«Покупатель заплатит за эту перестройку». Магазины без алкоголя

Потапенко:  Бизнесу вообще по барабану, в основном, это повредит покупателю, как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы денег не просило. В данном случае покупатель всё равно заплатит за всю эту перестройку. Тот посыл, из которого они исходят, исполняется просто другими способами, а так можно всё что угодно делать. Можно точно так же, как наши любимые ребята за океаном, рисовать на пачках смертоубийственные картинки, даже более того, размещать эти картинки без логотипов компаний, как это сделано в Австралии. Только есть маленькое «но», в Австралии умирает 15 000 человек.

Поэтому мы должны начать решать социально-экономические проблемы, то есть отчего народ пьёт и курит, уходит в наркотический дурман, а таким способом решать проблему нам не удастся. Если хочется развлечься, стрясти коррупционным образом с алкогольных и табачных компаний деньги, нет проблем. Я могу только поздравить, я всегда говорил, что наша законодательная и исполнительная власть - это очень креативные люди, и их надо приглашать в дизайнерские и другие агентства, потому что наши креативщики по сравнению с ними явно курят в стороне.

Шакина: Как вам кажется, что может стоять за этим решением? Какая подоплёка?

Потапенко: Мы с вами это только что обсудили. Тут ничего личного. Всегда можно напугать большую транснациональную компанию, а потом сказать: «Мы, в общем-то, договороспособные», и широко улыбнуться.

Шакина: Как это ударит по владельцам точек, по вам?

Потапенко: Все сделают shop in shop, как это сделано в «Auchan», когда выделена площадь, и там стоит отдельная касса и отдельный продавец. Что значит, по нам ударит? Кто за это заплатит? Вы заплатите? Вы заплатите зарплату продавцам, вы заплатите за строительные работы?

Шакина: Налогоплательщики.

Потапенко: Люди из собственного кармана.

Шакина: Покупатели, которые будут платить больше. Просто вырастут цены?

Потапенко: Ну, конечно. Либо налогоплательщики начинают контролировать тех депутатов, которых они выбирали, и задавать вопросы: «А, что ты сделал для меня? лично для меня, а не под лозунгами «Даёшь за родину, за партию»?». Россказни о том, что тут же все перестанут курить и пить, не становятся реальностью, народ реально спивается, так вы решайте проблему заработной платы, чтобы у людей была работа, это ключевое, что нужно решать. Когда у человека будет работа, у него будет возможность развлечься по-другому.

Предположим, что мы можем сейчас отрезать кошке хвост окончательно, запретить алкоголь и сигареты, нет проблем, но только тогда надо изъять и клей «Момент» и всякие анальгетики, а люди уйдут в дурман по другой причине, краску надо изымать, ацетон. Я считаю, что нашим законодателям дальше надо проявлять креатив. Ацетон продавать только по паспортам, я считаю это правильным, вообще в отдельные магазины вынести, потому что можно так нанюхаться. А краски, лакокрасочные изделия... Так что после нашей программы я могу за небольшую долю могу уступить эти идеи.

Шакина: Как вам кажется, как будут выходить из этого положения небольшие магазины?

Потапенко: Если небольшому магазину позволяет площадь, которая в законе обусловлена 100 метрами, хозяин выкинет остальной ассортимент и будет торговать только алкоголем и сигаретами, и это будет правильно, как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Закон сделает так, что алкогольных магазинов станет только больше. Мы начинали с того, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы денег не просило, вот здесь совершенно чётко всё понятно, чьи интересы лоббируются в данном случае. Ещё раз подчеркну, если мы хотим бороться за здоровую нацию, здоровой нации надо создавать условия, а не обтягивать руки колючей проволокой. Но, поскольку у нас нет других методов за последние 100 лет, кроме расстрелов на лобном месте или четвертования, креатив в эту сторону и брызжет.

Шакина: Вы знаете, какую долю розницы составляет алкоголь?

Потапенко: Это очень сильно зависит от того же магазина. ЕСЛИ мы возьмём отдельно стоящий магазин, то там может быть все 100%, а так это может быть 8-16%. Можно ли это заместить? Конечно же, можно, это не смертельно, особенно для крупных компаний, для сетевых компаний это практически не смертельно. Да, мы сделаем это всё, но только за ваши деньги.

Шакина: Есть такая статистика, что за последние 2 года средне статистический россиянин начал употреблять на 3 литра алкоголя меньше из-за таких запретов.

Потапенко: Я бы очень аккуратно хотел бы посмотреть, из-за чего средне статистический россиянин начал употреблять легального алкоголя меньше. Знаете, есть ложь, наглая ложь и статистика, а я бы ввёл 4 степень лжи - политика. Транспарентность между двумя этими фактами я бы не вводил. То, что потребление легального алкоголя сократилось, это, конечно, замечательно, но я могу вас свозить в закавказские республики и показать вам, где бутылка водки стоит 26 рублей, смытый акциз стоит 5 рублей, а не смытый стоит 7 рублей, и все они всё знают. Мы можем продолжать делать красивую мину при плохой игре, но зачем?

Шакина: Такого вида инициатива выдвинет кого-то из этого бизнеса?

Потапенко: Давайте начнём с главного - весь алкогольный бизнес уже давно принадлежит государевым мужам, поэтому, если в рамках клубка целующихся змей, кто-то кого-то передавит, это для россиянина будет по барабану. Уже независимых производителей алкоголя фактически не осталось, их осталось по пальцам одной руки пересчитать. Это практически как нефтяные компании, которые вроде как у нас есть частные, но это вроде как.

Шакина: А на Северном Кавказе та же ситуация?

Потапенко: Это хорошие заводы, которые льют суррогаты и правильно делают. Себестоимость хорошего первача - 30 рублей, я могу его выгнать из чего угодно, любой россиянин может его выгнать щелчком пальцев. Причём, это будет хороший первач из хороших ингредиентов: сахар, дрожжи, зерно, необязательно кормовое. Поэтому, когда россиянину подымем цену на алкоголь до 200 рублей, это не повлияет ни на что.  Давайте сделаем, я не супротив абсолютно, давайте пересаживать людей на клей и поддерживать наркомафию.