Лия Ахеджакова перед митингом: «Я очень волнуюсь. Надо же сказать, что меня бесит»

Белоголовцев: Сегодня вы у нас в качестве не только всенародно любимой актрисы, но и одного из спикеров завтрашнего митинга на проспекте Сахарова. Для вас стала ли неожиданностью победа в голосовании на Facebook-е? Вас из фактически 100 претендентов отобрали в числе лидеров.

Ахеджакова: Я, во-первых, не знала, что выиграла в Facebook-е. Не владею интернетом, не знаю, что такое Facebook, но очень уважаю.

Белоголовцев: Вас в социальной сети выбрали те, кто на митинг пойдут, решили, что именно вы в числе других людей наиболее достойны выступить с речью на митинге.

Ахеджакова: С ума сойти.

Белоголовцев: Вы уже понимаете, о чем вы будете говорить?

Ахеджакова: Я очень волнуюсь, я боюсь. Надо же коротко сказать, и надо сказать, во-первых, то, что меня бесит, и сказать неагрессивно. И плюс сказать – люди ждут от меня, чтобы я их чаяния высказала, за чем они пришли. И вот это надо сказать коротко, емко. Тут я не большой мастер, и очень нервничаю.

Белоголовцев: Будете готовить речь, писать, может быть? Или экспромт?

Ахеджакова: Нет, что вы. Я буду стараться. Я нервничаю, это главное. Я знаю, что надо сказать, потому что там будет много замечательных людей, которые умнее и лучше меня скажут, но какие-то свои личные занозы.

Белоголовцев: Для вас стало неожиданностью, что люди не по 100, 500, и даже не по тысяче, а десятками тысяч человек вдруг, как бы неожиданно, начали выходить на улицы Москвы?

Ахеджакова: Большая неожиданность. Я никогда не думала, что я до этого доживу. Я не думала, я не ждала, я не чаяла никогда, что будет то, что было на Болотной. У меня уважение к этим людям, и благодарность, и вообще я счастлива, что я принадлежу этому сообществу.

Белоголовцев: Хотел вас спросить как человек еще совсем молодой. Мои старшие товарищи и родители сравнивают то, что происходит сейчас, с тем, что происходило в начале 90-х. Мне тогда было совсем мало лет, я физически не могу помнить. Насколько это похоже, с вашей точки зрения, на начало 90-х?

Ахеджакова: Похоже. Тогда появилось то, что называется соборность, когда мы защищали Белый дом. Самое ужасное, что все наши надежды и чаяния были растоптаны потом. Вот это – это такой урок на все времена.

Белоголовцев: Сейчас очень многие говорят скептически, немного побаиваются состава выступающих. Там действительно максимально разные люди завтра будут говорить. По слухам, Михаил Прохоров, кандидат в президенты, планирует. Об этом сообщил Сергей Пархоменко. Многих смущает, что будут представители националистов, у которых есть своеобразная квота, благодаря Алексею Навальному, на выступления. Для вас принципиально важно, кто вместе с вами будет говорить с той же трибуны? Или здесь на это не стоит обращать внимания?

Ахеджакова: Во-первых, не стоит обращать внимания, но я с бесконечным уважением относилась к Навальному и говорила: «Вот же президент». Но когда я узнала, что его беспокоят эти чуждые мне совершенно вещи, что он может присоединиться хотя бы одной сотой процента к националистам, меня это останавливает и пугает.

Белоголовцев: Что вы посоветуете людям, которые точно так же, как и вы, сейчас в раздумьях? Применительно к фигуре Навального и применительно в целом к возможности блокироваться так или иначе с националистами. Лично для вас в этой связи важнее какой-то общий протест или все-таки вы не можете быть вместе в одном движении с людьми, чьи взгляды вы не разделяете?

Ахеджакова: Это для меня вопрос ужасный, потому что на Болотной были фашисты с их знаменами.

Белоголовцев: Вы имеет в виду имперские флаги?

Ахеджакова: Черные флаги. И там были всякие флаги. Я знаю, что есть движения молодежные. Но ведь это же молодые люди, они не ведают, что творят. Их манит нарушение всех канонов, всего. Это движение вопреки, это подполье, это андеграунд - это их манит, завораживает. Что вот против этих сытых, этих богатых, этого среднего класса. Тут бутылку зажигательную кинуть, тут убить таджика, там разные есть способы быть в андеграунде и нагадить этим богатым, этим сытым.

Я не знаю, как с ними быть. Мне кажется, только лаской можно, что-то объяснить им. Но я не знаю, как им объяснить. Я не знаю, найдется ли человек, который им объяснит, что сейчас надо всем взяться за руки, потому что нас всех поимели. Всех.

Белоголовцев: Обращаясь к вашим последним словам, вчера же Дмитрий Анатольевич Медведев произнес несколько неожиданных вещей для тех, кто пришел на митинг. Сегодня эти вещи уже в виде законопроектов пришли в Думу. Значит ли это, что власть прислушалась к Болотной площади? Для вас не потерял ли смысл завтрашний митинг, если, по большому счету, основная часть требований митинга 10 числа, так или иначе начинает реализовываться на практике?

Ахеджакова: Мне не хочется таких сравнений, но волк, который приходит к бабушке и говорит: «Я – Красная шапочка». Это, конечно, не тот случай. Но когда человек в течение 4 лет защищает либеральные ценности, начал с того, что «давайте не кошмарить бизнес» - и тут же начинает кошмарить бизнес. Он говорит, что нельзя сажать за какие-то налоговые нарушения – и тут же людей начинают давить в тюрьмах. Он говорит, что можно разрешить людям другое мнение и митинги несогласных – и тут же начинает в кутузки сажать. Я не пойму. Сейчас он скажет – надо губернаторов выбирать, я боюсь, что их сажать начнут после этого.

