Дата следующего Майдана? Отвечает Белковский

А также почему Путин толстовец, а «Россия — страна горя», «тюрьмы и матриархата»
08/04/2015 - 21:46 (по МСК) Анна Монгайт

Главный специалист Дождя Станислав Белковский ответил на вопросы телезрителей. Поговорили о том, когда Россия может стать демократической страной, кто сегодня является самым выдающимся государственном лидером и том, почему россияне не могут жить на маленьких территориях.

Монгайт: Начнем с фейсбука: «Как уберечь нашего младшего школьника от мракобесия, который сейчас в школьной программе. Уезжать?», — спрашивает Валентина.

Белковский: Смотря куда. Мне кажется, хорошие школы еще остались. Не надо торопиться уезжать, потому что человек может реализоваться только в своей социокультурной среде. Я, как гражданин Российской Федерации, который много раз имел возможность уехать, и даже мне это предлагалось как моими друзьями, так и недоброжелателями, считаю, что не нужно торопиться с принятием таких решений.

Монгайт: А ваши друзья и ваши недоброжелатели отправляют вас в какую-то одну географическую точку или в разные? Совпадают ли их пожелания?

Белковский: Нет. Их, собственно, локализация Белковского не интересует, важно только, чтобы его не было здесь.

Монгайт: Давайте послушаем, что сегодня спрашивали Станислава на улицах Москвы.

- Как вы считаете, к чему приведет реорганизация в системе здравоохранения? Не пострадает ли качество лечения?

Белковский: Качество лечения не пострадает, поскольку оно уже очень сильно пострадало, то есть если оно дальше пострадает, то уже незначительно по сравнению с нынешним уровнем. А философия реформы здравоохранения абсолютно ясна. Это его приватизация, с одной стороны. То есть на рынок должны выйти несколько крупных медицинских компаний, и нынешний заместитель мэра Москвы по вопросам здравоохранения и образования господин Печатников является главой одной из таких компаний — Европейского медицинского центра. Поэтому неслучайно, что именно он воплощает эту программу реформ. Во-вторых, услуги здравоохранения будут получать только люди, которые за них платят. То есть происходит переход от советской системы здравоохранения, когда они представлялись бесплатно, к постсоветской, когда они предоставляются за деньги, и не государством, а частными игроками.

Монгайт: А вам не кажется, что это в принципе логично и ведет к улучшению качества здравоохранения, а не ухудшению?

Белковский: Это не ведет к улучшению качества здравоохранения по одной причине. Потому что здравоохранение во многом построено на школе и на престиже врачебной профессии. А школа медицинская, сама система подготовки медицинских кадров в последние 20 лет скорее разрушается, чем созидается. Медицинская специальность — это очень сложно, это нам с вами не программу на телевидении вести. Не хотел обидеть ни себя, ни вас в этом смысле. Это 6 лет обучения, это надо выучить анатомию, физиологию, ты знаешь ее досконально, запоминаешь название всех мышц и связок на латыни, потом начинается специализация, мера ответственности твоя велика. Ты приходишь на работу не к 10-ти, как принято в Москве, а к 8-ми.

Монгайт: Вы к чему ведете, Стас?

Белковский: К тому, что разрушение медицинской школы является необратимым. Позволить себе качественную медицину, точно так же, как позволить себе качественное авиастроение, могут только очень немногие страны.

Монгайт: Да оно и раньше было не очень качественное — российское здравоохранение, советское — тем более.

Белковский: Оно было хуже западного, но все же были островки. И кроме того, профессия врача была уважаемая, она достаточно престижной была. Сейчас это не так. Этот процесс необратим. Я неслучайно провел аналогию с авиастроением, ведь сколько в мире есть производителей самолетов? Их, по большому счету, 2,5 — Airbus, Boeing и наши какие-то разрозненные обломки. Почему так мало производителей самолетов? А потому что очень сложно производить самолеты, это вам не нефтегаз пилить.

И медицина — это очень сложная отрасль, которая построена на высоком, большом наборе требований к профессионализму людей, которые этим занимаются. И не только на профессионализме, но и на их огромной ответственности, потому что я могу опоздать на эфир телеканала Дождь, при всем моем уважении, хотя я стараюсь этого не делать, а вот хирург на операцию опоздать не может ни при каких обстоятельствах.

