«Это ковровая бомбардировка». Как регионы живут в пандемию, кому помогает центр, и с кем поделятся налогами

Давайте. Вот этот вот кризис, я слежу за всеми кризисами постсоветскими, могу сказать, что жахнуло по всем, реально. Если кризис 2014, 2015, точнее, декабря 2014, это была очень понятная история, падение инвестиций, падение потребления, розницы, и падение доходов, как бы остальное как-то более-менее, то этот кризис, он начался, конечно, с тяжелейшей ситуации в платных услугах, в которых некоторые виды ушли в ноль, вы помните эту страшную статистику, потом карантин и спад потребления. На второй квартал 8% спад доходов, просто цифры, по второму кварталу розница полетела на 17%, платные услуги там вообще какая-то чудовищная цифра, я сейчас по месяцам просто назову. Апрель минус 36%, вот как-то так, май минус 40%, июнь минус 38%, июль минус 26%, и сейчас почти минус 20%, то есть восстановление по платным услугам идет чудовищно медленно. Одна из причин — карантин был очень долгим по разным видам, а когда он прекратился, люди-то у нас как бы гибкие потребители, и первое, на чем они экономят, это на платных услугах. Там, конечно, больше транспорт, меньше стали ездить на общественном транспорте, там куча всего, парикмахерские, там дальше фитнес-центры и прочее, но там и возросшие неплатежи за ЖКУ, а это самый большой кусок платных услуг. Вот мне всегда казалось, я с этого свои бодрые спичи начинала, что крупные города это место, по которым ковидный кризис ударил сильнее всего, и в начале так и было. В начале так и было, но уже в апреле стало понятно, что это ковровые бомбардировки. И вот другой сектор, по которому кризис ударил, это промышленность. И опять цифры: апрель минус 7%, май минус 10%, июнь минус 9,5%, июль минус 8% и август минус 7%, все сидим в дыре. Почему? Потому что усох и глобальный спрос, то, что наши экспортные отрасли производят и продают вовне, и очень сжался и внутренний спрос, от автопрома до всего того, что кроме еды. С едой, с пищевой промышленностью все более-менее в порядке. И когда усыхает и внутреннее потребление, это тотальный уже кризис, и выползать мы из промышленного кризиса будем довольно медленно. Третий кризис — бюджетный. Я каждый месяц сейчас, извините, как подорванная, считала динамику бюджетов, вот сейчас жду результатов по августу. Но если мы берем три ковидных месяца, апрель-май-июнь, суммарно бюджеты регионов, а это консолидированный бюджет, это региональный и сумма муниципальных, недополучили почти 570 миллиардов рублей, это так называемые выпадающие доходы. То есть должны были получить, но грохнулся налог на прибыль на 28%, грохнулся НДФЛ на 10%, я после этого все время удивляюсь, как это у нас Росстат показывает рост заработной платы, если НДФЛ, который платится с зарплаты, полетел за три ковидных месяца на 10%. И суммарно так называемые собственные доходы, то есть то, что регион зарабатывает сам, без трансфертов, без помощи — минус 20%, это очень много.

Это средняя цифра по всем.

За три месяца, апрель-май-июнь, я вычленяю эти ковидные месяцы. Сейчас будет август, июль уже есть, но не стала считать, августа жду, выползаем или нет. Дальше, помогли ли федералы? Да, очень сильно помогли, плюс 400 миллиардов рублей дополнительных трансфертов. 570 и 400, не всем…

Где-то 170…

Во-первых, 141 миллиард это потери одной Москвы. Москве не компенсировали, Питеру почти не компенсировали, Ямалу, он 40 миллиардов потерял, тоже почти не компенсировали. Но большинству остальных регионов добавили, и тут я буду приводить цифры, которые меня изумляют. За три ковидных месяца бюджет Чечни потерял хорошо если 500 миллионов рублей. А чего он сам зарабатывает, он же на трансферты живет.

А на чем же он потерял тогда, получается?

НДФЛ, может, маленько, ну малый бизнес подусох, 500 миллионов это ни о чем. А дополнительно получил из федерального бюджета восемь миллиардов. Красиво жить не запретишь! Очень хорошо добавили Татарстану, не полностью за все полугодие, но за ковидные месяцы им перекрыли. Больше, чем потеряно, добавили Башкортостану. В общем там все очень по-разному, я в очередной раз убедилась, что наша система помощи регионам была, есть и, боюсь, что будет, предельно непрозрачной. Почему Васе помогли с верхом, еще заполировали, почему Коле помогли, сколько потерял, а например, Архангельской области, Пермскому краю, Оренбуржской области, там добавка была от потерянного половина, треть, процентов 70, по-разному.

