Как в бюджете оказался лишний триллион и куда направят эти деньги?

Начнем с бюджета. Там вроде ничего нового, но то, про что мы говорим последние месяцы, про проблемы с исполнением бюджета, начало обретать конкретные цифры, и они прямо пугают, я бы сказал.

В 2019 году непотраченная сумма из запланированного может достигнуть триллиона рублей. Это зампред Счетной палаты Галина Изотова насчитала. В 2016 году не потратили 220 миллиардов, в 2017 году ― 778 миллиардов, в 2019-м ― около одного триллиона. За первые девять месяцев потрачено всего 62% от бюджета. Там дальше сейчас в детали пойдем.

Тут как-то хочется сказать, что фраза «Деньги есть, но вы все равно держитесь, потому что мы не знаем, что с ними делать». Так получается?

До какой-то степени это правда, до какой-то степени вопрос в том, собственно, а где проекты, на которые их тратить, да. Если мы думаем про некоторые составляющие национальных проектов, один из самых недофинансированных ― это цифровая экономика, насколько я понимаю.

Да, 12% с января по сентябрь. 12%!

Да, там, кажется, за сентябрь ускорились чуть-чуть, в общем, к концу месяца, кажется, чуть-чуть должно было стать лучше, но не стало. Здесь какая история? Если проектов нет и если не во что вкладывать, лучше не вкладывать.

Разумно.

На самом деле, при всем уважении, лучше подумать, как потом перераспределить эти средства и инвестировать, может быть, во что-то еще. С другой стороны, мы же понимаем, что заседание по искусственному интеллекту прошло буквально на днях, то есть это было то ли в воскресенье, то ли в субботу, где-то вот так. В этом смысле, мне кажется, какое-то ускорение срочное сейчас придадут, потому что как же, искусственный интеллект теперь полностью наш приоритет, я так вижу, и вот туда-то мы и потратим много хороших денег.

Не так плохо, хотя, кажется, есть и более насущные проблемы. По крайней мере, кажется, что граждане так считают, что есть более насущные проблемы, которые можно было бы решить и про которые, кажется, понятно хотя бы приблизительно, как их решить. Хотя бы какие-то самые болевые проблемы.

Тут какая история? Скажем, основная проблема ― которая про бедность, на мой вкус, она все-таки основная, потому что слишком много, уже 20 миллионов человек, ― и даже растет немножко это число, ― которые живут ниже черты бедности. Это совершенно фантастика, но это те же объемы денег в год, к сожалению. Если посмотреть, сколько им надо добавить, чтобы они перестали находиться ниже черты бедности, то это будет порядка того же триллиона, и это существенные суммы, бюджет полностью себе позволить, видимо, это пока не может, хотя старается постепенно к этому двигаться.

Тут я задам вопрос обывателя. Как не может? Вот же он лежит! Он лежит, потратить не можем. Ну?

Это случайный триллион, потому что понятно, что в 2016 году, в 2017 году таких денег не было. Он случайный, потому что он был распределен на какие-то важные вещи, которые должны помочь тому, чтобы дальнейший экономический рост как-то эту бедность съедал за счет того, что людям больше работы можно добыть и так далее.

Но это действительно боль, и пока с ней не удается побороться, потому что Министерство экономического развития прогнозировало, что к 2024 году нам нужно вдвое это снизить, где-то до 6,6% от числа людей, которые живут в России. Но пока мы движемся в сторону увеличения, а не в сторону снижения, и это, конечно, большая проблема.

Так сказать, комментируют это всё в СМИ разного рода эксперты и так далее словами от неэффективности правительства до паралича правительства и другими, еще более жесткими словами.

Здесь история очень простая. Если посмотреть на национальные проекты, которые технически выполняют роль основного вот этого расходования существенной части бюджета, потому что там 25 триллионов на эти уже фактически пять с чем-то лет, то там история очень простая. Вам же желательно, чтобы бизнес к этому подключался. Если вы это делаете как государство, просто строите направо-налево что попало, это никому не будет нужно. Там цель именно в том была, чтобы бизнес подключить и по софинансированию сделать какие-то разумные проекты, которые пригодятся.

Сейчас один из тех, которые, по-моему, сегодня я увидел, ― это история с «Ростелекомом» и квантовым компьютером. Это классный проект, если, по крайней мере, смотреть издалека. Я не хочу углубляться в детали, потому что я чуть-чуть улыбаюсь. Мне очень бы хотелось, чтобы это получилось, но вообще расходы, которые Google и IBM там себе позволили, были, во-первых, существенно больше, во-вторых, у них до сих пор есть тонкости.

Существенно больше, чем российский бюджет, возможно.

В этом я не уверен.

Но примерно сравнимые.

