Алексей Козлов: «Свобода должна быть внутри»

Козлов: Вы знаете, прежде всего, приятно оказаться в кругу людей, с которыми приятно общаться. Последние полтора года я не мог выбирать круг своего общения. В остальном серьёзных изменений я не вижу, потому что свободу человек должен чувствовать внутри. Ощущать себя свободным можно и в местах лишения свободы. Конечно же, я счастлив, прежде всего, что могу оказаться рядом со своей женой и со своими друзьями.

Таратута: Расскажите, Ольга, как процедурно всё случилось?

Романова: Процедуры здесь не было, была войсковая операция с бронетранспортёрами, автоматами, с наставлением рукам, с вызовом войск в бронежилетах, в касках с дымовыми шашками. Если бы …

Таратута: Давайте начнём сначала: вы поехали забирать мужа и дальше вы встретили автоматчиков?

Романова: Практически сразу. Началось всё с автоматчиков, а закончилось всё БТРом. После вступления в силу судебного решения, а оно вступает в силу сразу после оглашения, тем более, я понимала, что документы ушли и по факсу, и по спецпочте во все необходимые станции, мы за этим проследили, здесь не было сбоев, и что решение в силу вступило немедленно. Так как я хорошо знаю УПК, там целая 46 глава посвящена только тому, как это исполняется. Я с этой главой 46, где прописано, как это немедленно должно быть исполнено, двинулась в Иваново за мужем и обнаружила несколько вещей. Во-первых, как мне сказал дяденька милиционер в УМВД города Иванова: «Ну, у вас же решение московского суда, а здесь Иваново. Вы что, не понимаете?». Я начала потихоньку догадываться, что я имею дело с сумасшедшими, потом обнаружила, что действия Уголовно-процессуального кодекса, как мне уже сообщили в Управлении федеральной службы исполнения наказаний Ивановской области, что Уголовно-процессуальный кодекс не действует в этом ведомстве, у них там другие законы, и что я цитирую совершенно непонятно. Когда от нас потребовали доверенность, выданную Московским городским судом адвокату на право приносить документы, ну…

Таратута: Как вам удалось преодолеть это процедурное препятствие?

Романова: Во-первых, и в самых главных, наверное, мы были очень большой слаженной и очень дружной командой - «Русь сидящая», журналисты и просто друзья. Мы достаточно много ездим по зонам, достаточно много этим всем занимаемся. Нас очень грела мысль и воспоминания, что чуть больше года назад в таких же условиях, только без войсковой операции, без бронетехники вынимали из колонии Сергея Мохнаткина. Когда был опубликован указ президента в газете о его помиловании, мы с этой газетой за ним поехали. Никто не собирался его выпускать, он сидел в ШИЗО…

Таратута: То есть это командная работа. Алексей, если я верно понимаю, с вас сняли одну из статей, которую вам инкриминировали. Расскажите нам об этом подробнее.

Козлов: Меня обвинили в преступлениях, предусмотренных двумя статьями Уголовного кодекса. Одно из обвинений полностью снято, по одному из обвинений я полностью оправдан.

Таратута: Речь идёт о легализации преступно нажитых доходов?

Козлов: Да, абсолютно верно.

Таратута: Скажите, Алексей, верно ли я понимаю, что ваше освобождение – это личная заслуга и положенная на это жизнь и судьба вашей супруги Ольги Романовой?

Козлов: Абсолютно. Это абсолютно так, потому что в наших современных условиях главная задача – это заставить вышестоящие инстанции прочитать надзорную жалобу. Как правило, надзорные жалобы читают не судьи, а их помощники. В моём случае и в первый раз в 2011 году, и сейчас сумели заставить судей прочитать надзорные жалобы.

 Таратута: А что ещё, по-вашему, сделала Ольга, что решило вашу судьбу? Просто где роль личности в этой системе российского правосудия, которая на вас наехала или по вам прошлась?

Козлов: Её роль здесь сложно переоценить, её сложно и недооценить. Она фактически заставила Верховный суд два раза прочитать надзорные жалобы и два раза, несмотря на не самые приятные политические обстоятельства, которые сопровождались, в частности, моим уголовным преследованием уже во второй раз, принять решение, которое позволяло бы мне выйти на свободу. Как вы, наверное, знаете, ивановские суды мне отказывали в УДО, мотивируя именно политической составляющей, тем, что моя жена занимается оппозиционной деятельностью.

Романова: Открытым текстом говорили в суде: «Ваша жена занимается оппозиционной деятельностью. Какое УДО вы хотите?».

Таратута: Насколько сейчас гарантирован конец истории?

Козлов: Юридически это конец истории, но конец истории с точки зрения моего пребывания в местах лишения свободы.

Романова: С точки зрения обвинения конец истории.

Козлов: Не конец истории с точки зрения моего полного оправдания, потому что мы будем добиваться снятия и второй статьи. Но в любом случае все дальнейшие наши шаги не повлекут моего дальнейшего ареста.

Романова: По крайней мере, в рамках этого дела.

Козлов: В рамках этого дела.

Таратута: Я хотела спросить по прошествии времени. Как вам кажется, с чем связано… помимо вашей, Ольга, политической неблагонадёжности…

Романова: Здесь, наоборот, здесь другая последовательность: сначала я поняла, что творится с мужем, что происходит в системе, и стала очень неблагонадёжной.

Таратута: Так вот, если не иронизировать на эту тему, как вам кажется, что послужило причиной некоторой агрессии и вот таких нескольких кругов возле вашего дела, к вашей персоне – его резонансность, деятельность Ольги или что-то другое? Или так случается с каждым бизнесменом, просто ваш случай был вынесен на знамя, на щиты?

Козлов: Вы имеете в виду…

Романова: Чего они к тебе вообще пристали?

Таратута: Буквально.

Козлов: Чего они ко мне в принципе пристали?

Таратута: Почему вас атаковали дважды и последовательно?

Козлов: Второй раз я абсолютно убеждён, что это было связано исключительно с тем, что буквально за некоторое время до вынесения приговора на одном из митингов оппозиции было провозглашено требование моего освобождения от уголовной ответственности. Я думаю, что те люди, которые стояли за принятием решения меня арестовать, посылали такой сигнал обществу, что вы требуете, а мы этого человека арестовываем.

Таратута: То есть не было желания уступать, нужно было показать силу воли.

Козлов: Я думаю, что как раз во второй раз была составляющая политического момента. Что касается моего освобождения сейчас, которое происходило с таким трудом, это просто глупость и очень сильная неумность непосредственно руководителей УФСИН.

Таратута: Я хотела спросить, зачем нужно было устраивать препятствие на выходе?

Козлов: Они очень много нарушают, и они хотели на нашем с Олей примере показать остальным всем: «Смотрите, мы сумели сломать и Козлова, и Романову и сделать по-своему, так что и вы свой голос не поднимайте, а то сотрёт в порошок вас». Я думаю, что это был чистый пиар-ход, чтобы остальных осуждённых лишить желания жаловаться. Я абсолютно убеждён в этом.

Таратута: Я сейчас задам вопрос в духе «жёлтой прессы», но не могу задать этот вопрос. Понятно, что свобода лучше, чем не свобода. Расскажите, какие первые на ней шаги? Что вы собираетесь делать? Как вы собираетесь провести сегодняшний день, например?

Козлов: Сегодня мы собираемся поужинать с друзьями, которые поддерживали очень…

Романова: Как и завтра собираемся поужинать с друзьями.

Козлов: Мы собираемся навещать наших друзей, после этого я плавно буду начинать заниматься предпринимательской деятельностью – то, от чего меня оторвали.