«Неужели эти четыре репоста перечеркнут мою жизнь?» Студент Александр Крузе писал диплом, а написал самому себе приговор за экстремизм

Я, понятное дело, от неожиданности даже не знал, что и думать. Психологическое давление оказывалось в плане того, что «лучше давай ты в дальнейшем будешь сотрудничать со следствием, либо тебе грозит очень суровое наказание». Намекали на то, что методы воздействия на меня будут самые разные абсолютно.

Завели дело в конце июля, начале августа, но узнал я об этом в конце августа, то есть спустя месяц. Следователь молодой, Хмельков, у него это было первое дело. Следователь, может, на два-три года старше меня.

Явление экстремизма, конечно, тогда не настолько актуально было, но тема вроде как какая-то скользкая была. А меня заинтересовало. Методика у меня была такая: я читал комментарии под каким-либо постом и, когда нацеливался на более-менее подходящего собеседника, делал этот репост, чтобы человек видел, что я заинтересован этим, и уже начинал с ним диалог, постепенно уже узнавал о нем информацию, о его взглядах, о его социальном положении.

Перед тем, как делать репост какого-то изображения, я проверял, находится ли оно в списке Министерства юстиции как запрещенный материал и находится ли оно в свободном доступе. После этого я делал репост. То есть если я убедился, что оно не запрещено и его можно везде найти.

Есть «Русское Агентство Новостей», которое функционирует официально. Там опубликована картинка с подписью: «Превратим войну братоубийственную в войну освободительную!». Когда я понты кинул следователю, говорил, что я хочу провести опрос, вот, из-за этого я всё, он мне в таком добром виде говорил: «Давайте это на следующем допросе в протокол внесете». «Давай на следующем», «давай на следующем» и так далее. Потом один раз меня вызвали, и я уже понял, что они просто хотят это скрыть от суда. И я начал пометки делать: «с моих слов записанное неверно». Он просто брал, сминал эту бумагу, выкидывал в мусорку и говорил: «Александр Александрович, если вы сейчас будете и дальше о правах своих заявлять, вам просто эти права не понадобятся больше».

Если бы они на самом деле объективно и честно судили, с установками УПК, то им бы не приходилось ни моральное давление оказывать, как Пантыкин и Хмельков говорили: «Вам на лечение отца требуются деньги, мы будем тогда на работу к вам специально ездить. Естественно, работодатель посмотрит. Ну кому рабочий понравится, к которому постоянно из органов ездят? У вас проблемы большие возникли».

Я не представляю, за что я должен поехать, за что два с половиной года моей молодости уйдут просто так? Потом ведь меня ни на работу никуда не возьмут, не знаю, даже просто грузчиком за 15 тысяч не берут. Неужели эти четыре репоста, которые безо всякого умысла размещены были, кому-то сделали настолько плохо, что у меня можно за это, можно сказать, дальнейшую жизнь перечеркнуть всю?