Павел Зайцев: СМИ получают компромат по делу «Оборонсервиса» с одобрения МВД

Лобков: Это Кофе-Брейк на Дожде. У нас сегодня в гостях Павел Зайцев, адвокат Московской коллегии адвокатов МОВЕ, бывший старший следователь по особо важным делам Следственного комитета при МВД. И мы говорим о сегодняшнем главном событии, и вопреки обыкновению я задаю Павлу Зайцеву вопрос дня. Прошу показать его на экранах. Вопрос дня заключается в следующем: «Заведение уголовных дел против менеджеров «Ростелекома». По вашему мнению, это: продолжение курса на борьбу с коррупцией; обычные разборки акционеров; конфликт элит за собственность крупного оператора связи (и 65% говорят, что это конфликт элит за собственность крупного оператора связи – это наш телезритель)». А что вы по этому поводу думаете? Потому что прихватили как бы топ-менеджеров в области связи. А там все очень запутано: какая роль Минсвязи, какая роль инвесторов, какая роль «Ростелекома», как они акционеры друг к  другу спаяны. За очень старое дело, за кредит, выдававшийся на строительство предприятия детского питания, кредит ВТБ, который якобы был украден. Как вы считаете, вы же много с такими делами сталкивались, с вашей точки зрения, это что?

Зайцев: Вы знаете, как правило, в любом подобном деле, конфликт интересов различных элит будет. Даже если его нет на момент возбуждения уголовного дела, он сразу проявится после возбуждения уголовного дела. Сойдутся заинтересованные стороны как, ну, с одной стороны, так и с другой.

Лобков:  И мы увидим крышу, что называется?

Зайцев: Да, это одна сторона медали. Другая сторона медали, что, скорее всего, это продолжение курса на борьбу с коррупцией. Это действительно так. Но при этом, даже если абстрагироваться от этого дела, говорить про другие – да, когда расследуется любое уголовное дело, особенно, экономической направленности, интересы есть или государства, или государственных чиновников, или же акционеров. В любом случае это будет.

Лобков:  Ну,  господин Малофеев владеет дестью процентами… Его фонд «Marshall Capital», не знаю, сталкивались ли вы с этим раньше в ходе ваших предыдущих расследований, «Marshall Capital», которым он руководил, контролировал 10% акций «Ростелекома» - это, трудно посчитать точно, около миллиарда долларов.

Зайцев: Значит, другими девятью миллиардами тоже кто-то владеет. Возможен конфликт интересов, но я думаю, то, что прошли обыски, то, что задержан человек, свидетельствуют о том, что правоохранительные органы крайне решительно настроены, но не более. То есть это еще не факт, что лица являются виновными и задержание предъявления обвинения. Посмотрим, что дальше предстоит.

Лобков:  А правоохранительные органы могли получить  карт-бланш и почувствует себя, скажем так, хозяевами положения после дела «Оборонсервиса», которое активно поддержано на самом верху, активно раскручивается в медиа, и никогда еще Следственный комитет  не был так публично активен, как сейчас.

Зайцев: Вы знаете, по делу «Оборонсервиса» могу сказать то, что да, правоохранительные органы видят, что начата фактически реальная борьба с коррупцией, то есть довольно таки высокий уровень, не низкий, а высокий. Может быть, сейчас их борьба с коррупцией активизируется и по другим уголовным делам.

Лобков:  То, что называется, какие коррупционные висяки пойдут? То есть то, что раньше висело или не давало ходу, теперь…

Зайцев: Ну, то, что раньше висело, вряд ли пойдет, а вот то, чему не давали хода, теперь может, пойдет.

Лобков:  То есть это не то, что кто-то заказывает конкретную историю, начинается некий лавинообразный процесс?

Зайцев: Ну, я думаю, что без заказов не обойтись. В любом случае какая-то часть будет заказных дел связана с коррупцией, без этого никак, но какая-то часть пойдет на  нормальные дела, которые должны были давно быть, но сейчас в силу тех или иных  обстоятельств пойдет.

Лобков: Сегодня было еще одно примечательное заявление, уже по известному всем в подробностях пикантному делу «Оборонсервиса». Вдруг Следственный комитет заявил, что МВД не вправе комментировать следственные действия по «Оборонсервису»: «Полиция только помогает нам в решение конкретных вопросов, которые мы им даем, отдельных поручений, а всем занимается Следственный комитет». Что  мы имеем еще и конфликт различных силовых групп вокруг «Оборонсервиса»?

