Почему бизнесмены раньше воровали, а сейчас боятся

Сегодняшнюю «Прямую линию» я хотела бы начать с обсуждения последних экономических, бизнес-новостей, политических новостей ― как их ни назови, все новости. Не так давно поступила информация о том, что задержан бывший гендиректор «РусГидро» Евгений Дод, сейчас он занимает должность председателя совета директоров компании «Квадра».

Там целая занимательная история: по версии следствия, после утверждения финансового отчета «РусГидро» Дод лично подписал приказ о специальном премировании членов правления «РусГидро» за 2013 год, очевидно, и собственном премировании тоже. Он выписал себе премию в размере 353 миллионов рублей, подписал, по крайней мере, по версии следствия. Следственный комитет рапортует о том, что размер премии был, по оценкам комитета, завышен не менее, чем на 73,2 миллиона рублей.

Что значит задержание бизнесмена?

Вы знаете, следствие выдало настолько много деталей, что я склонен верить тому, что следствие разрабатывает версию необоснованного обогащения государственного менеджера. «РусГидро» ― государственная компания. Евгений Дод сделал большую карьеру в электроэнергетике, он работал в РАО ЕЭС, потом перешел в «Интер РАО», потом познакомился и, видимо, подружился с Игорем Сечиным и по его протекции стал председателем правления компании «РусГидро» после аварии на Саяно-Шушенской электростанции. Собственно говоря, там он работал семь лет, в прошлом году ушел. Не было никаких подробностей ухода, никак не обосновывались его причины. Он сейчас работает председателем совета директоров компании «Квадра», отрасль та же самая, электроэнергетика. Уже не исполнительная должность, совет директоров ― представители акционеров, которые встречаются раз в месяц и обсуждают важные проблемы.

Если соединить то, что Евгений Дод год назад ушел из компании с должности генерального директора, а сейчас следствие начало допрашивать (насколько я понимаю, ему еще не предъявили обвинение)…

Он в ожидании, как я понимаю.

Все в ожидании прояснения его статуса. Картинка бьется. Год назад стало известно об этой истории. Насколько я прочитал, речь идет о том, что, возможно, Евгений Дод со товарищи несколько преувеличил результаты деятельности дочерних компаний, благодаря этому они получили большую премию, чем должны были бы.

Сергей, всегда интересны не детали, которые нам предъявляют следственные бригады, хотя это тоже любопытно. Интересен бизнес-контекст, экономический контекст. В первую очередь для меня интересен политический контекст, и для зрителей тоже.

Во-первых, вы совершенно справедливо сказали, что, очевидно, чтобы получить должность в «РусГидро», нашему герою пришлось в какой-то момент подружиться с Игорем Сечиным. Это влиятельный человек в системе координат российской власти. Но дальше их отношения стали не очень приятными, были какие-то проблемы с проведением людей в совет директоров, про это писали деловые СМИ.

В этой новости звучит слово «Квадра», которое в последний раз всплывало у нас, если я правильно помню, в связи с Михаилом Прохоровым и кейсом по закрытию РБК. Одним из объяснений было, что это какие-то связанные события, там бизнес-подоплека, а вовсе не политическая, как считают журналисты. Что из того, что я пересказала, в вас отзывается?

Во мне, честно говоря, отзывается версия следствия, потому что за последние два-три года случаи ареста и наказания через суд достаточно высокопоставленных государственных чиновников и менеджеров стали если не нормой, то все-таки не проходит месяца, чтобы нам о чем-нибудь не сообщили. То вице-губернатор, то мэр, то все руководство республики Коми, то еще как-то.

Это нормально. Не скажу, что серьезная борьба с коррупцией, потому что она без подключения СМИ и политической конкуренции быть не может, но тем не менее «берет не по чину», «слишком много» ― это профилактика коррупции.

Нормальная государственная тактика ― смотреть, берут по чину или нет.

Хочу сказать пару слов про «Квадру», почему мне эта версия кажется не совсем обоснованной. Все-таки у «Квадры» достаточно сложное положение: это тепловая генерация в полудепрессивных областях к западу и юго-западу от Москвы. У компании большие проблемы с выполнением инвестиционной программы, платежами. Михаил Прохоров давно пытается ее продать. Если бы нужно наехать на Михаила Прохорова, можно было бы наехать через «Квадру», не трогая Дода, там поводов достаточно.

