«Отравился, утонул, избит сослуживцами»: почему в элитной Кантемировской дивизии один за одним гибнут солдаты

Брянская область, село Новая Погощь — недалеко от Украины. Отсюда счастливый 18-летний Илья пошел служить в российскую армию. Распределили его недалеко, в Московскую область, мама приезжала на присягу, но парень погиб. «Надька, зачем ты это делаешь? Такая семья, у вас и так денег нету, а тут еще такие похороны! Но я не могла в последний путь не проводить… это равнозначно тому, что сыграли свадьбу». 

Трагедия случилась в феврале при странных обстоятельствах: накануне ночью Илья начал писать родственникам сообщения, но внезапно связь прервалась. Уже на следующий день спокойную жизнь большой семьи взорвал телефонный звонок из Кантемировской дивизии, в подмосковном Наро-Фоминске. 

Надежда Качурина, приемная мать погибшего призывника, рассказывает: «В полвторого дня мне позвонили и сказали: случилось несчастье. Я говорю, какое? Они говорят, Илья погиб, я говорю, что случилось. Утонул в речке вместе с танком, я говорю — весь экипаж утонул? Сын никогда не говорил, что он прошел курс обучения. Они говорят: нет, он управлял танком сам. Я сразу не поверила. Я сказала: не может такого быть, что Илья не был водителем-механиком». 

Позже документы подтвердили подозрения — срочник Илья Горбунов вообще не должен был оказаться в танке. Из ответа военного Следственного комитета: «За Горбуновым И.А. танк не закреплялся, обучение завершено не было, экзамен на допуск к самостоятельной работе не сдавался, удостоверение механика-водителя не выдавалось».     

Надежда Качурина рассказывает: «Стою, говорю — Доброе утро, сыночек! ложусь — Спокойной ночи! Я его полюбила так, мне казалось, это мой родной сын… Илья тоже очень меня любил».

Несколько лет назад Надежда Качурина отыскала в детском доме и взяла под опеку Илью — тогда казалось, что она сможет подарить мальчику новую жизнь… О том, что в армии по-прежнему дедовщина, он рассказывал семье с первого дня. Женщина успокаивала: сейчас новые порядки, год не два, пролетит быстро. Качурина, приемная мать погибшего призывника, говорит: «Когда проходил, били трое контрактников, которые вообще не должны были с молодым поколением находиться. Я говорю, сыночек, ладно, потерпи. Скоро закончится КМБ, и ты пойдешь в часть, и все будет нормально. Я говорю: а что тебе, привыкать, Илья, мало тебя били за твою жизнь?» А за месяц до своей гибели Илья Горбунов вместе с другим солдатом-срочником обнаружили труп сослуживца. О чем он тоже написал семье со словами — «Вы не представляете, что здесь творится». 

Из ответа военного Следственного комитета: «Рядовыми Горбуновым и Пирметовым было обнаружено отсутствие Афанасьева... Афанасьев убыл в кладовую, где включил дизельный обогреватель для обогрева помещения... Согласно заключению судмедэкспертизы, причиной смерти явилось острое отравление окисью углерода».  

В деле Ильи так много нестыковок, что Надежда Егоровна уже ничему не верит:«Сначала говорили — убило люком, потом — аккумулятором, потом он заезжал на эстакаду, потом это был танковый ров, затем это была река, потом слияние озер в результате какое-то место низменное. Вообще ничего не было, я так предполагаю, что его просто убили… А танк — это просто показать надо… »

Ольга Кононова, мать погибшего призывника, рассказывает об обстоятельствах смерти сына: «У нас погиб сын-срочник в Кантемировской дивизии, служил в воинской части 32010. Мы считаем, что он погиб не случайно… В возбуждении уголовного дела нам Следственный комитет отказывает». 

Призывник Женя Кононов ушел из жизни на два месяца позже Ильи — отравился угарным газом в гараже, сидя в машине. С ним были прапорщик Эдуард Фомкин и неизвестная девушка. Как срочник оказался за территорией части, неизвестно. Почему лицо и тело в синяках — не установлено. Евгений Кононов, отец погибшего призывника, описывает момент, когда увидел сына, уже мертвым: «Лежит в гробу. Разбит нос, разбита бровь. А вот фотографии в машине — прапорщик за рулем, девушка на переднем сидении, а сын позади». Когда родители приехали забирать тело Жени, им показали фотографии и объяснили: вся погибшая компания была пьяной. Но после экспертизы появились новые вопросы.

Ни алкоголя, ни наркотиков в крови не обнаружено. Ребенок с двумя высшими образованиями, который говорил: «Мама, если бы ты знала, что люди здесь не разговаривают по-русски…». По совпадению, Женя служил в 12-ом полку и имел прямое отношение к документам Ильи Горбунова. «Эту информацию мы получили сначала от сына, — говорит Ольга Кононова, — за ночь все документы были переделаны. Уже при похоронах сына мы узнали, что сына нашего он знал, потому что тот ему помогал переделывать документы на Илью, погибшего брянского парня.

Прошел суд по делу выжившего, контрактника Виктора Никульченко, который до сих пор служит в Кантемировской дивизии, били трое — до полусмерти. Виктор Никульченко, прапорщик, говорит: «Их было трое, действовали все слаженно, они сначала ударили товарища моего, избивали, а потом переключились на меня. Меня преследовал Квашнин, после чего почувствовал удар и потерял сознание».   

Причина драки — Виктор Никульченко подрезал на машине офицеров, те решили догнать и разобраться.  

Валентина Никульченко, мать пострадавшего военнослужащего, перечисляет травмы, полученные сыном: «Линейный перелом мозга, смещение черепа, смещение мозгового мешочка. 90 % летальный исход, счастье, что он остался жив».  

Неуставные отношения были в армии всегда, говорит отец Никульченко, который был счастлив, когда сын пошел в армию. Но оказалось, что современная армия тоже опасна для жизни. Виктор Никульченко говорит: «И я хочу сказать, так как я служил в Афганистане, я сам ветеран боевых действий, и мы ходим, даем напутственное слово весной и осенью в день призыва… И на данный момент я перестал ходить, посылать детей в такую мясорубку».  

После смерти рядового Горбунова на старшего лейтенанта Леонтьева, который отправил его в танк, было заведено уголовное дело по статье «халатность» — максимум 5 лет лишения свободы. Но пока следствие идет, офицер продолжает служить. После смерти рядового Кононова даже не заведено уголовное дело. После избиения прапорщика Никульченко — идет судебное разбирательство, но все трое подозреваемых до сих пор при погонах.

Известного правозащитника Валентину Мельникову в этой ситуации тревожит то, что после нескольких ЧП никто не уволен — как будто не было никакого разбирательства. Безнаказанность приведет к новым трагедиям. Мельникова, ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей, говорит: «Это должна быть со стороны Минобороны. А раз сверху никого не волнует — волнует Донбасс, Сирия. Это  потеря контроля над дисциплиной». 

В этом году легендарная Кантемировская дивизия с помпой отметила свое 75-летие. Но перед матерями солдат, погибших в мирное время, так никто и не извинился. Три смерти призывников и одна контрактника, служивших в одной и той же дивизии, названы несчастными случаями. А все возражения родителей — плодами их больной фантазии. 

«Они говорят, что это мои домыслы, что я сочинила свою версию», — говорит Надежда Качурина. Редакция телеканала Дождь отправила запрос в Министерство обороны, но ответа пока нет.