«Давайте перейдем к шестой республике»: ради чего французы на самом деле воюют с Макроном

Современные санкюлоты.

Да. Это человек, которому нечего есть, у которого нет каких-то определенных политических взглядов, и которого все достало. На самом деле, достал, конечно, не Эммануэль Макрон, все началось гораздо раньше. Это началось, не знаю, давайте поближе возьмем, в эпоху Ширака, когда человек на самом главном посту во Французской Республике получил все полномочия, всем управляет, и что из этого получается. И не слышит людей. Потом был Саркози, который не попал на второй срок, мы видели Олланда, который проигрывает, который даже не идет на выборы, потому что понимает, что люди его не будут поддерживать. А оказывается в ловушке Эммануэль Макрон, то есть он сейчас должен отдуваться за всех, и за того парня тоже. Мы не зря вспомнили Владимира Путина, у нас в проекте «Открытый мир» мы как раз задали вопрос своим фолловерам, читателям «Вы что, хотите так, как в Париже?» И очень многие ответили: «Да, хотим!».

Хотим! Я могу их понять.

Да, потому что человек поднимает вам минимальную зарплату на 100 евро. Что это такое? Это очень много, как сумма годовая, считайте, вы можете купить себе то, что никогда не позволяли, новый комбайн кухонный, какие-то такие вещи, о которых никогда не мечтали. Когда он говорит, что вы работайте сверхурочно, и эти часы не будут облагаться налогом, это тоже огромный подарок. Но все равно этим людям мало.

Вы знаете, когда происходят вот такие события, это как, опять же вернусь во времена Французской революции, там есть еще одна история, французские лицеисты, французские школьники, они никогда не были политизированы, как у нас. Видимо, надо было дойти до какого-то момента, когда все достало и нечего есть, и им пришлось тоже выйти на улицы вместе с пенсионерами, с какими-то, не знаю, крестьянами и так далее. Вот это новый класс, политическое движение, которое у нас уже было, которые сидели в автозаках, там двенадцатилетние, а во Франции они тоже есть.

Не двенадцатилетние, но…

Ну, пятнадцатилетние, да? Стояли на коленях перед французскими полицейскими, там был обыск и так далее.

Да-да, кадры совершенно шокирующие.

Шокирующие, какая-то не демократия, а вообще очень странное…

Да, это один из вопросов, а почему вообще так себя ведет полиция? Это на самом деле вопрос, который возникает совершенно естественным образом. И действительно, что тут возразишь, когда нам обязательно покажут пальцем на это еще, еще будет не один повод. Почему это происходит?

Почему так? Это вот, кстати, у «желтых жилетов» есть такая организация внутри, они видели все вот эти пробелы, промахи и провалы, и они сказали, вы знаете, что — мы сами будем контролировать полицию. И они сейчас выпустили манифест, они сказали: «У нас есть дроны, у нас есть телефоны. Мы будем залазить на крыши, и мы будем сами снимать действия полиции. Крупным планом будем показывать лица, чтобы потом пойти в суд и подать жалобу и так далее». Полиция, конечно, тоже, они оказались в такой ситуации, у тебя с одной стороны «желтые жилеты», а с другой стороны люди, которых мы называем во Франции 06,09, которые привыкли жечь, громить, ломать, и как в этой толпе распознать, этот человек просто недовольный пенсионер или…

Или вот из этих…

Там люди есть из радикальных группировок тоже.

Есть же еще знаменитые французские гетто, откуда люди, я прекрасно помню, как в 2005 году жгли машины, и так далее.

Марсель тогда весь горел, я помню. Центральные каналы в России обожали эту картинку.

И под Парижем были места.

Да, и под Парижем тоже. Эту проблему никто не решил, она началась еще после Второй мировой войны, потом был Алжир, семидесятые годы, этих людей забыли. И вот сейчас они о себе дают напомнить, то есть не они, а их дети.

Я понимаю. Да-да, там речь шла про волну эмиграции, последнюю, точнее, их детей, действительно, которые уже граждане Франции, но при этом… Но сейчас, если я правильно понимаю, вот есть какая-то активная часть, которая выходит на улицы в «желтых жилетах», автомобилисты, что тоже очень понятно, на самом деле в России очень понятно, потому что многие протесты здесь начинают именно автомобилисты. Так было в конце нулевых, так было и потом на самом деле. Но им сочувствует довольно много людей, я так понимаю, что там процент сочувствующих «восставшим», не знаю, как их назвать, 60%, 70%, то есть это большинство французской нации на сегодняшний день.

Это нормально, потому что, почему автомобилисты…

Франция довольно богатая, обеспеченная страна, люди живут хорошо. Что происходит?

Это нам так кажется. Когда вы получаете 1300 евро в месяц, вы заплатили налог, на руки вы получили какую-то другую сумму. Далее вы платите за квартиру, если вы хотите жить в Париже, обычная какая-нибудь студия в Париже, очень маленькая клетушка, будет вам стоить 900 евро. Дальше вы платите за свет, за газ, за коммунальные услуги, и у вас остается ровным счетом ничего.

