Цветная революция в Виндзоре. Колонка Анны Монгайт о свадьбе Гарри и Меган

Монгайт: Мне кажется, ты заметил на мне иллюзорную шляпку сегодня.

Лобков: От Филипа Трейси.

Монгайт: Ну конечно, от кого бы еще. Итак, я хочу начать вот с этой фотографии: это пятнадцатилетняя Меган на каникулах в Лондоне. Позади Букингемский дворец. Будто намекая в будущее , не относитесь слишком пренебрежительно к туристам, там тоже может оказаться член королевской фамилии. На российских женских сайтах сегодня хором поют песню Верки Сердючки «Если вам немного за 30, есть надежда выйти замуж за принца». Меган — это победа всех тех женщин, кого социум когда-то считал бракованными. Тех, кому за 30, кто беден, разведен, цветных — всех тех, кого еще 100 лет назад категорически не принимала британская королевская фамилия. Как не приняла миссис Уоллис Симпсон, Бесси Уоллис Симпсон, американку, разведенную, ради которой Эдуард VIII отказался все-таки от трона. Если вы следили за траурным выражением лица королевы Елизаветы на свадьбе, то поймете, она не принимает и сейчас, но делает все, чтобы королевский дом соответствовал надеждам своих подданных, а любимый внук был счастлив (именно Гарри из шестерых внуков она любит, говорят, больше всех). Кажется, королева смирилась с этой свадьбой, и с этой девушкой, и с ее чернокожей мамой, йога-тичером из Америки, Дориа Рагланд.

Я бы даже сказала, что она забила на эту свадьбу, если так можно сказать. Будь она помоложе, допустила ли она бы американского чернокожего проповедника, заставившего гостей хохотать, отца Карри, и черный госпел-хор с этим Stand By Me, и то, что Гарри вдруг решил носить обручальное кольцо, это, надо сказать, возмутительно, мужчины в королевской семье никогда не носят обручальные кольца, и шестьсот, или даже больше, простолюдинов-гостей, которых позвали молодожены. Наконец, то что невесте 36, и она старше принца — такого тоже никогда не было, вообще таких взрослых, если можно сказать, возрастных невест, никогда не было в этой семье.

Могла ли представить себе девочка с фотографии 1996 года, что обитатели дворца станут ее ближайшими родственниками, а под венец ее поведет сам принц Уэльский. Ведь ее собственный отец, бросивший семью, живущий в Мексике, откажется приезжать на свадьбу. Брата и сестру она не позовет. Все они постараются заработать на ее личном счастье, не скрывая и зависти, и неприязни. Не будет у нее на свадьбе даже подружки невесты, прессе она скажет, что все ее друзья ей так близки, что она просто не может выбрать. В новую жизнь под ником герцогиня Сассекская она войдет, полностью отформатировав жесткий диск своего прошлого — профессия, протестантская вера, родственники, даже соцсети Меган Маркл преимущественно сотрет. Остался только триумф. Верка Сердючка конечно же оказалась права: Солнце всем на планете одинаково светит, и принцессе, и простой проводнице.

Лобков: Аня, когда я все-таки это посмотрел, мне показалось, что конечно же…

Монгайт: Это.

Лобков: Да, это. Это шоу. Мне показалось, что, конечно, Британия перестала быть последнее время модной. С Брекзитом, с совершенно не харизматичным премьер-министром, ведь Англия — это страна харизматичных премьер-министров. Последним харизматиком был Тони Блэр. Брекзит, дурное поведение, министр иностранных дел достаточно фриковатый Борис Джонсон. Как-то вот возникла некая проблема, что вот эта история со Скрипалями, которая тоже, скажем так, такая она, мутная вся эта история. Вот с этим огромным количеством русских токсичных, которые живут именно в Лондоне, который предоставил им комфортные условия, и про которых сейчас в основном пишет мировая пресса. Когда она пишет про Англию, она редко пишет про это, она пишет в основном про то, что, извините, что город, как колонизировали когда-то нефтяные шейхи, теперь колонизировали коррумпированные русские. И в общем, мода ушла, ушла мода на Англию. Мода на Англию была, если ты помнишь, в 2012 году, Олимпийские игры, прыжки королевы, все замечательно, мода… И вот сейчас рождается мода. А где у нас центр политкорректности? В каком таком Бостоне? В каком таком Сан-Франциско? Вот где у нас центр политкорректности, в Виндзоре. Вот мы тут сделаем цветную революцию, у нас тут сейчас будут вообще бубны, шаманы, я не знаю, все, что угодно, заклинатели змей.

Монгайт: Это просто говорит о том, что королевская семья своей кукольной, игрушечной, вот этой псевдосказочной жизнью, совершенно не имеет отношения к остальной Великобритании.

Лобков: А может наоборот, имеет?

Монгайт: К вот этой вот Терезе Мэй, которую они, естественно, не позвали на свадьбу, ее там нет, вообще там нет ни одного политика, они отказались от политиков, чтобы те не дискредитировали вот этот частный сказочный праздник.