Зайцев: Я думаю, нет. На самом деле странно, что Следственный комитет вынес это на публичное обсуждение. Почему? Потому что они могли просто на имя министра внутренних дел отправить документы о том, что не публиковать ничего МВД в СМИ. И все. И никаких бы публикаций после этого не было бы. Я думаю, что дело немножко в другом. Что Следственный комитет не возражает против публикаций, которые дает МВД, просто хочет от них дистанцироваться, сказать, что у нас официальная точка зрения наша, а МВД то, что дает – он дает. Потому что ту информацию, которую дает МВД – это, скорее всего, не следственная, а оперативная информация. Ведь оперативное сопровождение, насколько известно по этому делу, осуществляет Министерство внутренних дел. Оно руководствуется и следственной, и оперативной  информацией, поэтому возможно, что они даже могут больше владеть информацией, я говорю про оперативную. У следователя – тоже понятно. У него есть официальная четкая позиция по делу, он не делает ни шаг влево, ни шаг вправо, и он никаким образом не хочет себя связывать с позицией, которая дает МВД. На всякий случай.

Лобков: Влияет ли публичность, которая в последние дни обрело дело «Оборонсервиса»? В одной  из программ рейтинговых на федеральном канале мы видели буквально всю жизнь господина Елькина, который являлся начальником предприятия «Славянка», ответственную за эксплуатацию военных городков. Как выяснилось, жил он на широкую ногу, вся эта широкая нога там, в общем, была показана, в частности, корпоративы, корпоративные фильмы. Этого не было в Интернете, этого не было ни на одном ресурсе. Явно, что это можно было получить… Вот как можно было получить такую информацию? Личные видеосъемки, личные фотографии, корпоративные фильмы компании – где это моно было получить?

Зайцев: Это можно было получить в ходе, как правило, производства обысков или дома у фигурантов, или же в офисах. Это могло быть записано на различных носителях и, если это изъято в соответствии с требования Уголовно-процессуального кодекса, можно использовать.

Лобков: Буквально через два дня после ареста Елькина появляется на центральных каналах это видео. Вот вы, как человек опытный в этом деле, такая публичность, она о чем может говорить?

Зайцев: Ну, вы знаете, могу сказать, что те правоохранительные, которые занимаются этим делом, наверно, заинтересованы в публичности. Чем больше публичности, тем больше у нее защиты, у правоохранительных, которые занимаются этими делами, потому что противодействие должно быть какое-то. С одной стороны, слив такой информации в СМИ – он положительный. С другой стороны…

Лобков:  Ну, журналистским путем, простым журналистским путем там,  в поисках по знакомым и т.д. такой материал вряд ли мог бы получиться?

Зайцев: Нет, конечно, вряд ли. Это делают либо следователи, либо оперативники. То есть предоставляют журналистам сами информацию, а журналист уже показывает. Маловероятно, что бы журналисты за два-три дня после проведения  мероприятий вдруг неожиданно что-то нашли. Нет, это правоохранители. Однозначно правоохранители. Только какие службы? Возможно, там не только МВД, но и ФСБ работает.

Лобков:  У них самые сильные компьютерные службы, которые выкрывают...

Зайцев: Ну, ФСБ, как всегда, в тени, это у них работа такая. Вот, поэтому на первом плане оперативной службы – это МВД в данном случае.

Лобков:  Ну вот, когда вы занимались делом «Трех китов», вам нужна была такая публичность? Прибегали вы к ней?

Зайцев: Вы знаете, я тогда об этом не думал. Сейчас думаю, что тогда была нужна. Но тогда  я об этом просто не думал, в тот момент такой публичности просто не было.

Лобков:  А вы могли бы пойти на такой шаг тогда вот, допустим, все материалы передать какому-нибудь их знакомых журналистов, которому вы доверяет? То есть с тем, чтоб это получило огромный резонанс и тем самым усилило бы вашу позицию и вы бы не оказались там, где оказались?

Зайцев: Мог бы, но при одном но: с согласия руководства и через пресс-службу. Иначе следователь или оперативник, который вот так вот предоставил материалы, завтра может оказаться без работы. То есть по согласованию с руководством, которое согласует это с пресс-службой - только так. 

Лобков:  То есть то, что сейчас появляются эти многочисленные публикации, эксклюзивы так называемые…

Зайцев: Ну, скорее всего, это согласовано, только нам об этом не говорят.

