Петр Верзилов о буднях Навального в СИЗО

Петр Верзилов был арестован во время несанкционированного шествия от Чистых прудов к Люблянской площади вместе с Ильей Яшиным и Алексеем Навальным.

Изюмская: Этой ночью на свободе оказался один из активистов так называемой московской фракции петербургской арт-группы «Война» Петр Верзилов. Он был арестован во время несанкционированного шествия, которое прошло после санкционированного митинга на Чистых прудах. Люди пошли от Чистых прудов к Лубянке, и вот Петр оказался арестованным вместе с Ильей Яшиным и Алексеем Навальным и сейчас, практически из изолятора, пришел к нам в гости. Здравствуйте, Петр.

Верзилов: Здравствуйте.

Изюмская: Насколько я понимаю, вы в изолятор тоже не сразу попали. И вам, кстати, повезло больше чем остальным: вам дали 10 суток, а большинству по 15, по крайней мере, Илья и Алексей до сих пор еще отбывают свое наказание.

Верзилов: Да, хотя именно в моей группе задержанных, там было где-то порядка 15 человек, я был единственный, кому судья Боровкова небезызвестная присудила 10 суток, остальные у нас получили по 4. Видимо, Боровкова славится своей любовью к современному искусству. Ей была посвящена акция «Стулья для судьи Боровковой», поэтому она вот мне отдельно выделила вот эти замечательные 10 суток ареста.

Изюмская: То есть, вам тоже по-своему повезло?

Верзилов: Да. И да, действительно, это было очень и очень не сразу, поскольку первые четверо суток меня возили из ОВД в ОВД и практически отказывались по каким-то причинам принимать сразу в приемник после оглашения приговора. Вначале два дня они пытались осудить, очень долго готовили документы, согласовывали, потом после приговора им не хватало каких-то документов. Они один раз привезли в приемник, там отказались принять, второй раз - отказались принять. И вот каждый отказ приводил к тому, что приходилось спать, проводить еще одну ночь в очередном ОВД в железной клетке на деревянном настиле.

Изюмская: А на каком основании отказывали?

Верзилов: Что здесь поставлена не та запятая, здесь не тот номер, здесь точки не в том порядке. Это уже было достаточным основанием дежурному сделать штамп и меня увозили на ночь в железную клетку ОВД «Новогереево» на далекой окраине.

Изюмская: И насколько это распространенная практика, вы же общались с другими задержанными?

Верзилов: Вот именно такой подход был исключительно в отношении меня. Не знаю, специально ли это или нет, но вот, может, такая своеобразная пытка была, непонятно.

Изюмская: Буквально минут за 10, как вы появились в студии, на ленту агентства пришла информация, о том, что Страсбургский суд принял к рассмотрению жалобы Яшина и Навального на нарушение при задержании. Речь как раз идет о том самом задержании, во время которого оказались под арестом и вы. Планируете ли вы обращаться в Страсбургский суд и вообще как-то оспаривать свое задержание, содержание вот такое непонятное?

Верзилов: Я думаю, Леша и Илья, они замечательно справятся с правовой стороной. Мы как бы воспринимаем это как коллективное дело. Как бы, если у них получится…

Изюмская: Если будут выплачивать компенсацию, то выплатят им.

Верзилов: Да, то есть, вероятно, если у них получится, так сказать, двинуть дело в какое-то направление, может и остальные подключатся. Действительно, условия, особенно первые, как я только что описал, четверо суток были довольно жестким. В связи с тем, что многие люди оказались задержанными в первый раз, и для них было шоком то, что так можно две-три ночи держать в ОВД с минимальным контактом с внешним миром…

Изюмская: Вот сейчас показываем картинки, которые были сделаны в СИЗО. Вот они, собственно.

Верзилов: Ну, а после того, как все-таки удалось, как говорится, заехать в тюрьму на спецприемник, уже началась несколько другая жизнь, посвященная каким-то отношениям политарестантов и сотрудников изолятора…

Изюмская: А какие-то у политарестантов с сотрудниками изолятора особые отношения, не такие как у других задержанных?

Верзилов: Особые они были в том, что как бы обычного такого мягкого беспредела, который руководство изолятора устраивает в отношении обыкновенных задержанных - хулиганов, пьяниц и остальных, - они в этот раз не чувствовали себя вправе вести себя обычным образом, потому что мы практически каждый день изобретали какие-то очередные творческие фишки, чтобы держать руководство изолятора в тонусе, но и как-то сообщать на волю о том, что мы еще живы и здесь внутри неугасаемо мы продолжаем вести какую-то деятельность.

Изюмская: Илья Яшин, насколько я знаю, он продолжает вести блог, он умудряется как-то это делать из изолятора. А вы каким образом сообщали о своей жизни на волю?

