«Сейчас будут пытаться скрестить ежа с ужом»: Игорь Николаев о том, какой экономический курс выберет Путин

Интересно, что вы, по-моему, перестали употреблять аббревиатуру ФБК в последнее время, потому что стали, видимо, вас?...

Я думаю, даже не надо объяснять, по каким причинам. Кстати, ФБК — это финансовые бухгалтерские консультанты.

Консультанты, да, конечно. Я пока начну с актуальной повестки, Игорь Алексеевич. Тут у нас, как вы знаете, завершился Международный экономический форум в Петербурге, все следили по необходимости, а, может, и по интересу за этим мероприятием. Я хотела обсудить: основной посыл, как мне показалось, был все-таки про информационные технологии, блокчейн, Владимир Владимирович не спал всю ночь, как известно, нам Шувалов рассказал, инвестиции. Почему сейчас именно эта повестка? Предвыборный год все-таки, могли бы гораздо больше говорить про социалку.

Не то что могли бы говорить, и надо говорить про социалку больше, тем более, что социальные показатели не очень хорошие. Там много говорилось о новой фазе экономического роста — такая была констатация. У нас началась новая фаза экономического роста. Окей, новая фаза. Смотрим на важнейший показатель, социальный показатель — динамику реальных располагаемых денежных доходов населения последний апрельский — снижение на 7,6% в годовом выражении. Это падение на самом деле. Вообще реальные доходы падают четвертый год подряд.

У меня такой естественный вопрос: слушайте, если рост, то зачем им нужен, если уровень жизни снижается, если реальные доходы населения падают? Во что выливается дальше этот рост? Поэтому да, социальной повестке, к сожалению, не было уделено должного внимания, к большому сожалению, а надо было бы. Говорили о цифровой экономике. Почему?

Может, в цифровую экономику не надо денег инвестировать, в отличие от социалки?

О, нет, туда много надо инвестировать, и под эту идею, уверяю вас, уже сейчас пишутся проекты, потому что у нас ведь как? Если что-то становится модным, то надо, в общем, ковать железо, пока горячо. Так что тут деньги будут потрачены.

Госкорпорация по блокчейну. Ваш прогноз? Чем это дело закончится?

Может закончиться все и очередной корпорацией. Но почему это действительно так становится популярным и почему вдруг ухватились? Я это объясняю следующим образом: всегда руководителям хочется каких-то на самом деле простых решений. Говорят, какие-то структурные реформы, конкуренция, реформа госуправления, о чем Греф постоянно говорит из года в год — о реформе госуправления. Надо делать эти реформы — ну надо делать. А тут так просто — цифровая экономика, технологии, и все хорошо, все замечательно.

А главное — совершенно непонятно, что туда входит, в эти два слова.

Нет, специалисты, я думаю, сейчас вам наговорят, в том числе таких модных слов действительно, и вы уже сказали: блокчейн, криптовалюты, биткоины, эта защищенность данных, каналы передачи этих данных. Но это чисто технологический аспект. Знаете, хочется, давайте цифровую экономику, и темпы роста российской экономики обгонят общемировые темпы — так дело представляется. Но если так, то президент говорит: «Давайте», он проникается, как Шувалов сказал, он заразился этой цифровой экономикой. Я его понимаю. Хочется таких простых на самом деле решений, а муторные структурные реформы — это долго, это непонятно, будут ли темпы роста выше или не будут. Поэтому модно.

И главное — людям непонятно, что от этого всего цифрового рая будет. Мы собирали вопросы в социальных сетях: в фейсбуке, на нашей страничке Вконтакте. Тоже наш зритель обратил внимание, что ЦБ сообщил о начале работы над созданием национальной виртуальной валюты, видимо, это часть того, о чем вы говорили. Что это и зачем?

Я думаю, сам ЦБ сейчас еще не скажет, что это такое, но мне понятна логика их действий. Если биткоины, то есть это международная электронная валюта, такая наднациональная, становится все более популярной, и у нас, кстати, достаточно людей уже участвует в этом, и есть такие специалисты, которые знают, когда покупать, что, по сколько.

Сумасшедший рост биткоинов, просто вообще смотришь и плачешь. То есть если бы мы с вами четыре года назад вложили 50 долларов, мы бы уже миллионерами стали.

