Москвичи останутся без ларьков

Лиманова: У нас Владлен Максимов, глава Межрегионального профсоюза предпринимателей. Владлен, спасибо большое что пришли.

Максимов: Здравствуйте.

Лиманова: Здравствуйте. Поговорим мы о битве за столичные тротуары. В средствах массовой информации поступило обращение от киоскеров, владельцев ларьков. В этом письме вы говорите о том, что нависла реальная угроза полного исчезновения с улиц Москвы киосков и ларьков по инициативе Департамента транспорта. Вот насколько реальна эта угроза и почему на вас чиновники ополчились?

Максимов: Да, во-первых, спасибо, что вы обратились к этой теме. Действительно, 8 ассоциаций, которые представляют предприниматели, работающие в разных сферах торговли и не только торговли - это и фаст-фуд, и служба быта - обратились в средства массовой информации с письмом. Собственно, о чем идет речь? Сегодня в Москве, кроме стационарных магазинов, которых у нас, кстати, совершенно катастрофически не хватает, примерно в три раза меньше, чем в Европе обеспеченность Москвы, уже я не говорю про другие российские города, обеспеченность Москвы стационарными площадями…

Лиманова: Я должна сказать, что вот в центре уж точно не хватает нормальных простых продуктовых магазинов. Но давайте все-таки сейчас о киосках и ларьках, о нестационарной торговле.

Максимов: Так вот, работает какое-то количество в районе 10 тысяч киосков разной специализации. Недавно, уже при новой власти, были проведены аукционы на размещение этих точек и люди заплатили немаленькие деньги. Речь идет о миллионах рублей – один, два, три…

Лиманова: Сколько стоит одна точка?

Максимов: Это определяется на аукционе.

Лиманова: Если это центр в пределах Садового кольца?

Максимов: Вы знаете, это зависит от того, сколько на нее претендентов, но это в миллионах рублей исчисляется, если честно проходил аукцион. Это тема отдельная: кое-где они проходили нечестно. Но реально, если предприниматель обычный, так сказать, без сговора с аукционистом пришел на аукцион, миллион - это минимум, что он заплатит.

Лиманова: К примеру, 5 миллионов, да?

Максимов: Есть такие точки. Есть по 5 миллионов, есть 3-4. Это за три года. То есть вот разделите на количество месяцев, на количество дней и вы получите…

Лиманова: Разрешение дается на три года?

Максимов: Да. Там сама бумажка, может быть, условно на год, но в принципе договор заключается на три года. То есть аукцион проводится на три года.

Лиманова: Так, и что же теперь произошло из-за Департамента транспорта?

Максимов: Так вот, под этой бумажкой стоит подпись Департамента транспорта. Он тоже это все согласовал. Где-то два месяца назад по Москве начали ездить комиссии, которые были инициированы Департаментом транспорта и конкретным палаткам давалось предписание на их вывод. То есть, вот это мешает…

Лиманова: На основании чего?

Максимов: На основании того, что они мешают дорожному движению, мешают трафику, что из-за них пробки.

Лиманова: А как же договор?

Максимов: Они объясняют это тем, что согласовывали другие люди, другое руководство, а сейчас вот новое руководство и они по-другому на это посмотрели. В общем, ситуация для Москвы, так сказать, увы не новая, но проблема вся в том, что те критерии, которые они сформулировали, они фактически вообще не оставляют места для нестационарной торговли в Москве.

Несколько примеров я приведу. В центре и на магистралях требование такое, чтобы от края проезжей части, где машины ходят, до начала киоска, до фасада киоска было 5 метров. Если добавить глубину самого киоска в районе 2-х метров, это 7 метров. Мы с вами часто видим тротуары 7-метровой ширины? Это выглядит как издевательство. На остальных улицах всех, без исключения, переулках, улицах - это 3 метра, плюс 2 соответственно. Тротуар должен быть пятиметровый, потому что на газоны ставить киоски запрещено. Ну нет таких почти тротуаров, чтобы было 5 метров. То есть, нужно искать какие-то пятачки, куда можно втиснуть эти киоски, но таких пятачков очень мало. Они обычно есть у метро, но у метро ставить нельзя по другим причинам. Там существует запрет - 25 метров от метро. Поэтому вообще непонятно, где их располагать.

Но и это еще не все. Самое, может быть, такое вопиющее здесь - это запрет, ставить вокруг автобусных остановок, вообще остановок транспорта. Там они определили глубину 10 метров от тыльной части остановочного павильона. То есть, представим себе, остановочный павильон сам около 2-х метров, строит он не впритык к дороге, где-то метр - три, плюс 10 метров - 13 и плюс глубина самого киоска, еще 2 - 15 метров. Есть в Москве такие тротуары, или вообще какие-то места, где 15 метров глубина?

Лиманова: Понятно.