Ваша позиция ясна, будем следить за развитием событий. У нас есть звонок.

― У меня вопрос касаемо инвестиций. Смотрел цикл ваших передач. Куда инвестировать? Входной билет ― по предыдущим передачам просто помню ― 100 тысяч долларов, долгосрочно, 5-10 лет. К примеру, HSBC предлагает 1-1,2%. Куда инвестировать с интересом в 4-5%?

Если у вас есть 100 тысяч долларов и вы готовы инвестировать на 4-5 лет, то вы можете купить облигации Российской Федерации или крупнейших банков и компаний, которые будут вам приносить эти 4-5% годовых. Я считаю, что для обеспечения устойчивого дохода вполне нормальная ситуация.

Я надеюсь, наш телезритель удовлетворен вашим ответом, а все зрители, у которых есть 100 тысяч долларов, тоже могут послушать Сергея Алексашенко. Прямо сейчас у нас видеовопрос.

― Скажите, пожалуйста, осуществляется ли государственное финансирование стартапов, если да, то каким образом это происходит?

― Часто в нашем государстве декларируется поддержка малого бизнеса, но она остается только на словах. Как начинающий предприниматель, я очень хотел бы почувствовать на себе реальную поддержку, а не декларативную.

Государство финансирует стартапы. Есть российские венчурные компании, есть Фонд Сколково, «Роснано» финансирует промышленные стартапы. Я вообще не считаю, что государство должно этим заниматься. Стартап ― рискованный бизнес, этим должны заниматься частные инвесторы, которые рискуют своими деньгами, а не деньгами налогоплательщика.

Малый и средний бизнес государство тоже пытается поддерживать, даже есть банк по поддержке малого и среднего предпринимательства. Но мне кажется, что наше государство не считает малый бизнес за нормальное явление, там такое количество бюрократических препон, бумажек и «кошмаренья» бизнеса, что отчеты о деятельности банка есть, а результатов почему-то нет.

С малым бизнесом, по-моему, не задалось уже десятилетиями, еще в лихие девяностые, а потом и в демократические времена тоже жаловались, что малому бизнесу у нас никто не помогает. Очевидно, ничего не изменилось.

Сейчас переходим к следующей теме. Мы хотели бы обсудить с вами грядущий визит Владимира Путина в Китай, который пройдет 25 июня. Уже известно, что Владимир Путин встретится с председателем КНР Си Цзиньпином. Они подпишут какой-то важный документ, межправительственное соглашение по созданию широкофюзеляжного самолета и тяжелого гражданского вертолета. Как говорят информационные агентства, будут обсуждены вопросы кооперации в авиастроительной и космической отраслях.

Давайте послушаем, что по этому поводу говорит главный исполнительный директор Deutsche Bank Павел Теплухин. У него есть собственное мнение о том, что нужно для увеличения несырьевого экспорта.

Павел Теплухин: Что нужно сделать, чтобы добавить как минимум 150 миллиардов несырьевого экспорта? При всем уважении, это значит, что инновации не помогут. Там нет столько денег. В экспорте тоже как-то не получается.

Надо смотреть, какие отрасли являются прорывными, которые действительно могут сделать разницу. Здесь, как ни странно, вспоминаем про сельское хозяйство, это наше все. То, что выкатили самолет МС-21, на самом деле это тоже одна из отраслей, где мы могли бы сделать разницу.

Сергей, самолеты нас действительно спасут? Это может быть каким-то выгодным предметом обсуждения? Там какая-то долгая и сложная история с «Сухим». Расскажите, как нам разобраться в этой ситуации.

Юля, самолеты ― бизнес хороший, долгосрочный. Мировой рынок поделен между четырьмя крупными игроками: Airbus, Boeing, Embraer и Bombardier. Россия хочет втиснуться на этот рынок. Сначала мы создали свой Superjet, с ним как-то не получается влезть в ниши Embraer и Bombardier. Теперь создали МС-21, пытаемся с ним влезть в нишу Airbus A319, A320.