Но мы не вложили. Возвращаемся к Центральному банку. На самом деле это правильно, если что-то новое появляется, и если ты оцениваешь сначала «это какая-то игрушка, это несерьезно», но потом понимаешь, что это становится серьезным, ты видишь, как действует Центробанки других стран, в частности стран Юго-Восточной Азии, а они более серьезное внимание уделяют, так надо тоже как-то к этому процессу серьезнее относиться, а, возможно, взять это под контроль. Отсюда эта инициатива действительно, что и у нас надо заниматься, и будет и национальная криптовалюта. Что это такое? Я думаю, это примерно что-то как биткоин, но прелесть биткоина, если можно так сказать, как раз в ее межнациональности. Так что ждем пока информации от ЦБ, в каком направлении они будут двигаться.

Посмотрим. Продолжая тему форума, лично для меня прям открытием этого форума вдруг стал депутат Андрей Макаров, который, по-моему, возглавляет бюджетный комитет. Он выступал на завтраке Сбербанка, и там прям на него сошло озарение, снизошло. И, в частности, он сказал, что сейчас самое важное для чиновников. Как вы считаете, Игорь Алексеевич, что сейчас самое важное, залог успеха какой?

Залог успеха для чиновников?

Да.

Честно говоря, я не знаю, что сказал депутат.

Неважно. Как вам кажется?

Чтобы не воровали.

Он считает, что для чиновников важнее всего сейчас иметь хорошие отношения с силовиками. Вы согласны, что это какие-то новые правила игры сейчас?

Я думаю, что, в общем, депутат Макаров знает, о чем говорит. То, что это важный фактор, я думаю, не только для чиновников это хороший залог, а для бизнесменов, что это, не важный фактор — хорошие отношения иметь с силовиками? Да, силовики у нас сейчас таковы, что с ними, наверное, все не прочь были бы иметь хорошие отношения. Поэтому я не согласен или не буду судить, самый важный ли это фактор, но то, что это важный фактор — увы, я согласен.

А чем заканчиваются отношения с теми, у кого плохие, кто не дружит с силовиками, мы знаем теперь, да?

Да, мы все знаем.

На сайте Юрий спрашивает: «Скажите, пожалуйста, как вы объясняете переменчивость сути высказываний представителей МЭРа, Минфина и ЦБ и чего при таком непостоянстве взглядов стоят официальные прогнозы на 10, 15 и 20 лет вперед?»

Официальные прогнозы, к сожалению, у нас не сбываются зачастую, но из последних прогнозов я обратил внимание на такой интересный. Знаете, когда новый министр, ну, уже не новый, экономического развития Максим Орешкин, рассуждая о том, как бы нам обогнать темпы роста мировой экономики, на рубеже 2019-2020-х годов это должно случиться, это значит где-то больше 3,5 должно быть, он сказал: «Минэкономразвития, мы обратили внимание, что МВФ часто ошибается в прогнозах, 3,5 может и не быть, тогда будет 2,5, и тогда мы их обгоним».

То есть логика такая, что вы думаете, что у вас 3,5 — вы ошибетесь, и тогда мы обгоним. Но я хочу заметить: ребята, а вы посмотрите на собственные прогнозы, уж если вы говорите, что МВФ завышает, вы не хотите взглянуть на собственные прогнозы? Я могу вам сказать. Например, в прошлом году, несмотря на все интересные вещи, которые происходили с методологией подсчета ВВП...

А у нас все время растет что-то, благодаря новым принципам подсчета?

Я имею в виду, у нас прогноз-то был плюсовой, там было плюс 0,7, по факту был минус, небольшой, но минус. Два года назад, 2015 год, у вас же был прогноз плюс 1,2%, а по факту минус 2,8%. 2014 год, у вас какой был прогноз? Плюс 3. Вы знаете, я на три года вам отмотал и могу сказать, так что не нам судить о том, что МВФ или кто-то плохо прогнозирует, и не нам надеяться на то, что они плохо спрогнозируют, и тогда мы их обгоним своими темпами. Поэтому с прогнозами у нас беда.

А все-таки прогнозы на 10, 15, 20 лет вообще насколько, вы считаете, это необходимая история, тем более, ведь очевидно, что вряд ли это будут исполнять те люди, которые сейчас планируют?

Но у нас сейчас до 2035-го, как известно, долгосрочный прогноз. Вообще такие прогнозы должны быть, безусловно. Но я считаю, они более такими вариантными должны быть, инвариантными, наверное, так точнее будет сказать, и просто их надо прорабатывать очень хорошо, а то действительно складывается впечатление, что их пишут, прекрасно понимая, что ты не будешь нести никакой ответственности за то, что будет происходить. Но и внимание с учетом этого необходимо кратко- и среднесрочным прогнозам уделять. Ребята, научитесь сначала более-менее, я вам только что, пять минут назад сказал о том, как у нас на год, у нас предыдущее — все рост. Сейчас мы рапортуем, что у нас спад закончился.

