«У всех погоны горят»: как людей сажают на огромные сроки на основании лжесвидетельств

Нина Алексеевна, мать Юрия Стаценко: «Вот это Юра мне отдал уже из тюрьмы крестики».

За 14 лет, пока сын Нины Алексеевны сидит в тюрьме, в его комнате в маленькой двушке в Смоленске она собрала целый иконостас. Говорит, надеется теперь только на Высший суд, как и ее сын.

Нина Алексеевна, мать Юрия Стаценко: «Его в стакане закрывали и роняли на пол, чтобы он сознался. Он молился».

Когда отца забрали, Дарье Рыбоконь было 10. За последние 14 лет она видела его только  в альбоме с детскими фотографиями и через решетку в комнате свиданий.

Дарья Рыбоконь: «Ничто не предвещало беды. Это было как гром среди ясного неба».

Из этого дома она уехала вместе с мамой в Англию, отец пожить здесь не успел. От него осталась только икона и пара книг на полке.

Дарья Рыбоконь: «Он и сейчас читает, это помогает ему не сойти с ума в одиночной камере».

Все началось в 2002 году, когда на трассе Брянск — Смоленск был расстрелян криминальный авторитет Владимир Винокуров.

Виновными признали местного бизнесмена Игоря Рыбоконя и безработного Юрия Стаценко. Их осудили на 19 и 20 лет соответственно, по показаниям двух свидетелей, которые, якобы, проезжали мимо и видели нападавших в лицо. На суде они выступали в масках.

Нина Алексеевна, мать Юрия Стаценко: «И тогда все знали, что дело заказное. Это и тогда было понятно. Суд был странный. Их же выпускать надо. А потом судья бах — 19 и 20 лет».

Впрочем, спустя семь лет в деле случается резкий поворот. Оба свидетеля пришли с повинной.

Роман Пинчуков, свидетель по делу Стаценко и Рыбоконь: «Мы с моим товарищем Александром находились на дискотеке. Выпивали, также веселились, проводили время. В баре подсел к нам молодой человек, который позже представился Вадимом». 

Александр Ковалев, свидетель по делу Стаценко и Рыбоконь: «Нас начал угощать спиртным, начал так пестро рассказывать про все, разговаривали мы с ним. Потом, говорит, мне нужна ваша одна помощь. Типа, следователю дать показания. Я говорю, какие показания? Какие показания вам скажу, вот вы такие показания ему скажете, и все. Вам за это ничего не будет, от меня будет вознаграждение». 

И двое друзей соглашаются. 

Роман Пинчуков, свидетель по делу Стаценко и Рыбоконь: «Когда происходило опознание, следователи нас убедили, чтоб мы не боялись, мол, ребят, не бойтесь — вы будете в масках. То есть, в масках и под другими псевдонимами, чтобы адвокаты осужденных вас не узнали, и вас никто не найдет».

Но внезапно адвокат Прокопович гибнет — его автомобиль взрывается. И лжесвидетели решают во всем сознаться.

Александр Ковалев, свидетель по делу Стаценко и Рыбоконь: «Я стал опасаться за свою жизнь, я и так плохо спал. Понял, что я наделал много глупостей». 

Роман Пинчуков, свидетель по делу Стаценко и Рыбоконь: «Я очень, очень сожалею о том, что совершил. Я искренне раскаиваюсь».

Срок давности давно истек, и Ковалева и Пинчукова нельзя привлечь за лжесвидетельство. Никаких доказательств вины Рыбоконя и Стаценко без их показаний не осталось. Дело вернулось в суд.

Дарья Рыбоконь: «Я была бочень рада, казалось, что справедливость восторжествует, что папу отпустят, но как мы видим по прошествии стольких лет этого не случилось».

Адвокат Александр Иванов: «Логическим завершением всего этого дела, наверное, это было бы прокуратуре отказаться от обвинения. Поскольку нет иных доказательств... Видимо, не устраивало в конечном итоге лиц, которые были причастны к расследованию, рассмотрению этого уголовного дела».

В Смоленском областном суде опять объявлен перерыв. В дело введен новый адвокат, который должен ознакомиться с документами. Снимать не разрешают, никто не хочет огласки.

И снова неожиданный поворот — гособвинитель представляет суду нового свидетеля. Спустя 15 лет он был найден в психиатрическом отделении Бутырки, и решил дать показания по давнему делу.

Адвокат Александр Иванов: «Он был допрошен в зале судебного заседания в клетке для арестованных при сотрудниках полиции. Появление такого свидетеля спустя 15 лет наталкивает на определенные мысли».

За 15 лет председатель Смоленского областного суда Владимир Войтенко так и не покинул свой пост. Прокурор, участвовавший в деле как гособвинитель, Геннадий Сенченков поднялся по карьерной лестнице до зама прокурора области.

Рушана Камалова, адвокатское бюро «Ахметгалиев, Хрунова и Партнеры»: «Надо, чтобы в отношении этих лиц, следователя, прокурора, судьи, было возбуждено уголовное дело, да еще чтобы оно дошло до конца, заключили обвинительный приговор, в котором установили, что да, они при расследовании такого-то, такого-то уголовного дела или при вынесении приговора заведомо совершили незаконные действия. Это очень сложно на самом деле, практически невозможно».

Нина Алексеевна: «Погоны-то у всех горят… Все же на местах».

В тянущемся сквозь года деле снова объявлен длительный перерыв.

Адвокат Александр Иванов: «Я не исключаю, что сейчас обвинение будет искать новых свидетелей».

Оба заключенных жаловались на пытки. Но их жалоб как будто никто не слышит.   

Нина Алексеевна: «У них власть в руках, они что хотят, то и делают. Но на всех же нельзя обижаться».

Дарья Рыбоконь: «На последних наших свиданиях он говорил, что не зол на систему. Он любит наше государство, Россию. Он считает, что дело не в самой системе и законах, а в том, как люди трактуют их».

Если когда-нибудь осужденных выпустят и признают приговор незаконным, им будет положена компенсация. Примерно 700 рублей за каждый день за решеткой. На сегодняшний день это примерно 3 с половиной миллиона. Но и тут есть оговорка — размер компенсации на усмотрение судьи. Многие предпочитают не связываться, выигравших — единицы.