«Наследственная аристократия». Путинские, медведевские и силовики — расклад сил в новом правительстве

Зиничев, потому что в свое время он отказался от поста губернатора Калининградской области в силу нелюбви к публичной политике, а позиция министра по чрезвычайным ситуациям, по крайней мере, такой стандарт был задан в свое время Сергеем Шойгу, она предполагает все-таки достаточно высокий уровень публичности, массовой коммуникации, общения с людьми. Поэтому я думаю, что конечно же Евгению Зиничеву будет сложно на этой позиции. Но я думаю, что когда президент ставит задачу, отказаться очень сложно.

А вы думаете, что это одна из ступенек? Или уже последняя в его карьере?

Слушайте, он молодой человек. Почему у него должна быть последняя ступенька-то в карьере?

Ну просто про него в свое время говорили, и на самом деле это по-прежнему актуально, что его, может быть, видят аж во главе ФСБ в какой-то момент.

Ну это один из возможных сценариев, почему бы нет. Зиничев, первое, это человек, который лично завязан на Путина, с другой стороны, он в плотных отношениях с главой «Росгвардии» Золотовым, который у нас сегодня один из ключевых силовиков. Кроме того, в последнее время создалась такая большая коалиция — Золотов, Шойгу, Чемезов, Чайки — и в рамках этой коалиции я думаю, что как раз Зиничев и является, скажем так, кандидатом вот от этой большой группы. Ну ни для кого не секрет, что, в общем-то, у Шойгу были непростые отношения с его преемником Пучковым на посту министра МЧС, при том, что он сам его туда рекомендовал. Но это часто бывает, что рекомендованный своим предшественником человек тем не менее выходит из под контроля. И в последнее время отношения были, мягко говоря, так себе.

Вы не назвали среди вот тех, кто входит в этот конгломерат, главу ФСБ Бортникова.

Нет, потому что это другая группа.

Почему?

Ну потому. Потому что главный принцип, не только в России, а во всем мире, — не допускать консолидации всех силовиков в один конгломерат, создавать систему сдержек и противовесов. Она существует во всем мире. В тех же самых Штатах, как вы знаете, там больше десятка различных силовых структур с дублирующимся функционалом, с конкурирующим. То же самое в России.

Я спрашиваю про Бортникова потому, что вот и назначение Патрушева, и назначение Зиничева трактуются, просто я буквально цитирую то, что я видел уже сегодня, как усиление влияния ФСБ в правительстве. Вы, соответственно, с этим, видимо, не согласны?

Ну, нет, конечно. ФСБ это же не некий единый монолит. Выходцы из ФСБ слишком широко представлены у нас во властных структурах, чтобы они представляли из себя единую группу, то есть это все конкурирующие группы. Патрушев — это одно, Золотов — это другое, Бортников — это третье, то есть… Ну, Золотов не выходец из ФСБ, а выходец из силовых структур, Зиничев был кандидатом от этой группы на Лубянке, но конечно же… И во всем мире, кстати говоря, опять же так, и это просто управленческая логика, что не должно быть единого монолита там, где такой мощный силовой ресурс.

А назначение Патрушева? Оно, конечно, вызвало волну эмоций, потому что оно, собственно, воспроизводит этот знаменитый анекдот, что у маршала есть свой племянник, как известно. А как вы объясняете его появление уже как министра?

Слушайте, это явление опять же характерно не только для России. Есть династии в Соединенных Штатах Америки: Клинтоны, Буши. Я думаю, что Мишель Обама рано или поздно пойдет в политику и так далее. Было такое и в советское время, хотя в гораздо меньшей степени, чем сейчас. Я думаю, что у нас вот это как раз именно отсутствие династичности и похоронило Советский Союз в какой-то степени, одна из причин. Но я думаю, что да, создается наследственная аристократия. Это не хорошо и не плохо, это некая данность. И собственно, вот эти принципы, кстати говоря, это один из важнейших компонентов китайской элиты, то есть те, кто внимательно изучает Китай, они знают, что сейчас во власти пятое поколение китайской элиты, которое в значительной степени представляет из себя детей третьего поколения китайской элиты. Собственно, тот же самый Си Цзиньпин — он один из принцев.

А если в целом, вот отойти на шаг назад и осмотреть все это правительство.

Давайте лучше вперед пойдем.

Вперед тоже пойдем. Посмотреть на все это правительство целиком. В чем, вам кажется, его принципиальное отличие от предыдущего? Несмотря на то, что очень много прежних лиц. Мне, например, кажется, что это правительство в гораздо большей степени путинское, чем предыдущее, и он находится над ним уже непосредственно, а Медведев, так сказать, слегка в стороне, как такой полувице-президент, да, фигура неприкасаемая, безусловно, но не контролирующая свой собственный кабинет министров.

Ну да, я думаю, что все-таки предыдущее правительство создавалось еще в ситуации тандема, и собственно, вот этим механизмом плавного развода и демонтажа тандема было создание того, что мы называем Политбюро 2.0, то есть неформального круга влиятельных лиц, которые могут занимать или не занимать те или иные позиции, но тем не менее являются ответственными за какие-то значимые направления. То есть по сути дела, то, что сейчас произошло, это произошла фиксация вот этого Политбюро 2.0, потому что мы видим, что представительство основных групп влияния, плюс-минус, сохранилось. Кто-то нарастил, как, например, Ротенберги и Чемезов, кто-то несколько снизил свое представительство. Медведев, кстати говоря, я думаю, остался при своих, то есть уровень его контроля над правительством в целом, он, наверное, снизился, но представительство группы Медведева, как одного из членов Политбюро 2.0, который смирился с этим статусом, что он, грубо говоря, один из десяти, а не один из двух, ну в общем-то, наверное, тут возможности Дмитрия Анатольевича выросли.

А все остальные члены этого Политбюро, чьи интересы представлены в этом правительстве, это те самые имена, которые нам хорошо известны? То есть мы тут не будем открывать Terra incognita?

Ну нет, конечно. Я думаю, что все-таки большое количество действительно личных назначенцев Владимира Путина. Особое положение среди вице-премьеров у Юрия Трутнева, у которого сохранилась вот эта модель двойного подчинения, плюс, он поставил своего министра Дальнего Востока, сняв тот конфликтный потенциал, который до этого присутствовал. Есть несколько вице-премьеров, который действительно являются доверенными лицами Путина, такие как Козак, Мутко и Татьяна Голикова. Медведев, мы уже сказали, два вице-премьера и достаточно большое количество министров, ориентированных на него. Чемезов пролоббировал своего вице-премьера и сохранил министра промышленности и торговли, расширив потенциал Минпромторга.

Главные бенефициары, наверное, Ротенберги, с точки зрения расширения их влияния, потому что по близости к ним ряда вице-премьеров они, наверное, номер один. Группа Ковальчуков сохранила свои позиции, как такая группа, ответственная за проблематику академическую, плюс получили еще высшее образование. И такой ренессанс Геннадия Тимченко и Сергея Иванова, о которых начали уже забывать, но те не менее, в общем-то, они показали, что они еще в силе. Сергей Шойгу остался при своих, может быть, тоже слегка нарастил, но я думаю, что мы просто увидим по первым шагам Зиничева, как он себя будет вести. То есть если это в рамках согласованной логики Шойгу-Золотов, ну тогда, наверное, Шойгу нарастил.

В общем, у всех все хорошо, если я правильно понимаю. Спасибо большое.

Фото: Александр Миридонов / Коммерсантъ