Мы вернемся еще с вами к теме прогнозов. Пока у нас есть звонок, мы вас слушаем.

— Алло, здравствуйте. Алексей Ярлыков. Хотел бы продолжить вопрос про биткоины. Помнится, биткоин был запрещен Центральным банком буквально года два-три назад, а сейчас Набиуллина и компания хотят ввести ее, как я понял, на московской бирже. Что мешало идти впереди планеты всей и самыми первыми торговать на Московской бирже теми самыми биткоинами, а не ждать, когда выведут его в  Японии и на других биржах? И еще один вопрос буквально короткий: когда же население будут все-таки обучать азам грамотности финансовой и когда Московской бирже придет масса? Потому что никакой информации нет вообще для населения. Спасибо.

Спасибо за вопрос.

Да ничего не мешало уже два года назад уделить большее внимание криптовалютам. Но знаете, инерционность велика в мыслях, в делах у нашего чиновничества. Я этим объясняю на самом деле.

Но вы знаете, мне кажется, что так как биткоины часто используются для мошеннических схем, может быть, они как-то в голове у людей, у чиновников тоже ассоциируются с каким-то воровством и так тале. WannaCry — знаменитый вирус — там же именно в биткоинах деньги собирали. Я помню, что наш зритель прав, буквально пару лет назад и Генпрокуратура тоже интересовалась этим делом.

Но запрета, я не помню, чтобы у нас был какой-то запрет.

По-моему, не было.

Да, запрета не было. Я объясняю тем, что казалось, что все это дело несерьезное, это какие-то игрушки, но, значит, надо более, в общем, предвидеть развитие ситуации, недооценили. Значит, в общем, уровень прогнозирования, качество прогнозирования недостаточно высокий. Но как раз к Центробанку это можно отнести в меньшей степени, пускай не по биткоинам, по другим направлениям они работают лучше, чем другие ведомства, я бы даже так оценил. Что касается финансовой грамотности, с этим у нас беда. Есть программа.

При этом деньги выделяются, как известно.

Выделяются. Есть программа, есть Совет по финансовой грамотности, насколько я знаю, при Центробанке. В общем, там работа-то ну так, начинается. Мне бы хотелось, чтобы просто более активно этим занимались, но надо отдать должное все-таки, таких вещей, как финансовые пирамиды 90-х годов, я думаю, сейчас уже никто не допустит. Благодаря ли это тому, что стали умнее, более финансово грамотными? Не думаю. Но то, что государственные органы стали в большей степени за этим следить — это да. Так что, с одной стороны, мы продвинулись с точки зрения регулирования, чтобы такого не было. Если ты финансово неграмотный, то ты точно, в общем, на чем-то погоришь. Но пока еще явно не дорабатываем с точки зрения действительно продвижения в плане финансовой грамотности.

А как бы вы ее внедряли? Сейчас уже про детские сады говорят, что уже там надо начинать про блокчейны рассказывать.

Я не знаю, насколько это самое неотложное, не берусь судить. Думаю, что это не самый приоритет — блокчейн. Знаете, самый приоритет — чтобы люди деньги не теряли, буквально не теряли деньги, в этом плане. А тут даже без блокчейна можно потерять. Что касается финансовых, вернее, рассказов о таких делах в детских садах — почему и нет? Элементарно какие-то вещи можно и там рассказать, и нужно рассказывать.

Мы с вами продолжим про разговор про форум. Еще одна прекрасная цитата, это уже Антон Силуанов, министр финансов. «Некоторые воспринимают реформы как возможность получить дополнительные ресурсы, - говорил Силуанов, - такой подход не может лечь в основу следующей команды правительства, это должны быть люди, которые сами будут генерировать реформы, а не ждать команд сверху». Вопрос: у нас последнее правительство реформаторов сколько лет назад было? В общем, я не знаю, с кого не вести, но давайте попробуем с Фрадкова: Фрадков, Зубков, потом там пропустим, Медведев, в общем, все правительства были достаточно технического характера. И Касьянова, в принципе, можно отнести. Откуда вдруг у нас возьмется правительство реформаторов? Нужно ли оно сейчас вообще?

