Лидер движения «Путь к свободе»: После проверок заключенных пытают еще больше

25/06/2012 - 17:29 (по МСК) Павел Лобков
Омский предприниматель Ирина Зайцева рассказала о том, почему она стала заниматься правозащитной деятельностью, как в Сибири пытают заключенных и чего активисты движения добились голодовкой в приемной президента и поздравлением омского губернатора бутафорской черной икрой.

Лобков: Я приветствую в студии ДОЖДЯ предпринимателя Ирину Зайцеву, основателя уникальной организации правозащитной, может быть, одной из немногих таких за Уралом, если я не ошибаюсь, называется «Пусть к свободе». И вы занимаетесь тем же самым, чем знаменитая «Русь сидящая» Ольги Романовой?

Зайцева: Да.

Лобков: Ирина, а все-таки в одиночку в Сибири такую организацию основать, это сложно было?

Зайцева: Мы как бы не в одиночку, у нас там много народу присутствует. В основном, конечно, пенсионеры, те, которые также попали в такую беду, как и я. Также как попали дети таких же, как мой брат.

Лобков: То есть, вы начали объединяться, потому что у всех были проблемы, правильно я понимаю?

Зайцева: Да.

Лобков: А у вас они начались с вашего брата, да?

Зайцева: Да. Проблемы начались с моего брата, когда сотрудники госнаркоконтроля, наложив ему наркотиков в карман, завели уголовное дело, чтобы выйти на наркоторговца. Как выяснилось впоследствии, они его и крышевали и собирали с него дань. Сотрудники госнаркоконтроля постоянно этим занимаются, это уже доказано неоднократно.

Лобков: Чем именно? Торговлей?

Зайцева: Наркокрышеванием, торговлей наркотиками. После того, как я начала кричать, сотрудники госнаркоконтроля, которые брали моего брата, один был уволен по подозрению в сбыте, одного посадили на 6 лет, лишение свободы по статье 228, третьего посадили на 10 лет по статье 228, за изготовление амфетамина и попытку привлечь человека, чтобы он продавал еще. Мало того, что изготовил амфетамин, еще и продал!

Лобков: Какие у вас там сообразительные сотрудники наркоконтроля в Омске, да?

Зайцева: Да.

Лобков: Это по вашей инициативе были эти дела возбуждены или само по себе ФСБ, или кто там за ними следит? ФСБ, наверное, только?

Зайцева: Вообще ФСБ занималось их делами. Но я так думаю, что, когда я начала кричать, им ничего не оставалось делать, как действительно за ними следить.

Лобков: А что значит «кричать»? То есть, в каких формах вы протестуете?

Зайцева: Я ходила по прокуратурам, в следственное управление, ФСБ, ОСБ, писала президенту, писала в Генпрокуратуру, везде обращалась, куда только могла.

Лобков: Вы были одиноки. Это была проблема вашего брата. А как вы нашли друг друга? Сколько вас сейчас всего народу и чем вы занимаетесь?

Зайцева: Сейчас к нам люди все больше и больше прибывают. Изначально было 68 человек, мы ходили на митинги, объявляли голодовку, брали приемную президенту в Омске.

Лобков: Вот, я об этом конечно хочу вас спросить поподробнее. А вы захватывали что, приемную президента?

Зайцева: Приемную президента в Омске.

Лобков: И что еще, Следственный комитет или нет?

Зайцева: Следственный комитет потом позже.

Лобков: Там в Омске? А почему? Что вас так довело до такой крайности?

Зайцева: После того, как мы в течение трех месяцев обращались к представителю президента к Лицкевичу, обращались в Генпрокуратуру - нам все отписки.

Лобков: У вас полпред Толоконский, по-моему.

Зайцева: Толоконский по Сибирскому округу, в Омске Лицкевич.

Лобков: Представитель.

Зайцева: Представитель президента. После того, как нас очередной раз обманули, сказав…

Лобков: А по какому поводу вы обращались?

Зайцева: Обращались по поводу организации проверки в сети правоохранительной структуры города Омска и снятие с должностей нашего прокурора области, начальника следственного управления, председателя областного суда.

Лобков: А почему всех сразу? Они все провинились?

Зайцева: А потому что они все вместе работают в тандеме. У них твердый такой тандем, занимаются одним и тем же. То есть сокрытием преступлений против преступников, на которых должны заводиться дела уголовные - это наркоконтроль, в том числе, - и крышевание наркомафии и фабрикация уголовных дел.

Лобков: Но, а как, были конкретные уголовные дела, правильно я понимаю?

Зайцева: Были конкретные дела.

Лобков: И эти вот люди, дамы, которые пришли, это все родственники пострадавших от фабрикации, правильно ли я понимаю, уголовных дел?

Зайцева: Да.

Лобков: Хорошо. Вы заняли приемную президента, как к этому вообще отнеслись? Почему вообще я с вами еще разговариваю, вы не сидите в тюрьме, условно говоря?