Максимов: И длина вот этого участка зависит от длины посадочной площадки, такой желтой зигзагообразной линией (телезрители наверняка видели) обозначается. Она от 50 до 90 метров, в зависимости от интенсивности трафика. В общем, если брать по максимум, то это 90 метров плюс 10 по краям, значит, 110 метров. Все - запрещено ставить. Площадка 15 на 110 метров. Соответственно, этими площадками, сколько посчитаем остановок в Москве, перекрыта вся Москва, где-то они налагаются друг на друга, потому что остановки часто стоят ближе, чем на 100 метров друг от друга. Вот такая вот ситуация. Это притом, что совсем недавно, вроде, город в лице руководителя сказал, что давайте, мы начинаем с чистого листа, вот мы договариваемся, и эта договоренность будет нерушимой.

Лиманова: Насколько реальна-то угроза эта, исходящая от Департамента транспорта? Можно сейчас еще перехватить инициативу?

Максимов: Вполне реально, собственно.

Лиманова: На какой стадии сейчас все это происходит?

Максимов: Дискуссия по этому поводу ведется уже около двух недель активно. Была межведомственная комиссия, которая вопросы не решила, то есть Департамент транспорта на компромиссы не идет, продолжает настаивать на вот этих своих предложениях. При этом есть информация, я не знаю насколько она достоверна, но я слышал несколько раз о том, что существуют планы строительства крупных торговых центров на транспортно-пересадочных узлах, которые точно убьют…

Лиманова: Да нет, напротив, ведь Собянин заморозил какие-то объекты.

Максимов: Заморозил. Правильно.

Лиманова: Которые были при Лужкове.

Максимов: Однако в Департаменте транспорта, еще раз говорю, я тут не могу говорить это, будучи не до конца уверенным, но, тем не менее, такая информация есть. Мы будем внимательно, в любом случае, за этим следить, так это или нет. Но, повторяю, те требования, которые предъявлены сейчас, они лежат за гранью разумного регулирования. То есть во всем мире - в Европе, в Северной Америке, с которых мы, вроде, в хорошем смысле, берем пример - есть и нестационарная торговля, есть и киоски.

Лиманова: А вы не изучали вопрос, в крупных европейских городах есть такие правила, чтобы ларек стоял в стольких-то метрах от проезжей части?

Максимов: Изучали. Там везде все по-разному, но таких требований, там, безусловно, нет. Там таких тротуаров, собственно, нет.

Лиманова: Ну да, там вообще узкие тротуары.

Максимов: Что касается зарубежного опыта, я бы тут сослался еще на одну историю. Департамент транспорта категорически против выступает от нашего видения мобильной торговли. В Москве же практически нет мобильной торговли, то есть, высокотехнологичных машин.

Лиманова: Вы имеете в виду передвижные?

Максимов: Передвижные, да. Вот это такой прогрессивный вид торговли, он есть во всех столицах европейских, есть в Нью-Йорке, и где хочешь в цивилизованных странах. Они требуют эти машины ставить в пяти метрах от дороги. Слушайте, как это? Машина по дороге, вообще говоря, ездит.

Лиманова: Подождите, если поставить такой передвижной магазин на дороге, то что же тогда будет с трафиком?

Максимов: В Москве есть масса мест, где существуют места для парковок. Вот я живу в Кунцево. У нас улица пустая, при этом магазинов нет, две полосы в каждую сторону и там разрешено ставить транспорт. Если там будет стоять не 10 машин, а 11, а одна из них автолавка, я проблемы здесь никакой не вижу. Поймите, речь не идет о том, чтобы центр заставить машинами. Кроме того, в требованиях, которые разработал Департамент торговли, существует требование, чтобы эти машины рано утром до часа пик приезжали и поздно вечером уезжали, а иначе они работать не могут. Они должны подзаряжаться, это не те тонары, которые как дзоты вкапывали в землю. У них были колеса, но они никуда не ездили. Это то, что было при Лужкове. Речь идет совершенно о другом. Это, повторяю, высокотехнологичные машины с туалетами, с горячей и холодной водой, с генераторами, которые не могут не уезжать, потому что им надо обслуживаться. Против этого они тоже категорически возражают. Говорят, что нет, мы не знаем как там, где, мы не хотим.

Лиманова: Хорошо, а сторонников вы нашли в московском правительстве?

Максимов: В общем, на мой взгляд, взвешенную позицию занимает Департамент торговли и услуг. Он разработал свои критерии. Они, в ответ на требования, которые вдруг стали спонтанно появляться, то есть то, о чем мы говорим, вот эти комиссии, это еще до появления критериев, они просто ездили и говорили, что вот эта палатка не нравится, вот та, еще вот тот павильон надо убрать.

Лиманова: А потом ввели еще эти методы?

Максимов: Да. В ответ на это появились критерии Департамента торговли. Может быть они жестковаты, но, по крайней мере, там старались учесть наши предложения. Но вот с этими-то критериями сейчас категорически не соглашается Департамент транспорта.

Лиманова: Вот смотрите, Сергей Собянин, став мэром, отменил многие. К примеру, строительные объекты, согласованные при прежнем руководстве города. В частности, потому что они заключались не по закону, а «по понятиям». Вряд ли можно предположить, что нестационарная торговля в Москве - это зона свободная от коррупции. И вполне можно предположить, что многие ларьки и киоски в городе стоят там, где стоять не должны. Может быть, вот такая зачистка как раз позволит начать все, как вы и говорили, цитируя Собянина, с чистого листа и позволить соблюсти закон?

