а 10 — это очень хорошо, профессионализм своих коллег в операции по убийству Навального, для того чтобы эта информация легла потом на стол председателя Совета Безопасности Николая Патрушева. Ну, однозначную оценку дать сложно, я понимаю. Вроде как очень весело, но не очень. Что-то вроде слабительного одновременно со снотворным, как говорил классик.

Поэтому давайте лучше отмотаем время назад, в август этого года, 20-21 числа, когда Навальный лежал в коме в омской больнице скорой помощи №1 после укола атропина, который ему сделали медики перевозившей его из аэропорта бригады скорой помощи. По итогам этих двух дней омские врачи вместе с вылетевшими им на помощь московским медиками не находят у Навального отравления ингибиторами холинэстеразы и ставят ему самый общий диагноз — нарушение обмена веществ. С этим диагнозом 22 августа Навальный поступает в клинику «Шарите». 24 августа клиника делает заявление: организм отравлен боевыми органофосфатами. Как это объяснить? Может быть, тем, что в Германии другие врачи этим занимались, пожимает плечами российская медицина. Вот что говорил на следующий день изданию «Медуза» член консилиума по Навальному реаниматолог Борис Теплых:

— Наши врачи отравляющее вещество искали?
— Искали. 
— Из группы ингибиторов холинэстеразы?
— Первым делом искали. 
— И не нашли?
— Нет, не нашли.
— А как так получилось, что наши искали и не нашли, а немцы нашли? Такое в принципе может быть?
— Это маловероятно. Но надо иметь в виду: у нас искали криминалисты-токсикологи, а у них — суперхимики, которые занимаются боевыми отравляющими веществами.

Спустя еще неделю, 2 сентября, опираясь уже на данные лаборатории Бундесвера, сначала правительство Германии, а затем Ангела Меркель заявляют, что Навальный отравлен ядом группы «Новичок», и требуют провести расследование. Потом этот же диагноз подтвердят лаборатории во Франции и в Швеции. В ответ Москва отправляет в Берлин документ с тем же диагнозом: нарушение обмена веществ на фоне панкреатита.

«Диагноз „отравление“ это какая-то даже не версия, а какая-то фантастика», — настаивает главный токсиколог омской области Сабаев. Потом, через два месяца, когда отравление ядом типа «Новичок» подтвердит ОЗХО и скандал выйдет на глобальный уровень, решение этой коллизии предложит глава МИДа Лавров: Навального отравили или в самолете, или уже в Берлине. Он еще отметит, что на том же самолете летела Мария Певчих.

Но вернемся от дипломатов к врачам. Примерно в те же дни, 6 ноября, Москва еще раз подтвердит омский диагноз: панкреатит. На следующий день, 7 ноября, Александр Мураховский, главврач омской больницы №1, где лежал Навальный, идет на повышение и становится министром здравоохранения Омской области. А 22 декабря один из самых авторитетных медицинских журналов мира — Lancet, это в нем стремятся быстрее опубликовать результаты своих исследований разработчики вакцин от коронавируса, — так вот, журнал Lancet публикует отчет, составленный врачами клиники «Шарите». Этот отчет фиксирует в том числе состояние Навального на момент прибытия в клинику «Шарите» — через 55 часов после первых симптомов на борту рейса Омск — Москва:

Пациент в глубокой коме, среднезамедленное сердцебиение, повышенное слюноотделение, гипотермия (температура тела 33.5 С) , усиленное потоотделение, суженные зрачки, не реагирующие на свет, признаки поражения мозга, глубокий гиперактивный сухожильный рефлекс, пирамидные симптомы.  Лабораторный анализ  показал существенно пониженный уровень бутирилхолинэстеразы (также называемой псевдохолинестеразой) и повышенный уровень амилазы, липазы, высокочувствительного  белка Тропонин Т и соды в плазме.  На основании клинического и лабораторного анализа у пациента диагностировано тяжелое  холинэстеразное ингибирование, и начата терапия атропином и обидоксимом. Холинергические признаки вернулись в норму через час после начала лечения.

Я сознательно даю вам буквальный перевод, но на обычном русском это значит, что по госпитализации в «Шарите» у Навального моментально диагностировано отравление органофосфатами, и уже через час после начала лечения ему становится легче. Нет никаких суперхимиков, о которых говорит реаниматолог Теплых, не нужны и криминалисты-токсикологи. Любой профессиональный врач установит подобный диагноз сразу же. Об этом, кстати, в середине сентября говорили агентству Reuters на условиях анонимности пятеро врачей, которые первыми оказывали Навальному помощь.

