Сеанс «спихотерапии»: врачи отказываются от рискованных операций после приговора Елене Мисюриной

Небольшая клиника на первом этаже в спальном районе Москвы, биохимик Андрей показывает, как проводится трепанобиопсия. Процедура — о которой на прошедшей неделе внезапно заговорили, кажется, все. Муляж таза — тот самый, с которым его жена, врач-гематолог Елена Мисюрина, четыре года проходила по следователям с кратким курсом по человеческой анатомии, чтобы доказать — врачебной ошибки не было. Но следователей доказательства не убедили — и в конце января Елену приговорили к двум годам колонии. А вслед за этим вспыхнул настоящий медицинский бунт.

По цепной реакции один за одним российские врачи подхватили флэшмоб в поддержку Мисюриной, дело обсуждали на каждой медицинской конференции. Неожиданно для всех врачебный дискурс вышел из берегов социальных сетей.

Подобное уже было: еще семь лет назад страна с напряжением следила за судьбой красноярского врача Алевтины Хориняк, которая выписала онкобольному обезболивающие препараты, и чуть не села в колонию как опасный наркоторговец.

Алевтина Хориняк, врач-терапевт: Я оказала помощь больному, больной остался жив, родственники все довольны. он прожил еще два года после этого, но болезнь тяжелая — он ушел из жизни.

Алевтине Петровне тогда было 68 лет, еще 9, по версии обвинения, она должна была провести в колонии.

Алевтина Хориняк, врач-терапевт: Три с половиной тысячи врачей написали манифест — вступились за меня.

Алексей Кащеев, нейрохирург: Этот момент сделал в стране обезболивание еще более труднодоступным на долгие годы. Я вас уверяю, что каждый раз, когда люди думают выписать страдающему больному наркотический препарат, обязательно кто-нибудь (старшая сестра, или твой начальник), скажет: «а ты помнишь, человека посадили!», и его действительно посадили. И в этой ситуации проще не оказывать помощь. С точки зрения спасения себя.

Алексей Кащеев — известный нейрохирург, в шутку называющий себя «хирургом-либералом» за свои мрачные взгляды на медицинскую систему в России. С Алексеем Дождь встретился во время одной из конференций, где в кулуарах обсуждают как дело Мисюрной может подорвать отношения между врачом и пациентом.

Алексей Кащеев, нейрохирург: В нашей специальности это называется «спихотерапия» — это когда ты человеку под какой-либо благовидной причине отказываешь. Ведь всегда можно найти причину, чтобы отказать: вам нужно обратиться туда-то, у нас нет расходников, слишком большая очередь на операцию, у нас не того, сего, вам нужны дополнительные документы.

За последний год медсообществу стало известно о шестидесяти уголовных делах, заведенных на врачей. Все они уместились в пять статей уголовного кодекса, которые можно обобщить словами «врачебная ошибка». Но в науке это называется «ятрогенный». Это-то слово и выучил глава Следственного комитета Александр Быстрыкин перед своим выступлением осенью прошлого года, когда призвал увеличить раскрываемость врачебных ошибок. А позже появилась информация о создании специальной академии для расследования медицинских преступлений. И число уголовных дел резко взлетело вверх.

Андрей Мисюрин, биолог, муж Елены Мисюриной: Кстати, общаясь с моими коллегами, я неожиданно обнаружил, что многие, они просто скрывают, уже ходят под следствием. Про которых я думал, что у них все благополучно. То есть у них такая же картина, история, как и с моей женой.

Полумифический отдел Следственного комитета и тайная академия особых следователей пока не попали в кадр ни одного журналиста. А на защиту Мисюриной помимо медиков вдруг встали Сергей Собянин, храм Владимирской Руси и даже прокуратура, казалось бы, напрямую ответственная за приговор. В адрес прокуратуры полетели претензии Следственного комитета.

Ирина Цыбульская — хирург Елизаветинской больницы в Санкт-Петербурге, они с Еленой Мисюриной даже внешне похожи друг на друга. Но общего у женщин гораздо больше. Еще год назад Ирина испытывала на себе судьбу Елены.

Ирина Цыбульская, хирург: Этот пациент мне запомнился. Тем более он был доставлен с полицейским конвоем, что тоже происходит не каждый день.

Четыре года назад Ирина сделала оперировала заключенного. Операция прошла хорошо и пациент отправился дальше по этапу. Потом он переживет еще 24 операции перед тем как скончаться совсем в другой больнице. А Ирину обвинят в его смерти и уведут с конвоем. По версии обвинения, Ирина забыла внутри пациента 20-сантиметровые щипцы. По словам Ирины, подход следователей к ее делу, и делу Елены как будто списан с одного учебника.

Ирина Цыбульская, хирург: Просто подпишитесь, что вы согласны с предъявленным обвинением, и вы поедете отдыхать по вашей путевке, мы вас отпустим через 5 минут, а когда вы вернетесь из отпуска — попадете под закон об амнистии к юбилею со Дня Победы. Ваша статья небольшой тяжести, она попадает под амнистию, и на этом мы с вами расстаемся. Но я сказала, что ничего не совершала, ничего подписывать не буду. Ну и тут же на меня надели наручники.

Ирина провела в СИЗО пять недель перед тем, как дело было закрыто по истечению срока давности. Но под следствием остались многие региональные врачи. И сколько их на самом деле — никому неизвестно.

Алексадр Ругин — главный акушер-гинеколог Калужской области. Осенью близкие и коллеги Ругина пытались безуспешно привлечь внимание к его уголовному преследованию. Александра обвинили в смерти нежизнеспособного младенца, родившегося на 24-й неделе. Ругин консультировал своих коллег из соседнего города по телефону.

Судить врача будут присяжные, поэтому говорить о деле защитники Ругина вслух не могут, суд может счесть это давлением. Но родственники Александра надеются, что дело Мисюриной им поможет.

Дочери погибшего пациента, в чьей смерти обвиняется Елена Мисюрина, не сомневаются, что их отец — погиб от рук врача-гематолога. Этим они поделились с несколькими федеральными каналами, но в разговоре с Дождем признались, что разочаровались в журналистике, защищающей «хорошего врача от плохого пациента», и больше не могут обсуждать смерть отца публично.

В понедельник в суде будет рассматриваться апелляция по делу Мисюриной, ее муж Андрей рассказывает об этом с нескрываемой надеждой на то, что домой они уйдут вместе, огибая микрофоны и телекамеры. Пока эта история доказала только то, что в этот раз напали не на того врача. Впредь Следственному комитету придется искать особо уязвимых.