Ну, не у всех. У вас остается ничего.

Это, конечно, у тех людей, которые вышли и которые голодают.

Есть беднота, понятно. есть такие.

Конечно, нам, когда мы смотрим на это из России, мы думаем, что они там зажрались, в своей Франции. На самом деле ничего подобного. Когда ты в конце года опять же получаешь налоги, и платишь огромные суммы, и при этом Эммануэль Макрон говорит: «Я не буду возвращать налог для богатых», у нас есть вот такой жест уже во Франции, что они больше не могут это терпеть. И они вышли.

Хотя его логику я прекрасно могу понять, потому что он говорит — я верну налог на богатых, они просто убегут. Это же очень естественно. Естественно, если им придется платить налоги, они начнут…

Как Жерар Депардье, все будут жить…

Как Жерар Депардье, из своей квартиры, куда он переехал, я уже забыл.

У него постоянно меняются адреса, по-моему.

Он просто как Солженицын. Но тем не менее.

Если вернемся к автомобилистам, мы сказали про гетто. Например, если вы живете за городом, то для вас вот эти самые, не знаю, несколько центов, они тоже решающие.

Да я не спорю с этим. Есть бедные люди, я понимаю. Но почему из-за того, что есть некоторый слой бедных людей, которые действительно возмущены ростом цен на бензин, неправильной политикой праволиберальной экономической и так далее, почему это превращается в то, что уже напоминает революцию, вопрос остается. По крайней мере, так просто переходить из одного качества в другое? Казалось бы, вот есть республика, есть парламент, есть правительство, есть президент, институты работают, независимый суд. Пресса, обсуждайте, дискуссии.

Институты работают, но когда у тебя такой сильный 09.47, во Франции они этого не хотят, поэтому уже много лет были разговоры про то, что нам пора менять конституцию, давайте перейдем к шестой республике. Та самая идея парламентской республики, когда все-таки не один человек, бедный Макрон, сейчас отдувается за всех предыдущих президентов.

Который сам решает, насколько, как он повысит или понизит минимальную зарплату.

Именно. А нужно посмотреть какую-то другую модель, не знаю, в Италии, в Швейцарии. И видимо, люди хотят этого. Сначала начали с цен на бензин, потом появились, не знаю, минимальная зарплата, налоги снизить. Все хотят иметь уровень прожиточный жизни выше и так далее. У лицеистов свои требования, они говорят, мы не хотим таких-то экзаменов, не взимайте плату с иностранцев за поступление во французские вузы. Потому что это тоже очень классная история, во Франции любой человек, приехавший, не знаю, из Украины, из России, он поступает в вуз, и он учится совершенно бесплатно. Это же прекрасно, это свобода, равенство и братство в действии.

Да-да. И вообще большой государственный сектор в экономике, как мы знаем в континентальной французской. Если я правильно понимаю, его рейтинг продолжает падать, Макрона, там уже около 20%. Расскажите об этом Владимиру Путину, вот ему будет весело, с его падающим до 67%. Он случайно стал президентом, во многом случайно.

Это вы так думаете. А он считает, что он рожден был быть президентом. Если мы читаем биографии людей, которые с ним находились всю его жизнь рядом, это человек, который последовательно вел себя как будущий глава государства, лидер и так далее. Случайно что? Потому то Олланд не выполнил…

Он на последнем вираже обошел Фийона, там возник коррупционный скандал с женой.

У Фиойна были скандалы, да. С женой, и ему дарили костюмы и часы, и так далее.

Да, костюмы и часы, это про их…

А Путин не случайно стал президентом?

Это другая логика. Как Путин стал президентом, это другая логика. А здесь, когда мы говорим о функционирующем реально политическом режиме, в котором должны работать сдержки и противовесы, Макрон случайная и, может быть, даже не вполне системная фигура для современной западной политики.

Совсем не системная, как он говорит.

Вопрос, досидит ли он до конца своего срока? На самом деле, есть, по-моему, он существует… Мы, наверное, завтра, завтра очередная суббота, и мы увидим, как подействовала его речь.

Будет ли пятый акт истории «желтых жилетов»? Как они себя поведут?

Да.

Я не знаю, стоит ли сейчас говорить, досидит ли он до конца своего срока, но вот второй срок уже точно под вопросом. Во Франции есть еще другая проблема. Вы же наверняка слышали, что у Марин Ле Пен достаточно большие рейтинги, 30% французов поддерживает Национальный фронт.

Ну, так она была во втором туре, там убедительно проиграла, естественно.

Да, но если вы посмотрите на то, каким образом составлена Нижняя палата парламента, Национальное собрание, там и десятка депутатов не наберется от Национального собрания 13.00. Почему эти люди не представляют свою нацию? Вот это тоже, эти «желтые жилеты», они об этом говорят, давайте…

Кого не хватает в национальной ассамблее?

Если у вас 30% французов поддерживает «Национальный фронт»…

Нету правых? Ультраправых мало?

Нет, их нету. Их просто нет.

А почему? Они проигрывают выборы или что?