Вытеснять лидеров рынка всегда непросто, они уже заняли свои позиции, у них работающие самолеты с хорошими характеристиками, отработана система финансирования и, что самое главное, система обслуживания, чего нет у российских самолетов. У Superjet это главная проблема.

Тема широкофюзеляжного самолета другая. Эта тема возникла в ОАК лет пять назад, она обсуждалась в совете директоров этой компании, когда я там еще был. Это попытка создать такой самолет, который на сегодня никто не производит, грубо говоря, по количеству пассажиров он будет как большие Boeing 747 или Airbus A330, 300 человек, но летать будет не на 10-15 тысяч километров, а на 7-8, что сделает его легче и дешевле. По оценкам экспертов, примерно 80% дальнемагистральных крупных авиационных перевозок смогут покрываться этим самолетом.

Понятна проблема России. На Superjet мы явно убедились, что у России нет денег, страдает производственная площадка ― даже два самолета в месяц сделать не можем, не можем сделать двигатели, потому что нет мощности, и нет финансовых ресурсов, не можем дать оборотные средства. Нет также рынка сбыта.

Здесь у России и Китая получается хорошее дополнение. Китай тоже попытался создать свой среднемагистральный самолет, неуспешно, он не пошел даже на китайский рынок. Теперь очередная попытка. Российская разработка, китайское финансирование, видимо, в значительной мере китайская рабочая сила. Рынок сбыта, наверно, тоже в основном будет ориентирован на Китай. Странно было бы, если бы Китай начал делать свой самолет и не стал его покупать.

То есть это симпатичный симбиоз, вы в него верите.

Он мне кажется логичным. Мы сразу находим партнера по финансированию, производству и сбыту, идем в ту нишу, которая сегодня свободна. В этой нише сегодня нет аналогичного товара. Идея хорошая, но давайте будем смотреть, насколько ее удастся реализовать.

Теперь давайте послушаем звонок.

― Почему при дефиците нельзя пропорционально сократить все статьи бюджета на размер дефицита?

А зачем нужно сокращать? Дефицит ― инструмент экономической политики, нигде не сказано, никто не мог как-то доказать, что отсутствие дефицита абсолютно правильно. Россия в какие-то годы жила с профицитом, доходов в бюджете было больше, чем расходов. Теперь она живет с дефицитом. США в девяностые годы жили с профицитом, потом ввязались в войну в Ираке, в Афганистане, появился дефицит бюджета. Дефицит бюджета ― нормальное явление, совсем необязательно от него избавляться.

Министерство финансов активно пользуется вашим советом по сокращению всех расходов в этом году и прошлом. Оно это делает. Только не то чтобы все! Понятно, что нельзя сократить зарплаты, пенсии. Правительство говорит, что нельзя сократить военные расходы и расходы на обслуживание госдолга. А остальное, грубо говоря, лекарства для больниц, учебники для школ, инвестиции, бензин для государственных автомобилей ― все это можно сокращать. Государство это делает. Вы здесь не открываете ничего нового, министр финансов хорошо знает про эту возможность.

Сергей, выяснилось, что все очень озабочены вопросами сокращения и оптимизации бюджета. Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан давно говорит о том, что действия правительства по оптимизации бюджета расходятся с желания народа. Мы решили спросить людей на улицах, что они предлагают сократить.

― Я считаю, что нужно сократить финансирование в военной сфере, надо уделить внимание культуре.

― Военную сферу, я считаю. В последнее время ее достаточно сильно укрепили, я бы не сказал, что стране это сейчас так нужно.

― Военные расходы слишком раздуты и неоправданны.

― Я думаю, спорт. Выделяются огромные бюджеты, а с результатами пока напряжно.

― Расходы в сфере российского футбола.

― Урезать финансирование сборной России по футболу.

― На дорожное строительство.

― Не медицина и не образование.

― Я думаю, что пенсионеры и дети не та сфера, на которой можно экономить. Наверно, меньше вкладывать в средний и малый бизнес. Может быть, попробовать сэкономить на этой сфере.

― МВД и судебные приставы. Толку от них?

― Наверно, на силовых органах, в последние годы они только растут, а все остальное только падает. У нас бюджет фактически воюющей страны, что совершенно абсурдно.