Даже целиком не компенсировали.

Не компенсировали. Я примерно понимаю механику этого процесса, это часто не от злого умысла, потому что субсидии идут от очень разных министерств, каждое министерство выполняет свою задачу. Тебе на сельское хозяйство надо? Записано, добавили. Всем добавили на COVID, 80 миллиардов распределили именно целевым образом на создание коечных мест и укомплектацию медицинской аппаратурой, это разошлось по регионам. Но в целом я скажу так: первые три месяца большинству регионов помогли очень сильно, за исключением дюжины недополучивших и плюс еще пять-шесть самых богатых, а это Москва, Ямал, Сахалин, которые в общем не пропадут и сами, честно говоря. Хотя Ханты-Мансийскому округу, у него такого жира нет, надо бы, конечно, побольше добавить, Питеру тоже немного добавили. Вот я августа дождусь и посмотрю, это просто отложили на попозже, или как бы вот, прошла любовь, засохли помидоры? Ну, посмотрим.

Выборы были. А вот скажите, пожалуйста, это потому что вот у нас такая система, как вы говорите…

Непрозрачная.

Непрозрачная. Или это личные какие-то губернаторские, это не связано с какими-то политическими?

Это смесь. Тут, конечно, есть лоббизм губернаторов, вы правы. Но я вас уверяю, у Питера очень неплохие лоббистские возможности.

Да, удивительно.

А Москва и не просила. Москва и не просила, ну слушайте, совесть-то надо иметь при таком бюджете. Она справляется сама и тут все понятно, и как раз московские власти абсолютно корректно ведут себя, они на свое живут сейчас. Благо своего этого, хоть и усохло на 141 миллиард за три ковидных месяца, но при бюджете, у вас было 2,6 триллиона, а по году, наверное, по этому будет ну 2,3 триллиона. Но чего надо бояться, вот три месяца помогли, спасибо, господа федералы. А что будет дальше?А продолжится ли этот праздник невиданной щедрости и потом? Потому что восстановление доходов бюджетов идет очень медленно. Промышленность, я вам только что цифры назвала, если нет восстановления производства, у вас налог на прибыль посыпался. У нас есть регионы, где он уполовинился, Красноярский край потерял половину налога на прибыль, а это так, на минуточку, по прошлому году почти половина доходов его бюджета, собственных доходов. Поэтому все подвешено. Регионы подталкивают занимать, с одной стороны, им разрешили занимать больше. Мало у них ярма, у них было долгов, еще с прошлого зарплатного этого кризиса, долги были, если брать суммарно регионы и муниципалитеты, 2,4 триллиона рублей, триллиона. Сейчас вроде, с одной стороны, разрешили занимать больше, а с другой стороны, Минфин сказал: так, вот то, что у вас было по бюджетным кредитам, то, что вы должны были нам возвращать, вот на эту сумму мы разрешаем вам занимать. И получилось, что те, кто дико закредитован, плохо себя вел, не было бюджетной дисциплины, те, кому наменяли кредиты коммерческие на бюджетные, у них вот такая вот доля этих бюджетных кредитов, они теперь могут занимать. А если ты был хороший, если ты долгов не накопил, и у тебя этих бюджетных кредитов немного…

Сам справишься.

Ну, парень, извини, идти занимать тебе Минфин как бы не очень разрешает.

А откуда такая логика?

А с одной стороны есть понимание, что очень не хочется дополнительной лопатой кидать деньги, потому что просели очень сильно, и у регионов нет заначки в виде фонда нацблагосостояния, который не просто не усох, он вырос. Ну нету!

И его не хочет никто трогать до сих пор.

А то! Как это, не надо палить резервы, эту крылатую фразу мы выучили все наизусть. И у них фактически единственный способ — это идти занимать на рынок. Но Минфин наложил свою ласковую белую лапу в перчатке в медицинской, и сказал: «Вот столько можно, а больше нельзя». Вот сколько это бодалово продлится? Мне дико жалко регионы, потому что, ну хорошо, если вы до конца этого года будете так же компенсировать все потери трансфертами из федерального бюджета, милости просим. Москва может занимать, ей легко занимать, потому что у нее такая мощь…

И отдавать легко.