Лобков: Когда еще премьер-министра не было на королевской свадьбе?

Монгайт: Ни премьер-министра, ни их личных друзей Барака Обамы и Мишель Обамы, они до последнего хотели их позвать, но…

Лобков: Хотя Обама бы там вписался.

Монгайт: Да, абсолютно. И может быть, возможно, именно поэтому… Но для сохранения вот этой чистоты жанра, вот этой абсолютно демократичности, где в гостях только друзья, и поэтому там очень странный набор звезд, там есть Серена Уильямс…       

Лобков: Сейчас как раз за нами идут кадры Виндзорского замка.

Монгайт: Вообще ты заметил, за нами всегда немножко идут кадры?

Лобков: По которым можно определить степень демократичности этой свадьбы.

Монгайт: Это сказка, понимаешь, но она все равно очень демократичная, там очень много микс-пар. Вот, например, как Серена Уильямс и ее муж Алексис Оганян.

Лобков: И Элтон Джон с бойфрендом.

Монгайт: И Элтон Джон с бойфрендом. Не бойфрендом, а мужем.

Лобков: Мужем.

Монгайт: И вот таких вот друзей довольно много. И поэтому они как бы сами решили распорядиться своей судьбой и подтащить, вытащить из некоего традиционалистского болота и всю семью, и Англию во многом тоже.

Лобков: В общем, королева Елизавета II, конечно, пережила от консервативного… Она помнила, да, Эдуарда VIII…

Монгайт: Конечно, помнила, это ее дядя.

Лобков: И развод… Это ее детство.

Монгайт: Более того, если бы не Эдуард VIII, эта семья никогда бы не стала королевской.

Лобков: То есть она помнит вот этот скандал с дядей, она помнит, она выгнала, собственно, и принцессу Диану фактически.

Монгайт: Выжила ее.

Лобков: Выжила, да. Она затравила собственного сына, с которым, как я понимаю, судя по последним сплетням таблоидов, они общаются даже не при помощи телефона, а при помощи записок, которые передают через секретарей.

Монгайт: Телефон — это слишком современно.

Лобков: Да, то есть там все очень и очень напряженно внутри, это все нужно, конечно, скрывать, потому что таблоиды, благодаря маленьким девайсам, прослушкам, всему остальному, как мы убедились, они вообще всемогущи, особенно британские, самые таблоидные таблоиды в мире. В общем, так или иначе отбита была атака на консерватизм, отбита была атака на изоляционизм британский. И вот вам, пожалуйста, Британия, открытая миру, приезжайте, платите, что называется, за эту картинку, потому что туризм и вот этот туризм… Да, кстати говоря, одна из причин, почему… Первая же телевизионная свадьба была как раз Елизаветы II. Одна из причин вот этого телевизионного бума, ведь огромное количество богатых людей со всего мира, в основном из англоязычного, конечно, из Америки, из Австралии, из Новой Зеландии, но много и русских я знаю семей, которые приезжают, снимают какой-нибудь замок в Шотландии и устраивают подобную же свадьбу, только маленького размера. Это огромные инвестиции, потому что этим замкам неоткуда больше деньги получить.

Монгайт: Вообще это их вклад в британскую экономику. Вот это их паблисити, открытость их частной жизни, которую они сейчас демонстрируют, — это их вложение, ответ на те налоги, которые все британцы платят на их содержание.

Лобков: Да, вот турист приезжает в Виндзор — а вот я сейчас сфоткаюсь на том месте, где стояла Меган Маркл. Вот тебе и 12 фунтов она за билет заплатила.

Монгайт: А теперь мы знаем, что любой турист в потенциале Меган Маркл.

Лобков: Так это за задницей королевы Виктории они фотографировались, вот это ограждение Букингемского дворца, это private person, с правой стороны вот этот въезд, частный въезд как раз во дворец.

Монгайт: В общем, трудно, четно говоря, быть раздраженным, увидев эту свадьбу. Она как бы потрафила всем участникам, и тем, кто любит архаику королевской династии, и тем, кто тяготеет к демократии. Вообще абсолютно всем.

Лобков: И тем, кто за гендер-флюидность, ЛГБТ и все остальное. И тем, кто болел за Гарри, а это был футбольный чемпионат, именно за его собутыльников и бывших девочек, которых он тоже позвал. И тем, кто за Меган Маркл, за всех брошенных, разведенных, несчастных недоактрис, полуактрис там каких-то. Ее бы раньше назвали «дама полусвета».

Монгайт: Абсолютно. Она собственно и была Бесси Симпсон.

Лобков: Это же не Диана Спенсер из прекрасной семьи, это дама полусвета.

Монгайт: Ты видишь, какая тема. Мы с тобой просто не можем остановиться.

Лобков: Ну да, как и все социальные сети сегодня. Надеюсь, к завтрашнему дню это прекратится, но они нам скучать не дадут.

Фото: Reuters