Максимов: Тут вы правильно говорите, но тут, так сказать, божий дар с яичницей не нужно путать, потому что если приезжает комиссия и говорит, что вы стоите здесь незаконно, у вас нет документов, то, ну нет проблем, надо убирать, вывозить. Собственно, управа у нас для того и существует (125 штук аж), чтобы этим заниматься, отслеживать все это на своей территории. Поэтому здесь проблем никаких нет. Действительно, существуют незаконные объекты. Их меньше, чем было в 10-м году на момент начала всей истории. Наверное, телезрители помнят историю с ларьками, когда их массово вывозили.

Лиманова: Первый эффектный жест Собянина после прихода к власти.

Максимов: Ну да. Так вот, их меньше, но они есть. Но Департамент транспорта нам не говорит, что давайте очистим город от незаконных ларьков. Ну, давайте. Мы все двумя руками «за». Здесь под удар попадают те, кто не просто законно стоит, а стоит уже на новых условиях даже, потому что ларьки на разных условиях стоят. Есть на аренде земли, есть по аукционам, как я рассказывал, о них сейчас идет речь. Их требуют вывести и не размещать новых.

Лиманова: И что собираетесь делать? Что вы намерены предпринять?

Максимов: Сейчас мы обратились в средства массовой информации, причем, повторяю, это разные ассоциации, потому что все абсолютно категорически не приемлют то, что происходит. Дальше будем смотреть. Все это зависит от того, как будут развиваться события. Потому что я, например, убежден, что это не только проблема предпринимателей, потому что это проблема и рядовых москвичей. Понятно, что палатка, это не то место, куда каждый день ходишь, так сказать, продуктовую корзину наполнять, но они должны быть. Должен быть фаст-фуд. У нас практически его нет, очень мало, если сравнивать с другими столицами. Должна быть служба быта. У нас там тоже катастрофически она недоразвита. Мороженое, сократилась сеть очень сильно.

Лиманова: Но при этом, они же не должны мешать трафику, правильно, все эти киоски и ларьки? Вот Департамент транспорта утверждает, что нестационарная торговля мешает и ухудшает ситуацию с трафиком в Москве. Вы в принципе согласны, или считаете, что они клевещут на вас?

Максимов: Нет, я с этим не согласен, потому что тут с больной головы на здоровую не нужно перекладывать. Безусловно, мы бы все хотели, чтобы нам обеспечивали некие идеальные условия. Вот, условно говоря, вы автолюбитель, вы бы хотели, чтобы машин в городе не было, и вы в гордом одиночестве передвигались с работы домой и обратно. Так не бывает. Мы живем в городе, в крупнейшем мегаполисе. Здесь есть и офисы, и торговля, и все, что хочешь. Значит нужно как-то регулировать разумно. То есть, если какие-то объекты мешают, значит… Их, собственно, убрали за эти годы. Были объекты на перекрестках. То, что я сказал, - это новые требования, никто же не отменяет старых. И есть запрет ставить у метро 25 метров, есть запрет ставить у автобусных остановок 10 метров в стороны. Предпринимательское сообщество понесло уже потери от этого. Мы как бы согласились с этим, раз это надо, давайте, но эти требования лежат, безусловно, за рамками разумной достаточности. Потому что реально люди вводят в заблуждение руководство города, потому что в общем, увы, каких-то результатов таких радикальных в борьбе с пробками мы не видим.

Лиманова: Но зато ведут работу все-таки, предпринимают разные способы борьбы с пробками.

Максимов: Вот смотрите, простой пример. В центре, например, на Мясницкой улице, где хочешь, ширина тротуара меньше двух метров зачастую. Тут же витрина магазинов, кафе. Давайте их закроем все. Они говорят, что, дескать, есть автолюбители, которые не боятся штрафов, они бросают на полосе общественного транспорта машины, завидев палатку, и бегут покупать цветы или хот-дог, или еще что.

Лиманова: И поэтому нужно, собственно, и убрать подальше.

Максимов: Да. И поэтому надо убрать, чтобы они не видели ее, конечно. Куда-то во дворы, не знаю куда. Слушайте, тогда и магазины надо закрывать, потому что такой человек, который не боится трехтысячного штрафа, он же может тоже бросить машину, пойти в магазин. Давайте закроем их и все, так сказать, заколотим. Просто вот когда ты начинаешь разбираться с этими критериями, понимаешь, что это нонсенс. Такое впечатление, что ну вот просто люди меняли цифры, метр исправляли на 2, 2 на 5 в таблице, которую представлял тот же Департамент торговли. То есть, никто это не изучал. Мы им говорим: слушайте, как так машину выносить от дороги дальше, как она туда проедет? Через газоны, через въезд во двор? Большие машины достаточно. Говорят, ну они уезжать никуда не будут. Почему не будут? Кто сказал, что не будут? Когда разработана другая концепция и там под угрозой разрыва договора, притом, что человек платит вперед большие деньги, люди будут уезжать, иначе они не могут. Во все это они не вникают удивительным образом.