И она отдаст, все понятно, это очень надежный заемщик. Я Ямал может занимать. А что делать Пензенской области? Где деньги, Зин? Поэтому ждем-с. Я сейчас просто потирая ручонки жду, вот не сегодня-завтра, в ближайшую неделю появится август, обсчитаю, посмотрю, что там произошло с помощью, и если, как мне сказали некоторые опытные люди, Центр немножко тормознул в этом процессе, мы это увидим. И я об этом буду, конечно, говорить, потому что защищать регионы сейчас просто необходимо, у них очень тяжелая ситуация.

А почему вот такая… То есть, я понимаю, когда наступила эта ситуация, была такая психологическая какая-то действительно паника, у людей было ощущение, во-первых, не все понимали, что это такое, чуть ли не как радиация сквозь стены этот COVID проникал. Сначала по телевизору говорили, ни в коем случае и вообще ничего. Потом тон изменился, нет, не так все страшно, если вы все соблюдаете…

Потому что надо было голосовать и парад проводить. Вы же взрослый человек.

Я-то понимаю, я просто хочу как бы эту тоже логику проследить. А дальше вообще сказали, вот по спросу в той же Москве или где-то еще вдруг, понятное дело, что это отложенный спрос, демонстрация в июне, по-моему, хороший рост в годовом значении. Понятное дело, кто не мог сходить в магазин, наконец-то, или у кого там не было возможности удаленно купить.

Все так.

А дальше что получилось? И опять повалилось?

Рассказываю. Нет, не повалилось. Встало, надо быть точным.

Встало, пока встало. Простите.

Смотрите, на дне было минус 23%, понятно, карантин, не выйдешь. Потом довольно быстро к июню стало минус 7%, июль минус 3% и август опять минус 3%, то есть мы не вернулись на доковидный уровень 2019 года те же месяцы по потреблению, по розничной торговле. А у людей денег-то стало меньше. Вот судорожно в июне вот этот отложенный спрос реализовали, в июле уже как бы дошли до некого потолка, и этот потолок ниже прошлогоднего. И это означает, что импульс для наших отраслей импортозамещения такой полудохленький, не выходим даже на доковидный уровень. А сейчас сентябрь, ну посмотрим, еще ограничений таких адских нет, но денег-то больше у людей не стало.

Притом люди берут еще ипотеки сейчас.

О, это жуть. Я очень испугалась, потому что у нас по закредитовке сейчас, на 1 августа, долги населения составляют, чуть по памяти говорю, могу на десятые ошибиться, 18,6 триллиона рублей. Это размер федерального бюджета! И только на ипотеке уже народ в августе и в июле пошел вразнос, вот суммарное августовское дополнительное кредитование всего это плюс триллион. Слушайте, а отдавать-то как?

Вот главный вопрос.

И для меня. Но другое дело, вы видели, сейчас ставку снизили, это же стимул для стройки, чтобы был мультипликативный эффект, чтобы строить, рабочие места…

Но ведь там проблема в другом, что было большое количество неиспользованного, уже построенного неиспользованного жилья. Скорее, мне кажется, это помогали строительным компаниям вот эти запасы свои как-то продать.

Не совсем соглашусь. Потому что, вот смотрите, я же цифирная, вы же знаете, я цифирная. В прошлом году был первый год роста ввода жилья, до этого два года оно падало. С 2015, если брать за базу, это последний год роста, до 2018 минус 12%, в 2019 подкомпенсировали, и был некоторый рост, по году 5%, итого минус 7%. А 2020 год, до всякого ковида, мы начали в минусах, потому что сработал эффект высокой базы 2019 года, и пошло вниз. Я по месяцам смотрела, по полугодию минус 12%, с января по июнь, в июльских цифрах минус 10%, а сейчас, слава богу, январь-август минус 5,5%, то есть стройка пошла, ввод увеличился. Это важно для экономики, потому что стройка создает спрос на все: промышленность стройматериалов, металлургия… Это драйв.

Рабочие места, в конце концов.

Это драйв, тут вопросов нет. И может быть даже, благодаря вот этой ипотеке дешевой, концом года выйдут хотя бы в ноль, я надеюсь, потому что экономике нужен какой-то драйв. Но люди и их персональные финансы на этом фоне вызывают у меня… Ну вы знаете, спустили вниз, по-моему, теперь 15% достаточно первоначального взноса и очень низкая ставка.

6%, да.

