Мурад Мусаев: следователи узнали, что присяжные на нашей стороне, вот их и распустили

13/02/2013 - 17:17 (по МСК) Ренат Давлетгильдеев

Сегодня Мосгорсуд распустил присяжных по делу об убийстве Юрия Буданова – на заседание не явились присяжные №6 и №14. Один из‑за болезни, вторая – из‑за госпитализации матери. Адвокат обвиняемого в убийстве Юсупа Темирханова Мурад Мусаев считает, что присяжные могли оправдать его подзащитного, поэтому их и распустили. Почему он так считает, спросили у самого адвоката в программе КОФЕ-БРЕЙК.

Давлетгильдеев: Что означает сегодняшнее решение суда?  Что всё, что вам удалось к этому моменту добиться, разваливается?

Мусаев: По большому счёту, да, хотя в принципе протоколы судебного заседания, которое длилось до сегодняшнего дня, могут быть доказательством в следующем процессе, но придётся начинать заново, а это ещё 2-3 месяца работы.

Давлетгильдеев: Всё, что происходит со свидетелями - что это такое?

Мусаев: У нас с самого начала этого процесса, с предварительного следствия, такое ощущение, что мы играем в карты с самим шайтаном, какой-то мухлёж на каждом ходу. Начнём с того, как наш подзащитный оказался в этом деле, с похищения его, с почти недельных пыток. Потом  в этом деле, которое шили почти белыми нитками, есть всякие несуразные заключения экспертов, какие-то доказательства, которые доставали как козырных тузов из рукавов.

Давлетгильдеев: Было ощущение, что это  настолько гладкое заключение, что будто его написали краснодипломники из юридической академии, оно было очень уж идеальным.

Мусаев: Оно было беспрецедентным, с точки зрения количества и качества доказательств, я в институте в книжках таких дел не читал. Когда есть и следы, и отпечатки пальцев, и куча свидетелей, очевидцев, опознающих подозреваемого, вещественные доказательства спустя два месяца после убийства находят у него в доме на полотенцесушителе. Дело – сказка для следователя. И только когда мы стали в нём разбираться, выяснилось, что это всё одна большая фальшивка.

Давлетгильдеев: Потом те свидетели, которых хотели привлечь  для того, чтобы они дали показания против вашего подзащитного, дали показания в пользу.

Мусаев: Это было бы ещё не так странно, странно то, что обвинители в суде вообще не захотели допрашивать этих свидетелей. Если посмотреть на свидетельскую базу уголовного дела, то они делятся на две категории. Первые - это реальные очевидцы убийства, которые были допрошены непосредственно после 10 июня 2010 года, когда был расстрелян Буданов. А вторая категория - это, на наш взгляд, вымышленные персонажи, креатуры следователей, которые возникли в деле после задержания нашего подзащитного под вымышленными именами, впервые допрашиваемые спустя месяц и выдающие себя за очевидцев убийства. На наш взгляд, это была компиляция  не столько следователей,  сколько заготовителей.

Давлетгильдеев: То, что пропали, заболели, самоуничтожились присяжные - с чем вы это связываете?

Мусаев: Я не могу делать вид, что это совершено неожиданно для меня. Общее мнение среди нашего адвокатского брата – это то, что в Мосгорсуде настроения присяжных мониторятся, за ними подглядывают, их прослушивают. Для этих целей у нас целыми выводками  опера разных мастей стоят из угла в угол суда, у нас даже места для зрителей в зале суда в преимущественном порядке занимают оперативные сотрудники из разных ведомств. Я предполагаю, я не могу быть так категоричен, как некоторые мои коллеги, что нашим оппонентам стало известно об умонастроениях присяжных, о  чём-то,  что им очень не понравилось. Возможно, кто-то из присяжных, возможно, большинство склонялись к тому, что наш подзащитный невиновен. Да, и это, на мой взгляд, не странно, потому что взрослый человек, посмотрев материалы дела, тщательно на них посмотрев, не может вынести другого вердикта, кроме оправдательного.

Давлетгильдеев: Почему именно это дело стало таким принципиальным, не знаю для кого, может, для следователей, для Мосгорсуда, что они пошли на такие дикие шаги, как кража свидетелей, которых избивают, из которых выбивают показания?

Мусаев: Я думаю, что здесь дело больше не в личности нашего подзащитного, а в деле об убийстве Буданова. По некоторым причинам, очевидным для нас и не очевидным, некоторые наши оппоненты, довольно высокопоставленные люди, сочли это делом чести своего мундира. Я не знаю, может, они морально сочувствовали Буданову, может, они действительно, как вменяется нашему подзащитному, считали Буданова наиболее ярким представителем социальной группы военнослужащих, и он был для них героем и кумиром. Тут есть определённые загадки, мне приходилось участвовать во многих делах, и более резонансных, чем это, я ещё нигде не встречал такого беспрецедентного нарушения не только каких-то процессуальных норм, но и уголовного закона. Потому что в отношении свидетелей и адвокатов, и самого Юсупа, на наш взгляд, совершались преступления, самое лёгкое из которых - это превышение должностных полномочий.

Давлетгильдеев: Кем?

Мусаев: Я их не хочу делить на личности и даже на категории ведомственные, потому что для нас сейчас эта вся махина, которую против нас развернули - это одна слаженная система с круговой порукой, с общей корпоративной этикой, если это так можно назвать. Это такой репрессивный аппарат. Похищение свидетелей, возбуждение уголовных дел против адвокатов, потом эти массированные пропагандистские кампании по всем центральным телеканалам в самый прайм-тайм устами официальных представителей судебных и следственных органов - это колоссальные силы и средства. Я могу только развести руками, почему именно в этом деле так рьяно все подключились к травле не только Юсупа Темерханова, но и людей, которые его защищают.

