Ведущий эксперт Счетной палаты Владимир Семаго: если Голикова станет ее главой, то в первую очередь ей надо проверить саму себя

Семаго: Ничего нет, кроме одного обстоятельства- согласно закону нельзя больше двух сроков находится на посту председателя. Поэтому первая часть этого слуха совершенно очевидна.

Дзядко: То есть с определенностью мы можем говорить, что Сергей Степашин должен уйти.

Семаго: Да, если не будет никаких исключений из закона, как у нас часто бывает в стране. Что касается второй части, что Татьяна Голикова может прийти, у нас любой может прийти. Вы же знаете, у нас нет каких-то критерий специальных.

Дзядко: Мне кажется, я и наши замечательные режиссеры, которые помогают нам выпускать этот эфир, вряд ли придем туда.

Семаго: А почему вы не вспомните римскую историю, когда один из императоров просто взял и коня своего в сенат? У нас как раз очень близкая по конструкции власть-то.

Дзядко: Татьяна Голикова, вам кажется, это вероятный кандидат на пост главы счетной палаты?

Семаго: Повторяю еще раз: в нашей стране вероятна любая кандидатура. А что касается объективных позиций, мне это представляется несколько странным.

Дзядко: Почему?

Семаго: Потому что она долгое время была министром, министром одиозным, министром одиозного министерства. Если она собирается прийти в Счетную палату, то первым шагом человека, в политике не первый день существующего, должен быть следующий- она должна издать приказ «Прошу проверить Счетную палату, деятельность министерства в период моего пребывания на посту». И тогда ты выходишь красивая вся в белом и говоришь: «Мы проверили проверку Счетной палаты, ничего не обнаружено», и те злые разговоры про томографы, которые якобы закупались неизвестно как, или то количество кодеиносодержащих лекарств, которые мало того, что производили в неимоверных количествах, которые были больше, чем потребность всей Европы, но они закупались и потреблялись- самое главное. Возникал вопрос, и у меня он тоже возникал, как у журналиста, почему в аптеках более, чем десятикратный запас этих кодеиновых лекарств. Люди болеют, но, предположим, хватит и 20 пачек, но вместо этого 800, и все они влет уходят. Понятно совершенно, что это подпитано этой наркоманской темой. Для министра здравоохранения не задать этот вопрос самой себе было бы просто преступно.

Дзядко: То есть вам кажется, что назначение не этот пост Татьяны Голиковой, если оно состоится, будет странным?

Семаго: Оно будет без объяснения- раз, наше незародившееся гражданское общество скажет: «Раз эта, то эта. Какая нам, в конце концов, разница, кто из них будет?». И это будет отчасти правота, потому что сам статус, само содержательное состояние Счетной палаты не настолько значимо для страны.

Дзядко: если говорить про статус, как его можно сегодня определить?  Счетная палата – это что? Это контролирующий орган, который действительно контролирует и следит, или эта, предположим, некая фикция, которая прописана, для галочки она существует, но по факту своей функции не выполняет?

Семаго: Мой опыт общения, я ведь почти 4 года провел в Счетной палате, могу сказать, что это действительно орган, который проверяет, это орган, который действительно проверил достаточное количество положений и действий министерств и ведомств. Это орган, который выявил очень много, направил материал в прокуратуру, но дальше, к сожалению, не так много реальных уголовных дел было. Потому что Следственный комитет в данном случае выступает, как некая команда, «нам говорят- мы делаем», а Счетная палата не тот авторитетный орган для прокуратуры, который бы подсказал, как это в Англии происходит. В Англии, если банкротство какого-то банка, то автоматически после банкротства материал идет в прокуратуру, почему обанкротился банк. У нас этого нет. Второй момент очень важный- Счетная палата по Конституции, по закону это орган, принадлежащий народу, через парламент он должен руководствоваться только положениями действий  того, что хочет народ. У нас формально и по состоянию Счетная палата- это орган при президенте, особенно это сложилось при Сергее Владимировиче. Как Белый дом и Кремль скажут и смоделируют деятельность, так и будет происходить. Например, вспомните, Степашин заявил о себе очень громко исследованием о приватизации и признал публично на своем выступлении в парламенте, что приватизация была скверной, порочной и не совсем законной. И что дальше?

Дзядко: А кроме приватизации, что еще?