Да, «Ростелеком» просит 24 миллиарда рублей, что тоже не триллион рублей, и хорошо, но это не те деньги, возможно, на которые прорыв действительно осуществим.

Поэтому я думаю, что сейчас история с цифровой экономикой будет двигаться в лучшую сторону, но пока правда то, что ни паралича я не вижу, ни неэффективности я не вижу, но я не вижу одновременно и проектов, на которые стоит отчаянно тратить.

Так про это же и говорят, что нет проектов, потому что нет как бы сил их сделать, нет умений их сделать, нет ума их сделать и так далее.

Их просто нет. Вы думаете, почему у нас компании не инвестируют, не делают новых больших инвестиций, почему компании фактически нарастили инвестиции на какие-то мизерные проценты, по-моему, меньше 1% ввод за девять месяцев текущего года? Это, собственно, потому что сами компании не видят интересных мест приложения своих инвестиций.

И в этом плане может ли государство быть круче, чем условный «Газпром»? Опять же здесь может быть без споров про конкретную компанию, но круче по выбору этих проектов ― нет, не может, потому что компаниям гораздо понятнее, куда инвестировать, что правильно и что нет.

Тут хочется вам в широком смысле, вам ― экспертному сообществу ― припомнить, так сказать, слова начала года, когда очень часто звучало такое мнение, что в целом вся государственная экономическая политика в смысле повышения НДС, таких сборов, сяких сборов и так далее направлена на то, что частная инициатива не работает, давайте мы соберем деньги на то, чтобы государство само инвестировало. Такое было, не могу сказать, чтобы вы это говорили, но такое довольно частое было объяснение.

Теперь вы говорите: «Подождите, нет, без компаний все равно нельзя». То есть деньги собрали у компаний, они не инвестируют, потому что кажется, например, что у них, может быть, нет денег на эти инвестиции, потому что их собрали, но все равно мы ждем, когда они все-таки, эти компании, нам скажут, куда их вкладывать.

Деньги есть, то есть в принципе компании даже на оставшиеся деньги могли бы инвестировать. Там история такая, что у меня есть телеграм-канал, там можно просто проследить… Ой, это была реклама, извините. Можно просто проследить историю того, о чем мы говорим. Я весь год все-таки пытаюсь придерживаться одной позиции, что снижение налогов ― это то, что мы должны хотеть, потому что сейчас бюджет более-менее хорошо выполняется и, наоборот, нам бы вернуть деньги населению и компаниям, особенно населению, на самом деле, потому что это было бы еще полезнее и население бы само решило, как их правильно тратить. За счет спроса рост экономики, возможно, был бы чуть выше, чем он есть сейчас.

История с консолидацией ― это скорее история того, что защищает министр Максим Орешкин, да. Он часто говорит о том, что налоги были все-таки повышены, мы собрали эти средства, мы сейчас покажем, как мы их проинвестируем для того, чтобы был среднесрочный рост в 2021–2024 году. Есть замечательная таблица с прогнозами Минэка по поводу дальнейшего роста экономики, роста инвестиций и других интересных переменных.

Мне кажется, что мы поживем и посмотрим, но пока все-таки в экономике совершенно не видно, что именно такие проценты роста будут. Они ниже гораздо и по инвестициям, и по росту экономики, чем то, что было прогнозируемо. Поэтому подождем и увидим, но я вот не был за эту позицию, что надо собрать и потом посмотреть.

Хорошо. Это правда, действительно, мне кажется, такая расхожая оценка общего смысла той политики, которую ведет правительство, такое объяснение, почему, собственно, так, а не иначе, почему повышали налоги и так далее. Но тем не менее действительно кажется из такой вечной… В общем, действительно из года в год повторяется эта история про то, что не успевают потратить, потом в конце года как-то нагоняют. Но тут триллион рублей, правда, такая цифра, которая прямо звучащая.

Можно ли ожидать в связи с этим, как вам кажется, какого-то изменения подхода или с точки зрения политики в смысле сбора, консолидации этих денег, или с точки зрения разработки проектов, или, не знаю, еще с чего-то, как-то, может быть, поймут, что что-то идет не так?

Мне кажется, что могут быть какие-то кадровые решения, но поскольку я к ним не имею никакого отношения и не знаю, что там происходит внутри, то я точно сказать не могу.

Я спрашиваю сугубо про ваши ожидания.

Я понимаю. Мои ожидания, что могут быть кадровые решения, потому что все-таки ситуация, когда расходование настолько минимальное за очень большой промежуток времени этого года, наверно, что-то пошло не так, и в этом плане надо что-то поменять. Я имею в виду именно отдельные направления и отдельные национальные проекты, по которым прямо видно, насколько недофинансировано, недонайдено проектов и недоделано что-то, недоговорено с бизнесом.

