Лев Пономарев: анархистов провоцируют, как на Болотной, запрещая акцию памяти Маркелова и Бабуровой

Пономарёв: Я сейчас объясню, что происходит. Дело в том, что в 2009 году именно 19 января были убиты очень близкие люди для меня, для меня очень близкий человек  адвокат Станислав Маркелов. Так как он был общественным деятелем, он был близок сотням людей в Москве, известный адвокат, известный правозащитник и известный политический  деятель левого направления. Был нагло убит наёмными киллерами, здесь недалеко на Пречистенке. Была одновременна с ним убита Анастасия Бабурова. Каждый год проходит годовщина убийства, проходит массовая акция в память с требованием расследования и наказания виновных.

Недавно был процесс, убийцу вроде нашли, но есть сомнения, реально ли нашли убийц. Мы напоминаем об этом убийстве и надеемся, что когда мы это не забываем, это может не происходить дальше. Мы напоминаем, что были убиты в центре Москвы люди. Каждый год власть нам препятствует в проведении этой акции. Мы подаём заявку по проведение акции с одним количеством людей, нам меняют на другое количество людей, предлагают проводить в другом месте. Каждый год идёт борьба, в последний момент мы иногда находим некий компромисс, но таким образом, что мы поднимаем протестную волну.

Сейчас у нас примерно такая ситуация, мы подали заявку на шествие от Пушкинской площади по бульвару до Кропоткинского метро. Почему очень важно Кропоткинское метро? Потому что мы предполагаем не проводить митинг, а просто провести шествие, возложить цветы на место убийства. Потому что место находится буквально в 100 метрах от  Кропоткинского метро. Нам согласовывают. В каком варианте, как вы думаете? Думаете, сохраняет точку конечную? Ничего подобного! Нам сохраняют начальную точку и площадь Никитские ворота. Если так будет, то совершенно очевидно, что около 1-2 тысяч человек молодых людей пойдёт пешком для того, чтобы возложить цветы на место убийства. И совершенно очевидно, что полицейские их будут задерживать. Они это будут рассматривать как несогласованное шествие.

Макеева: Получается, что мэрия действует из вредности, что ли?

Пономарёв: Я вчера целый день потратил на попытку понять, почему они так делают. Сначала я говорил с тем человеком, который мне известен - Василий Васильевич Олейник. Он мне говорил странные слова, но про Кропоткинское шоссе он мне так и не объяснил. Я ему сказал, что мы готовы идти на компромиссы, мы готовы сократить шествие. Я сказал, что  естественно мы не будем пересекать Новый Арбат, но он мне ничего не ответил, сказал, что доложит Александру Николаевичу. Главная проблема в Александре Николаевиче Горбенко, я ему пытался звонить, потом звонил его помощникам. Я разговаривал с его секретарём. Мне сказали, что всё передадут. Когда мы согласовывали самую первую акцию на Болотной, он мне жал руку и говорил: «Звоните мне, если что».

Макеева: А мобильный дал?

Пономарёв: Мобильный не дал, я так понял, мобильный он мало кому даёт. Я здесь даже не понимаю, кроме слова «провокация», к сожалению, по отношению к Горбенко я сейчас не могу ничего сказать. Либо ему не доложили, либо он не понял.

Макеева: А если разобраться в доводах, почему всё-таки не разрешили?

Пономарёв: Они просто хамы, потому что когда много народу, они боятся, когда выйдут десятки тысяч, они начинают думать о последствиях, а когда речь идёт о тысяче человек, я вообще не знаю, рассматривали они эту заявку или нет. Пренебречь - это в лучшим случае, а в худшем случае - это задуманная провокация, спланированная, чтобы свинтить этих молодых людей, а это, между прочим, анархисты. Я вот принимаю участие в заявке, потому что они меня просят, чтоб уменьшить возможность столкновения. Вы видите, что на Западе анархисты делают? Это нехорошо, я согласен.

Макеева: Я не до конца поняла, анархисты вас просят подавать заявку, чтобы вы их сами уговорили сдержаться?

Пономарёв: Нет, анархическая среда вообще поддаётся управлению, я знаю какую-то группу этих людей, которые постепенно взрослеют, набираются ума, но не перестают быть анархистами. Они мне сами говорят, что они уже маленькие группы не контролируют. Это естественно в таком движении.

Макеева: А если разрешат тот маршрут, который вы заявляли, как вы собираетесь на них воздействовать?

