На этой неделе вы видели тревожные новости про Петра Мамонова. Рассказываем, почему про лидера «Звуки Му» должен знать каждый

Михаил Козырев: Пётр Мамонов перенёс инфаркт. Он уже переведён из реанимации в обычную палату, но через месяц ему предстоит ещё одна операция. Я сильно испугался в тот момент, когда это случилось. Дело в том, что Пётр Николаевич для меня — артист особенный и человек очень важный. В первый раз я увидел группу «Звуки Му» по телевизору в Свердловске. Это была, по-моему, программа «Музыкальный Ринг». Я уже слышал к этому времени несколько песен, но тут в первый раз смотрел живое выступление. Меня поразила пластика Мамонова, эти рубленые движения, рваные шаги, вывернутые колени. Уже потом увидел артиста, который вёл себя так же — это был Дэвид Бирн, солист группы Talking Heads. 

Но для меня первым потрясением был не похожий ни на кого Мамонов. Мы же привыкли к синхронной аэробике всяких попсовых подтанцовок во всех эстрадных концертах на советском телевидении. А у Мамонова революция была в самой его пластике. Как это назвал Артём Троицкий — «смесь уличного шута, галантного подонка и беспамятно горького пьяницы».

Потом были гастроли по Европе и попытка вывезти «Звуки Му» в Америку, которая ничем не закончилась. Группа была в состоянии полураспада, на репетициях ничего не получалось, плюс бухали все нещадно.

В девяностых я не следил за творчеством Петра Николаевича. Вышел великолепный фильм Павла Лунгина «Такси-Блюз», получивший приз на Каннском фестивале. Мамонов распустил свой коллектив, по слухам, стал очень религиозен, уехал в лес, построил там дом и занимался странными акустическими экспериментами. Потом начал давать моноспектакли в театре Станиславского на Тверской. И вот на них я начал ходить. Было всё время ощущение, что рядом живёт великий артист, которого мы никак не отблагодарили. Мы решили в первые годы «Нашего Радио» учредить премию под названием «ПобоRoll». Название нам подарила группа Tequila Jazz, это у них было в ту пору такое выражение как обозначение похвалы или победы: «Ну ты красавец, просто всех поборол!». Так вот почётную премию мы вручили Петру Николаевичу Мамонову. Это был маленький театральный зал, собралась прекрасная компания — артисты, музыканты, режиссёры. Одна беда — не было съёмки. Не было интернета, социальных сетей, айфонов, короче, это никто не снял. До последнего момента было непонятно, приедет ли Мамонов, но он появился, сел с краю вместе с Артёмом Троицким и явно был рад, когда его вызвали на сцену и вручили премию. Зал встал и устроил ему овацию. На его глазах даже выступили слёзы. Будучи человеком непубличным и на дух не переносящим пафос, он сказал несколько очень простых фраз, и быстро ушёл. У меня осталось чувство благодарности и ощущение того, что мы сделали что-то важное. Собственно, он всегда так себя вёл на всех последующих награждениях. 

После фильма «Остров» многие зрители открыли для себя имя Мамонова. Несколько лет к его дому собирались страждущие люди в надежде на исцеление. Но ажиотаж улёгся. А Пётр Николаевич по-прежнему истово верует и во время редких публичных бесед говорит о главных вещах, не тратя время на вещи второстепенные и незначительные.

Конечно, самым ярким моим воспоминанием о встрече с Мамоновым остаётся телевизионное шоу «Земля-Воздух», которое мы делали на канале «ТВС» в прямом эфире субботними вечерами в 2002—2003 годах. Как-то уговорили его Артём Троицкий и продюсер передачи Лена Карпова прийти на программу вместе со своим братом Алексеем и сыграть несколько песен — старых и новых. Хочу пожелать Петру Николаевичу скорейшего выздоровления и подчеркнуть, как я его люблю и как он мне важен.

Фото: ITAR-TASS

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.