Время идет, детали уже уходят из памяти, но тогда, 21 августа, соратники Навального своими ушами слышат в омской больнице от представителей транспортной полиции, что Навальный отравлен смертельным ядом, и на их глазах эту информацию получает Мураховский. А вот что пишет со ссылкой на ту же статью в журнале Lancet молекулярный биолог Ирина Якутенко:

Решение о применении тех или иных клинических мероприятий <при отравлении органофосфатами — The Insider> преимущественно основано на опыте отравлений пестицидами, которые по-прежнему являются серьезной проблемой в юго-восточной Азии, где от таких отравлений ежегодно умирает 100 тысяч человек. «Диагностирование отравления органофосфатами не должно вызывать никаких проблем», — пишут авторы статьи в The Lancet. Но, как мы помним, в выписке из омской больницы стояло «нарушение обмена веществ». Выводы о том, как такое возможно, не могут быть опубликованы в научном журнале по соображениям академической этики.

Мы, слава богу, не научный журнал, нам проще. Одной статьи в журнале Lancet достаточно, чтобы утверждать: налицо признаки умышленного сокрытия следов преступления. Есть только одна непротиворечивая гипотеза, объясняющая позицию российских врачей: они получили приказ говорить и делать что угодно, но ни под каким видом не подтверждать ту самую ингибированную холинестеразу. Это значит, что им в принципе может быть предъявлено обвинение в соучастии. И они, разумеется, это знают.

Вместе с расследованием Bellingcat и интервью, которое взял Навальный у химика Кудрявцева, перед нами картина полностью раскрытого преступления. Увы, никак иначе невозможно объяснить то, что произошло с Навальным, кроме как сорвавшейся попыткой государства его убить, для чего внутри ФСБ была создана специальная команда с опытом работы с военной химией. Владимир Путин как минимум знает об этом, когда говорит:

Кому он нужен-то?...если бы уж хотели, наверное, довели бы до конца.

Действительно — кому он нужен? Ключевой, по сути, вопрос, который можно сформулировать и в более тактичной форме. Действительно, зачем поручать бригаде спецслужбистов физическое уничтожение политического противника.

Покушение на Навального принципиально отличается от всех покушений последних лет, про которые твердо можно утверждать, что это были покушения. Дело об убийстве Политковской ведет в Грозный, во дворец Кадырова. Дело об Убийстве Немцова — тоже. Террор от этого не перестает быть террором, Путин несет за это политическую ответственность, сознательно заметая под ковер вопрос о заказчиках, прекрасно ему известных. Покушения на Скрипаля и на Литвиненко необъяснимы с политической и моральной точек зрения. Ну допустим, существует некий жестокий кодекс внутри спецслужб, а во вселенной Путина, как известно, с предателями переговоров не ведут.

Но покушение на Навального — это другое дело совсем. Это просто покушение на политического оппонента, попытка убийства политического оппонента, и все. Санкционированное не сбоку, не снизу, а на самом верху. Убийство гражданина России на российской же территории. Вот что пишет политолог Марк Галеотти:

Ни один генерал-авантюрист не стал бы и не смог бы преследовать столь известного человека, как Навальный, без четких инструкций, полученных от вышестоящего командования.

Когда-то Путин сам пускал Навального выборы мэра Москвы, играл с ним в кошки-мышки, самоутверждался за счет такого удобного спарринга: видите, он либерал, допускает политическую оппозицию в стране, опять же не Лукашенко. Эти времена позади.

Возможно, даже скорее всего, дело в поселившемся в Кремле страхе: преемник не нашелся, если его вообще искали, обнуление придется проверять на практике и на прочность уже скоро, не до спарринга, слишком высоки ставки. Ничего другого и не остается, как работать по трусам Навального. И пока, похоже, шанс России лишь в том, что всесильные российские спецслужбы и патронируемую Кремлем уже откровенно криминальную пирамиду круговой поруки как будто играючи кладут на обе лопатки на наших глазах один оппозиционный политик и несколько журналистов. И этот факт мы точно возьмем с собой в тревожный и мрачный 2021 год.

Фото: Евгений Фельдман / Проект «Это Навальный»