Пономарёв: До сих пор каждый год нам удаётся всё проводить нормально. Но один раз в 2010 году была полицейская провокация во время митинга. Был заявлен митинг, который не согласовали, мы попросили пикеты в одном месте, где начало шествия, и во втором. Они нам согласовали два пикета, потом мы попросили перейти с одного пикета на другой, они нам сказали, чтоб мы шли, но без плакатов. Люди пошли без плакатов, но естественно в какой-то момент плакаты развернули, и милиция их стала крутить. Потом ребята сказали, что не уйдут, будут всю ночь стоять. Я вступил в переговоры, и нам удалось полицейских уговорить, чтобы они отпустили тех, кого задержали, при условии, что они уходят. В 2010 году была ситуация напряжённая, в этом году тоже может быть так, поэтому они, может, провоцируют её. Но если она будет согласована, то, я уверен, что этого напряжения не будет.

Макеева: У нас на столе лежит бумага, которую нам принёс Лев Александрович, в которой значится: «Главное следственное управление  Следственного комитета РФ в Генеральную прокуратуру РФ». Чьё это заявление и о чём оно свидетельствует?

Пономарёв: Это заявление подписали правозащитники Алексеева, Ганнушкина, Орлов, Пономарёв, Шибанова и Черкасов, это руководители наиболее известных правозащитных организаций. Мы говорим о том, что на Болотной площади  была провокация полиции, можно сказать, что руководства МВД. Дело в том, что согласован был следующий маршрут: когда люди приходят к кинотеатру «Ударник», дальше они были идти через центральный вход на сквер Болотной площади. В последний момент, не предупреждая организаторов, было поставлено препятствие в виде солдат, которые перекрыли вход на сквер и повернули всё на набережную.

Макеева: Это отмечалось сразу после того, что следствие называет «массовыми беспорядками» на Болотной площади.

Пономарёв: Да, говорили, что перекрыли,  но не отмечали, что это было не согласованно, что есть документальное свидетельствование этому. Мы написали заявление о преступлении, в Уголовном кодексе есть такой пункт - действие-бездействие, второй пункт Уголовного кодекса - это воспрепятствование праву на марш. Я думаю, что этот документ серьёзный, мы ждём ответа, сейчас скоро уже будет месяц с того момента, как мы подали. Мы подали в прокуратуру Чайке и Бастрыкину. Теперь уже из материалов уголовного дела известно, что всё подкрепляется конкретными документами, и мы требуем расследования и освобождения тех случайных людей, которые находятся под стражей.

Макеева: На что можно рассчитывать?

Пономарёв:  По крайней мере, там не было массовых беспорядков. Если конкретный человек будет обвиняться в том, что он убил полицейского, конечно, он должен за это отвечать, но им дают вторую статью Уголовного кодекса -  «Организация и участие в массовых беспорядках», а это очень отягощает обвинение.

Макеева: Есть шансы, чтобы им приписывали одну статью?

Пономарёв: Мы добиваемся того, чтобы им убрали обвинение в массовых беспорядках, потому что беспорядки были спровоцированы действиями полиции.

Макеева: Когда у вас будут продолжены переговоры с мэрией по поводу антифашистского марша?

Пономарёв: Вчера я молчал, сегодня мы довольно большой шум подняли. Я официально разговаривал с Лукиным, уполномоченным по правам человека,  и просил его вмешаться в эту ситуацию. Я разговаривал с Музыкантским, уполномоченным по Москве, будем и дальше как-то пытаться разрешить эту ситуацию. Для нас главное, чтобы наша акция заканчивалась около метро Кропоткинская, иначе я уверен, что будут задержания, и вероятность провокаций, похожих на Болотную площадь, очень большая. Надо уметь предотвращать это.

Макеева: Я правильно понимаю, что дата и время следующей стадии переговоров не назначена пока?

Пономарёв: Пока нет согласованного объявления, но я призываю всех следить за тем, когда мы окончательно скажем, куда и во сколько приходить для того, чтобы участвовать в этой акции. Это, кстати, акция не анархистов, это общая акция, и я надеюсь, что к нам присоединятся очень многие люди.

Макеева: Я имею в виду встречу в мэрии.

Пономарёв: Нет никакой встречи, они нуль, ничего не назначали.

Макеева: Вы сейчас будете отбивать пороги помощников в мэрии?

Пономарёв: Нет, я надеюсь, что мне позвонят. И я Лукину буду звонить во второй раз.