― Различных чиновников, которые, я думаю, получают больше, чем написано.

― В Госдуме.

― По-моему, все важно.

― Ничего не сокращать, хватит уже экономить.

Сергей, не знаю, как вы, но меня совершенно потрясла просвещенность нашей аудитории. Люди знают про размер военного бюджет, про то, что он раздут, выказывают свое отношение к этому вопросу.

Мы попросили ответить на этот вопрос читателей наших страниц в соцсетях: «Вконтакте» и твиттере. Вот какие результаты. «Как вы думаете, как государству следует сокращать бюджет?». На первом месте ответ «Кардинально сократить чиновничий аппарат», так ответили 64% опрошенных. «Значительно урезать расходы на военную промышленность» ― это самый популярный ответ в нашем vox populi, здесь он на втором месте, 30%. Еще были варианты ответов «Урезать расходы во всех отраслях по чуть-чуть», 2,6% и «Урезать расходы на образование, науку и здравоохранение, переведя эти сферы в частный сектор» ― 2,3%. Сократить расходы на строительство дорог и сельское хозяйство предлагают чуть меньше, чем 1,5% опрошенных.

В твиттере ситуация такая: урезать военпром предлагают 33%, это второй по популярности вариант ответа. Самый популярный ответ ― 58% предлагают сократить чиновников (без определения ведомственной принадлежности, просто чиновников нужно «фтопку»).

Юля, я готов аплодировать зрителям и людям, которые отвечали на этот вопрос, только после этого мне становится очень хорошо понятно, что выборы в России не должны быть честными, прямыми и открытыми. Вы представляете, люди с такой позицией будут избирать своих депутатов? Во-первых, депутаты будут заинтересованы в том, чтобы навести порядок в бюджете. Во-вторых, они захотят сократить деньги на чиновников. В-третьих, покушаются на святое ― военные расходы. Разве такая Госдума нам нужна? Конечно, нет. Я считаю, что ответы очень показательны.

Вы хотите сказать, что люди все понимают.

Да. Все ответы вменяемы, люди четко выражают свою позицию, и именно поэтому эта позиция не присутствует в Государственной Думе.

Меня поразили ответы про военный бюджет. Люди отдают себе отчет, что происходят какие-то военные операции, слышали мысли чиновников и экспертов на тему того, что военный бюджет несколько выше, чем должен быть. Знаменитый спор между Кудриным и председателем правительства Медведевым или тогдашним министром обороны Анатолием Сердюковым. Вот такая сложная система координат.

Сергей, я бы хотела вернуться к Китаю, он заботит и зрителей, и нас. Была новость, более популярная у пользователей интернета. Звучит она так: «Компания Hyperloop пообещала построить в России новый Шелковый путь».  Об этом сегодня сообщил Reuters со ссылкой на основателя Hyperloop Шервина Пишевара. Компания не будет ограничиваться строительством сверхскоростной магистрали в Москве, она станет строить еще и Шелковый путь, он пройдет через Россию, будет использоваться для доставки грузов в Европу из Китая. В середине июня стало известно, что московские власти подписали меморандум с компанией Илона Маска, который проанализирует, можно ли внедрить в Москве вакуумные поезда.

В обоих случаях, конечно, пока идет речь исключительно о рассмотрении такой возможности, а вовсе не о начале строительства. Давайте послушаем, что в интервью Дождю сказал вице-президент Hyperloop.

Кнут Зауэр: Сейчас у нас 20-25 проектов в мире. Мы проверяем, насколько они могут быть экономически оправданы, будет ли достаточно пассажиров, насколько зарегулирована транспортная отрасль, насколько технически подкованы страны. До конца следующего года мы выберем пять проектов, с которыми будем продолжать сотрудничество. В выборе нам помогает экспертная коллегия, в которую входят специалисты из разных университетов и инженерных компаний.

Сергей, вопрос простой. Как вы относитесь к этим проектам? Если это происходит в России, всегда есть опасение гигантомании, но тут с двух сторон серьезные люди. Как вы оцениваете перспективы проектов? Выйдет ли что-то из этого или это просто красивые слова и жаркие новости?