Лобков: Я посмотрю еще, какие новости есть по этому делу. Вот, например, когда речь идет об этих сегодняшних обысках, МВД сказало, что не имеет отношения к делу «Ростелекома». И только что сейчас,  срочно я должен эту информацию, естественно,  огласить, основатель фонда «Marshall Capital» и  крупнейший миноритарий  ОАО «Ростелеком» Константин Малофеев расценивает действия правоохранительных органов как давление на руководство «Ростелекома». «Эта кампания инспирирована с целью давления, по обстоятельствам, не связанным с этим делом», - заявил Малофеев «Интерфаксу». В настоящее время Малофеев направляется к следователю, он не задержан. «Я не задержан, даю показания в качестве свидетеля», - сказал Малофеев. То есть получается, что он противоречит?

Зайцев: Вы знаете, любое упоминание в СМИ,  пусть даже нейтральное, например, произведен обыск в компании, собственно, ничего сам по себе не значащий, на имидже компании скажется. Тут он в данном случае прав. Вот, но ничего ж негативного СМИ не публикуют, что именно компания там в чем-то виновата конкретно.

Лобков:  Нет, пока нет.

Зайцев: Пока этого нет. Но согласитесь,  любое упоминание, связанное с этой компанией о том, что расследуется уголовное дело –  да, какой-то, наверное, ущерб нанесет.

Лобков: Мне только что сообщили, что через двадцать минут у нас будет интервью с господином Малофеевым, который записал наш коллега Антон Желнов. Я думаю, что мы узнаем обо все из  первых рук.

Вот, кстати говоря, во закончилось дело «Трех китов», тоже напоминающий немножко вот, чуть-чуть… «Ростелеком» – это гигант, национальный оператор. Чем все-таки дело закончилось, вот в экономическом смысле? Все существует, все вернулось на круги своя.

Зайцев: Вы имеете в виду «Три кита»?

Лобков:  Люди из, насколько я понимаю, там был конфликт между ФСБ и прокуратурой, да?

Зайцев: Нет. Ну, на одной стороне был МВД и Таможенный комитет, с другой стороны – прокуратура и ФСБ. Понятно, кто сильнее, ну,  на тот момент. Потом виновные лица были привлечены к уголовной ответственности, осуждены. Но насколько я знаю, в бюджет государства практически ничего не возвращено было из той суммы, на которую был причинен ущерб. Соответственно, в прошлом году Статья 188 – контрабанда - была декриминализирована, и я уверен, что сейчас никто уже наказание не отбывает, потому что такого преступления в РФ нет.

Лобков:  То есть одно из самых громких дел о противостоянии спецслужб закончилось, в общем, пшиком?

Зайцев: Нет, почему, шесть или семь человек, я точно не помню, там получили достаточно большие сроки за совершенное преступление. Я так полагаю, не все, но хотя бы кто-то.

Лобков:  Но вы сильно рисковали и рискнули, когда вели это дело. Как вы считаете, следователи, которые сейчас ведут дела по «Оборонсервису», и которые ведут дела, вот уже сейчас, по менеджерам «Ростелекома», они сильно рискуют?

Зайцев: Да, я думаю сильно. Потому что если противостоит достаточно мощная структура с мощными связями и большими деньгами, при наличии коррупционной составляющей, что, скорее всего, было и в моем случае, они могут находиться под очень мощным прессингом. Возможно, провокация в отношении них, возможно, просто сбор и документирование их действий с тем, чтобы потом показать, что они неправильно действуют. Но самое опасное – это провокация.

Лобков:  А в вашем случае какие были провокации?

Зайцев: Ну, меня преследовали, были сообщения, пытались мне что-то подкинуть.

Лобков: Взятку?

Зайцев: Ну, были сообщения о том, что пытаются подкинуть или взятку, или оружие, или наркотики. Но ничего потом не было, потому что мы предприняли ряд мер, в том числе МВД в тот момент выделило мне охрану, и охраняли меня от Генеральной прокуратуры. С охраной подкинуть сложнее.

Лобков: Ну что ж, благодарю вас. Все-таки ваша точка зрения, отвечая на вопрос сегодняшнего дня, это конфликт элит и дело только повод, или это продолжение борьбы с коррупцией?

Зайцев: Это продолжение борьбы с коррупцией, однозначно. Конфликт исключать не стоит. Конфликт, ну, какой-то есть. Но то, что это продолжение борьбы с коррупцией – однозначно.

Лобков:  Благодарю вас.