На первичку, только на первичку, низкая ставка. Ох, народ пошел, дай бог, чтобы люди хорошо рассчитали.

Еще хуже, люди делают страшные вещи. Исследования, мы говорили это в нашей программе «Деньги», люди стали брать еще потребительский кредит для того, чтобы вот эти 15% внести в качестве начала.

Понятно. А у него другая ставка.

Другая ставка, другие условия, и если как правильно говорят, если вы не можете отдать ипотеку, то у вас эту квартиру могут забрать, но тем не менее. А тут у вас ничего забрать нельзя, кроме ваших…

Народ шустрый.

При этом реальные доходы падают, то есть как отдавать будут? Рабочие места, тоже не все понимают еще до сих пор, сохранятся.

Могу рассказать, что происходит. Во-первых, начну с этих самых кредитов. Просрочка по ипотеке пока очень низкая, потому что набрали очень много новых кредитов.

Только-только началось, да.

1%. Просрочка по остальным видам ― там и потреб, и автокредитование ― говорю по памяти, сейчас где-то 7% с небольшим. То есть из всего объема этих кредитов 7% с небольшим просрочены по выплатам. Еще мы не достигли дна 2014 года, когда грохнулся рубль, да, на начало 2015 года просрочка была 8% с лишним. Посмотрим, посмотрим.

Теперь то, что касается, прошу прощения, занятости и денег. Все, наверно, знают эту малоприятную цифру: минус 8% реальные доходы населения по второму кварталу. Посмотрим по третьему. Рабочие места частично восстановились, но.

Первое: гигантский уровень неполной занятости. Все понимают, что такое неполная занятость: простои, отпуска по соглашению сторон, административные отпуска. Вам платят в лучшем случае тариф, а он, вы знаете, процентов тридцать, или вы подписываете договор, что вам ничего не платят. Соответственно, уровень неполной занятости в первом квартале был 3,8% от списочной численности, еще раз, это только крупные и средние, малого бизнеса здесь нет, а там картинка-то пожестче.

Ой, там лучше не смотреть, страшно.

Это только крупный и средний, те 32 миллиона человек, которые сидят в крупном и среднем бизнесе и в организациях, включая бюджет. Бюджетом сейчас заполируют, там неполной занятости особо-то нет. Если мы реально на бизнес посмотрим, умножайте в два раза. По второму кварталу уже больше шести, 6,3%.

Значит, если мы смотрим на регионы, в Якутии 11%, в Самарской 11%, у пермяков 10% неполная занятость. Это значит, что каждый десятый занятый на крупном и среднем, включая бюджетников, где эта процедура особо не водится. И вот таких регионов очень прилично, десятка два. Что там люди зарабатывают на неполной занятости?

Дальше второе ― безработица. Я просто молюсь и радуюсь, что наконец-то стали платить как-то заметное пособие по безработице, это очень многим помогло. Но уровень зарегистрированной безработицы вырос в пять раз, в Москве в шесть, в Питере в шесть, в Татарстане в шесть, то есть где она была у плинтуса, там подскочила вверх, народ пошел регистрироваться. В Москве 19 тысяч.

В Москве обычно никто не регистрируется.

И плюс три тысячи на каждого ребенка в семье безработного. В средней какой-то российской области, если у вас прожиточный 11–12 тысяч, еще два раза двое детей по три тысячи, слушайте, это уже неплохая зарплата, да. И боюсь, что сейчас, конечно, вряд ли пособие сократят, это политически очень рискованно, но вход-то был в регистрацию отключен, а что бы не подкрутить? Что бы вместо онлайна не потребовать десятка два документов?

Половина тех, кто зарегистрировался, вот этой зарегистрированной безработицы, которая у нас сейчас 4,8% на конец августа, почти 5% от занятых ― это очень много. Так вот, половина до того нигде легально не работала. То есть те самые теневщики пошли регистрироваться. И что-то мне мой внутренний голос говорит, что они будут первыми, которых начнут отсекать от этих пособий ужесточением режима регистрации. Поддержали вас три-пять месяцев, три, как правило, наверно, скажет государство: «Что-то я расщедрилось».

Очень важная и волнующая, безусловно, всех тема занятости и того, как людям, которые остались без работы, помогает государство.

Наталья Васильевна, вы сказали, что строительство в том числе может стать тем драйвером и по занятости, и по производству. Но работают-то у нас в строительстве совсем не граждане России большей частью. По-разному, но большей частью.