Проект Hyperloop красивый и интересный, судя по всему, он может быть реализован. Он ориентирован на перевозку большого количества пассажиров между крупными центрами на расстояние 1000 км, где поездка на самолете, машине, поезде занимает 5-7 часов. Время на путешествие может сократиться до 45 минут или полутора часов.

Представить себе Hyperloop в Москве я, честно говоря, не могу. Вся Москва с одного конца до другого ― 30 км.

Зачем по ней быстро ездить.

Во-первых, зачем всю Москву поперек быстро проехать? Во-вторых, совершенно точно не ездит откуда-нибудь из Выхина в Крылатское миллион человек в день, нет таких транспортных потоков в Москве, тем более таких, которые готовы заплатить. Hyperloop ― проект, который должен окупаться. А Великий Шелковый путь из Китая в Москву ― там вообще столько грузов не ездит, грузовые перевозки столько не стоят. Конкуренции с морским транспортом Hyperloop не выдержит. Это, как говорится, «Остапа несло».

Вот проект Москва ― Петербург я бы стал рассматривать всерьез. У нас ходит ежедневно огромное количество поездов, туда-сюда летает множество самолетов. Между этими двумя городами реально существует огромный пассажиропоток, который, я думаю, сравним с потоком между Лос-Анджелесом и Сан-Франциско, на который изначально ориентировался Илон Маск.

Вы хотите разгрузить «Сапсаны», я понимаю.

«Сапсаны», аэропорты. Вы сокращаете путешествие. Этот проект может быть экономически выгодным, потому что большая загрузка, ездит много пассажиров. А если сделать Москва ― Екатеринбург или Москва ― Владивосток, он будет стоить безумное количество денег. Если доверить друзьями президента построить, они на этом немерено заработают, но этот проект никогда не окупится.

Китайцы пообещали построить высокоскоростную магистраль Москва ― Казань, так они туда вбили столько условий, что российское правительство должно им гарантировать все, дать денег и еще прогарантировать доход и возврат. Представляете, сколько будет стоить Hyperloop? У нас бюджет рухнет под тяжестью этих гарантий.

Знаете, у нас таких вещей не боятся. Мне кажется, любой москвич сейчас мечтал бы проехать на каком-нибудь скоростном транспорте от Тверской до близлежащих улиц, поскольку теперь это занимает очень много времени.

Юля, Hyperloop не для этого. Нельзя доехать от Манежной до Пушкинской, он так не ездит.

Да, я понимаю, это шутка на Дожде.

Сергей, я могу вечно говорить про Китай, потому что когда начались санкции, любой обыватель в России знает, что мы теперь ориентируемся на Азию, дружим с Китаем и рассчитываем на то, что и кредитовать нас будут там, вообще все дыры, которые у нас образовались в отношениях с Западом, будет закрывать Китай. Так было на старте отношений. Через какое-то время чиновники то тут, то там стали проговариваться, что у нас все не так хорошо складывается с Китаем, как говорили в начале пути. Можно ли действительно рассчитывать на российско-китайское сотрудничество в том объеме, в котором это звучало на старте?

Давайте разделим на два вопроса. Первый ― может ли быть российско-китайское экономическое сотрудничество, второй ― в каком объеме. Российско-китайское экономическое сотрудничество быть может. Наши страны ― соседи, экономические связи между ними всегда теснее, чем с дальними странами, например, между Китаем и Бразилией теоретически связи должны быть меньше, чем между Китаем и Россией. Наши страны имеют длинную историю отношений, начиная с того, что большая часть предыдущего поколения китайских политиков училась в России. Историческая память хранится в семьях. Наши страны могут дополнять друг друга, например, как мы разбирали раньше: в самолете российские технологии и инженерные решения и китайские финансовые ресурсы и производственная мощность.

Но чего не может быть, так это того масштаба экономического сотрудничества, который был с Европой и Западом. В чем проблема? Захотелось какому-то российскому банку или какой-то российской компании получить кредит в размере 200, 300, 500 миллионов долларов, 1-2 миллиарда. Предположим, это хорошая компания с устойчивыми денежными потоками. Что она делает? Она нанимает советников, они организуют выпуск еврооблигаций, евробондов, размещаются, продаются, берут в долг и живут спокойно. Десятки наших компаний ездили на Запад и размещали свои облигации, которые покупали тысячи.