Давлетгильдеев: Вам самим не угрожают?

Мусаев: В последнее время нет, потому что я надеюсь, что они поняли, что угрожать бесполезно, и боюсь, что они решили перейти к более эффективным средствам воздействия на нас, например, к необоснованному уголовному преследованию против адвокатов.

Давлетгильдеев: Я помню, недели две назад активно ходили слухи, что вас хотят отстранить от этого дела.

Мусаев: Я думаю, что лишить меня статуса адвоката не смогут, они обломаются, это не в их власти, это вопрос, решаемый адвокатским сообществом. А вот что касается не уголовного преследования, физического воздействия, то они уже показали, что для них это доступные средства, которыми они не брезгуют.

Давлетгильдеев: А как-то обжаловать сегодняшнее решение суда можно?

Мусаев: Уже. Такое решение о роспуске - это постановление, подлежащее обжалованию по закону. Мы уже подали краткую жалобу, к сожалению, текста постановления у нас пока нет. Не буду лукавить, надежды мало, что решение будет отменено. К сожалению, в этом деле у наших оппонентов всё схвачено, я боюсь, что вплоть до Верховного суда. Зато отрадно, что включив против нас всю эту махину, они так и не преуспели, в итоге все их усилия обернулись для них пшиком, им пришлось прибегнуть к последней мере - роспуску коллегии присяжных.

Давлетгильдеев: Что сейчас со свидетелями Евтуховым и Фаталиевым?

Мусаев: Что касается Евтухова, к сожалению, его судьба и местонахождение нам неизвестны, неизвестны и родственникам. Единственное, что мы о нём слышали - это то, что он находится под защитой государства, слышали мы это от Владимира Маркина, представителя Следственного комитета. Но после этого в течение нескольких недель мы пытались вызвать его в суд, но председательствующий судья в процессе, государственный обвинитель, прокурор, главное следственное управление СК России по Москве - все разводят руками и говорят, что им неизвестно местонахождение этого свидетеля. Это странно, что государство его так охраняет, что само не знает, где он находится.

Давлетгильдеев: Мы написали от телеканала «Дождь» запрос в СК с просьбой раскрыть нам информацию о местонахождении Евтухова, нам пришёл ответ, что он находится под защитой государства, но нам они не имеют права раскрывать местонахождение, поэтому ничего не скажут.

Мусаев: Удивительно, они вас уважили больше, чем нас. Мы, начиная с 15 января, регулярно пишем запросы, обращения, заявления, сообщения о преступлениях всем самым высоким начальникам в этом государстве, в том числе председателю СК и генпрокурору. И до сих пор единственный ответ, который мы получили - это ответ из генпрокуратуры о том, что наше заявление переправлено в московскую прокуратуру, и всё. Абсолютная гробовая тишина уже на протяжении без малого месяца, это просто какой-то громадный заговор.

Давлетгильдеев: А Фаталиев?

Мусаев: Я встречался с ним пару дней назад, несмотря на то, что он позвонил и попросил о встречи, я не стал с ним идти на встречу один, что понятно, не хватало мне ещё обвинений в том, что я его неволю, или что-нибудь в этом духе. Я порекомендовал ему подъехать в одну из правозащитных организаций на выбор, и он приехал в Гражданское содействие к Светлане Ганнушкиной, я также там был и позвонил вашей съёмочной группе. Он рассказал о своих злоключениях. Система стандартная,  как и с Евтуховым, для нашего дела стандартная. Его сначала похитили де-факто, потом вывезли в поле, рассказали ему о радужных перспективах, ударили пару раз по голове, по почкам, а затем под камеру «допросили».

Давлетгильдеев: Сейчас с ним всё в порядке?

Мусаев: Насколько я знаю, да. К сожалению, о его местонахождении я не знаю, в данном случае мне не хотелось бы об этом знать, но по имеющейся у меня информации, он не находится в плену, как Евтухов.

Давлетгильдеев: Предположим, что Верховный суд оставляет в силе решение Мосгорсуда, появляется новая коллегия присяжных, видимо, они не так быстро её соберут, потому что эту коллегию тоже далеко не сразу собрали.

Мусаев: Мы отобрали присяжных с первого раза, это уже хорошо. Кроме того, на вызов в кандидаты присяжных  судья в предыдущий раз затратил каких-то две недели. В этот раз он объявил перерыв  до 16 марта, это больше месяца. Мы догадываемся, для чего  это делается, потому что, помимо прочего, они хотят выиграть время для своих чёрных дел. У нас есть опасения по поводу целого ряда представителей на скамье защиты, включая меня, что кое-кто может до следующего процесса просто не дойти в силу каких-то веских причин, может быть нейтрализован тем или иным образом. Мы не исключаем каких-то метаморфоз  с делом, типа возвращения прокурору и прочее, но наиболее вероятное событие - это то, что они попытаются отобрать жюри  из людей, критически настроенных на то, чтобы осудить Темерханова, просто по тому признаку, что он обвиняемый и супостат, басурманин.

Давлетгильдеев: Вы пока не собираетесь выходить из процесса?

Мусаев: Ни в коем случае, пока я на своих двух и в своей воле, нет, конечно. Мы будем защищать его до последнего, это человек совершенно безвинный. Я вам должен сказать, что эти все истории похищения свидетелей, его собственное похищение, пытки, фальсификация, на наш взгляд, доказательств, и конечный аккорд – роспуск коллегии присяжных – это всё лучшее доказательство того, что Темерханов невиновен, потому что виновных так не судят.

Также по теме
    Другие выпуски