Верзилов: Мы таким волшебным образом постили достаточно часто разные фотки, в том числе фотографии себя, Навального, остальных арестантов в прогулочном дворике. И было несколько таких достаточно веселых эпизодов, благодаря которым мы довольно эффективно ломали некоторые нормы внутреннего режима. Во-первых, довольно часто выкидывались различные баннеры из окон изолятора, которые выходили на улицу. Например, в последний день моего ареста мы выкинули… Собственно, когда я был перемещен, несколько раз переводили из камеры в камеру, видимо надеясь погасить эту активность, и в последний день, когда я уже был в камере Навального, мы как бы решили, что наиболее адекватным будет вывесить на одном окне череп с костями, а на другом окне такой баннер «Судья Москаленко служит сатане». Такое как бы наше мнение о состоянии российского правосудия. Другой яркий эпизод был 10 декабря, во время этих огромных протестных событий в Москве, когда мы с утра, с ходу заявили руководству, что мы отказываемся в этот день полностью соблюдать любые нормы внутреннего режима и будем каждый час устраивать такую десятиминутку шума: мы каждые 10-15 минут барабанили в двери, в окна, в железные кровати, скандировали лозунги «Свободу!», «Россия без ЕдРа!», «Москва без Путина!» и так далее.

Изюмская: То есть для вас по сути, ничего не поменялось. Вы как продолжали свою арт-деятельность, так и продолжили ее и в изоляторе?

Верзилов: Да. Единственное, что поменялось, что как бы большую часть дня ты проводишь под конвоем или в камере, где каждые 10 минут вертухаи заглядывают в глазок и пытаются понять, что же с тобой происходит.

Изюмская: Как для художника новый опыт.

Верзилов: Наверное, самым позитивным здесь моментом было то, что было легче переносить режим, поскольку действительно в каждой камере сложилась очень теплая атмосфера между арестантами. В каждой камере оказывалось так, что 2/3 или3/4 политических заключенных.

Изюмская: Люди не переживали, что не смогли пойти принять участие в акции на Болотной?

Верзилов: Все, конечно, очень сильно переживали. Это была главная причина для досады, почему мы и решили таким образом поддержать и как бы устроить свою такую Болотную площадь на Симферопольском спецприемнике. И администрация, надо сказать, действительно была в шоке в том плане, что в этот день с нами практически не заговаривали. Смущенно заглядывали в камеру, опять быстро закрывали и исчезали в своих тюремных коридорах. То есть, для них это был ужас, что такое количество людей так себя может вести.

Изюмская: На новый митинг 24-го все, кто оказался задержан на предыдущем на Чистых прудах, собирается пойти?

Верзилов: Непременно. Даже ребята, которые не то, что первый раз оказались под арестом, которые в первый раз вообще были задержаны - они в первый раз пришли и на политический митинг. Они после этих десяти дней, они практически теперь уже готовы полноценно включиться в такую политическую публичную жизнь, участвовать в протестных действиях. То есть, как показывает опыт, тюрьма имеет в 95% случаев один результат: человек еще больше закаляется и убеждается в собственной правоте, в том, что он делает это совершенно правильный путь.

Изюмская: Алексей Навальный и без того был популярной фигурой, не только в блогосфере, но и вообще в российском обществе, теперь в каком-то смысле такой культ его личности начинает образовываться. И уже в партии «Яблоко» кулуарно обсуждают возможность выдвижения его в кандидаты в президенты от партии «Яблоко». Обсуждалось ли это в СИЗО? Вы сказали, что были в камере с Навальным, как он к этому относится? Он как-то высказывался на эту тему?

Верзилов: У Леши очень непростые отношения с партией «Яблоко», которая его исключала под разными предлогами.

Изюмская: У партии «Яблоко» тоже, как сказал нам Сергей Митрохин минут 20 назад.

Верзилов: И вся эта инициатива по выдвижению человека в президенты, на данный момент, это выглядит очень популистским жестом, когда человек, собственно, находится в заключении, не способен как-то полноценно отреагировать. В принципе, это вежливый куртуазный жест – выдвинуть его в кандидаты в президенты. Но сам Леша на редкость адекватный и трезво смотрит на политическую ситуацию. И он в принципе, считает, что есть ходы более уместные сейчас для организации протестных масс.

Изюмская: С другой стороны, оппозиция говорит, что нет лидера явного, действительно выраженного и такой реальной политической фигуры, которая могла бы составить оппозицию действующей власти. И Навальный называется как один из таких возможных претендентов. Вы его, например, в таком качестве видите?

Верзилов: На самом деле, одно из достоинств нынешней ситуации то, что нет абсолютно четкого лидера. То есть, протест нельзя назвать совсем безлидерным, но, по крайней мере, есть 10-15, в крайнем случае, 20 фигур, которые…

Изюмская: Но говорят, что это недостаток.

Верзилов: На самом деле, в нашей нынешней ситуации это большое преимущество, потому что Леша не устраивает очень много людей своим национализмом и многими другими позициями, Женя Чирикова не устраивает других людей, Немцов не устраивает большее количество людей и безлидерная ситуация позволяет создать ощущение и действительно создает реальность, когда самые разные протестные группы могут участвовать в некотором общем движении и приводить к тому, что действительно все втягиваются в протестную ситуацию и происходят такие общегражданские действа.