Экс-министр экономики Андрей Нечаев: сокращение госрасходов не коснется «священных коров» – силового блока и пенсий. А вот по другим сферам ударить придется гораздо сильнее

В то же время вице-премьер Аркадий Дворкович прогнозирует секвестр бюджета. Он говорит, что расходы бюджета могут быть сокращены на 10-15% в текущем году. Кстати, премьер Медведев поручил Министерству финансов в течение месяца внести в правительство законопроект о внесении изменений в федеральный бюджет на нынешний год и плановый  период 2016 и 2017 годы с учетом уточненного прогноза  социально-экономического развития.

Что происходит в российской экономике и чем грозит секвестр бюджета? Об этом Тихон Дзядко поговорил с Андреем Нечаевым, председателем партии «Гражданская инициатива», бывшим министром экономики России. 

Дзядко: Скажите, во-первых, насколько критичны эти сокращения расходов на 10 или 15%, если они произойдут, чем это грозит?

Нечаев: Сокращение расходов грозит сокращением расходов. Значит, какие-то программы не будут реализованы, какие-то люди не получат рабочие места или не получат деньги. Но здесь ситуация не столь однозначна. Вы знаете, что у нас есть такие священные коровы – это расходы на оборону, расходы на госбезопасность и правоохранительные органы. Есть в хорошем смысле священные коровы – это, например, трансферты Пенсионному фонду, ряд других социальных затрат, которые урезать или нельзя по социальным соображениям, или лоббисты, которые выступают за сохранение затрат имеют достаточно большое влияние. Поэтому, скорее всего, все расходы сократить на 10% не удастся.

А эти расходы, которые я назвал, на силовой блок и трансферты социальным фондам – это примерно 60% федерального бюджета. Если Силуанов планирует, как он объявлял, сократить  порядка 1 трлн. рублей, это означает, что оставшиеся расходы придется сокращать намного существеннее. И сейчас, я думаю, будет идти жестокая аппаратная борьба за то, какие расходы сокращать. Хотя, я категорически против чисто арифметического, бухгалтерского подхода: давайте мы все сократим на 10%.

Мы сталкивались с этой ситуацией, я сам был вынужден этим заниматься в конце 91-ого, в 92-м году. И тогда мы старались найти какие-то разумные решения. Что-то приходилось сокращать в несколько раз, на что-то мы, затянув пояса, находили средства. Например, финансирование того же военного НИОКР при том, что закупку серийных вооружений мы сокращали в несколько раз. Поэтому я думаю, что Минфину и правительству в целом сейчас очень важно определиться с приоритетами вообще экономической политики.

Дзядко: Наверное, мы за последний год могли определиться и понять, что это за приоритеты в понимании руководства страны, в понимании правительства, иначе говоря, я уточню свой первый вопрос. Когда я спрашивал, что это означает, я имел в виду, по чему в первую очередь, на ваш взгляд, будет нанесен удар? По священной корове расходов на оборону, которые и так кажутся серьезно раздутыми? Или, в силу той риторики, которую мы слышим последние 12 месяцев, оборону-то как раз трогать и не будут, а все остальное может пострадать.

Нечаев: Я склонен думать, что, скорее всего, секвестру урезания будут подвергнуты расходы, связанные с национальной экономикой – инвестиционные программы, федеральные целевые программы. Хотя, это довольно нерационально, потому что это означает, что кризис затянется. Мы уменьшаем финансирование тех сфер, которые в будущем, в том числе и в ближайшем, могли бы дать дополнительный доход бюджету. Я думаю, что, скрепя сердце, власти придется пойти не на урезание зарплат бюджетников – пока к этому никто не готов, но к отказу от их индексации. Думаю, таким образом священные коровы будут поражены в меньшей степени. Хотя, возможно, какие-то расходы на оборону тоже пролонгируют во времени.

Дзядко: То есть, получается, что зарплаты бюджетников не будут успевать за инфляцией?

Нечаев: Да. Давайте смотреть правде в глаза. Даже если их проиндексируют, то их проиндексируют в соответствии с официальной инфляцией. Но любая домохозяйка, не обладая специальными методиками Росстата, назовет вам цифру реальной инфляции, существенно большую, чем то, что нам называют. И я не пытаюсь никого обвинить в фальсификации действительности, но такие у них методики. Но согласитесь, та цифра, которая сейчас называется – 11% роста цен, она не очень соответствует нашим бытовым представлениям о реальной инфляции.

Дзядко: Скажите, насколько 10-15%, которые озвучиваются господином Дворковичем, насколько эта цифра вам кажется реалистичной, и не придется ли потом вновь возвращаться к вопросу о том, что превратятся эти 10-15% во что-то большее?

Нечаев: В нынешней ситуации с бюджетом есть три решения: повысить налоги, но повысить налоги в условиях экономического кризиса – это Нобелевская премия по экономике, и даже наши власти понимают, что этого делать нельзя, и президент в своем послании говорил о моратории на повышение налогов; второе – залезть в резервные фонды, но здесь есть страх, что мы их слишком быстро проедим, потому что если их проедать теми темпами, как мы начали сейчас, то их хватит примерно года на два, но соблазн забраться в резервные фонды велик, и власть себе в этом отказывать не будет; и третье – урезание расходов бюджета.

Скорее всего, компромисс будет искаться между залезанием в Резервный фонд и сокращением расходов, и дальше это будет тяжелая аппаратная подковерная и надковерная борьба разного рода групп лоббистов, потому что за залезание в Резервный фонд все, кроме Министерства финансов, сокращение – дело гораздо болезненное. Поэтому компромисс будет искаться где-то здесь.

К сожалению, здесь многие обстоятельства не зависят от нас и нашего правительства, а диктуются мировой ценой на нефть, которой мы, увы, не управляем. Как ни неприятно это узнать, но будущее российского бюджета и российской экономики в значительной степени зависят от того, оправдаются пессимистические прогнозы, что нефть может опуститься до 40 и даже ниже долларов за баррель или, она сейчас стабилизировалась, все-таки она начнет приподниматься, что наша власть ждет как манну небесную. Это во многом будет определять то конкретное решение, которое, в конце концов, будет принято. Но не исключаю, что 10%, конечно, не хватит.

Фото: Коммерсантъ