Семаго: Вы знаете, что у нас космическая отрасль сейчас на острие информации, что там воруют неимоверно, что там спутники падают и все прочее. Счетная палата в 2007 году, в качестве примера, проверяла «Энергомаш», который продает за бесценок двигатели РД-180 в США. Выяснили, что там идут определенного рода хищения, в результате проверяющего из Счетной палаты просто арестовали и посадили на три года, когда он потерял после этого зрение.

Дзядко: Это кто, напомните.

Семаго: Это Юрий Гайдуков, он полковник управления бронетанковых войск и работал прикрепленным к Счетной палате. Вот его посадили якобы за то, что он мошеннические действия вел, до сих пор его не осудили. В «Энергомаше» были проведены хищения, тем не менее, Сергея Иванова убедили в том, что там ничего нет, что все хорошо, он убедил президента. Президент дал два миллиарда в 2009 году просто так «Энергомашу», потом дали кредит 7 миллиардов, Счетная палата все это проверила в 2011 году и признала, что «Энергомаш» банкрот. Но движения дальше никакого нет, представьте себе, что мало того, что они работали себе в убыток, мало того, что они разорились, мало того, что там воровство было неимоверное, получали от государств деньги, а результат нулевой.

Дзядко: Скажите, а в стройках века, которые мы сейчас наблюдаем, эти огромные проект: Олимпиада, Саммит АТЭС, Чемпионат мира по футболу, еще мы хотим, по-моему, ЭКСПО- 2020…

Семаго: С Казанью мы там что-то мутим еще.

Дзядко: Универсиада была в Казани. В этих всех проектах есть роль какая-то у счетной палаты?

Семаго: Вопрос как раз в точку, потому что Счетная палата получила первоначально задание в режиме онлайн контролировать сочинскую ситуацию. Потом после этого поступил отдергивающий приказ, что не надо это делать, потому что, если вы будете контролировать, мы ничего не построим. Потом, когда начли воровать в таких размерах, которые сегодня зашкаливают, сказали: «Сейчас пока не проверяйте, мы проведем Олимпиаду, тогда начнем резать». То же самое в отношении АТЭС и многих других. Счетная палата не может политических решений принимать, а вы понимаете прекрасно, что если какое-то политическое явление или политическая воля чья-то была проявлена, в частности президента, а потом выясняется, что эта воля была исковеркана с помощью жуликов-чиновников, то Счетная палата просто взорвет общество. Она покажет всем, на что несостоятельна сама система, а это делать так нельзя.

Дзядко: На вопрос: кто виноват, мы ответили, тогда следующий извечный русский вопрос- что делать? Менять людей или прописывать более жестко полномочия и возможности Счетной палаты или что-то еще?

Семаго: Я думаю, что здесь две составляющие. Первая- это более фундаментальная- принимать закон о Госдуме, потому что мы единственная страна в Европе, в которой нет закона о парламенте. Когда этот закон будет принят, нужно будет очень четко прописать отношения с Счетной палатой и очень жесткую сцепку сделать двух инструментов воздействия на исполнительную власть. Второе- осознание самим президентом, что без контролирующего органа он никогда не справиться с таким мощнейшим явлением как коррупция. Наверное, Счетной палате надо придавать более фундаментальное, более серьезно значение, нежели она имеет сейчас. Но сделать это с помощью назначения Татьяны Голиковой- чудесной женщины, я к ней очень хорошо отношусь, я видел, как она росла, прийти из института в Министерство финансов и дорасти до министра здравоохранения- это серьезный путь за 10-15 лет. Тем не менее, мне кажется, что это некое одиозное будет назначение, если это произойдет.

Дзядко: Если смотреть на историю Счетной палаты, на какой период ее существования, как вам кажется, нужно равняться как на идеальный или такого периода не было?

Семаго: Такого периода не было совсем, потому что, сделав сначала Счетную палату в 1993 году, никто не понимал, что вообще с ее помощью можно делать, потому что и масштабы воровства и система теневой экономики, которая перехлестнула светлую экономику, еще не было, это началось в 2000 года практически. А уже этот начавшийся процесс, к нему ни Счетная палата, ни парламент не были готовы. Сказать, что некий идеальный период или пример для подражания существует в истории Счетной палаты, на мой взгляд, при Степашине была попытка приподнять чуть-чуть диафрагму и показать обществу, что есть еще люди, которые заботятся, беспокоятся о том, сколько воруется и в каких количествах в нашей стране. Но то, что он сейчас уходит фактически из Счетной палаты, это так и не прозвучало в полной мере, говорит о том, что этого период, к сожалению, не было.