Заместитель президента ВТБ24 Михаил Кожокин: «Люди торопятся избавляться от рублей»

Давлетгильдеев: Совсем недавно, буквально пару недель назад глава ВТБ господин Костин рассказал о том, что вот-вот, в течение этого года ВТБ введет некий новый «Легкий банк». Что это за «Легкий банк» и чем он будет отличаться от ВТБ24? Прямо сейчас давайте рассказывайте.

Кожокин: Да. Решения все приняты. Это абсолютная правда. Будет создана 100-процентная дочка ВТБ24 «Легкий банк». Название пока абсолютно рабочее, это условное название проекта. Название будет выбрано и объявлено в ближайшее время.

Давлетгильдеев: Какое-нибудь интернет-голосование, как модно сейчас?

Кожокин: Нет. Мы все же больше доверяем сугубо экспертным и профессиональным оценкам. Суть проекта очень простая. Есть большая прослойка населения, особенно в малых городах, в городах с населением менее ста тысяч, которые нуждаются в максимально очень легком оформлении кредитов. ВТБ24 традиционно был ориентирован и изначально ориентирован на массовый и верхний массовый сегмент. А нижний массовый сегмент у нас в нашем бизнесе, конечно же, представлен, но в неизмеримо меньшей степени. Но, под этот сегмент должна быть отстроена совершенно иная бизнес-модель, она должна быть намного легче. Нужно создавать огромную сеть отделений - то, что создали мы, ВТБ 24. Менеджеры «Легкого банка» будут присутствовать, вероятнее всего, и в наших отделениях, будут присутствовать и в точках продаж, будут заниматься посткредитованием, и решения будут приниматься в течение нескольких часов. Это суть бизнес-модели. Мы абсолютно уверены, что банк будет запущен в конце этого года. В 2013-й год мы уже войдем с новой работающей структурой. И предусмотрен агрессивный активный рост кредитования этого сегмента.

Давлетгильдеев: То есть, получается, такой кредит на мелкие бытовые расходы, условно говоря, холодильник, компьютер?

Кожокин: Да. Вы абсолютно правы. Менеджеры будут работать и в магазинах, и в супермаркетах, огромных моллах.

Давлетгильдеев: А сейчас рынок этот не занят такими игроками как «Русский Стандарт», наверное?

Кожокин: Он существует. Да, абсолютно, вы абсолютно правы. Два соображения. В целом, российский рынок на самом-то деле не сформирован, и это не устоявшийся рынок. И даже если посмотреть по телеканалу ДОЖДЬ, когда появляется новая, сильная, энергичная и четко понимающая цели, свои цели, своей деятельности команда, то рынок можно переформировать под себя, даже уже тот рынок, который кажется устоявшимся. Это общее соображение. А второе соображение - даже эти рынки, которые вы назвали, они очень мало представлены в малых городах и в малых населенных пунктах. Третье соображение - это цена фондирования, по какой цене банки могут выдавать кредиты. Мы абсолютно уверены, что так как мы активно и очень много привлекаем деньги, мы, ВТБ24 активно очень много привлекаем деньги и с внутреннего рынка, и занимаемся внешним заимствованием в рамках единой группы ВТБ, то мы сможем предоставить достаточно дешевое фондирование и, следовательно, кредиты, которые будет предоставлять новый «Легкий банк» для населения, они будут более выгодными и конкурентоспособными по сравнению с «Русским Стандартом», «Хоум Кредит», всеми, кого вы назвали, и другими.

Давлетгильдеев: Там их немного.

Кожокин: Вот модель.

Давлетгильдеев: А риски?

Кожокин: Да, они существуют, они будут закладываться.

Давлетгильдеев: Эта сфера самая такая рискованная в области кредитования. Процент неотдачи самый высокий.