Монгайт: Стас знает, о чем говорит. У нас есть звонки. Здравствуйте. Звонки у нас есть, а слышать их мы почему-то не можем.

Белковский: Связь есть, но она не работает.

Монгайт: Я думаю, что это заговор. Наверняка Стас знает, кто в этом виноват.

Белковский: Тот человек, который дозвонится первый и спросит это, я тут же скажу, кто виноват. А так же что делать.

Монгайт: ВКонтакте спрашивают: может ли Россия стать правовым демократическим государством в ближайшее десятилетие? Что для этого нужно, есть ли шанс, что слово «либерал» перестанет быть ругательным?

Белковский: Отсутствует только вопрос, есть ли жизнь на Марсе. ВКонтакте постоянно заставляет меня вспоминать фильм «Карнавальная ночь» и классический ответ лектора: «Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе — наука не в курсе дела». Россия может стать демократическим правовым государством при условии отказа от имперской концепции и вообще от всех институций и конструкций, наследованных от монгольского ига.

Монгайт: Вы верите, что в принципе это возможно?

Белковский: Я верю в Господа Бога. Это технический вопрос. Могу ли я сейчас взлететь под потолок методом левитации? Да, в принципе могу. Вот и Россия может стать демократическим правовым государством.

Монгайт: Хотя бы про слов «либерал». Перестанет ли оно быть ругательным или это будет примерно тогда же, когда Россия станет демократическим государством?

Белковский: Это как Первый канал скажет, так и будет. Завтра он скажет, что «либерал» — это хорошее слово, оно и перестанет быть ругательным.

Монгайт: Спрашиваем у людей на улице, что они хотят узнать у нашего главного специалиста.

- Я хотел бы спросить у вашего эксперта, когда все пересядут на велосипеды?

Монгайт: Это один из тех вопросов, который показывает, что мы не модерируем вопросы. Казалось бы, человек думает — у кого спросить про велосипеды? Решил спросить у вас.

Белковский: Вспомнил старый советский анекдот: «Бей жидов и велосипедистов. Почему велосипедистов?». На велосипеды мы пересядем завтра.

Монгайт: У нас есть еще звонки. Здравствуйте.

- Здравствуйте. Я хотела бы задать вопрос Станиславу Александровичу относительно ситуации в Украине.

Белковский: А вы сами с Украины, да?

- Да, я с Украины, с города Киева.

Белковский: Знаете, почему я сразу догадался? Только украинцы говорят «в Украине», русские говорят — «на».

- Скажите, пожалуйста, есть ли у Украины шанс….

Белковский: Уже достаточно. Даже если дальше не слышать, я вопрос понял. Да, я считаю, что шанс у Украины есть. Я считаю, что революция, которая состоялась в феврале 2014 года, открыла для Украины возможность стать европейским национальным государством. Собственно, и первая революция дала ей такой шанс в 2004 году, но, к сожалению, тогда ее лидеры Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко не сумели освоить оказавшийся в их распоряжении гигантский ресурс общественной поддержки и политических перспектив.

Сейчас тоже есть риск, что Порошенко, Яценюк и другие руководитель Украины с этим не справятся, поскольку все-таки они — персонажи из старой реальности, но есть шанс, что и справятся. В крайнем случае, будет третий Майдан, будет революция-3 — и тогда уж точно Украина станет национальным государством европейского образца, во многом, конечно, благодаря Владимиру Владимировичу Путину, аннексии Крыма, развязанной войне в Донецкой и Луганской областях Украины, потому что все эти меры и факторы не оставляют Украине просто другого шанса. Шанса остаться снова постсоветским государством, замешанном на коррупции, уже нет из-за поведения и позиции России.

Монгайт: Я не могу не спросить, может быть, вы уже с моим коллегой Павлом Лобковым обсуждали этот вопрос, было ли действительно предложение Путину забрать Донбасс или не было?

Белковский: Насколько я понимаю, этот текст был сказан, и он имел совершенно другое значение. Это была такая раздраженная реплика, типа: «Если вам так этот Донбасс нужен, так забирайте его». Естественно, это не было официальным предложением. Условно говоря, муж может так сказать жене: «Если я тебе так не нравлюсь, давай я уйду». Естественно, это не надо понимать в прямом смысле. Нет. Официального, фактического и формального предложения забрать Донбасс не было.