Давайте так, если мы говорим о жилищном строительстве, только о нем, а оно упало, я вам все цифры давала по жилищке, чтобы вам было понятно: если сложить все, что строится в Московской области, в Москве, в основном в Новой Москве, в Питере и в Ленобласти, это четверть всего ввода жилья в стране. Вот где у нас платежеспособный спрос. И люди действительно покупают это жилье, не только жители этих двух крупнейших агломераций. То, что девелопмент продолжает строить, означает, что он уверен, что спрос на это жилье будет.

А в Новосибирске упал. Хотя в Москве тоже упал, в плюсах только Питер по вводу жилья. Это вопрос карантина, сколько сидели на карантине. В Москве сидели основательно, в Мособласти и Ленобласти не восстановился тоже ввод, там приличные провалы. Но тем не менее благодаря этой удешевленной ипотеке мы четко понимаем, что спрос быстрее будет восстанавливаться в двух крупнейших агломерациях страны.

Посмотрим, что будет в Новосибирске, там вот так гуляет рынок, как кризис ― вниз, как на выход ― вверх. Тюменская область ― это крупная строительная площадка для жилья ― не восстановилась, а Калининград восстановился. Поэтому ждем-с. Сейчас девелопмент что-то знает, а как-то гадает, что он получит. Обратите внимание, что они делают. Они же адаптируются. Квартиры все меньше в квадратных метрах.

Эта тенденция уже давно пошла.

Она давно, потому что у населения денег больше-то не стало, и поэтому девелопмент подстраивается под усохший спрос, и вот эти человейники, да, 23 метра в одном месте, 28 в другом общая площадь жилья, ни в чем себе не отказывай. Вот так, вот такая рыночная балансировка.

А рабочие места это создает или все-таки здесь?..

То есть только ли гастарбайтеры или все?

Да, или же есть… Потому что в таких условиях девелоперам, конечно, выгоднее работать с гастарбайтерами. Это дешевле, права их можно, простите, где-то нарушить, где-то не нарушить.

Все так.

Где-то вместо того, чтобы зарплату заплатить, позвать миграционную службу.

Кинуть.

Заплатить штраф миграционной службе за использование, который гораздо меньше, чем платить зарплаты этим рабочим, и спокойненько положить себе эту прибыль в карманах. И если это делалось активно в, что называется, тучные годы, то уж сейчас, когда все стараются как можно больше заработать, где же гарантия того, что они будут нанимать россиян, которым надо обеспечивать все права и социальные какие-то еще пакеты?

Первое: если вы посмотрите на объем миграции в России, осталось 40% от прошлого года за январь-июнь, то есть очень немалая часть тех, кто приезжал в Россию на заработки, смогла вернуться домой и как-то не торопится. Поэтому на ваше кидалово есть простой ответ: а найдите альтернативных работников. Хотя, конечно, они в России есть, но уже так не покидаешься, потому что голодных штрейкбрехеров за воротами стало, еще раз, объем миграции сократился и составляет сейчас 40% от того, что было годом раньше по январю-июню.

Второе: во-первых, все-таки стройка потихоньку обеляется. Беспредел, который был в начале десятых, все-таки немножечко поубавился. Третье: на более квалифицированных работах все-таки работают наши люди. Четвертое: мы же говорим с вами не только о жилищной стройке, мы говорим о строительстве вообще, и уверяю вас, там, где газовые объекты и нефтяные объекты, все то, что наше все, в основном работают россияне.

И компании там тоже известные работают, которые получают большие-большие контракты вне зависимости от всего.

Да, это не гастарбайтеры, это то, что называется «трудовые мигранты внутри России».

Да, вахтовики.

Классика.

У нас получается просто, что опять весь пирог делится между определенными структурами, скажем так.

Мы говорили в том числе и с другими, с Яковом Миркиным неделю назад, и он сказал такую мысль, отчасти я в ваших материалах тоже немножко это находил, мне кажется, что у вас больше информации, разумеется, и вы точнее можете сказать, что в этой тяжелой ситуации, в которой оказались регионы, спасает то, что очень много экономики находится в тени. То, как теневые какие-то механизмы позволяют даже на этот низкий прожиточный минимум, который существует и который люди… Потому что уж если из Москвы посмотреть, как там можно жить, где-то 11–12 тысяч рублей, кажется, простите меня, невозможно.