Нет, оно, конечно, необходимо, но я думаю, здесь мало что изменится. Придут те, кто не будут бороться за ресурсы. У нас сейчас система вообще выстроена так, что административный вес не то что каждого ведомства, но даже каждого чиновника, если он имеет к этому отношение, определяется тем...

Стремится к нулю.

Нет, нет, я не то хотел сказать.

Простите.

Административный вес определяется тем, распоряжается он какими-то ресурсами. Силуанов говорил о борьбе за ресурсы или нет? Если ты распределяешь какие-то деньги — значит, ты человек, если ты большие деньги распределяешь — ты большой человек. Это на самом деле было и в 90-х годах, и сейчас это есть, здесь ничего не поменялось, сейчас этого даже больше стало. Поэтому все и стремятся получить больше ресурсов, распределять их. А в условиях, когда еще не все проблемы с той же коррупцией решены, чем больше ты распределяешь, тем ну понятно…

Поэтому пока за ресурсы будет драться, биться наше чиновничество, мотивированное в значительной степени именно этим. Это необязательно, кстати, что обязательно на этом кто-то будет что-то воровать, это есть, и об этом на самом высоком уровне, в общем, признания мы слышали. Но просто пускай не прямые такие дивиденды, но чиновники получают дивиденды в любом случае. Выгода от того, каким объемом средств ты распоряжаешься.

Просто ничего же не изменилось. У правительства сколько было денег, примерно столько и осталось. То есть каждое в отдельности ведомство остается достаточно авторитетным и много денег у них, но тем не менее правительство остается технического характера. Как вам кажется, если правительство реформ какое-то действительно устраивать, то кто в него мог бы войти? Что для этого нужно, чтобы такое?...

Нет, о персонале говорить — это, конечно, интересно. У нас есть люди, которые на слуху, которые имеют отношение и будут иметь отношение к этим реформам однозначно: Кудрин со своей командой, недаром же он работает. Другое дело, проблема реформ в другом, я считаю. Выработать более-менее правильные решения, рецепты, как хотите называйте, предложить, но все-таки там, видите, и Кудрин, и Столыпинский клуб во главе с Титовым, и правительство работает, там много правильных вещей, это будет предложено. Не все то, что надо, но будет такой набор. Задаешься вопросом: это будет достаточно? Я говорю, что нет, потому что есть условия, при которых эти реформы могут принести успех, а если нет этих условий, не будут.

Одно из таких важнейших условий — это решение проблемы нашего санкционного противостояния с Западом. Беда санкций не в том, что мы ограничены в доступе к ресурсам, что-то там инвестиции не получили. Беда и неприятность от санкций в том, что они наши реформы делают не только… вернее, если не решаете эту проблему, то реформы не становятся достаточными, они необходимы, но недостаточны. Такого понимания не демонстрирует ни одна из команд реформаторов. Только однажды Кудрин очень вежливо сказал: «Неплохо было бы геополитическую напряженность как-то смягчить». Но никто не скажет президенту, боятся, что: «Господин президент, надо с этим решить, а то цифровая экономика то, се, пятое, десятое — это, конечно, хорошо, существовать можно — развиваться нельзя». И опыт других стран, которые были под санкциями, подтверждает это. Можно десятилетиями так болтаться около ноля. Мы этого хотим? Мы этого не хотим.

Но все знают, в общем, нету решения этого вопроса с санкциями. Тут же история про политику, а не про экономику.

Поэтому я и говорю, что экономисты должны сказать.

То есть мы можем что угодно сейчас писать и какие угодно подписывать программы про цифровую технологию, но когда этот политический базовый вопрос на высшем уровне не будет решен, вряд ли это все куда-то нас приведет.

В том числе, этот важнейший вопрос не будет решен, то, как я уже сказал, существовать можно — развиваться нельзя.

Как еще говорили, что санкции буквально у нас уже скоро закончатся, и, в общем, придет Трамп, и будет нам счастье, а как известно, по-моему, в конце прошлой недели приняли очередные санкции, теперь мы уже, оказывается, Северную Корею поддерживали.

И на форуме питерском, как известно, заявляли, что, в общем, санкции, Россия выдержала санкции. Мне хочется сказать: недопонимаете, как я уже сказал, это только кажется, что все закончилось. Проверка на то, выдержала ли Россия санкции или нет, настоящая проверка начнется после 2018 года, когда санкции, к сожалению, будут продолжаться, когда начнутся потихоньку эти реформы, и тогда окажется, что да, есть какой-то эффект, но этот эффект незначимый, что потенциал реформ не раскрывается. А почему он не раскрывается? Да потому что вы такие вопросы не решили. А у нас экономисты делают, делают, вот план, вот план, но тогда наберитесь смелости, скажите и такие вещи, вы же это прекрасно понимаете, или я надеюсь, что понимаете.

