Лукашенко хлопнул дверью: почему ответ Минска на санкции ЕС ничего не значит

Ну да. У нас заканчивается время, но все-таки еще один хочу вопрос успеть, хочу ненадолго перенестись в Беларусь. Сегодняшняя новость: Беларусь в ответ на санкции объявила, что приостановит участие в инициативе «Восточное партнерство», в которой она и так, в общем, еле-еле участвовала, как я понимаю. А это не выглядит каким-то очередным, знаете, тем, я извиняюсь, что у нас на сленге называется, когда говорят о российском ответе на санкции, говорят: «О, решили бомбить Воронеж»? То есть как-то…

Слушайте…

«Восточное партнерство» ― это же была какая-никакая гуманитарная хотя бы инициатива.

Маргарита, там, конечно, Беларусь до кризиса этого по европейским разным линиям получала небольшую помощь, финансовую и техническую, не очень большую на самом деле, она сейчас и до этого приостановлена. И выход из «Восточного партнерства» ровным счетом ничего не значит. Почему? Потому что само по себе «Восточное партнерство», я просто знаю дискуссию в Евросоюзе, они недовольны вообще этой как бы такой виртуальной организации, там слишком разные страны: Грузия с одной стороны, Молдова и с третьей стороны Беларусь. Там еще, по-моему, есть пара стран. Это фикция на самом деле, и Евросоюз, видимо, будет предлагать какие-то другие формы сотрудничества со странами бывшего Советского Союза.

Поэтому здесь это чисто символический жест со стороны Лукашенко, который… Нет, бомбить Воронеж ― это значит если бы он сейчас, допустим, ввел какие-то антисанкции, чтобы собственное население на своей шкуре бы испытало, что такое не получать какие-то, не знаю, европейские товары, еще что-то. Нет, пока до этого не дошло. Нет, это пока…

Такая символическая история.

Хотя санкции, которые сейчас были введены, существенные, они реально дают… Видимо, в период не завтра, а в течение месяцев они дадут довольно существенный удар по белорусской экономике.

Который может передаться, соответственно, и нам в виде дополнительной, возможно, поддержки из бюджета.

Конечно, Лукашенко будет просить, будет просить Россию, а что Россия решит, я не знаю, потому что это вопрос снова чисто политический, это вопрос отношения нашего, но нашего руководства, отношения к Лукашенко. Я так понимаю, оно такое очень сложное, мягко говоря. Но какие варианты у нашего руководства, какая стратегия в отношении мятежной Беларуси, мятежной, я бы так сказал, такой стратегии, по-моему, никакой нет.

Как-то мы опять приходим к отсутствию стратегии.

Да.

В борьбе с пандемией нет стратегии, в борьбе с малообеспеченностью населения нет стратегии. И даже с Беларусью нет. В каком-то мы стратегическом вакууме таком оказываемся. Что ж, будем следить дальше за новостями.

Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