А вот как-то все-таки у нас все равно этот низкий прожиточный минимум привел к тому, что все-таки очень много остается где-то в тени. В каких-то регионах больше, где-то меньше. И каким-то образом все-таки теневая экономика все еще существует, и в этой ситуации она может даже какой-то амортизационной подушкой выступить.

Смотрите, если мы берем республики Северного Кавказа, то в большинстве из них основная экономика теневая. У них есть бюджетная экономика ― это все, что связано с бюджетом, распил, откат, снабжение бюджетных организаций. И у них вторая экономика теневая. Что с ней происходит? Смотрите.

Перевозчики дагестанские больше стали возить по России продукты? Да нет. Значит, работы будет меньше. Еще «Платон», за который вы будете платить. Дальше: те, кто выращивал раннюю капусту, да, они ее сбывают, но навара не приросло. Хорошо, если то, что есть. Вот как только мы начинаем разбирать эту теневую экономику по кусочкам, хорошо, теневой пошиб обуви и шубное производство есть тоже, да. Что, стали больше обуви покупать? Вот так.

Поэтому что вы называете тенью? Если это теневые подработки, люди репетиторствуют или что-то, у потребителя стало меньше денег. Или вы расценки снижаете, тогда вы теряете доход, или у вас уходят эти ученики. Что ушло в тень на период ковида? Это я знаю точно. Масса бытовых услуг. Парикмахеры приезжали на дом и стригли, косметички обслуживали дамочек на дому, или у себя, или у клиента. Это прилично ушло в тень.

Сектор услуг, условно говоря.

Сектор вот этот персональных услуг, он прилично ушел в тень. Знаете, теневых кинотеатров я как-то не наблюдала, может, вы знаете? Может, теневые игорные заведения были, есть и будут.

Теневые дискотеки или теневые какие-то бары, по-моему, как-то пытались.

Пытались, но были прикрыты.

Поэтому по-разному. Клиентская база сжалась, платежеспособный спрос сжался, и это касается теневой экономики точно так же, как экономики легальной.

Второе: у теневиков было много найма, людей, которые работали безо всякого оформления. Что делает теневой бизнес, когда сжимается его прибыль? До свидания. Поэтому уязвимость занятости в теневой экономике еще выше, чем в экономике легальной.

Что подросло и обязано подрасти, потому что это каждый год, когда мы сталкиваемся с кризисом, происходит? Не в Москве, не в Мособласти, не в Питере, но в обширнейших российских перифериях люди садятся на землю: картошки больше, помидоров больше. И начинается прокорм с земли. Это нутряная парадигма адаптации, которую досоветский, советский и постсоветский человек на своей шкуре уже вынес. Но молодняк уже на это не пойдет, там другое.

Что еще произошло? Люди стали крутиться. В каждый кризис я видела социологию, 20% занятых подрабатывают, пытаются что-то найти, и это нормально.

Вторая работа.

Подработки. Теневые ли они, легальные ли, это обсуждается, но 20% подрабатывает дополнительно. Это тоже нормальный способ адаптации.

Поэтому я бы не сказала, что теневая экономика вот так смягчает нашу жизнь в кризис. Давайте страшное слово скажу: реципрокная экономика, экономика домашняя или дарения, бабушка с картошкой, внуки или дети приехали, помогли вскопать, помогли убрать, и бабушка эту большую часть картошки или ягненочка, как в Башкортостане, отдала в свою семью. Эта экономика, конечно, встает. А просто теневая клиентская экономика ― хорошо, бригада мужиков, которые в своей Костромской области каждую весну ходили в отход строить дачи. Больше они стали строить дач сейчас? Как-то не думаю, денег-то поусохло.

Поэтому аккуратнее с такими выражениями. Это сложная мозаичная картина. Где присохло, не усохло, а присохло ― мы прекрасно это знаем. IT-услуги, как в легали, так и «пригласите ко мне мастера, у меня опять не работает что-то там», да. Легко.

А вот то, что, в принципе, во всяком случае, обратили внимание, что сектор услуг, который активно… Доставка.

Да, IT и доставка.