У нас есть звонок, мы вас слушаем.

— Добрый вечер. Скажите, пожалуйста, что там за разговоры идут по поводу индексации пенсий? Якобы до 2020 года ничего не будет.

Те разговоры, которые я слышал, они, наоборот, такие приятные слуху о том, что со следующего года, то есть с 2018 года собираются вновь вернуться к вопросу об индексации пенсий работающим пенсионерам. Как известно, сейчас индексация ни в прошлом году, ни в этом году не проходила. Будет это в 2018 году? Есть вероятность, что будет, потому что 2018 год — год выборов президента.

О пенсиях еще говорят, я думаю, вы это имели в виду, что пенсии в реальном выражении фактически расти не будут. Что значит — не будут в реальном выражении? Это значит, на инфляцию их будут индексировать, но не более того, причем эта перспектива по долгосрочному целевому прогнозу правительства на десяток лет вперед, чуть ли не до 2035 года, там в 2024 году какой-то рост только намечается.

Кстати, интересный вопрос: а почему в 2024 году? Нет? Есть варианты. Конечно, следующие выборы президента. Слушайте, когда смотришь эти документы, а вы говорите прогнозы у нас какие? У нас, видите, прогнозы строятся: 2018 год, 2024 год.

Ну ладно вам. Там есть 2025, 2030 и 2035-й.

Я говорю о пенсиях, как там предусмотрено было, когда возможен рост реальных пенсий — в 2024 году. Но так же тоже нельзя, но это же до смешного доходит. Но вы хоть как-то — в 2023 году, в 2025, все равно это будет через пять или через семь лет, разнесите, будет казаться более достоверным. Я вам бесплатно такой совет даю.

Сансан Игорь спрашивает у нас: «По официальным данным, коррупция в России составляет весомый процент от ВВП. Вопрос: закладывается ли коррупционная составляющая при формировании бюджета на год-два-три и возможен ли в принципе экономический рост в такой ситуации?».

Нет, конечно, непосредственно коррупция не закладывается.

Это было бы интересно, по крайней мере, какой-то официальный процент, можно было бы…

Но официально в бытность, когда у нас Дмитрий Медведев был президентом, на встрече со своим начальником контрольного управления была названа цифра, я думаю, потом власти неоднократно пожалели о том, что такое сказали, показали это по телевизору, что у нас на госзаказе разворовывается 20% средств. Уже тогда это был 1 триллион рублей. Признали на самом высоком уровне.

Поэтому когда говорят: «Да нет, мы с коррупцией, тут у нас все более-менее», так это же кто об этом сказал-то? Президент встречался с начальником контрольного управления, тогда господином Чуйченко, и назвали. Поэтому я думаю, что эти оценки на самом деле близки к истине. А что нам остается делать, если на таком уровне, если президент сказал? Но то, что это в ВВП закладывается — нет, конечно, статистика это не учитывает.

Немножко говорили уже про прогнозы, а есть другой прогноз: сегодня глава МЧС России Владимир Пучков предложил наказывать синоптиков за неточный несвоевременный прогноз погоды, штрафовать, другими словами. Как вы к этому относитесь и за что бы вы еще штрафовали чиновников?

Чиновников? Я бы в первую очередь их штрафовал, начну с этого, за то, если не выполняется обещанное ими. Должна быть ответственность. Если ты сказал — отвечай за свои слова. Если ты что-то обещал — будь добр...

У нас так скоро с вами синоптиков не останется совсем.

Нет, я сейчас не про синоптиков. Вы посмотрите, как у нас строятся важнейшие документы: президентское послание или недавно в апреле отчет правительства в Госдуме. Это же за год, это отчет, но тогда по элементарным правилам логики надо сначала сказать, что сделано было из того, что раньше говорилось. Если ты год назад говорил: «Мы сделаем то, то, то» — скажи что сделано, правительству отчитайся. И, соответственно, если не получилось, и станет очевидно, что по вашей вине, то какая-то ответственность должна у чиновников. Так что и так-то обещают не так много, но уж если обещаете — отвечайте за это. Ответственности там нет, нету ответственности. Что касается чиновников Гидромета. Знаете, я бы поостерегся.