В Китае нет такого финансового рынка. Китай при всех бесспорных экономических успехах и достижениях, которые у них есть, держит финансовую систему под жестким контролем государства. Все крупнейшие банки находятся в государственной собственности и управляются по решению партии и правительства. Когда наши бизнесмены рванули в Китай за деньгами, то очень быстро выяснили, что решение о деньгах принимает руководитель Китая.

Тогда получается, что проекты в «ручном режиме», такие как широкофюзеляжный самолет, финансирование дороги Москва ― Казань или «Ямал СПГ», индивидуальные проекты, которые могут обсуждать Путин с Си Цзиньпином или Медведев с Ли Кэцяном, Шувалов с кем-то еще, единичные проекты имеют право на существование, но не массовые.

Поэтому сотрудничество будет, в этом заинтересованы обе страны. Я уверен, что оно совершенно точно будет продолжаться. Но Китай ― это не рынок капитала, это рынок административных решений о выделении денег или об участии Китая в проектах.

Сейчас у нас видеовопрос.

― Почему деньги уходят из страны, почему куча олигархов имеет половину бюджета страны, остальные все нищие? Почему не строятся фабрики и заводы, которые будут выпускать наши товары, строятся в лучшем случае заводы, которые делают какую-то сборку? И почему такие города, как Вышний Волочек, Лихославль, Выдропужск брошены, забыты? Люди там живут в убожестве.

Почему бежит капитал? На этот вопрос знают ответ все российские чиновники, более того, регулярно его озвучивают. Потому что российские бизнесмены, у которых есть деньги, которые могли бы их вкладывать, боятся инвестировать в страну, потому что слишком большое количество силовиков желает их «покошмарить» и отобрать у них бизнес.

Суть бизнеса ― бизнесмен зарабатывает деньги. Если он создает предприятие, которое приносит убытки, какую хорошую продукцию оно бы ни выпускало, этот бизнесмен разоряется. Бизнесмены просто боятся вкладывать деньги в страну. Они готовы вкладывать за границу, держать деньги на банковских счетах, но только не инвестировать в Россию.

Поэтому деньги не вкладываются и в Вышний Волочек и другие города, потому что это не должно делать государство. Государство должно создавать условия, должно делать так, чтобы было выгодно инвестировать, чтобы в России оставались российские деньги и приходили американские, польские, немецкие деньги, чтобы создавались рабочие места, а не наоборот. Государство занимается решением других проблем.

Как я понимаю, наш зритель как раз предъявляет претензии не к государству, которое что-то должно, а к крупному бизнесу, который не делает этого по собственной инициативе. Вы объяснили, почему он это не делает ― потому что боится вкладываться в Россию.

А как можно его заставить? Что, ставить к стенке? Расстреливали, сажали, некоторые просидели по десять лет, у некоторых все отобрали, у некоторых пытаются отобрать не все. Как будто вы не читаете газет и не знаете фамилий Ходорковского, Евтушенкова, Каменщика, у которого хотят отобрать аэропорт Домодедово.

Это те примеры, где речь идет о миллиардах долларов, которые на слуху. А по всей стране тысячи и сотни тысяч бизнесменов, у которых не миллиарды, а миллионы рублей. У нас в стране в среднем в год возбуждается 300 тысяч дел по экономическим составам преступлений. Осуждается 7-8 тысяч человек в день, это 2,5% от тех, на кого заводятся уголовные дела. Бизнеса лишается 85%, 250 тысяч, так сказал сам президент.

Выясняется, что уголовные дела против бизнесменов возбуждаются только для того, чтобы отобрать у них бизнес. Каким безумцем надо быть, чтобы продолжать инвестировать в этих условиях?

Давайте послушаем еще один видеовопрос.

― Из всех экономических проблем меня как рядового потребителя очень волнуют процентные ставки и различные льготные программы для покупки жилья. Будут ли они продолжаться, не будут ли сворачиваться из-за кризиса? Поощрение молодых семей, многодетности.

