«Забросили в камеру прямо в наручниках за спиной»: что изменилось в Сахарово за последнюю неделю

«Почти уже вышли, там люди побежали и они просто дорогу перегородили сразу, и забирать начали. Сначала хотели руку заломать, я выхватил и сказал, что сам пойду. Потом до этого проводили, а я у них спрашиваю: „Почему задерживаете?“, а они молчат», — рассказал Галуст Меликян, задержанный 31 января. 

Галуст Меликян — сирота и инвалид с детства из Самары. У него легкая умственная отсталость. Галуст шесть дней просидел в новом спецприемнике в Сахарово за митинг 31 января, в котором даже не участвовал. В центре столицы оказался случайно, приехал с друзьями в Москву на заработки, вышел из метро Чеховская и тут же был задержан. На прошлой неделе его друзья Александр и Илья, тоже задержанные якобы на митинге, но получившие штрафы, а не аресты, рассказали нам об этом. Хотя у Галуста инвалидность, суд дал ему 10 суток ареста. Позже на апелляции он смог предоставить медицинские документы и срок сократили — дали по отсиженному. Галуст вышел из Сахарово и уже успел с друзьями вернуться в Самару.

«Сначала ни матрасов, ничего не было и мы думали: „Мы что вот так будем спать?“. Но мы так и заснули на этих койках железных. Потом уже матрасы принесли и белье. Если бы там еще и время было, я бы, наверное, вообще с ума сошел. Долго бы проходило, а так вроде время пролетало: читал, чай попил, спать лег, чтобы побыстрее время прошло. А так неприятно, что такое творится, просто так приехал, а там забрали без всяких объяснений», — рассказывает Галуст. 

Галуст — один из многих, кого задержали на протестах, необоснованно обвинили в скандировании лозунгов и отправили в Центр содержания иностранных граждан Сахарово, потому что в спецприемниках Москвы закончились места. На пике в Сахарово сидело больше 1000 человек, хотя до январских событий в нем содержалось не больше 100 иностранцев. Теперь арестантов там осталось чуть меньше 300 — многие вышли и рассказывают, как провели свои сутки. Истории похожи: сначала задержание на митинге, потом два-три дня скитаний по ОВД, суд, путь в Сахарово, забитые камеры без матрасов и импровизированный бунт в первые дни — заключенные не могли получить передачи с нормальным питанием, в самом центре его не хватало. 

«Где-то день на четвертый-пятый нам пришла передача первая и жизнь стала гораздо лучше. Когда мне пришла передача, мне друг сказал, что он стоял в очереди 17 часов. Я знал, что там туалет в виде дырки в полу, на которую смотрит видеокамера, но там, на самом деле, эта дырка на возвышении и на нее смотрит не одна камера, а две. Причем пишущая цветная камера видеонаблюдения с ночным зрением. Мы как-то скооперировались и подумали, что это все сделано исключительно для того, чтобы нам было дискомфортно и пытались этот дискомфорт максимально снизить тем, что шумели, включали воду», — рассказал Константин Лихачев, задержанный 31 января. 

Скоро часть бытовых проблем решили: передачи стали принимать, заключенным выдали матрасы и необходимые гигиенические принадлежности. Правда, условия в Сахарово, даже в мирное время далеки от идеальных. Еще в 2015 году, когда центр содержания иностранцев только открыли, его посетили члены СПЧ и вот что они тогда говорили. 

«Иностранные граждане размещены в запираемых камерах. Двери камер соответствуют стандартам, установленным для камер СИЗО и помещений камерного типа исправительных колоний. Пол в камерах бетонный, покрыт холодным пластиком. Приватность отхожих мест не обеспечена. Вода из-под крана для питья не пригодна. Бочки для питьевой воды отсутствуют. Телевизоры и радиоточки в камерах отсутствуют», — описал в своем отчете член СПЧ Андрей Бабушкин описал в своем отчете (цитата по «Медиазоне»). 

Судя по рассказам заключенных, с этого момента, мало что изменилось.