Знаете, что они скажут? То, что там проблем хватает, и действительно справедливые претензии, а проблемы эти, к сожалению, в том числе имеют следствием, как мы недавно убедились, что люди гибнут, что вообще недопустимо — это надо решать. Но ведь они сразу скажут и, наверное, не без оснований: «А вы посмотрите, сколько у нас средств выделяется на метеостанции, а у нас из четырех спутников работает только два, а у американцев — пять». И как? Вроде бы действительно обосновано. «А вы мы просили суперкомпьютер, он стоит десятки миллионов долларов, а вопрос пока не решен. Вы нам дайте это все». И вот думаешь: его штрафовать, а ведь, кажется, действительно, может, если у него это все будет… Ответственность должна быть.

Елена в фейсбуке у нас спрашивает про реновацию, видимо, памятуя о том, что вы у нас эксперт по госкорпорациям различным, имеете большой опыт комментирования этой темы, начиная от «Олимпстроя» и так далее: «Наше право собственности на жилье мы передаем некому Фонду содействия реновации жилищного фонда (он так называется). Что это такое и что будет с моим жильем, если этот фонд лопнет, что произойдет с моей квартирой?». Как вы относитесь к этой вообще странной структуре, к этому фонду?

Я всегда очень настороженно отношусь, как вообще к организационно-правовой форме, но здесь не такая форма. Госкорпорация с самого начала, когда у нас 10 лет назад начался этот бум госкорпораций, потом, кстати, опять же, на уровне президента, и опять это был Дмитрий Медведев, признали, что, в общем, неэффективная организационно-правовая форма, и надо с этим что-то делать, но, в конце концов, оказалось, что только «Роснано» у нас преобразовалось в нечто другое и все.

Что касается этого фонда. Знаете, здесь действительно ключевой момент, организационно-правовая форма уходит на второй план, если будет решен вопрос действительно, как будет решаться вопрос с передачей права собственности. Если как раньше при принятии соответствующего закона в первом чтении, что право собственности сначала отчуждается, и в этот фонд, а потом...

То есть, условно говоря, сносят хрущевку, право на собственность, документ, который у вас есть, передается некому фонду, а новую собственность вы пока не получаете, только обещания.

Да. Это, конечно, я даже употреблю такое слово, возмутительно. И, к счастью, это возмущение дошло до верхов, и, как известно, мэр Москвы Собянин среди прочих гарантий уже, в общем, принял такое решение, и оно уже прошло, что нет, так не будет, что это все будет одновременно, отчуждение. Вы получаете право собственности на новую квартиру, как нам обещают, с большей площадью кухни, прихожей и так далее.

Это да, сегодня как раз-таки параметры основные были опубликованы: высококачественный линолеум, эта раковина с пьедесталом. Прям рай.

С пьедесталом? С пьедесталом — это очень круто, конечно. Если с пьедесталом, о чем спорить? Все, тогда значит реновация проходит. Если действительно так — это значит, что у вас не будет этого. Расстались со своей собственностью, а у наших людей не так много чего есть, мы об этом уже говорили, о социальных показателях, а там этого разрыва не будет в правах собственности — это очень важно. Я думаю, когда приняты будут законы окончательно на всех уровнях по этому вопросу, на 100%, конечно, даже при принятии всех законов, нам нельзя быть спокойными, но тем не менее это уже совершенно не такая ситуация, как была первоначально, о чем мы говорили вначале.

Про этот фонд очень интересно. Сейчас же мэрия Москвы декларирует, по крайней мере, что они не будут привлекать инвесторов, они все будут делать за государственный счет. То есть у них будут подрядчики, все деньги заливаются в этот фонд, как я понимаю, и потом отдаются подряды каким-то инвесторам. Почему они не хотят привлекать частный бизнес, самый неэффективный у нас...?

Нет, это на первом этапе действительно за государственный счет, а потом-то все надежды, в этом, кстати, риск программы, все надежды на то, что частники придут. А сейчас что значит частникам отдать? У этих частников в Москве 18 тысяч 800, по-моему, с чем-то квартир, почти 19 тысяч квартир не распроданы. А им еще предлагают: вы можете получить участок, соответственно, как по прежней схеме, сюда въедут из хрущевок, а эту часть квартир вы можете продать, и тогда отобьете свои деньги, извините за это жаргонное общепринятое слово в таких ситуациях. На это нынешние инвесторы справедливо говорят: «Мы сейчас не можем продать», цены на недвижимость, как известно, снизились достаточно существенно, а уж что касается Новой Москвы, там еще сложнее продать. Именно поэтому сначала действительно это бюджетные деньги, а потом только надежда, что частники всерьез заинтересуются, потому что освоить эти 3,5 триллиона рублей без частников — это невозможно, их просто не будет.