Насколько я понимаю, система субсидирования процентных ставок продолжена, в бюджете на нее нашли деньги. Про бюджет следующего года никто пока ничего не знает, мне кажется, даже министр финансов не знает, как будет выглядеть бюджет следующего года. Скорее всего, эту программу попытаются отменить, но возмущенная общественность потребует ее восстановить. Героическими усилиями ее восстановят.

Что касается всех прочих форм поддержки, как сказал наш премьер-министр, «Денег нет, но вы держитесь».

Сейчас мы послушаем телефонный звонок.

― Как будет зависеть финансовый рынок от итогов завтрашнего референдума в Великобритании?

Я думаю, что если на вашу жизнь действительно влияет финансовый рынок, вам можно только позавидовать. Если референдум будет положительным, большинство проголосует за выход Великобритании из состава ЕС, то английский финансовый рынок потрясет. Все понимают, что экономические последствия для Великобритании на горизонте пяти лет будут отрицательными. Экономика Великобритании начнет достаточно быстро тормозить, пока не справится со всеми вновь возникшими проблемами.

Я не думаю, что какие-то последствия будут на российском финансовом рынке. Где мы, а где Великобритания? У нас нет компаний, которые зависят от экспорта в Великобританию, нет промышленных или экономических связей. Я думаю, наш финансовый рынок чихнет и поедет дальше.

Пока наш финансовый рынок чихает, у нас есть еще один телефонный звонок.

― В каком состоянии сейчас находится российская экономика? Когда-нибудь ЦБ России снизит процентную ставку, чтобы общая ставка по кредиту была 3%?

Ответы достаточно простые и понятные. Экономика России продолжает медленно скользить вниз, скажем так. Скорость этого скольжения составляет примерно 1% годовых. Несмотря на все громогласные заявления министров экономики, вице-премьеров, премьера и президента, что мы прошли дно, вот-вот начнется подъем, свет в конце тоннеля, пока последняя статистика, включающая май, говорит о том, что продолжается спад, а май вообще был очень плохим.

Что касается Центрального Банка, то он ставку снизил не далее чем полторы недели назад, по-моему. Судя по тому, что инфляция уверенно движется вниз, я думаю, что Центральный Банк и дальше будет снижать ставку. Мне кажется, они чего-то боятся, но не могут четко сказать, чего. Я согласен с вами, снижать ставку можно было бы немножко побыстрее, глядишь, и экономика вздохнула бы получше. Но они поставили цель снизить инфляцию до 4% к концу 2017 года, когда инфляция будет 4%, ставка будет 6%. Чтобы ставка была 3%, нужно, чтобы инфляция была 1%. Пока Центральный Банк не ставит перед собой такой задачи.

Давайте послушаем еще один вопрос.

― У меня к Сергею вопрос скорее как к гражданину. Он так уверенно говорит и каждый раз подчеркивает, какая плохая экономика в России, как она катится вниз. Я вижу глазами обывателей немножко другое. Скажите, когда господа, обладающие огромными средствами, воровали богатства, которые создавали 70 лет трудом нескольких поколений, тогда они не боялись, а сейчас они боятся рисковать? Чего они боятся? Рисковали ― так рискуйте и сейчас. Мне бы очень хотелось получить конкретный ответ на конкретный вопрос. Почему вы не обратитесь и не скажете: «Ребята, наворовали ― верните»?

Очень прямой ответ на очень конкретный вопрос. Если в вашей голове стоит знак равенства между бизнесменом и вором, то ваше место работы в Генеральной прокуратуре, в крайнем случае, в Следственном комитете. Там все такие, все так считают. У нас есть человек, осужденный за то, что его компания пыталась зарабатывать прибыль. Зовут этого человека Алексей Навальный, его партнер ― Петр Офицеров. Их осудили за то, что компания, в которой работал Офицеров, а Навальный даже не был собственником, просто давал советы, просто хотела заработать прибыль. Это является составом уголовного преступления.

Все правильно, наша Генеральная прокуратура думает именно так: бизнесмен ― вор, он должен сказать «спасибо» за то, что его еще не посадили, пусть он просто отдаст бизнес, сдаст 50%. Вы очень правильно говорите, очень много людей вас поддерживает.