' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
«Его студия была в подвале полуразрушенного собора». Владимир Хотиненко вспоминает о работе с Эннио Морриконе
«Я, Эннио Морриконе, мертв» — с этих слов начинается завещание композитора Эннио Морриконе. Он ушел из жизни в возрасте 91 года. Морриконе писал музыку для кино, и найти человека с большим послужным списком, наверное, просто невозможно. Он работал с Бертолуччи, Пазолини, Торнаторе, Полански, Карпентером, Тарантино и многими другими режиссерами. У него сумасшедшее количество наград, среди которых две статуэтки «Оскар», одна, скажем так, за выслугу лет, а вторая — за музыку к «Омерзительной восьмерке». Обе он получил уже в преклонном возрасте. Морриконе успел оставить след и в нашем российском кино. Он написал музыку к фильму 2004 года «72 метра» — о катастрофе на подводной лодке, которая наткнулась на «спящую» со времен Второй мировой войны морскую мину. Очень сильная картина. Режиссер картины «72 метра» Владимир Хотиненко, которому посчастливилось работать с Морриконе, — в гостях у Михаила Козырева.
Мир впервые влюбился в Морриконе намного раньше получения «Оскаров». Его главным успехом считается музыка к спагетти-вестернам режиссера Серджо Леоне. Они были близкими друзьями, одноклассниками и по сути вместе создали этот жанр: Леоне — в кинематографе, а Морриконе — в музыке. Звучание саундтрека к легендарному фильму «Хороший, плохой, злой» ни с чем не спутаешь — тиканье часов, жужжание мухи, резкий свист пуль, треск кнута, боевой клич индейцев и, конечно, звучание традиционных итальянских инструментов, какой-нибудь окарины — это такая дудка, визуально похожая на клубень картошки с дырками — вот из чего Морриконе составлял свою музыку.
Морриконе зачастую писал саундтреки для 20-ти фильмов в год. Причем обычно он смотрел только на сценарий. Партитуру и оркестровки он писал не за пианино, а за столом в своем рабочем кабинете. В арсенале был только карандаш и бумага, ничего больше, все остальное — лишнее.
Морриконе был влюблен в Италию. Рим он почти никогда не покидал (разве что для концертов), говорил исключительно по-итальянски, а английский учить даже и не думал. Да и зачем? Он говорил с миром на самом универсальном языке. Морриконе пережил Вторую мировую войну, голод, Муссолини, немецких захватчиков — все, что сегодня мы знаем только по учебникам истории. И, конечно, этот опыт повлиял и на его музыку.
Не бойся быть свободным. Оформи донейт.
