Конфликт между губернатором Куйвашевым и Аксаной Пановой и политический, и личный

Колезев: Сегодня было первое заседание по существу, первое после предварительных слушаний. С утра в суд пришли друзья Аксаны, ее коллеги, может, чуть меньше сотни человек. Они собрались на улице, было много журналистов. В зал вместились не все желающие, но суд организовал трансляцию для журналистов в соседнем здании, в большом актовом зале, где можно было смотреть на мониторах то, что происходит в зале заседаний. Сегодня оглашалось обвинительное заключение и должны были допрашиваться потерпевшие, но из потерпевших в суд сегодня пришел только один человек- юрист, представитель австрийской компании BF TEN, которая покупала долю у Пановой агентства Ура.ру. все остальные трое людей, которые написали на нее доносы, эти потерпевшие по ее уголовному делу в суд не пришли. Один сказал, что уехал в город Пермь, второй заявил, что находится в отпуске, третий просто не явился без выяснения причины. Панова даже просила отложить судебное заседание, сказала, что хотела бы видеть на судебном процессе тех людей, которые превратили ее жизнь в ад и написали ложные доносы. Однако суд посчитал возможным продолжить судебное заседание и без потерпевших. Зачитали обвинительное заключение, допросили юриста Лебедева, представителя австрийской компании, а затем прокурор перешел к исследованиям материалов дела. Это такой достаточно монотонный процесс, когда зачитываются фрагменты документов, которые находятся во всех 26 томах уголовного дела. Сегодня успели зачитать до третьего тома, и объявлен перерыв до 5 июля, когда продолжиться заседание суда.

Таратута: Либеральная журналистская общественность абсолютно убеждена, что это дело политическое, но есть некая оговорка. Существует масса интервью руководителей региональных СМИ, в которых, в том числе, по-моему, и ваших местных, и в том числе некоторые  оговорки Аксаны Пановой самой, которая не скрывает, что устройство региональных СМИ в некотором смысле коммерциализированно. Поскольку вести себя иначе невозможно, так устроены отношения между властью и журналистами, и между бизнесом местным и журналистами, что это такая открытая схема отношений. Я сейчас говорю не о существе этого иска, а вообще о самом факте подкупа или вообще каких-то коммерческих отношений между журналистами, властью и бизнесом, как я уже спрашивала.

Колезев: Да, Аксана даже писала недавно большую колонку на эту тему, мы публиковали ее у нас на сайте. В регионах, трудно сказать, как на федеральном уровне, на федеральном уровне во многом тоже, но в регионах в полном смысле общественно-политические СМИ не могут выживать за счет прямой рекламы. Могут выживать телеканалы, реже радиостанции, но общественно-политические СМИ такие, как газеты и интернет-сайты, выживать не могут. Соответственно есть разные формы существования таких СМИ, одна из них- принадлежать государству и получать деньги из бюджета и транслировать точку зрения государства, второй вариант- это принадлежать какому-нибудь предпринимателю, финансово-промышленной группе, олигарху и транслировать точку зрения этого олигарха. В отличие от Москвы, где есть такие маленькие островки свободы слова, типа «Новой газеты», «Дождя», «Эхо Москвы», в регионах в 99% случаев этот крупный бизнес ориентирован на власть, соответственно такие СМИ тоже транслируют точку зрение власти. А есть третий вариант- это то, как существуют рыночные СМИ, которые создают какой-то продукт информационный, какую-то ленту новостей, они что-то рассказывают читателям, но они вынуждены для того, чтобы как-то себя обеспечивать, окупать, заключать договоры информационного сотрудничества с коммерческими компаниями, с органами власти и так далее. Такие договоры существовали, существуют по сей день, огромное количество СМИ Свердловской области заключает такие договоры…

Таратута: Это довольно специфическая схема существования СМИ. Как вы справляетесь с этим?

Колезев: Это новость, которая…

Таратута: С пометкой «спонсор новости».

Колезев: Эта новость должна быть опубликована с пометкой «на правах рекламы», но проблема в том, что в регионах далеко не каждый крупный рекламодатель , какой-нибудь металлургический комбинат, например, согласиться в неправительственном, в нелояльном правительству СМИ разместить свою новость с пометкой «на правах рекламы». Потому что ему сразу скажут: «Ага, ты финансируешь оппозиционное СМИ. Что ты тут такое устроил? Занимаешься политической деятельностью».

Таратута: Насколько на нынешний кейс Аксаны Пановой, на нынешнее судебное разбирательство, по-вашему,  повлияло ее содружество, ее отношение с Евгением Ройзманом, видным политиком и человеком, который не всегда угоден власти, что местной, что федеральной? Давайте с этого вопроса начнем, дальше задам остальные.

Колезев: Повлияла. Вам в 10-бальной шкале оценивать? Сильно повлияла.

Таратута: Есть известные люди, которые в социальных сетях опубликовали такую версию произошедшего, что Аксана Панова не поладила с господином Куйвашевым, и что конфликт нес в некоторой степени личный характер, что Куйвашева личные обиды на Аксану Панову, едва ли не гендерного типа. Давайте я вам так неподсудно задам вопрос. Насколько эта версия имеет право на существование?

Колезев: Как и в любом очень сложном конфликте, в нем несколько уровней. В нем есть и политический уровень, безусловно, борьба Куйвашева с Ройзманом, который для него является красной тряпкой, и является, как ни крути, самым популярным политиком в Свердловской области, значит, представляет некую политическую угрозу для Евгения Куйвашева. Здесь есть и попытка губернатора провести такую «тюменскую» зачистку региона от независимых СМИ, то есть создать такую ситуацию, чтобы все СМИ контролировались администрацией губернатора и писали то, что она хочет. Но здесь есть и личные отношения, конечно. Когда Аксана и губернатор достаточно тесно общались, когда он только начинал работать, как губернатор, ей всерьез казалось, что это человек, который изменит жизнь в регионе к лучшему, что он полон светлых, очень правильных идей. А когда между ними случился конфликт, связанный с тем, что она, может быть, несколько разочаровалась в его поступках, и он начал политическое преследование Ройзмана, Аксана начала публиковать материалы, в которых критиковала губернатора. Наверное, он воспринял это, как личное предательство.

Таратута: А это политическая месть или все-таки мужская? Какой-то желтый уклон у нас сегодня будет.

Колезев: А думаю, что здесь первично политическое, личный момент присутствует, но он вторичный. Он, может, какой-то оттенок дает всей этой ситуации, но это не причина.