«Вода была отвратительная: желтая, вонючая, она оставляла жирный налет на раковине и приходилось после этого ее отмывать абразивной губкой с моющим средством, с мылом. Этой же водой нас поили и делали из нее кипяток, который давали три раза в день по одной кружке на человека», —  сообщил Владимир Ситников, задержанный 31 января. 

«Уборка там не проводилась несколько лет или несколько месяцев, то есть там был налет грязи на унитазе, на дырке в полу, так сказать, там раковина черная, пол в слое пыли, грязи, пепла, видимо, предыдущие товарищи курили усиленно. На третий день нам волонтеры выдали тряпки», —  рассказала Елена Вотчинцева, задержанная 31 января. 

Тем не менее арестанты в Сахарово довольно быстро сплотились — пели песни на прогулках и даже пытались протестовать.

Вольница была недолгой. Марина Литвинович, член ОНК, которая регулярно бывает в Сахарово, рассказывает: как только в бытовых условиях начали наводить порядок, на арестантов стали давить силовики, проводить допросы, угрожать уголовными делами.

«Вместе с позитивными изменениями пришла и такая грубая, на мой взгляд, полицейщина. Пришло полицейское усиление и начали, так сказать, проводить мероприятия... Обыски стали проводить, изымать у людей телефоны, которые там обнаружились», — сказала Литвинович. 

Главреда Медиазоны Сергея Смирнова и его сокамерников за так называемый бунт лишили прогулки. Журналиста перевели в двухместную камеру, где по его словам, жуткие условия — жара больше 30 градусов. У Смирнова начались проблемы со здоровьем.

«В Сахарово побывала член ОНК Марина Литвинович. По ее словам, Смирнову немного лучше, чем вчера. Но привести давление в норму не получается: вчера 178 на 112, сегодня 150 на 120. Его водят в медчасть пить лекарства. Но из адской камеры пока не переводят», — написано в твиттере у Смирнова. 

За лозунги в Сахарово оказывали давление и на Дмитрия Иванова — автора телеграм-канала «Протестный МГУ», к нему применили физическую силу, а потом составили на Иванова протокол за неповиновение полиции. Из-за нового обвинения срок ареста активисту могут продлить.

«Они применили ко мне силу, выволокли из камеры. Камеру захлопнули, стали прижимать меня к стене, заставляли поставить руку на стену и ноги раздвинуть шире плеч. Меня повалили на пол, лицом вниз и скрутили руки, скрутили ноги и руки застегнули за спиной наручниками. Меня подвели к крайней камере коридора, камера без окна, в которой никто не содержится, забросили меня туда прямо в наручниках за спиной и захлопнули за мной дверь», — рассказал Иванов. 

Когда закончились места в Сахарово, задержанных на протестных акциях, стали свозить в Егорьевск — это почти в 100 км от Москвы, там тоже центр для иностранных граждан. Арестанты, которые туда попали, радуются, что их не отвезли в Сахарово. Условия в Егорьевске намного лучше.

«Заходишь в камеру, там все чисто, шикарно, светлые тона, нормальный туалет, он конечно тоже в камере, но он огражден железякой и шторкой. Давали постельное белье, матрасы, матрасы дополнительные, если попросишь. Единственное воды не было первые два дня и кипяток только начали под конец давать, чтобы сделать чай, кофе», — сообщила Анастасия Дубовицкая, задержанная 31 января. 

О том, что на акциях задержали и случайных людей, говорили даже на «России-1», в сюжете из Сахарово. Правда, его главной целью все же было опровергнуть сообщения о тяжелых условиях содержания в новом спецприемнике.

На самом деле — даже на федеральном канале подтвердили, спецприемники Москвы переполнены и работают на пределе, потому что в них оказались в один момент сотни людей, которые были задержаны либо за мирную демонстрацию, либо за то, что оказались на улице в неправильный, по мнению полиции, момент.

«Омоновец оклеветал нас: участвовали в митинге 500 человек, там кричали: „Путин — вор“, „Свободу Алексею Навальному“. Можно сказать, что просто нас оклеветал, а его всем словам верят, а то, что мы говорили, предоставляли чеки, когда мы приехали время, они на это вообще не реагировали. Им были важны слова этого омоновца», —  сказал Галуст Меликян.

Фото на превью: «Медиазона»