Которая переживала бум. Сидя дома, все нужно было, прямо на глазах росли, появлялись и расцветали сервисы доставки всего, что только можно, в один клик. Действительно, это IT: приложения один пишет, второй доставляет. То есть это переход фактически тоже в какую-то новую…

Это сдвиг. Это очень сильный сдвиг, я с вами согласна. Удержится ли он в прежних этих ковидных объемах? Думаю, будет небольшой откат какой-то. А если мы еще переживем вторую самоизоляцию, то может и закрепиться. Будем посмотреть, чем закончится. Но это серьезный сдвиг, и там вот как раз начиналось это с гастарбайтерской занятости, а потом теряющие работу уже собственно россияне тоже пошли в эту сферу. Обратите внимание, она стала хоть немного обеляться. Люди протестовали, когда им не платили зарплату, и это отлично. Это значит отстраивание рынка, который сначала был сильно диковатый, а потом…

Там же не сами сервисы доставляют, это посреднические ребята, которым очень хочется сэкономить на работникам. Но сейчас это немножко встраивается в что-то более цивильно. Это здорово, это значит, что гибкая экономика. Вообще наша экономика адаптивная. С одной стороны, она простая очень: нефтегаз, полуфабрикаты. Усохло ― посадим людей на неполную занятость, что в автопроме для внутреннего спроса, а в металлургии и нефтянке посадим на тариф, оставим без премиальных…

Все это балансируется зарплатой, за счет этого такая гибкость, за счет этого нет большого количества реальных увольнений, не тех, кто побежал в службу занятости. Если берем общий объем измерений Росстата по так называемой безработице по методологии МОТ, «не работает, ищет работу, готов приступить к работе», нам говорят, что таких всего лишь было 4,8%, сейчас около 6,5%. Будем говорить так, что методологию надо смотреть, короче, это не ситуация кризиса 2009 года, когда на пике было 9%, девять таких процентов.

Поэтому как сказать? Всегда у меня дежурная, уже поднадоевшая фраза: «Ужас, но не ужас-ужас-ужас». То есть адаптационные возможности экономики есть, но у людей должно быть четкое понимание, я просто… К дождевой аудитории не надо обращаться, разве что к молодым. История небыстрая, мы въехали в кризис, который не секторальный, а ковровый, практически по всем направлениям, кроме отдельных подотраслей, и быстрого выхода как-то не просматривается.

Поэтому ваши личные финансы, ваши стратегии поведения на рынке труда, за что вы держитесь, где вы пытаетесь менять, сейчас пока понятно совершенно, что уменьшилась конкуренция на московском рынке труда. Те, кто сидел на съемных квартирах и работал в этом обширном секторе услуг, когда платить перестали, за квартиру уже платить нечем, часть народа поехала по домам. Но как только рынок начнет восстанавливаться, а в Москве он начнет в любом случае восстанавливаться быстрее, и мы понимаем почему.

Первым, наверно, да.

Гигантский платежеспособный спрос, огромное разнообразие сервисов и бизнесов. Так вот, народ стронется и вам опять понижательную конкуренцию по зарплате устроит. Я предупредила.

Вы сказали тоже очень важный и интересный момент про то, что уехали домой. Много я слышал разных тоже теорий, были какие-то данные, что вроде все поехали в Москву зарабатывать, как только разрешили, я же, наоборот, вижу, как люди, оставшись, действительно, без работы, потеряв, платить…

А на что снимать жилье?

Можно как-то…

Месяц, два, три. А дальше?

И неясно, сколько снимать, и работы не предвидится, а тут все-таки можно вернуться в свой город, где худо-бедно у родителей можно пожить.

Бесплатно.

Это уже большая экономия. Где-то что-то, действительно, подработать, перебиться, хотя бы пережить этот этап. Есть ли у вас какое-то?..

Цифири нет.

А наблюдение какое-нибудь по передвижениям?

Я могу сказать. То, что мы знаем, это исследования больших сотовых компаний, что объем телефонного сообщения сократился в Москве на 15%. Куда ушли люди? Может, это москвичи, они уехали в деревню в Тверской области. Мы не знаем, но объем трафика сократился на 15% в ковидный период. Наверняка в этом есть и кусок тех, кто московскую симку поменял на домашнюю и стал звонить там.

Но это очень гибкий рынок. Понятно, что не все вернутся, потому что это очень жесткая ситуация. Но то, что новая волна молодняка, которая будет хотеть большие зарплаты, все равно будет притягиваться в Москву, это к гадалке не ходи. Этот пылесос тащит всю страну с некоторыми паузами на время острых кризисов. Вот так.

Наталья Васильевна, у нас не очень много времени осталось, но, если можно, как вы оцениваете то, что происходит с налогообложением, что мы фактически отказались от стабильной цифры в 13%?

Ставки?

Да. И потихонечку так или иначе начали переходить к…

Будет расти.

