Ученые готовятся к осаде Совета Федерации: объявивший голодовку геолог уже провел переговоры с вице-спикером

Гонгальский: Да, я объявил голодовку. Я написал письмо Владимиру Владимировичу Путину, что я не согласен с тем, как закон этот готовился, как он принимался. И самое главное, что мы теперь будем принадлежать, институты я имею в виду, агентству, функции которого совершенно не раскрыты в законе.

Лобков: Мы, в общем, знаем эту критику, мне хотелось спросить лично про вас. Почему вы решили предпринять именно такой способ протеста? Многие ваши коллеги выходили к зданию Госдумы.

Гонгальский: Я тоже выходил. Мы уже использовали все методы, которые могут как-то повлиять на власть, а главное – повлиять на наших же ученых, потому что многие очень пассивны, они не принимают участия, думают, что все пройдет, и все будет хорошо.

Лобков: А почему вы думаете, что голодовка сыграет свою роль?

Гонгальский: Это, в общем-то, привлекает внимание. Я думаю, что это будет иметь какое-то значение. По крайней мере, когда я стоял сегодня у Совета Федерации, а я должен сказать, что сенаторы или отводили глаза, когда видели, что там стоит кто-то с белым плакатом, или закрывались зонтиком. Наверное, единственный, кто обратил внимание - это заместитель председателя Совета Федерации Торшин Александр Порфирьевич, который через 10-15 минут прислал ко мне своего помощника и пригласил на встречу.

Лобков: Очень интересно, о чем вы говорили с Торшиным?

Гонгальский: Мы говорили минут 20, минут 10 мы говорили о положении в геологии, потому что я – геолог. Структура, которая занималась бы прогнозированием и поисками месторождения, в стране нет. Это я высказал ему, он предложил написать предложение в Совет Федерации, они будут это продавливать. А по части закона он перечислил все положительные моменты, которые были во втором чтении добавлены, рассказывал мне, что все хорошо. Единственное, с чем я не согласился с ним, что нами будут управлять чиновники. Мы знаем по опыту, вот контракты с Министерством образования и науки, что столько бумаг приходится заполнять каждые три месяца, что у ученых это отнимает очень много времени. И самое главное, что надо писать, сколько защитилось докторов, кандидатов, это немыслимо. Я ему и сказал: «Вы поставите людей, которые в этом деле ничего не понимают».

Лобков: А что он вам ответил? Ведь до сих пор неизвестно, кто будет возглавлять это агентство, как оно будет формироваться, будет ли Фортов его главой или не будет.

Гонгальский: Он мне сказал, что из Кремля пришло такое сообщение, что действительно на первых порах это агентство возглавит Фортов. Это будет указ президента.

Лобков: Он вас успокоил или вы все равно будете продолжать голодовку?

Гонгальский: Нет, я сказал, что буду продолжать. Единственное условие, когда я откажусь от голодовки, это возвращение закона в Думу и прописывание всех положений об агентстве. Потому что в законе все есть об академиках, об ученых, советах, о президиуме – обо всем, нет только об агентстве. А по закону, хотя они говорят, что академия будет принимать участие, утверждать темы и всякое прочее, но фактически институты будут отданы под агентства.

Лобков: А ваши коллеги по институту, по лаборатории знают, что вы голодаете?

Гонгальский: Да.

Лобков: Вы единственный в РАН, кто голодает?

Гонгальский: Пока я один. Единственное, что ко мне сегодня пришел академик Русаков Валерий Анатольевич, дважды он ко мне подходил, единственный из академии сегодня, который уговаривал меня прекратить, на что я ему сказал: «Ну, я же Владимиру Владимировичу обещал».

Лобков: Что вы обещали?

Гонгальский: Что я буду голосовать.

Лобков: А как-то это на вашем здоровье сказалось?

Гонгальский: Я уже 6 килограмм сбросил. Со второго до пятого дня у меня стабилизировалось давление, раньше с таблетками у меня такого не было, а сейчас без таблеток. Так что это очень хороший… Я рекомендую телезрителям ДОЖДЯ.

Лобков: Вы рекомендуете голодать ради идеи?

Гонгальский: В лечебных целях и ради идеи.

Лобков: Когда будут решающие заседания, вы намерены пикетировать Совет Федерации, есть ли у вас какие-то сторонники?

Гонгальский: В среду там будет очень много народу. Я думаю, что там будет несколько сотен народу, потому что призвали руководители конференции, которая была в конце августа, она является постоянной. Ее возглавляют три академика – Русаков Валерий Анатольевич и еще двое. Это самые цитируемые у нас ученые, самые крупные, они возглавляют эту конференцию.

Лобков: А вы будете добиваться встречи, скажем, с Матвиенко?

Гонгальский: Я с Торшиным поговорил. Какой смысл мне встречаться с Матвиенко? Нет, я не буду.

Лобков: Как вам показалось, они делают это из-под палки или они искренне верят…?

Гонгальский: То, что я видел, как проходили сенаторы, и все время отворачивались от плаката и от меня, то думаю, что они все понимают, но проголосовали, как надо.