Монгайт: Но сам факт этот был? То есть он сказал: «Забирай Донбасс», а Путин ему ответил: «Да ты сбрендил». Ну так говорят.

Белковский: Это от слова бренд, которое сейчас очень модно. Можно сбрендить и стрендить.

Монгайт: В фейсбуке спрашивают: кого из ныне живущих правителей можно наградить Премией государя, если бы ее выдавал лично Макиавелли? Я заметила, что вопросы о Макиавелли не раз фигурировали в нашей программе…

Белковский: Надо спрашивать самого Макиавелли. Если он станет заместителем главного специалиста, то я буду время от времени уступать ему этот эфир. Я считаю самым выдающимся деятелем современного мира Барака Обаму. Это очень странно, потому что многие считают его слабым политиком, лишенным концепции. Это не так.

Монгайт: Которому практически ничего не удалось…

Белковский: Ему удалось все. Я могу в течение трех минут это объяснить. Я первый и последний раз в жизни увидел Барака Обаму живьем в Берлине в июне 2008 года, когда он еще не был президентом, а только кандидатом, приехал туда выступать. В Берлине никогда не бывает пробок, но это единственный за 15 лет день, когда в Берлине были пробки, потому что послушать Барака Обаму пришло 200 тысяч человек, преимущественно немцев. Он должен был выступать у Бранденбургских ворот, но канцлер Меркель, которая была уже канцлером в этот момент, сказала, что это не очень удобно, потому что у Бранденбургских ворот выступали только действующие президенты США, в частности Рональд Рейган, и поэтому сенатор Обама не должен там выступать. И он выступал на площади Звезды.

Я был поражен харизмой этого человека. Я понял, что он будет президентом, позвонил своим друзьям и сказал, что президентом будет именно он. Хотя в России было принято считать, что президентом будет Маккейн, потому что остаточный расизм, который унаследован нами от тяжких веков мрака, включая советские времена, не позволяло нам поверить, что чернокожий может стать американским президентом. Я считаю, что Обама справедливо получил  Нобелевскую Премию мира, хотя многие уверены в обратном. Во-первых, потому что он доказал, что чернокожий может стать президентом США и, тем самым, порвал шаблон. Сам факт, что это произошло, уже заслуживает Нобелевской Премии мира.

Но главное — Обама имплементировал новую концепцию мира, в котором грубая физическая сила и контроль над территориями не являются решающими факторами. Он как бы ответил за Папу перед Иосифом Сталиным, когда Сталин сказал: «Сколько дивизий у Папы Римского?». А Папа ему через Черчилля передал: «Скажите сыну моему Иосифу, что с моими дивизиями он встретится на небесах». Обама олицетворяет тот мир, в котором побеждают идеи и технологии, а не оккупация ресурсов и не контроль над коммуникационными пространствами. Это абсолютно новый обамический мир, которым Обама сказал: «Ребят, вы хотите свободы? Вы ее получите. Вы не хотите свободы — вы ее не получите». Как сказано в Фаусте: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за тобой».

Монгайт: Это он каким ребятам сказал?

 Белковский: Всем. Он сказал: «Принудительно я вам свободы не дам. Но если вы ее хотите, я помогу вам ее получить. Если вы ее не хотите, если вы хотите жить в концлагере, вы будете в нем жить». Потому что управление миром осуществляется Америкой с помощью идей и технологий. И это сложилось при Обаме. Сейчас это многим непонятно, потому что многие смотрят не канал Дождь, а Первый канал, где вакансия главного специалиста пока не занята. А во-вторых, потому что наше остаточное тоталитарное мышление, которое предполагает, что знает истину, как сказал Александр Солженицын, что с помощью танков и гаубицы решаются вопросы мировой политики, а не с помощью программного обеспечения, оно мешает понять всемирное значение Обамы, которое будет понято вскоре после того, как он уступит свой пост следующему президенту США.

Монгайт: Я бы все-таки хотела спросить, с помощью каких идей и каких технологий. Что конкретно имеется в виду?