Кожокин: И так и не так. С одной стороны – да. С другой стороны, как правило, люди берут кредиты на короткие сроки в пределах одного года, а как правило, несколько месяцев. Кредитная процедура будет полностью автоматизирована, точно также будет работать скоринг, точно также будет работать максимально быстро: за несколько часов проверяться кредитная история заемщика и кредиты будем выдавать. Риск этот есть, он осознан, мы понимаем. Это будет работать, над этим будет работать команда рисковиков.

Давлетгильдеев: А вообще, люди сейчас готовы брать в кредит?

Кожокин: Да.

Давлетгильдеев: Потому что, насколько я понимаю, был какой-то такой период долгий, когда…

Кожокин: Вы знаете, один из парадоксов текущей экономической ситуации (когда мы говорим о «текущей», мы с вами говорим на конец июня и я не берусь предсказать, что будет даже уже в конце лета), мы все обсуждаем, что нарастает кризисное явление, что экономическая ситуация неустойчивая. Но статистика вещь упрямая. Включая июнь, ускоренными темпами идет кредитование населения. Население активно берет деньги и начинает жить в кредит. Наверное, есть целый ряд объяснений этому, что на самом-то деле на глубинном уровне каждый верит, что он лично, переживет текущую кризисную, предкризисную нестабильность ситуации. Он считает, что соседу будет плохо, но, во-первых, в таких ситуациях никогда не происходит революции. Потому что за соседа никто не ходит на баррикады. На баррикады ходят только за самого себя. А во-вторых, это то, что люди начинают планировать свою жизнь и дальше, что она тоже будет развиваться.

Давлетгильдеев: Есть некая уверенность в том, что через год я смогу себе позволить, условно, может быть, небольшую сумму, но отдать за взятый период?

Кожокин: Да. И второй фактор, то, что накладывается, есть ощущение, и оно подкрепляется статистикой, что люди торопятся избавляться от рублей. И если для покупки еще не хватает, видим взрывной рост ипотеки, притом, что ипотека с хорошим первоначальным взносом. У людей есть деньги на первоначальный взнос, они боятся за судьбу этих денег, берут еще ипотечный кредит и вкладывают все вместе. А дальше – «я выживу». Если я выжил в экономический кризис в 98-го года, если я выжил в кризис 2008-го года, который вот только-только был и непонятно, закончился или нет, соответственно, я уверенно смотрю в будущее.

Давлетгильдеев: Некий такой, пусть не истеричный, но страх того, что рубль будет дешеветь, вам кажется, присутствует в головах простых людей?

Кожокин: Да. Он присутствует в головах у населения.

Давлетгильдеев: Это обоснованно, необоснованно, вам как кажется? Или это просто у нас привыкли, увидев, что рубль подешевел на рубль, сразу бежать скупать доллары, и только способствовать дальнейшему удешевлению?

Кожокин: Во-первых, скупки долларов банковская система не заметила в течение последнего месяца, когда были дважды достаточно серьезные скачки рубля. Тем не менее, население массово не кинулось конвертироваться в другие валюты, которые, казалось бы, более устойчивыми. И второе соображение, люди уже привыкли работать, выживать вне устойчивой экономической ситуации. Нам постепенно приходит понимание что то, что назвали кризисом 2008-го года, что, видимо, это наше перманентное состояние на большое количество лет вперед и то, что нам придется жить в такой неустойчивой экономической ситуации. Если целый ряд людей - экономистов, бизнесменов - начинает это понимать рационально, то на уровне нерационального поведения населения-потребителя мы это уже наблюдаем. Люди неосознанно это почувствовали и принимают экономические решения применительно к себе, исходя из этого посыла. Неустойчивое экономическое положение России - это надолго.

Давлетгильдеев: Получается, формируется такое гегелевское сознание, что любое развитие возможно только в условиях такого околокризисного и такой, чем неустойчивее, тем больше стимулов к движению вперед, что ли.

Кожокин: Или чуть более простая классификация, что все кризисы делятся на две части: кризис - это смерть и кризис - это развитие. Мы убеждены, что нынешний кризис - это развитие.