"Подвешенные" книги

Макеева: Юлия Загачин у нас в студии. Здравствуйте.

Загачин: Добрый день.

Макеева: Давайте не большую предысторию расскажу, почему мы собрались. «Подвешенный кофе», «подвешенные книги», может быть, кто-то уже слышал такие неологизмы, хотя это, скорее, трудности перевода. Совсем недавно в Москве начала распространяться, кажется, такая неаполитанская традиция, у нас не очень ловко названная «подвешенный кофе» - un caffe sospeso, - надеюсь, я правильно по-итальянски это произнесла. Кофе, который ты заказываешь в кафе, оплачиваешь, но не пьешь, зато его сможет выпить любой, кто придет и спросит, есть ли такой «подвешенный кофе», то есть, оплаченное уже другим человеком. Условно, бомж, неимущий или как-нибудь. После того, как московские кофейные сети стали подхватывать эту традицию «подвешивать кофе», детское издательство «Розовый жираф» решил сделать то же самое с книгами для детей, чтобы помочь тем, кто в них нуждается. Надо полагать, разного рода «подвешенных» предметов у нас будет все больше и больше в том случае, если действительно публику это так увлечет. Расскажите, Юлия, про эту акцию. Когда акция началась, как это все происходит?

Загачин: Знаете, мы очень надеемся, что «подвешивать» будут не только книги, а и бутерброды, и одежду. Я где-то прочитала, что даже какая-то зубная клиника сказала, что они будут тоже «подвешивать» кофе и, честно говоря, расстроилась, потому что я думаю, что большинство людей нуждающихся нуждаются в услугах этой клиники, а не в их кофе.

Макеева: Да, не кофе надо действительно. Вылечил зуб, заплатил за два - следующий человек может вылечить зубы бесплатно. Было бы забавно.

Загачин: Да. Это было бы забавно, я согласна с вами. Более того, я думаю, что очень многие с удовольствием бы оплатили лечение, может быть, не имплантов, конечно, но простую пломбу, я думаю, что многие бы с удовольствием оплатили. Потому что это вполне логично и приятно. Большинство людей с удовольствием делают, назовем это в кавычках, «добрые дела». Проблема в том, что очень часто это сложно технологически, технически. Попробуйте перевести деньги через любой из российских банков на какой-нибудь фонд! Я много раз пыталась - желание пропадает сразу, тут же. Поэтому мы решили это упростить, нам очень понравилась эта идея. Скажу вам честно, для нас это во многом желание распространить идею «подвешенного кофе», как вы сказали, несмотря на это несуразное совершенно название.

Макеева: Такой какой-то, по-моему, не очень удачный перевод. Представитель издательства, я считаю, как художник слова, фактически, вы должны с этим согласиться.

Загачин: Да. Наши редактора почти плакали. То есть, уровень как бы накала у нас в издательстве был очень высок на тему именно… Все были за акцию, но все, я бы сказалв так, половина разделилась, отделилась от другой и сказала, что слово «подвешенный» не может идти из уст издательства. Но, понимаете, если бы мы это назвали «подарим книжки» это бы уже было совершенно другое. И никто бы никогда в жизни не обратил внимания на те слова, которые мы сказали потом, что мы следуем идее «подвешенного кофе». Просто это была бы другая акция.

Макеева: Тут занятная получается ситуация: дарить что-либо, в принципе, это не то, что о благотворительности дорогие москвичи узнали только сейчас, после того как им рассказали про некую неаполитанскую традицию с кофе. Дарить то или это, жертвовать на благотворительность - это известно. То есть, нужно предложить некую форму игры, назвать это «подвешенными книжками» или кофе для того, чтобы люди захотели в этом участвовать? Или именно простота процесса, что ты платишь за себя и платишь за кого-то другого, за неведомого, вот это привлекает?. Как вы считаете, почему эта идея успешна? Действительно, она же стремительно развивается.