Зайцева: В течение всего дня не было никакой реакции. Никто к нам не пришел.

Лобков: А вы сидели там на полу или что?

Зайцева: Нам дали стулья. В течение всего дня к нам никто не пришел, кроме правоохранительной системы. Опять же, они бегали, собирали во все инстанции наши заявления, то есть ксерокопии наших заявлений. На переговоры к нам никто не пришел. Мы требовали приезда Толоконского, к нам даже не приехал Лицкевич. Ему это вообще не надо, он сидел в соседнем здании, но не соизволил даже прийти и поговорить элементарно, обсудить какие-то проблемы. Он не стал даже этого делать. Поэтому в течение всего дня никто не приходил.

Вечером к нам пришли, начали нас запугивать, что нам есть что терять, мол, выходите. Потом дождались, когда журналисты разъедутся, мы устанем окончательно, и полдвенадцатого с заднего входа подвезли автобус, нас практически выволокли оттуда, кого на стульях, кого волоком. По четыре человека на нас на каждую. Закинули в автобус, увезли в отдел полиции. Мы начали писать, что кроме заявления, которое мы подадим на самих сотрудников за рукоприкладство, мы никаких заявлений подписывать и писать не будем. После этого нас отпустили. Мы пришли в прокуратуру ночью написать заявление. У нас прокуратура не приняла заявление.

Лобков: Хорошо. А чего-то вы добились в результате этой акции? Где-то вы еще, такая фотография была, где вы высовываетесь из окна с лентой такой «Путь к свободе». Это что вы тогда заняли?

Зайцева: Это тогда была приемная президента.

Лобков: Чего вы все-таки добились? Чего-то добились? Хоть одно дело пересмотрено, есть какое-то решение?

Зайцева: В течение полугода мы не можем добиться ничего абсолютно. Все дела замазывает начальник УВД Томчак. То есть он знает о всех наших проблемах, он регулярно приезжал, еженедельно, снимал на видеосъемку, я так думаю, это было для того, чтобы вообще все так сокрыть, чтобы потом, даже если приедет какая-то комиссия, все равно ни до чего никто не докопается.

Лобков: Вас снимать?

Зайцева: Да, они приезжали, снимали на видеосъемку каждое наше обращение, каждого человека. Кто с чем, с каким вопросом обращался. Еженедельно, раз в неделю они выезжали.

Лобков: А вот в Москве есть организация «Русь сидящая» очень известная Ольги Романовой, которая тоже как и вы начинала с конкретного случая. Сегодня, кстати говоря, новость такая, которая не знаю, звучала у нас в эфире, в других выпусках или нет, у меня не звучала, что сегодня Алексея Козлова этапировали из Москвы, его вывезли. Ольга Романова сегодня пошла прощаться, а ей говорят: «А он нам не подсуден, он уже не в Москве, он уже там, куда он приедет». А куда его этапировали, пока неизвестно. То есть тоже там с переменным успехом борьба идет. Вот у нее тоже началось со своего мужа, как вы знаете. А вот вы берете с них пример, что ли, или как?

Зайцева: Да. Мы посмотрели. Мы создали организацию, как бы в основе лежала все-таки «Руси сидящая». То есть в основе нашей организации лежала «Русь сидящая» все-таки. Ольга Романова была нам примером, так скажем.

Лобков: А результаты у вас, вот вообще никаких?

Зайцева: Вообще никаких.

Лобков: Хорошо. А губернатора сняли Полежаева, вы считаете, что в этом есть ваша заслуга?

Зайцева: Я думаю, что да, потому что после того, как мы поздравили губернатора с днем рождения.

Лобков: А как вы его поздравили?

Зайцева: Мы написали плакат «Очень дорогого губернатора», так как он нам очень дорого обходился, поздравляем с днем рождения. Нарисовали четыре цветка. Накрыли ему стол, ведро с черной икрой, ведро с красной икрой.

Лобков: С настоящей?

Зайцева: Из пластмассы, выкрасили. Положили по ложке в каждое ведро, сделали из пластмассы торт, бутылку с шампанским. Очень дорого губернатора с днем рождения, как на свадьбах делают. И вторая половина была, это стол голодающих. В то время мы на жесткой голодовке были. Там было ведро с водой и кружка железная. И после этого мы позвали всех журналистов, которые с таким смаком все это фотографировали, это просто надо было видеть счастье в глазах журналистов.

Лобков: Сейчас попробуем показать. У нас, кажется, есть картинки с вашей голодовки. Вот. Вот это поздравление. Мы видим это, как у вас получилось поздравление. А тогда вы за что голодали? Это что?

Зайцева: Мы начали тогда голодовку вот эту.

Лобков: Голодовку тоже.