Белковский: Любых. Сегодня все технологии, в основном, американские, допустим, когда Обама приходил к власти, у вас еще не было айфона, а сейчас он у вас есть. Это достижение обамическое? Да! Можно сколько угодно рассуждать, что лично Обама не изобрел айфон, но все-таки правителям, как правило, приписываются заслуги, которые реализованы при них. В эпоху их правления.

Монгайт: У нас есть звонок, мы попробуем его выслушать, здравствуйте.

- Хотела бы спросить по поводу дела Албурова, плохой-хороший человек рисует на заборах…

Белковский: Тем самым я уподобляюсь президенту Путину, который очень любит так проводить пресс-конференции, он задает вопросы сам себе. Раздаются вопросы, которые он хочет услышать, он на них и отвечает.

Монгайт: Если вы сейчас развернетесь, то тоже сможете создать этот диалог.

Белковский: Я считаю, что то, что делает Георгий Албуров анекдотом, только с поправкой на то, что человек может получить реальный уголовный срок, который совсем не анекдот.

Монгайт: А вы думаете, что он действительно может его получить?

Белковский: Да.

Монгайт: Но это же какой-то демонстративный бред.

Белковский: А что, мало демонстративного бреда в нашей жизни происходит? Мне сегодня сообщили, что депутат Ирина Яровая или Мизулина, я их путаю уже, они у меня смешались в голове до степени неразличения, это уже какие-то персонажи триллера голливудского категории В. Сообщили, что предлагается запретить добрачный секс.

Монгайт: Мне кажется, что это какая-то шутка первоапрельская.

Белковский: Скажем так, может, это и шутка, но она настолько соответствует тому, что все эти люди делают в реальной действительности, что она уже не звучит смешно. Он может получить срок, пусть даже и условный. А судимость — это существенная проблема, даже если тебя не посадили. Она сильно ограничивает твою общественную активность, возможность получать доступ к государственным должностям и другим вариантам продолжения твоей карьеры.

Монгайт: После того, как мы прочли расшифровки, выложенные «Шалтай-Болтаем», посвященные сотруднику администрации Прокопенко, и дело Албурова, которое полностью было создано в этих переписках, переговорах — после этого они все равно будут дальше мистифицировать этот процесс?

Белковский: А почему нет? У них что, остался какой-то стыд? Это что первый прецедент? Когда отнимали НТВ у Гусинского, и были обнародованы данные о том, как вел себя тогдашний министр печати и телерадиовещания Михаил Лесин, он что, был уволен? А это было 13 лет назад. С тех пор ситуация существенно ужесточилась. Он был уволен значительно позже. И причем не один раз, но по другим причинам. Вся философия этой системы состоит в полном отрицании стыда и института публичной репутации.

Монгайт: Давайте зададим уличный вопрос, потому что я знаю, что сегодня было несколько неплохих вопросов.

- Скажите, что будет с Россией, если завтра не станет Путина?

Монгайт: Мне кажется, вы легко ответите на этот вопрос.

Белковский: Тогда президентом станет Дмитрий Медведев, да продлит Господь его дни, и начнутся реальные реформы — не потому что Медведев является реформатором, он им не является по смыслу, а потому что некуда будет деваться. Нужно будет спасать страну. И как после смерти Сталина стала неизбежна либерализация и освобождение миллионов людей из ГУАЛГа, не потому что товарищи Берия, Хрущев и Маленков были гуманистами, а потому что они прекрасно понимали, что самые одиозные элементы сталинского наследия надо устранить. Так будет и здесь и сейчас. Сколько мы проживем с Владимиром Путиным и кто простудится на чьих похоронах — это отдельный вопрос.

Монгайт: В фейсбуке задают вопрос: прокомментируйте информацию о территориях Сибири, Забайкальский край, площадью в полтора Крыма, которые отданы в аренду на 30 или 49 лет китайцам. Я не понимаю, почему это так оскорбляет жителей России? Китайцы там работают, Сибирь огромная, территорий неосвоенных там очень много.

Белковский: Потому что одна из важных черт русской национальной психологии — это клаустрофобия. Территория и стала такой чудовищной из-за клаустрофобии. Потому что русский человек не может жить в ограниченном маленьком пространстве, в отличие от европейского человека. Поэтому сама идея, что Великобритания отказалась от своих колоний — ничего, все равно осталась центром притяжения для всех своих бывших колоний. Франция отказалась от колонии, в частности, от Алжира, тоже ничего не случилось, все равно главной страной остается Франция, а не Алжир в этой иерархии ценностей и приоритетов.

