Преподаватель консерватории Рябов о жизни после обвинения в педофилии: наказать тех, кто меня оклеветал, невозможно

Рябов: Я уже не преподаватель Центральной музыкальной школы, я сейчас профессор Государственной классической академии имени Маймонида и уже два года. Я ушел и продолжаю там работать. Конечно, самое главное в этой истории – это не последние суды, а 5 мая Мосгорсуд вынес оправдательный приговор на основании единогласного решения присяжных. Верховный суд 5 сентября прошлого года подтвердил этот приговор, где судьей было прописано мое право на реабилитацию, что включает в себя моральные расходы и затраты на юридическую помощь. Это хорошо, конечно, с долгами рассчитаюсь. Адвокаты очень недешево обходятся.

Давлетгильдеев:  Вы довольно долгое время провели в СИЗО.

Рябов: В СИЗО я как раз не много был – где-то дней 12. Меня не могли по состоянию здоровья, по медицинским показателям там держать. По ошибке, что называется, попал. Суд под залог меня освободил.

Давлетгильдеев:  12 дней в российском СИЗО – это тоже немало.

Рябов: Первый раз, надеюсь, что и последний, я посмотрел, что это такое.

Давлетгильдеев:  Условия в СИЗО в России хуже, чем даже в тюрьмах.

Рябов: Конечно, не сахар. Может быть, мне повезло, может быть, возраст, ко мне те, кто в СИЗО пребывал, нормально ко мне отнеслись. Я там полы не мыл, видимо, это уважение к возрасту, да и недолго я там был.

Давлетгильдеев:  Те ученицы или их родители, из-за которых все это было, извинялись перед вами?

Рябов: Передо мной никто не извинялся. Я вообще не хочу знать их фамилии и о них разговаривать.

Давлетгильдеев:  А руководство музыкальной школы?

Рябов: В школе хорошие профессионалы, очень хорошие музыканты, которые знают дело, которые, на мой взгляд, будут делать все, чтобы школа, как она была флагманом подготовки ребятишек для консерватории, такой и осталась.

Давлетгильдеев:  А вас туда обратно на работу не звали?

Рябов: Там еще есть тот народ, с которым я не...  Я понимаю, что они под давлением администрации были, тем не менее, я с теми людьми… Понимаете, не со всеми хочется встречаться. И потом, я сейчас нормально работаю, там работает моя дочь. В школе в курсе, я помогаю и своим ребятам, ребята приходят поиграть, и мои бывшие.

Давлетгильдеев:  И те, кого вы не успели доучить.

Рябов: Ну да. Но они все распределены, все у хороших людей. Так что там все в порядке.

Давлетгильдеев:  Когда эта история разворачивалась, ваш адвокат говорил о том, что есть две версии. С одной стороны, что это руководство музыкальной школы такую кампанию против вас инициировала. С другой стороны, что это конкретно история вокруг вашей ученицы Корнейчук. Как сейчас вам кажется, что это было?

Рябов: Что бы там ни было, мне до конца ниточки в какой-то степени ясны. Кто-то организовывал, и этому человеку или компании подыгрывали, что ли. Я не знаю, честно говоря, это меня не волнует абсолютно.

Давлетгильдеев:  Вы простили для себя?

Рябов: Что значит «простили»? Я просто сказал, что я этих людей больше не знаю и знать не хочу.

Давлетгильдеев:  То есть вы пытаетесь эту историю забыть, вычеркнуть из своей жизни? Вы не хотите как-то добиваться того, чтобы были наказаны люди, которые вас оклеветали? Я понимаю, что реабилитация сейчас…

Рябов: Они наказаны чисто юридически, как мне объяснили адвокаты, не могут быть, потому что дети несовершеннолетние были, а родители со слов говорили. Те люди, которые делали эту историю, они делали эту историю не своими руками, поэтому тоже…  Да и нет сил продолжать это дело.

Давлетгильдеев:  Когда разворачивалась ваша история, возникло ощущение, что власть или не власть, следственные органы почувствовали возможность давления. История повальной борьбы с несуществующей педофилией захлестнула все, и это не прекратилось, и ребята из «Оккупай Педофиляй», это все продолжается. Как вам кажется, откуда взялась педофилийская повестка?

Рябов: Педофилы были, есть, наверное, и будут. Я думаю, что это болезнь какая-то, видимо, медицине это известней, психологам. Что касается меня, я не… Было время, когда я сомневался, потому что волна, как вы говорите, была. С другой стороны, у меня же не две девочки занимались, у меня было где-то около 100 учеников, которые меня знают, которые встали на защиту. Я не сомневался в решении суда. То, что случилось в Мосгорсуде, должно было случиться. Я не знаю, причем здесь какие-то силы. Вряд ли, потому что присяжных не обманешь, хотя люди пытались говорить, что другие люди чуть ли не купили Верховный суд или Мосгорсуд.

Давлетгильдеев:  Я помню, как говорили, что оказывалось общественное давление на присяжных.

Рябов: Дело в том, что общественное давление на присяжных оказывалось и той стороной. Там ресурсы были достаточно большие, просто много народу, тысячи человек поддержали меня.

Давлетгильдеев:  Вы ожидали, что за вас вступится такое количество людей?

Рябов: Я - человек в музыкальном мире достаточно известный. Тот, кто меня хорошо знает, все встали на мою защиту. Это для меня было поддержкой очень сильной.

Давлетгильдеев:  Просто это начиналось, с одной стороны, с людей, которые вас знают, а потом эта волна стала гораздо мощнее. Многие журналисты, Варвара Турова…

Рябов: Варваре огромное спасибо и не только Варваре, ваш канал. Я не думаю, что это было давление на присяжных, вряд ли. Присяжным велено эти передачи не смотреть, они оценивали только то, что было на суде.

Давлетгильдеев:  А если бы этой общественной поддержки не было, как вам кажется, решение суда могло быть другим?

Рябов: Не поддержки не могло быть. Я еще раз могу повторить, что у меня не две ученицы были, а гораздо больше, которые заканчивали, которые учились, которые учились в данное время, которые присутствовали на уроках. Все возможно было, суд есть суд, но я был уверен, что все, как оно есть, должно быть. Поддержка, конечно, со стороны консерватории, со стороны Академии имени Маймонида. Многих хотелось бы через ваш канал поблагодарить за поддержку. Это и покойный ныне Владимир Крайнев, и жена его Татьяна Тарасова, и Денис Мацуев, Женя Кисин, масса людей, масса журналистов, Варя Турова, Евгений Бойко.

Давлетгильдеев:  Давайте о настоящем поговорим. У вас много сейчас учеников в академии?

Рябов: Не так много, тем не менее, один мальчик уже трижды стал лауреатом международных конкурсов, причем, в интернет-конкурсе, на Украине и даже забыл, где третий раз еще выиграл. Все хорошие ребята, в принципе.

Давлетгильдеев:  Вы только там сейчас преподаете?

Рябов: Я только там работаю пока, потому что от всего этого надо отойти чисто физически. Дальше будет видно, где еще, может быть, буду работать. Я считаю, что специалист я достаточно хороший, еще смогу пригодиться. Пока еще силы есть.