Потеря лица: как чиновники с собственным мнением оказались лишними для власти

Тимакова уходит в годовщину рокировки — 24 сентября будет семь лет, как ее начальник, тогда президент, Дмитрий Медведев и премьер-министр Владимир Путин объявили, что поменяются местами: Медведев перейдет в правительство, а Путин вернется в Кремль.

До этого были четыре — по сути, три с половиной года — модернизации, инноваций, перезагрузки, в общем робкой попытки проложить какой-то другой курс для России. С одной стороны, та модернизация была половинчатой, а то и вообще игрушечной: марши несогласных разгонялись, выборы фальсифицировались, Ходорковскому дали второй срок по уже абсолютно безумному обвинению в краже нефти, а над самим Медведевым и его свободой, которая лучше, чем несвобода, вообще смеялись как над местоблюстителем — всем же понятно, кто в их тандеме с Путиным главный. С другой стороны, перезагрузка была вполне реальной, и особенно это видно на фоне последовавших событий. Как была реальностью десталинизация, что тоже хорошо заметно на фоне следующих лет.

Медведев-президент был обычный человек, который по какой-то случайности оказался на самом верху, но по-прежнему любит мелкие прелести этой жизни: кроссовки, рок-музыку, айфоны, инстаграм. Думаете, мало? Может быть, но тогда было вполне достаточно — выходило, что он полная противоположность Путину. Работа Тимаковой заключалась в том, чтобы строить имидж Медведева, или даже просто не мешать этому имиджу строиться самому. А ключевым элементом медведевской оттепели была концепция: смотрите, Путин больше не президент, а страна жива, не рухнула и может быть и не рухнет.

Но вот танцы кончились, Путин снова президент, а Медведев по-прежнему любит айфоны и кроссовки и даже приглашает Дождь на свое ежегодное интервью телеканалам, только это перестало быть важным. Своего имиджа у Медведева больше нет. Теперь он такой вице-президент при Путине, у него техническая роль — просто ходить на работу. В одну реку нельзя войти дважды. Второй медведевской оттепели не будет. На четвертом сроке Путина стало ясно, что у Медведева в правительстве не будет даже своей команды: в новое правительство не взяли ни Игоря Шувалова, ни Аркадия Дворковича. Говорят, Владимир Путин так и не простил Дворковичу его известный твит, отправленный 24 сентября 2011 года, в момент рокировки.

Но важно даже не это, а то, что правительство — это теперь финансово-отраслевой департамент даже не администрации, а окружения президента, четырех-пяти человек, которые вместе с Путиным решают, что правильно для России. И теперь министры управляются непосредственно из Кремля. А у некоторых там в Кремле даже прямые родственники. Что примерно так все и будет, те, кто внутри, судя по всему, понимали уже давно.

Наталья Тимакова: Прошлой осенью я сказала Дмитрию Медведеву, что после завершения нового политического цикла — избрания президента и утверждения нового состава правительства — хотела бы сменить род деятельности и попробовать себя вне пределов госслужбы. Так и произошло.

Советники по имиджу Медведеву теперь не нужны. Уход Тимаковой — давно спланированный и добровольный, что в российской власти случается очень редко. Так устроены системы, где за вход платят рубль, а за выход — два. Ведь могут не отпустить, а если отпустят, то может быть, лучше и не отпускали бы. Существование внутри становится чем-то вроде охранной грамоты. В общем, в новом правительстве Медведеву особо и поговорить не с кем, кроме главы своего аппарата Константина Чуйченко. Проект Преемник-2 если и состоится в 2024 году, то уже в другой форме и с другими участниками.

«Изначально мы с мэром договаривались, что я иду работать на два года. В итоге задержался в московском правительстве на восемь лет», — так дипломатично прокомментировал «Ведомостям» свою отставку Леонид Печатников, очень известный московский врач, которого Собянин еще в 2010-м году поставил на социальную сферу. Насколько хороши изменения, произошедшие за эти годы в московском здравоохранении — это тема для отдельного разговора. Но крупный чиновник, это, по идее, не только функция власти. Это еще лицо. У вице-мэра Печатникова оно было. Неслучайно он, к примеру, вступил в дискуссию с Комсомольской правдой, когда опубликовала очередную антисемитскую статью о том, что «жаль, что немцы не пустили в свое время всех российских либералов на абажуры».

Про Печатникова сомнений нет. Он бы и остался, но его вынудили уйти. Социальный блок в Москве переходит под контроль Анастасии Раковой, помощницы Собянина еще с его тюменских времен, второго человека в московской власти и серого кардинала московской внутренней политики в течение тех самых последних восьми лет. Это Ракова заведует общественным слушаниями по сносу домов и точечной застройке и строит специфическую московскую демократию, которая называется «Активный гражданин».

Среднестатистический москвич вряд ли знает, как выглядит Ракова и даже просто слышал о ней. Ее последнее дело — реформа центров госуслуг в Москве, и это правда: они стали очень удобными. Вот он — идеал государственной машины на четвертом сроке Владимира Путина — четкая выдача справок жителям. В масштабах страны с этим пока справиться не выходит, но другой задачи по большому счету у государства сегодня нет. И для этого никому не нужно собственное лицо — ни мэру, ни его заместителям, ни председателю правительства, ни его новому пресс-секретарю.

Фото: Сергей Бобылев / ТАСС