Монгайт: Так почему же пугает появление китайцев на дальней границе?

Белковский: Поэтому подсечено огневое земледелие, которое составляло одну из основ национальной экономики на ранних стадиях ее зарождения. То есть эксплуатация почв при условиях нестабильных ее плодородия требовало постоянного расширения территорий. Исчерпали почву — выходим на новую. В результате сложилась клаустрофобия, которая требует постоянного расширения территорий и их удержания. Я — сторонник предоставления полной государственной независимости мусульманским регионам Северного Кавказа. Но даже люди, весьма продвинутые в этих вопросах, к примеру, Михаил Ходорковский и Алексей Навальный, категорически против. Потому что идея, что можно пожертвовать частью территории, кажется им оскорбительной.

Монгайт: Может быть, они переживают за русскоязычных и русских граждан, которые находятся там…

Белковский: Объяснить это можно как угодно, а фактически это объясняется только одним образом — именно клаустрофобией русского народа. Поэтому нужно провести сеанс массовой психотерапии, когда, я надеюсь, что произойдет в ближайшие 2-3 года, мы переключим Дождь на кнопку Первого канала, мы проведем этот сеанс психотерапии, и такое болезненное отношение русского народа к утрате территории исчезнет. Потому что помимо клаустрофобии русский народ также весьма подвержен психотерапии, и это народ Водолея, если Россия — страна Водолея, а нет лучшего пациента для психотерапевта, и это подтвердит вам любой современный психотерапевт, чем Водолей.

Монгайт: А мне казалось, что это все связано с бедностью. Люди бедны, но зато они живут на огромной территории, они эти территории, огромные ресурсы чувствуют своим богатством.

Белковский: Эта территория же и высасывает ресурсы из страны. Если бы Россия была бы маленькой страной, ей было бы гораздо легче, потому что даже логистически организовать какие-то поставки, например, какую-то продукцию, произведенную в Сибири, доставить в Европу очень сложно и сильно повышает издержки национальной экономики. Поэтому это не бедность, а та самая пресловутая клаустрофобия.

Монгайт: Главный специалист рекомендует нам уплотниться. У нас звонок. Добрый день.

- В одной из предыдущих передач вы сказали, что мужчина может по-настоящему реализоваться только в одной из четырех ипостасей — это мученик, святой, воин и ученый. Есть ли что-то подобное для женщин и насколько вы серьезно к этому относитесь?

Белковский: Речь шла о том, что женщина должна реализоваться в роли менеджера, руководителя, политика и т.д. Я надеюсь, что эпоха патриархата подошли к концу, и наступает эпоха матриархата. Это видно даже по косвенным признакам. Все самые эффективные лидеры стран евроатлантического ореола за последние 30 лет были женщины. Начиная от Маргарет Тэтчер и заканчивая Ангелой Меркель. Я не говорю, что их было много, но они были самыми эффективными. Поэтому я — сторонник этой концепции, опять же, когда мы придем к власти, я первый подам в отставку в пользу одной из женщин.

Могнайт: У нас в фейсбуке есть вопрос: Если немецкий солдатик из «Детского мира» уже дает признательные показания в Следственном комитете России, вопрос только один — кто следующий? Вообще, я обратила внимание, что концовка вопроса «кто следующий?» — тут к Стасу регулярно обращаются с такого рода вопросами. Кто следующий?

Белковский: Видимо какой-нибудь полковник из одной из европейских стран. За солдатиком же должен идти офицерик, вот он и будет.

Монгайт: Вопрос с улицы. Что спрашивают наши зрители у самого главного специалиста.

- Не пора ли начать создавать рабочие места, бизнес, сделать нашего бизнесмена почетным гражданином нашего общества? Может быть, в этом наша проблема, может быть, на себя посмотреть?

Монгайт: Как я понимаю, вопрос в том, не пора ли сделать бизнесмена почетным гражданином нашего общества? Была же попытка в 90-е годы.