Загачин: Да, она очень сильно развивается. Вообще, что такое благотворительность и как сделать ее популярной - это очень-очень большая тема. И мне кажется, что для многих неочевидно, что это правильно, не в смысле того, что дарить что-то, а «почему я должен давать деньги на этот фонд? Они все равно все разворуют! Почему я должен помочь вот этому бомжу, - извините за грубость терминологии. - Он бездельник. Почему он не пойдет не поработает?». То есть, это очень такие развитые, к сожалению, во всех обществах, ни в коем случае не только в России, во всех обществах, это очень развитые такие понятия, что, как бы, «зачем?» или «почему?». Есть некий конечно fun в том, что есть «подвешенное кофе» - это несложно, это ты уже здесь, это ты уже оплатил. Сейчас это модно. Почему бы нет? Дело в том, что сделать благотворительность модной - это очень важно. Мы прекрасно понимаем, что люди как Билл Гейтс, который, по-моему, в списке Forbes (сейчас вышел) - один из самых влиятельных людей. Не потому, что он Билл Гейтс, хотя согласитесь, это повод, а потому, что он знаменитый благотворитель. Это тема. За ним последовали другие. Интересно, что Стив Джобс не последовал, потому что явно он… Я не сомневаюсь, что Стив Джобс давал много денег на благотворительность лично, но не хотел это делать публично. Киньте в меня камнем, если я скажу, либо этот, либо другой способ давать деньги чем-то хуже другого. Главное, чтобы люди это делали. И «подвешенные книги» со всем своей абсурдностью, согласитесь, это очень удивляет. Что такое «подвешенные книги»? Вы хотите узнать - нам это очень нравится. Мне кажется, что если в результате этой акции кто-то купит какому-то бездомному человеку бутерброд, мы будем считать, что весь проект супер-успешный.

Макеева: А как это будет происходить вот именно с книгами? Это любом книжном магазине можно сделать?

Загачин: Нет, нет.

Макеева: В каком книжном магазине? По интернету заказывать?

Загачин: У нас есть свой книжный магазин (очень маленький, он у нас, собственно, в издательстве), но, в основном, все наши продажи идут через наш сайт. Можно найти в Яндекс сайт издательства «Розовый жираф» и там, в разделе «Где купить?», можно найти адрес, куда вы пишите. Это достаточно распространенно.

Макеева: Точно также можно заплатить за две книги.

Загачин: Да. Все то же самое.

Макеева: И как вот дальше? Если, допустим, хочу такую «подвешенную книгу» приобрести, что мне делать?

Загачин: Вы нам об этом говорите.

Макеева: То есть, я вам пишу электронное письмо?

Загачин: Да, вы нам пишете электронные письма: «Я хочу "подвесить книгу" "Звери" вашего издательства», «Я хочу "подвесить книжку" "Очень голодная гусеница"». Мы сначала хотели, я вам скажу честно, каждые две недели менять тех, кому мы будем эти книжки отвозить, но сейчас это стало достаточно популярным. Мы, правда, удивились: только вчера запустили эту акцию. И люди просят, чтобы мы отдали в какой-то другой фонд, с которым, они знают или мы им говорим, что мы сотрудничаем. Поэтому у нас сейчас в офисе стоят, по-моему, 5 или 6 коробок, куда мы кладем эти «подвешенные книги», и мы будем по мере наполнения этих коробок отвозить эти книжки в…

Макеева: А если к вам человек придет ногами, скажет: «Хочу книжку»?

Загачин: Он сможет сделать все то же самое.

Макеева: Я имею в виду уже тот, который забирает «подвешенные».

Загачин: А! Если он придет, есть коробка «подвешенных книг» для, скажем, нуждающихся, не помню, как мы ее даже назвали, то да, он может выбрать книжку из этой коробки.

Макеева: Тут еще, по-моему, важно, что человек, который получает книгу или кофе, то, что он не говорит: «Вы знаете, я нуждающийся. Дайте мне, пожалуйста, кофе».

Загачин: Нет.

Макеева: Вот именно! Fun в обратную сторону, что человек может придти и спросить, есть ли «подвешенный кофе», есть ли «подвешенные книги», никак больше это не обозначая. То есть, он участник игры, не более того, а не участник социального неравенства, каких-то несправедливостей в жизни.

Загачин: Знаете, очень много дебатов на тему «подвешенного кофе» я читала в смысле того, что вот придет кто-то богатый, просто захочет бесплатно бесплатную чашку кофе.

Макеева: Ну и пускай.