С другой стороны, здесь же какая история? У нас не просто так профицит бюджета, да. У нас все-таки и налоговые сборы, даже если забыть про повышение ставок, существенно выросли и продолжают в этом году существенно опережать рост экономики, что говорит о качестве работы отдельных органов, они большие молодцы в этом плане.

Налоговые вы имеете в виду.

Конечно. Но довольно много это говорит и о том, сколько средств остается в экономике и насколько они способны по экономике расплываться. Если компания видит, что макроэкономическая ситуация сильно затормозилась, что ни реальные доходы, хотя там есть тонкости с измерением, ни экономика в целом не растет быстро, она крепко задумается, надо ли инвестировать на этом рынке или, как некоторые российские компании, пытаться выходить в условный Китай, Европу и далее везде.

Да, такая тоже, кстати, расхожая идея: ладно, мы не можем потратить здесь, давайте поддержим экспорт, например. В общем, совершенно простой, понятный и, кажется, результативный механизм.

Это очень классная идея, потому что исторически она работала много где. То есть если вы смотрите на исследования, они прямо показывают, насколько именно поддержка экспорта, особенно если вы очерчиваете круг мер, которыми вы помогаете компании, и все это в одном окне, то есть компания не просто приходит к вам и говорит: «Дай денег», а вы говорите: «Денег? Ну на», а вы говорите: «Стоп, подожди, денег. А зачем тебе денег?». Вам говорят: «Я выйду в Китай». И вы говорите: «А, в Китай, прекрасно. А как ты это будешь делать? А кто твой с твоей стороны контрагент?». И он такой: «А я туда людей заслал! Наших, российских. Они говорят по-русски, у них даже английского нет, но они сейчас всё продадут!».

И в этот момент, наверно, помощь такого российского экспортного центра, в частности, по контактам с теми, кто вам поможет выходить на те рынки, кто может быть контрагентом, не знаю, в Китае, Европе и так далее, окажется тоже очень важной. То есть не только денежная поддержка, но и поддержка со стороны документации, контактов и так далее. Все это важно, и лучше, чтобы это было в одном окне. Я плохо знаком все-таки близко с работой РЭЦ, но мне казалось, что они как раз вот этим пытаются заниматься.

Да, и все-таки опять же, говоря о ваших ожиданиях, вы сказали о том, что можно было бы населению часть денег вернуть. И вообще в целом именно с точки зрения подхода, того, что мы видим, что, кажется, собрать все в одно место и оттуда вложить не очень работает. Есть ли шансы того, что сам этот подход как-то изменится?

Мне кажется, что проблема ровно в одном: у государства есть некоторый взгляд на то, какая должна быть фискальная и денежно-кредитная политика. И вот бюджетная политика, фискальная политика ведется таким образом, чтобы мы были готовы к кризису. То есть на самом деле, если опять же вы посмотрите академические исследования, Россия ― это пример фантастической готовности к кризису. Высокие процентные ставки, отличный профицит бюджета, очень низкий госдолг и мы чистые кредиторы остального мира ― о, кризис, приходи, мы тебя победим! Но вот с точки зрения экономики развития это выглядит чуть-чуть не так, может быть, как хотелось бы, то есть быстрого роста на фоне таких бюджетных расходов я бы не ожидал.

И вторая история ― понимаете, здесь если смотреть опять же внимательно на литературу, то в развивающихся странах госрасходы ― это хорошая помощь инвестициям компаний, потому что если они начинают видеть, что государство всерьез озаботилось развитием инфраструктуры, образования, здравоохранения, помощи бедным и так далее, то они соображают, что, в принципе, этот рынок имеет потенциал, что, наверно, макроэкономика будет хорошей.

Поэтому сказать, что прямо надо немедленно отменить всякие повышения НДС и все вернуть, я не могу, но вот что мне очень бы хотелось увидеть, это то, что мы, по крайней мере, людям с низкими доходами начинаем более точечно помогать, не субсидиями даже, а, скажем, снижением налогов. Просто неналогооблагаемый порог, скажем, сделать какой-то, это будет нелинейная шкала НДФЛ хотя бы.

Страшные вещи говорите для многих.

Это для налоговой скорее неудобная вещь, потому что достаточно трудно бывает это администрировать, проще уж 13% налога и поехать, потому что действительно опыты наши российские показали, что это гораздо проще администрировать, чем как-то иначе. Но все-таки мне кажется, что у нас слишком много людей с очень низкими доходами, которым бы очень помогло, что есть налоговый вычет, ниже какой-то суммы в год не облагается вообще налогом.

Фото: Pixabay / Pijon 
Не бойся быть свободным. Оформи донейт.