А у нас есть звонок. Добрый вечер.

— Добрый вечер. Меня зовут Дмитрий. Я хотел бы задать вопрос про деньги, раз программа называется «Деньги». Скажите, в какие инструменты частному лицу возможно сейчас безболезненно вложить деньги, если мы говорим о суммах, покрываемых АСВ. Банки, лопаются, вклад окажется за балансом, недвижимость падает. Есть некие рекомендации? Спасибо.

Знаете, трудно рекомендации давать такие, я бы хотел давать другие. Я сейчас поясню, почему я вот так вот все это формулирую. На мой взгляд, валюта остается все-таки привлекательным инструментом — и доллар, и евро. Причем доллар более предпочтительный, несмотря ни на что. По целому ряду причин. Все-таки рубль будет ослабевать. Кстати, сегодня была информация, которая подтверждает это, но когда Минфин так серьезно увеличил покупку валюты — это значит, что он тоже оценивает, что тот курс, который сейчас есть, очень завышенный для рубля. Это, в общем, тот курс, который, наверное, еще более высоким для рубля не будет, значит, рубль будет ослабевать. А это значит, что, в общем, я уж не знаю, как к концу года они выйдут на тот среднегодовой курс, который был заложен в бюджет — 67,5 рублей за доллар — но постараются, бюджет-то надо выполнять.

Мы прям вздрогнули сейчас, 67 — это как вообще, в отпуск ехать с таким курсом?

Нет, но это еще пока не сейчас. Сейчас у вас по такому курсу Минфин покупает валюту. Поэтому все-таки валюта. Да, не оригинально, да, но зато откровенно говорю. А почему не хочется говорить? Знаете, советовать как-то: вкладывайся в доллар или в евро — всегда как-то, в общем, стеснительно, хотелось бы всегда рубль, но зато откровенно.

А все-таки интересно, что имел в виду наш зритель, условно говоря, хочет ли он приумножить или он хочет просто сохранить, хотя, наверное, всегда первое.

Нет, всегда, естественно, хотят приумножить, будем исходить из этого. Естественное такое человеческое желание, вполне оправданное.

Давайте посмотрим видео-вопрос.

— Здравствуйте. Меня зовут Филипп. Меня интересует один деликатный вопрос: во времена начала санкций Россия заикалась о том, что будет подниматься внутреннее производство, то есть за счет улучшения своей экономики. На данный момент какова состоит эта обстановка? То есть не ушли ли слова на ветер? То есть действительно ли свое производство поднимается, и экономика России растет внутренняя?

Ничего же себе вопросик. Тут об экономике России, растет она или нет, можно много говорить. Формальные показатели: по итогам первого квартала у нас ВВП вырос на 0,5% в годовом выражении к первому кварталу 2016 года. Почему на Питерском форуме говорили, что вот он рост. В апреле, об этом и президент говорил, что у нас ВВП вырос уже на 1,4%, опять же, к апрелю 2016 года. Должен заметить, что вообще месячные показатели по ВВП, они вообще Ростатом не рассчитываются, это такой оценочный показатель со стороны Минэкономразвития. Так рост или нет? Как я уже сказал — да, особенно с учетом того, что методологию поменяли, какой-то рост есть, но этот рост на тех же самых социальных показателях как-то что-то не очень проявляется.

А импортозамещение вы почувствовали это? Я так понимаю, что это была одна из составных частей вопроса.

Естественно, особенно что касается продуктовой линейки, там мы видим. Рост какой-то небольшой есть, качество этого роста вызывает вопросы.

Качество жизни падает, да, по ощущениям?

Реальные доходы населения падают четвертый год подряд. По итогам января-апреля — на 2,2%, последний месячный показатель — на 7,6%. Нужен такой рост? На мой взгляд, нет. Кстати, это просто противоречит Конституции. Статья Конституции «Россия — социальное государство». Это что за социальное государство, что у вас экономический рост не выливается в рост социальных показателей?