Белковский: Искусственно это не получится, это сам бизнесмен должен сделать. А когда весь бизнес в России, по большому счету, завязан на коррупции, и бизнес это устраивает, почетного гражданина из этого не выйдет, придется переквалифицироваться в управдомы. То есть бизнес сам несет большую ответственность за дискредитацию собственного образа в глазах народа, в том числе, и по причине коррупционной природы бизнесмена, и по причине рейдерских захватов.

Монгайт: Неужели во времена семибанкирщины бизнес был чище?

Белковский: Нет, он был лучше, он с тех пор деградировал. То есть стало хуже, но это ответственность самого бизнеса. То есть говорить о том, что государство придумало что-то страшное, чтобы дискредитировать бизнес, не приходится. Все это страшное придумал сам бизнес, включая и это государство, ибо бизнес привел к власти нынешних правителей России.

Монгайт: У нас есть звонок, здравствуйте, задавайте вопрос.

- Каким способом и через какой примерно срок можно ожидать…

Белковский: Чего можно ожидать? Праздника, ожидание праздника гораздо интереснее, чем сам праздник, ожидать можно смены кровавого режима, который, как мы неоднократно говорили в этой студии, случится, скорее всего, в 2017 году. И давайте проживем эти два года так, чтобы нам не было мучительно больно.

Монгайт: Как раз к этому вопрос из фейсбука: почему в России нет счастья? Действительно, Россия страна не очень счастливая, об этом говорят все опросы.

Белковский: Это связано с тем, что в России очень популярна концепция горя. Есть, например, великая русская литература, я изучал, и поэтому дослужился до главного специалиста телеканала Дождь, и понял, в чем основная идея великой русской литературы. Она сформулирована Пушкиным в его известнейшем стихотворении в одной строчке: «И милость к падшим призывал». По-другому это сформулировал Сергей Есенин: « Я не расстреливал несчастных по темницам», строчка, которой восхищался, например, Осип Мандельштам.

Потом Борис Абрамович Слуцкий сформулировал это так: «Я — гореприемник, и я вместительнее радиоприемников всех систем, берущих все — от песенки обольстительной до крика — всем-всем-всем». И, наконец, неформальный ученик Слуцкого Иосиф Бродский сказал, что он с горем чувствует солидарность. Вот эта солидарность с горем — камертон и позвоночник русской культуры. Россия — страна горя, а изменится ли это? Да, вполне возможно. Но это тектонический слон, который гораздо важнее вопроса о том, когда и по каким причинам Путин уйдет от власти.

Монгайт: То есть, страдать легче, короче говоря…

Белковский: Да. Россия — страна страданий, это мазохизм типичный. Помните анекдот про садиста и мазохиста? Мазохист говорит садисту: «Ну сделай мне больно», а садист ему отвечает: «Не буду».

Монгайт: Вконтакте задают вопрос, он может показаться довольно кощунственным: соотнесите фигуры Немцова, Сахарова и Солженицына. Вы можете представить их на том же мосту в тех же обстоятельствах? Что он имеет в виду, как вы думаете?

Белковский: Сахаров и Солженицын — такие этичные герои русской истории.

Монгайт: То есть безупречные?

Белковский: Нет, совершенно небезупречные, и если внимательно копаться в из судьбах, то там можно найти самое разное. Если критически к этому подходить. Но я бы не стал внимательно в этом копаться, поскольку это люди, которые взвалили на себя крест, которые согласились стать борцами, пойдя до конца, и сделали это. Это, безусловно, ключевые фигуры русской истории 20 века, наряду с другими персонажами, которых можно оценить положительно или отрицательно, я сейчас говорю только о масштабе личности. Например, Владимир Ленин. Соответствует ли их масштабу фигура Бориса Немцова — я не знаю. Думаю, что должно пройти хотя бы несколько лет после его кончины, чтобы мы смогли более-менее объективно это оценить и ответить на этот вопрос.

Монгайт: У нас есть звонок, мы попробуем его принять.

- Я бы хотел спросить Станислава, он говорил про кризис власти, и потом, что у нас страна очень огромная, логистика, …

Монгайт: Я впервые сталкиваюсь с такой особенностью связи, когда звонок начинается и ровно на середине вопроса пропадает.

Белковский: Как сказал Высоцкий: «Я не люблю, когда наполовину или когда прервали разговор». Мы сейчас находимся в такой ситуации. Это тоже такая викторина, можно догадаться, додумать вторую часть вопроса.

