Людмила Алексеева о премии мира: неудачный выбор, авторитет упадет

Алексеева: Наверное, не очень корректно мне об этом судить, раз я была номинантом и даже в шорт-листе, мне даже вчера звонили из японской газеты и говорили, что точно знают, что получают премию российские номинанты. Я говорю: «Откуда вы точно знаете?». «Из Лондона». Я им: «Из Лондона такой же слух, как и из Москвы», а вот, когда будет официальное решение комитета норвежского, тогда это уже будет точно. Видите как, у каждого возраста есть свои преимущества, я не обольщалась, так оно и получилось, но, честно говоря, в шорт-листе были иранские политические заключённые. Если бы им дали премию, я была бы нехорошим человеком, если бы я по этому поводу огорчилась. Наверное, им несладко, наверное, им нужна награда не меньше, чем российским правозащитникам, не меньше, чем белорусскому политзаключённому Алесю Беляцкому, который вместе со мной и Светланой Алексеевной Ганнушкиной был номинирован от России.

Когда мне сказали сначала, что премию дали Евросоюзу, я сначала не поняла. Я даже не знала, что Евросоюз может претендовать на эту премию. Это государственное бюрократическое образование, извините меня, но он воюет в Ираке, воевал в Афганистане. Это как понимать-то? Я до сих пор, честно говоря, в недоумении.А потом интересно, кто его выдвигал? Он что сам себя выдвигал? Это ещё более странное присуждение, чем когда премию присудили очень симпатичному мне Бараку Обаме, я тоже тогда подумала - нехорошо.

Шакина: Такое ощущение, что последние две премии мира роняют престиж этой награды.

Алексеева: Нобель не виноват, он утверждал эту премию с самыми благими намерениями, а это вопросы к комитету. Нехорошо, мне не понравилось. Не сочтите это мнение, как мнение человека обиженного, который попал. Лично у меня было очень двойственное к этому отношение, я думала, что в любом случае, получим мы или не получим, я буду удовлетворена. Если получим, я буду, конечно, не просто удовлетворена, а счастлива, не потому что мне её присудили, а потому что российские правозащитники, российское гражданское общество сейчас очень нуждается в моральной поддержке.

Я председатель Московской Хельсинской группы, мы не пойдём регистрироваться иностранными агентами, это точно, пока я жива, этого не произойдёт. Но когда придут громить офис Московской Хельсинской группы - это одно, а громить офисы организаций, в которых председатель - лауреат Нобелевской премии - это совсем другое. И дело не только в Московской Хельсинской группе, а во всём правозащитном сообществе. Ей Богу, оно больше, чем Евросоюз заслужило премии мира за свою почти полувековую историю. Я думала, что если не представят к награде, я испытаю лично, как Людмила Алексеева, облегчение, потому что мне 85 лет, и я не представляю, что бы на меня свалилось, если бы мы оказались лауреатами Нобелевской премии. Это всё надо выдержать в свои 85 лет, а так я думала, что буду заниматься своими делами, и ей Богу, мне каждый день есть, что делать. Я утром встаю и думаю, как быстро время идёт, не успела оглянуться, а уже вечер, а я не всё успела. Так что некоторое личное успокоение я получила, но, конечно, не буду кривить душой, и огорчение тоже.

Шакина: У меня есть такое ощущение, что эту премию присудили для того, чтобы она не стала аргументом ни для одной из сторон, ни в одной из дискуссий, которые сегодня развиваются в мире. Такое впечатление, что её дали для того, чтобы как меньше говорили. Дали бы её иранским политзаключённым или вам - это бы всколыхнуло внешнеполитическую ситуацию. Это может быть так, как вы считаете?

Алексеева: Я настолько не политик, что я несерьёзно отношусь к своим соображениям в политической сфере, но в данном случае каждый обыватель имеет право на такие соображения. Евросоюз сейчас переживает не лучшие времена в своей истории - Греция, Италия, Испания, куча проблем, может быть, у членов норвежского комитета было благое намерение как-то поднять статус Евросоюза. Но, судя по реакциям не только в нашей стране, но, скажем, среди норвежских журналистов, меня уже тоже включали туда, там просто рвут и мечут. Получилось так, что они не подняли статус Европейского союза, а в какой-то мере подорвали свой авторитет. Я думаю, что это не какое-то злое намеренье, а просто неудачное решение

Шакина: Такое ощущение, что Нобелевскому комитету наплевать на те нарушения прав человека, которые сейчас происходят в мире, и в том числе, в Европе.

Алексеева: Нобелевскому комитету не наплевать, я думаю, Евросоюзу наплевать, вот в чём горе. Если бы дали Европейскому парламенту, который хоть резолюции принимает, я бы поняла. Вот Европарламент примет резолюцию, что нехорошо, что не соблюдает Белоруссия, Россия европейскую конвенцию, а совет министров Евросоюза так и всё замотал. Некрасиво это, как-то скучно.