Потому что там система выборов мажоритарная. Там нужно все поменять, чтобы те люди, за которых реально отдаются голоса, они должны сидеть в Национальном собрании. Это, помните, как история с Миттераном, когда у тебя президент социалист, правый премьер-министр, попробуй-ка в этом крутиться. Эммануэль Макрон, конечно, проиграет, если мы сейчас распустим Национальное собрание и заново его соберем, вот тут он уже будет тонуть.

Так вот как можно спрогнозировать развитие событий? Вот он уже пошел на ряд уступок, а они, пока неизвестно, успокоили или, наоборот, раззадорили протест. Это вопрос открытый.

Мы завтра увидим.

Да, получим ответ. А что будет дальше? Он дальше будет идти навстречу или наоборот?

Я вообще удивилась, что он пошел.

Правда?

Да, я думала, что…

Его обвиняют в высокомерии.

Это да, это как Хиллари Клинтон. He looks down the people. Он действительно смотрит на них свысока, он себя очень плохо ведет. И тут вдруг он поменял тон, я очень удивилась. Я думала, что он будет такой «Владимир Путин а-ля франсе», и он будет держаться до последнего, то есть не «мочить» манифестантов, как у нас это было. Я очень удивилась, то есть для него это, да, такие классные уступки. Но те самые 100 евро в месяц это слишком маленькая плата за то, что богачи будут платить вот эту пошлину, против которой, собственно, все и заварилось.

А как обсуждает это пресса? Как обсуждает это телевидение, первые, вторые, третьи, четвертые каналы? Что происходит? Потому что большая разница заключается между Россией и Францией в том, в цензуре, потому что в России она есть. В России есть кабинеты, в которых решают, что показывать, что не показывать, показывать «желтые жилеты», не показывать, показывать это, не показывать, и формировать вообще эту картинку. Во Франции это все-таки, наверное, не так?

Во Франции тоже есть цензура. Если мы посмотрим во времена Саркози…

Прямо вот так? Звучит вообще довольно жестко, остро.

Владимир Соловьев должен сейчас вырезать и дать…

Да-да, вот видите, как у них! А что же? Как это устроено?

Цензура, например, когда были теракты с «Исламским государством» (Верховный суд России признал организацию «Исламское государство» террористическим, его деятельность на территории России запрещена), запрещенное в России и в ряде других стран, мы не называли имена террористов. Мы тогда, французские журналисты, получали целую «дорожную карту», что мы говорим, что мы показываем и так далее. Можно назвать это цензурой, в какой-то мере, конечно. Когда ты владеешь информацией, и тебе говорят, ну-ка, придержи-ка, пожалуйста, количество жертв до…

А вот здесь, сейчас, про эти протесты?

Здесь мы видели все. Здесь мы видели абсолютно все, и как вела себя полиция, и как вели себя манифестанты. Есть такой канал, например, BFM TV, он постоянно, 24 часа в сутки, крутит live, мы видели все точки. Так что нет, тут что скрывать. У нас появились во Франции теории заговоров, что, например, когда случился теракт в Страсбурге, среди «желтых жилетов» люди начали говорить: «Ага, это французское правительство хочет нас отвлечь от наших целей!», то есть вообще какие-то вещи, которые происходят только в шоу на российском телевидении.

Ну, естественное абсолютно искушение ставить происходящие во Франции сегодня события в один ряд с избранием Трампа, с теми, кто за него голосует, и с «Брекзитом», и с Италией, и Восточная Европа, Венгрия, Польша, везде все не слава богу, везде все плохо. И вот сейчас Франция доказывает, что это действительно так сегодня. Это логичное рассуждение?

Я не знаю, думают ли французы в этот момент, когда гудят возле Триумфальной арки, о «Брекзите», о Трампе и так далее. У них, французы, они на себе сконцентрированы, я не думаю, что они видят вот эту картину именно так, глобально. Но для нас, в России, или в любой другой стране, наверняка это можно смотреть, как какую-то последовательность странных дел. У меня есть французский паспорт, и мне кажется, что это какая-то наша французская история.

Отдельная?

Да, я бы не стала ее как-то связывать, как француженка, я думаю, что это так.

А вас, как француженку, она воодушевляет или наоборот, тревожит? У вас какие эмоции?

Сложный вопрос. Вышла бы я на манифестацию с «желтыми жилетами»? Не знаю, вряд ли. Но мне всегда нравится, и я рада, что люди а) могут говорить, что они думают, и б) то, что им никто не мешает, не бьет их за это, не сажает в тюрьму и так далее. Это очень круто, это реальная демократия, люди говорят то, что они думают.

Ну, насчет «не бьют», мы видели, что как раз и били, много раз.

Подождите, вы же видели кадры из России, как какой-нибудь старичок с плакатом, один стоит на одиночном пикете, его там грубо винтили, я сама была на Манежной и видела это. Но во Франции не будут «винтить» продавца хлеба за то, что он сказал Макрону или как-то его обозвал. Кстати, во Франции даже там есть такой закон.

В общем, не все так плохо.

Нет.

Во Франции еще есть куда стремиться.