Монгайт: Давайте будем тогда брать вопросы из тех, что задавали на улице. У нас есть еще несколько вопросов.

- Когда в России россияне смогут спрогнозировать, что с нами случится через месяц, что через три, через полгода, год. Уже дальше, наверное, сложно это сказать. Хотелось бы представлять свое будущее и будущее наших детей и нашей страны.

Белковский: Нет более несчастных людей, чем ясновидящие, потому что у них нет надежды, самого главного, что вдохновляет человека. Как говорил известный ясновидящий Вольф Мессинг: «Мне практически невозможно общаться с людьми, потому что я точно знаю, что они обо мне думают». Поэтому, может, и не надо знать, что будет через месяц, три или шесть. Важно понимание общих трендов, а оно может сформироваться, только устроив в демократическом обществе прозрачные институты, принимающие решения. Когда вся Россия находится в голове одного человека, а что в ней происходит — неизвестно никому, ибо единственное живое существо, которое это знало, он умер в прошлом году. Это лабрадор Кони. Конечно, предсказывать ничего нельзя.

Монгайт: Помните, Путин же был символом стабильности. Люди мечтали об этой стабильности, они в какой-то момент ее получили. И могли предсказывать, что будет дальше. Или уже быстро забыли?

Белковский: Человек всегда получает то, что хочет. Поэтому всегда стоит задумываться о том, хочешь ли ты на самом деле того, чего желаешь. В известной степени эта стабильность на сегодняшний день кладбищенская. Либо нет ничего более надежного, чем могила.

Монгайт: Мы не будем торопиться хоронить все наши надежды.

Белковский: «Не спеши ты нас хоронить, есть еще у нас здесь дела», — как пела группа Чайф.

Монгайт: Вконтакте спрашивают: как Станислав относится к такой мере уголовного наказания, как смертная казнь? Возможно ли перевоспитание людей в тюрьме и что делать с рецидивистами? Хороший вопрос, тем более, грядет амнистия.

Белковский: Я здесь поддерживаю моих старших товарищей Федора Достоевского и Льва Толстого, которые выступали против смертной казни, ибо здесь очень велика цена судебной ошибки. Да и вообще убивать человека по закону противоречит духу права.

Монгайт: А перевоспитание людей в тюрьме возможно?

Белковский: Нет, рецидивисты после второй-третьей ходки становятся неизлечимы. Я с этим согласен. То есть, если человек два или три раза отсидел в тюрьме, то, как правило, он потерян для общества. Другой вопрос, что в России должна быть кардинальная реформа пенитенциарной системы. Сегодня российская пенитенциарная система приравнивается к пыткам по европейским канонам. Если у нас будет когда-нибудь пенитенциарная система, не надо трехзвездочных отелей, как в Северной Европе, но хотя бы просто на человеческом уровне, хотя бы на уровне больниц, тогда исправительная функция пенитенциарных учреждения может быть актуализирована. Сегодня тюрьма — это система пытки, которая выталкивает из себя законченного зека. ГУЛАГ жив, хотя формально его не существует.

Монгайт: Выхода нет?

Белковский: Есть. Кардинальная реформа пенитенциарной системы. И меня несколько удивляет, что ни один из оппозиционных политиков не поднял этот тезис на щит. Ведь Россия, как говорила Ахматова: «Здесь половина людей сидела, а половина — охраняла». То есть это вообще страна тюрьмы.

Монгайт: У нас есть звонок, здравствуйте.

- Военные специалисты США говорят о готовящемся наступлении русских войск …

Белковский: Ну понятно где. Вряд ли эти войска будут наступать в Монголии.

Монгайт: Почти догадались. Как вы думаете, куда русские войска будут наступать?

Белковский: «Куда чудак стопы свои направит, никто не знает, кроме чудака», — пелось в известной песне. Как куда — на Украине они будут наступать. Все это будет зависеть от того, с каким настроением Владимир Владимирович выйдет из торжественного запоя в переносном смысле по поводу 9 мая. То есть, если он будет сильно оскорблен Днем Победы, полной тотальной обструкцией со стороны мировых лидеров, что вполне реально,

Монгайт: Скорее всего, он будет оскорблен или как вы думаете?