И плюс рост-то пока такой, знаете, он на уровне 0,5%, как я уже сказал, в рамках погрешности. Рост неуверенный и некачественный. И этот рост, его темпы значительно меньше общемировых темпов того, как растет мировая экономика. Именно поэтому и ставится задача обогнать эти темпы. Что означают такие небольшие темпы? Они означают: если мировая экономика растет на 3,5% ВВП в год, а мы — на 0,5—1%, то мы отстаем, наша доля в мировой экономике уменьшается. Это то, что я называю отстающее развитие: вроде куда-то там чуть-чуть движемся, но все больше отстаем — вот тот рост, который у нас сейчас есть. Некачественный, неуверенный, вообще непонятно какой.

Мы про социальное государство с вами упомянули. Давайте еще один видео-вопрос посмотрим.

— В последнее время идет активное сокращение финансирования Министерства здравоохранения. Мне хотелось бы узнать: к чему может это привести, как долго это может продолжаться и вообще хорошо ли это вообще в принципе для нашей страны?

Отвечать на последний, хорошо ли это — конечно, как это может быть хорошо? Тут ответ понятен. Это вложение в человеческий капитал, и если мы не вкладываемся, то ничего хорошего в этом нет.

Но, слушайте, невозможно вкладываться во все. У нас сейчас приоритеты немножко другие, условно говоря, реновация — тоже вроде как про людей. Здравоохранение — может быть, это какая-то осознанная политика, что оно должно стать частным, например, развиваться как-то по-другому, что государство не должно финансировать сильно эту сферу?

Нет. На самом деле здесь, знаете, как правило, говорят о том, что там все сокращается, не учитывают, что все-таки расходы на здравоохранение финансируются из региональных бюджетов, и самое главное — из соответствующих социальных фондов. Если все посчитать в целом, то такого сокращения здесь не увидите. Но тем не менее мы говорим, здесь вы совершенно справедливо замечаете, о приоритетах государства. Что вы киваете, а если посчитаете там и там, мне хочется иногда сказать, то снижения не будет. Есть приоритет федерального бюджета, давайте на это смотреть.

Да, в последние годы тут движение, динамика была неоднозначной, недостаточной, крайне недостаточной, потому что образование, здравоохранение — это то, что я бы вообще сказал, святое, это в первую очередь. А когда, собственно говоря, приоритеты другие, понятно, что оборонные расходы, правоохранительные деятельность у нас была приоритетом — это неправильно, это значит, вы просто приоритеты неправильно выстраиваете. И никакие объяснения здесь не пройдут: вы посмотрите, какая геополитика, какое напряженное состояние отношений. Люди живут здесь и сейчас, их волнует здесь и сейчас — это здоровье. Геополитика — это игры для политиков, а здоровье — это то, что с нами.

Удивительно, кстати, как часто реформируют пенсионную систему и как долго уже не реформировали ничего, связанного с медициной. У вас тут есть поклонники, естественно, у нас среди зрителей, в частности, Вконтакте Иван Кузнецов спрашивает: «В прошлый раз, когда вы к нам приходили, вы говорили, что никакие программы — ни Столыпинского клуба, ни кудринских кругов — нам не помогут. Так что же, на ваш взгляд, сделают с этими программами, которые уже доложены Путину (это произошло на прошлой неделе)? Мы что, узнаем о них, только когда Путин соберется сказать о решении пойти на выборы?».

Как известно, президент выслушал как минимум, но нету фактически...

Пока это все, что мы знаем.

Да. Но мы кое-что знаем и о программах, и Кудрин проговорился на Питерском форуме. Кстати, они были самые такие, которые пытались совсем ничего не раскрыть, но когда человек выступает с определенными идеями, это 100% значит, что именно эти идеи нашли отражение в тех программах. Он говорил о том, что надо вкладываться нам в развитие инфраструктуры, надо провести технологическую революцию — такие правильные вещи, но на самом деле тут много замечаний.

Что касается программ. Поработали разные центры, значит, теперь это будут как-то ужа с ежом пытаться скрестить, такая эклектика, в конце концов, будет. Там будут правильные вещи, но много будет и неправильных. Поэтому, как я уже сказал, я просто подтверждаю те слова, которые раньше говорил, и сегодня об этом говорил, что они нам не помогут.

Настоящая программа — это не просто план мероприятий такой, увязанный по исполнительным срокам, объемам финансирования, но у них должна быть идеология такая, знаете, железобетонная, которой вообще замечаний трудно каких-то, а тут очень серьезные проблемы, а это ведь стратегически важно.

Спасибо, Игорь Алексеевич. Хотели закончить на позитивной ноте, что-то не получилось.