Белоголовцев: То есть вы априори не верите лично Медведеву или не верите, что слова, которые он произнес, могут быть реализованы на практике?

Ахеджакова: Я не пойму, потому что он говорит замечательные слова, но они оборачиваются обратным своим смыслом. Обратный смысл все время при реализации того, что он говорит. И я знаю, что эта Дума, которую мы не выбирали, как вы знаете, их Чуров выбрал со своей методикой, я уверена, что за либеральные ценности они голосовать не будут.

Белоголовцев: Если мы говорим сейчас о будущем и о либеральных ценностях. Либеральные ценности так или иначе на президентских выборах будет представлять Михаил Прохоров. Помимо него – Жириновский, Зюганов, ну и собственно Путин. На думских выборах наиболее распространенным принципом у тех, кто пришел на Болотную площадь, был «голосовать за всех, кроме партии власти». Как, с вашей точки зрения, правильнее себя вести в преддверии выборов президентских?

Ахеджакова: Мне очень нравится Прохоров. Он очень неглупый, обаятельный человек. Я ему верю. Но в Кремле такие замечательные пиарщики и люди, которые владеют в совершенстве методикой оболванивания, и действительно, да простит меня Михаил Дмитриевич, у меня тоже есть страх. Я верю, что он – не проект Кремля, но я так боюсь, что его выбрали как единственную харизматическую личность, которая не унизит соревнования с Путиным, потому что Путину соревноваться, видимо, с Жириновским, Зюгановым и еще какими-то мелкими личностями, как бы западло. А уже с таким человеком как бы выиграл так выиграл.

Белоголовцев: Раз вы заговорили о Владимире Путине. Недавно Владимир Путин общался с народом во время прямой линии и говорил вещи, прямо противоположные тому, что говорил Дмитрий Анатольевич Медведев. Там были и бандерлоги, которыми он назвал сторонников оппозиции…

Ахеджакова: Это кошмар. Называть ленточки, на которых интеллигентные люди написали очень интеллигентные свои мотивы, назвать презервативами, а молодежь – умных, интеллигентных, умеющих себя вести людей, которые пришли еще с цветами, назвать «бандерлоги, ко мне»… недостойно, неблагородно. Я бы сказала, это то же, что прослушивать телефон у людей, которых считают оппозицией. Прослушанный телефон Немцова – это…

Белоголовцев: Ваше отношение к Немцову изменилось?

Ахеджакова: Абсолютно нет. У меня изменилось отношение к моему телефону очень сильно. Я поняла, что, может быть, и мне надо идти на провокации. Наверняка, нас всех прослушивают. Начну сейчас матом говорить по телефону и благодарить ЦРУ за то, что они меня немножко материально поддерживают. Я поэтому тут.

Белоголовцев: Раз мы говорим о Путине. Рейтинг Путина падает в последнее время, это невозможно скрыть. Как вы относитесь к тому, что все равно Владимир Путин до сих остается, безусловно, самым популярным российским политиком, по сути, как показывают последние опросы, безальтернативным российским политиком? У его ближайшего преследователя Жириновского 9% по сравнению 39%-ю путинскими.

Ахеджакова: Я удивляюсь, что 9%, это очень много. Представляете, сколько странных людей в России? Я еще вот что вам скажу. Я думала на эту тему, но так как я женщина не очень большого ума, я придумала такое: видимо, все-таки очень большой процент населения зомбирован «ящиком». А «ящик» дает в таком количестве двух наших президентов – бывшего-будущего Путина и Медведева – и на всех каналах, и оно так внедряет человеку, это и есть зомбирование. Постепенно человек понимает, что лучше у него уже ничего нет и не будет.

Белоголовцев: Дмитрий Анатольевич Медведев сказал о создании общественного телевидения. Верите в это?

Ахеджакова: Нет. Он говорит очень важные, нужные вещи, но ни разу, ни один его тезис не оказался выполненным. Сказал «общественное телевидение» – появилось общественное телевидение, сказал «не сажать за экономические преступления, а держать на дому» - не выполнили это. Как гнили люди в тюрьмах, так и будут гнить. Ведь при Дмитрии Анатольевиче случилась совершенно замечательная вещь. Когда сгнобили человека, который нашел 58 млрд. рублей…

Белоголовцев: Сергея Магнитского вы сейчас имеете в виду?

Ахеджакова: Да. Он доказал все, его сгнобили в тюрьме, умертвили. А тех, кто увел 58 млрд., в годовщину его смерти наградили. Это случилось при Дмитрии Анатольевиче.

Белоголовцев: К сожалению, не один Сергей Магнитский. С вашей точки зрения, не реализуются благие намерения Медведева, потому что у него нет реальных рычагов, чтобы их реализовать, или потому что у него нет желания претворять в жизнь свои слова?

Ахеджакова: Я думаю, потому что его никто не слушается. Главная наша беда и главное несчастье наше – что у нас худо-бедно есть законы, но закон стал проституткой дешевой. И только в этом. Мне так кажется, я могу ошибаться. Только в этом вся беда – этот закон подчиняется чему-то и кому-то мне неведомому, потому что каждый раз это тот, кто платит, тот, кто командует, тот, кто является административным ресурсом, и тот, кто может ослушаться любого президента. Потому что у него больше власти.

Белоголовцев: Спасибо вам огромное. Позволю себе сказать, что, мне кажется, вы скромничали в начале нашего разговора, когда сказали, что не знаете, о чем будете говорить. По-моему, если вы скажете завтра хотя бы четверть того, что сказали сейчас, будет чудесно. Спасибо вам огромное.