Зайцева: В январе, 27 января мы начали голодовку, 21 день мы сидели все скопом, все вместе, скорые не успевали уезжать. У нас люди увозили с комами. Кровь не могли взять на сахар, потому что кровь сворачивалась. Потом мы перешли на каскадный метод голодовки. Голодали по 7 человек, группы разбились на 7 человек, то есть выходила неделя в месяц.

Лобков: А у вас были конкретные требования какие-то?

Зайцева: Конечно.

Лобков: Пересмотреть дело такого-то, такого-то, такого-то и такого-то.

Зайцева: И отставка плюс правоохранительной системы города Омска. Чего мы в принципе, практически добились.

Лобков: А как вы вышли из голодовки, потому что это так, знаете, признать свое поражение. Они ничего для вас не сделали, они не пошли к вам навстречу, а вы вышли из голодовки. Как вы это объясняли своим соратникам?

Зайцева: Мы голодали каскадным методом до мая месяца.

Лобков: Вот сейчас.

Зайцева: До мая месяца каскадным методом. То есть неделю, три недели отдыхаем, неделю, три недели.

Лобков: Неужели за все это время с вами не встретился ни представитель президента, ни его даже федеральный инспектор?

Зайцева: Лицкевич встретился, я месяц просила, чтобы он с нами встретился, наконец, произошло чудо. И толку с этой встречи не было.

Лобков: Вообще Омск нас всех поразил очень. Дело в том, что там были такие шансы, что будут праймериз, что там будут выборы мэра, что там, возможно объединение оппозиции. А там, насколько я понимаю, даже пришло, такая была явка маленькая, которой не было, по-моему, нигде в России даже. Там какие-то 17%

Зайцева: 17.2, по-моему.

Лобков: А вот как к вам, политически активным, относятся в Омске, если там даже на выборы не ходят?

Зайцева: Мы были на выборах наблюдателями от партии «Яблоко». То есть мы были в качестве наблюдателей.

Лобков: Нет, это я понимаю. Как к вам относятся, потому что, там же не привыкли к политической активности. Если даже на готовые выборы не идут.

Зайцева: Они не привыкли ни к какой активности. Они всячески подавляют любую активность.

Лобков: Нет, кто подавляет? Никто не подавлял. Пожалуйста, вы можете идти голосовать, но если вы идете, явка 17%, значит, что народ настолько пассивен.

Зайцева: А люди уже устали. Люди уже не верят, не верят в честные выборы. Все были уверены.

Лобков: А к вам как относятся? Ну вот к вам не относятся как с городским сумасшедшим? Что вот мы тут сидим, на выборы даже не ходим, а они бегают, голодают, требуют отставки правоохранительных органов, там еще чего-то.

Зайцева: К нам относятся, можно так сказать, как к городским сумасшедшим. Но дело в том, что у меня по сей день дежурит каждый день около дома машина с сотрудниками УВД. Они смотрят, куда я уехала, когда приехала, кто ко мне пришел, кто ушел. То есть телефон на прослушке. Это однозначно. Потому что если я где-то собираюсь, то есть мне позвонили и назначили встречу, я не успела приехать на встречу, там уже фотографы наши с УВД. То есть телефон на прослушке, кто дал право вмешательство в личную жизнь - непонятно.

Лобков: Но, а дальше что вы будете делать? Вот смотрите, выборы прошли, губернатор у вас другой, может быть подающий надежды, я не знаю. МЫ пока не видели, что он там делает. Пока всего нечего. Сейчас вы будете продолжать борьбу каким-то образом? И за что, главное, можете конкретно назвать? За что?

Зайцева: Сейчас я специально приехала в Москву, чтобы продолжить борьбу. Я очень хочу встретиться, очень бы хотелось встретиться и с Колокольцевым, очень хотелось бы встретиться и с Госдумой с кем-то, и с правоохранительной системой, с верхушкой, чтобы донести до них действительно то, что происходит в городе, беспредел полнейший. Предпринимателей сажают в течение месяца, было посажено 7 предпринимателей, 6 еще наготове. То есть сегодня мне позвонили, простоя я была в Москве, мне позвонили, что на второй колонии собираются скрыться 50 человек.

Лобков: Что такое вскрыться? Скрыть вены?

Зайцева: Вскрыть вены 50 человек, это намечается на конец недели. Потому что над людьми очень сильно издеваются, истязают, пытают. После того, как если они напишут, приезжает проверка и проверка, после проверки их пытают еще больше. Они не могут жаловаться. Сегодня опять был, уже в Москве я была, был телефон еще предпринимательницы, у которой в течение 19 числа закрыли ее, двое детей осталось несовершеннолетних, мать одиночка.

Лобков: И последний вопрос. Вот назначение нового омбудсмена по бизнесам, омбудсмена Бориса Титова. Вы верите в то, что он сможет как-то предотвратить этот вал насилия в отношении предпринимателей, эти посадки по экономическим делам?

Зайцева: Очень бы хотелось в это верить. Очень бы хотелось.
Также по теме
    Другие выпуски