Белковский: Да. Он может снова активизировать войска на Украине, потому что главный товар, который он продает — это война и мир. В этом смысле он последователь Льва Толстого, только в несколько ином смысле. Хочу — устраиваю войну, хочу — не устраиваю, а чтобы хотели, чтобы я ее не устраивал — пожалуйста, пойдите мне навстречу. И некоторое пренебрежение Обамы и Меркель к этому вопросу Путина крайне раздражает.

Монгайт: То есть американские военные специалисты могут оказаться правы.

Белковский: Американские военные специалисты не так глупы, как объясняет нам программа Дмитрия Киселева, которая проходит на телеканале, который я не хотел бы упоминать.

Монгайт: У нас есть еще один звонок. Здравствуйте.

- Я хотел задать вопрос: как получилось, что фильм «Однажды в Ростове» вдруг появился на Первом канале.

Белковский: Я не смотрел фильм «Однажды в Ростове», возможно, вы будете разочарованы этим моим ответом, но, по известному анекдоту, Рабинович мне напел. То есть мне пересказали некоторые друзья его содержание. Насколько я понимаю концепцию этого фильма: расстреляли народ, так и надо делать.

Монгайт: Ничего подобного. Там довольно подробно описаны события в Новочеркасске. Тут главным специалистом буду я, потому что у меня в понедельник был продюсер этого фильма Сергей Жигунов, и он мне рассказал, правда, за кадром, парой слов обмолвились, что один канал, с которым они имел контакты на эту тему, поучаствовал в его создании, но не взялся его показать, второй большой федеральный канал поучаствовал в создании, но не взялся показать. Он некоторое время пролежал и на Первом канале, долго согласовывали его показ — и вот показали. Это личная ответственность Эрнста, он рискнул рассказать про события в Новочеркасске. Фильм 2012 года, многие его уже посмотрели в интернете. Многие в нашей стране не знают подробности этого дела, и довольно полезно посмотреть этот фильм, потому что там ничего глобально не искажено. Поэтому дальше я буду задавать вопросы из социальных сетей. Вопрос из твиттера: кто такой Белковский и зачем нужно его спрашивать?

Белковский: Белковский — это достаточно крупный руководитель, он — главный специалист лучшего телеканала страны. А зачем спрашивать — чтобы было нескучно.

Монгайт: Еще один вопрос, который нам задают в Москве на улице.

- Появится ли когда-нибудь телеканал Дождь в федеральном эфире?

Белковский: Мы отвечали на него сегодня: как только мы придем к власти.

Монгайт: Мы уже скоро со Станиславом придем к власти, но это не будет мешать нам регулярно появляться в эфире телеканала Дождь. Я обещаю, что к следующему нашему эфиру мы поправим телефонную связь или Станислав настрополится еще лучше отвечать на первые два слова из любого вопрос: Что? Где? Когда?

Белковский: В конечном счете, подобно Путину, я буду задавать вопросы сам себе. Это снимет любые проблемы со связью. Я, кстати, придумал в свое время слоган для КПРФ: «Мы обязательно придем к власти, если она закажет нам пропуск». Вот я хочу сказать, что мы обязательно придем к власти независимо от того, закажут нам пропуск или нет.

Монгайт: Мы пригласим обязательно кого-нибудь из членов Коммунистической партии задать вопрос Станиславу в следующем эфире. Напоминаю, что очень скоро нас ждет прямая линия с президентом Путиным, а не только с главным специалистом Станиславом Белковским. Мы со Станиславом по нашему обычаю попытаемся предсказать, что же за вопросы будет задавать себе сам президент в этот день, и мы предлагаем и вам немного погадать на кофейной гуще. О чем будет говорить Путин с миром.

Белковский: Я хочу заметить, что я не только главный специалист Дождя, но и директор ФСБ, я действительно возглавляю организацию, которая называется Фонд Станислава Белковского, и согласно его исследованиям, в условиях весеннего обострения, которое сейчас происходит, заболеваемость неврозами среди телеканала Дождь на 27,6% ниже, чем среди аудитории Первого канала. Поэтому смотрите Дождь.

Монгайт: Но неврозы все-таки есть. До свидания. 

Другие выпуски