Как часто? Пока что нет даже у людей четкого понимания, как сейчас, сколько они отдадут, потому что кто-то говорит, что с 2021 года, кто-то ― что с 2022-го этот налог на активы заработает.

Эти думские выборы пройдут, там посмотрим. Сейчас еще одно повышение перед очередным голосованием ― вряд ли, но то, что подняли… Во-первых, это очень небольшие деньги по объемам, по оценкам, 40–59 миллиардов, я могу ошибаться, но где-то так, да. То, что это потом направят на детей с орфанными заболеваниями, вопрос, когда потом, потому что налог-то будет взиматься в 2021 или 2022 году, по итогам 2021-го, дети-то столько не живут с этими заболеваниями. Меня вот это удручает: объяву сделали, мы вам типа поможем, а сколько из вас доживет до этого времени, потому что это дико дорогие лекарства, непонятно.

В том, что будет как-то трансформироваться ставка подоходного налога, я почти не сомневаюсь, я тут солидарна с Александром Александровичем Аузаном, который так же думает. Другое дело, когда, насколько и какие сопутствующие решения будут еще приняты по облегчению жизни крупного бизнеса. Они были приняты, по переводу, платежам из зарубежных активов. Сколько бы у тебя ни было, плати пять миллионов ― и свободен. Очень странные решения.

Поэтому, видимо, мы будем постепенно уходить от плоской шкалы налогообложения, но опять же, смотрите, НДФЛ идет в бюджеты субъектов. Федералы в этом не очень шибко заинтересованы, и тут они схимичили, вот эту дельту, которую они доберут, регионам не дадут. Они это загонят в фонд по поддержке, крайне благородный фонд. То есть ни слова не скажешь поперек. Но вообще-то это налог субъектов, на минуточку. Что же вы у них отняли-то?

Поэтому все наши федеральные решения ― можно я скажу попросту? ― с душком. Свой дефицит бюджета, федеральный, в первую голову закрыть, это как 148 миллиардов, которые выкатили «Норникелю». По существовавшим до последнего времени законам это должно было идти в муниципальный и региональный бюджет, а сейчас пойдет в федеральный. Вот так.

То есть очень хочется закрыть дефицит федерального бюджета. Так, на минуточку, недополученные доходы субъектов Российской Федерации, по оценкам Счетной палаты, не моим, по итогам года будут около двух триллионов. Кто покроет? Как покроет? Два триллиона ― это пятая часть собственных доходов, то, что они сами зарабатывают. Ау!

В таком случае следующий вопрос тоже. Когда, по вашему ощущению, и будет ли это, начнут все-таки трогать кубышку федерального Фонда национального благосостояния?

Первое ― тянуть будут по максимуму до следующих президентских, потому что без денег наша федеральная власть себя не ощущает. Заначка должна быть обязательно. Несколько таких вот трат будут, я думаю, скорее политически обусловленными, чем экономически. Вы же видели, как «помогли» малому бизнесу. 10% охвачены помощью. У тебя ОКВЭД вот этот первый…

И сейчас еще ждет налоговая ловушка так называемая.

Правильно, полгода не платили, а сейчас вперед и с песнями. Аренда, налоги. Ведь не простили же, не простили, хотя должны были простить хотя бы тем, кто в прошлом году платил на эту сумму. Ну простите! Нет, ни за что.

Только отсрочка.

Жадность, жадность немеряная. Поэтому у нас будет еще малоприятный октябрь-ноябрь-декабрь, когда мы посмотрим, что станет с МСП, малыми и средними предпринимателями. Напоминаю, что по данным Росстата, вообще все, что я здесь говорю, никакой отсебятины, либо Росстат, либо федеральное казначейство. Поэтому скушать меня нельзя, я говорю официальную цифру.

Так вот, если мы берем данные Росстата, с 2017 года по первый квартал 2020-го, до ковида, подчеркиваю, количество занятых в МСП сократилось на миллион человек. А теперь еще добавим ковид и будем говорить про поддержку малого предпринимательства.

Притом что, если не ошибаюсь, сказали, что больше помогать не будем. Вот помогали чуть-чуть, помогли, а дальше сами.

Да. Это же принцип, как у нас генералы, да, бабы новых нарожают, эти помрут ― другие появятся, если будет спрос, кто-то появится. Появятся менее умелые, менее адаптивные к рынку, те, у которых нет уже наработанных компетенций, ну и что?

Эволюционность тут не действует.

Боюсь, что да.