Подмосковное гетто за МКАДом: зачем иностранные архитекторы строят путинки вместо хрущевок

Как в модном дефиле, панель ― шедевр знаменитого архитектора Рикардо Бофилла-младшего ― разворачивается всеми гранями перед зрителями. Это «Домостроительный комбинат №1», тут делают панели для новостроек, вырастающих на московских окраинах. Когда-то этот завод производил детали для первых хрущевок, которые недавно Владимир Путин отправил под снос. «Бофилла пригласили для того, чтобы сделать продукт, которого нет в Москве. Воспользовались его авторитетом, его знаниями и тем, что он уже работал в России», ― рассказывает Игорь Павлов, главный инженер ДСК-1.

Бетонные панели прямо на глазах выплывают на конвейере, тут же на них укладывают утеплитель, заливают еще одним слоем бетона ― получается сендвич. Каждые 18 с половиной минут новая панель отправляется на стройку. Монтируется одна панель всего полчаса, а за сутки из них собирают целый подъезд, то есть за 17 дней ― семнадцатиэтажный типовой дом.

«Фишка в том, что один тип и размер по фасадам идет ― 7,2 метра. На два модуля. Монтируется очень быстро. Компактная шестимодульная структура секции. Компактные квартиры, которые сейчас нужны при продаже, пользуются большим спросом. Там только однокомнатные и двухкомнатные квартиры», ― пояснил Павлов.

Сам Рикардо Бофилл-младший отказался говорить о своей работе в России. В интервью каналу Russia Today он так говорил о московских проектах: «Мы очень много работали с искусственным камнем. Это цветной бетон, смешанный с песком. Сейчас он выходит из моды. Вместо того, чтобы работать с самим материалом, предпочитают прикреплять к фасадам какие-то элементы. Теперь это больше похоже на некий конструктор, модель для сборки».

Мастерская Бофиллов, отца и сына, прославилась парижскими социальными новостройками 70-80 годов. Сегодня по величественным кварталам бегают внуки тех, кого правительство Жискара Д'Эстена, страстного почитателя Бофилла, расселило по семнадцатиэтажным панелям. Теперь «Пространства Абраксас» ― излюбленная декорация для антиутопий, например, «Голодных игр». Здесь же в культовом фильме «Бразилия» герой Джонатана Прайса пытается спрятаться от Большого Брата на социальном дне.

«Пространства Абраксас», построенные Бофиллом-старшим в 1986 году в парижском предместье, были величайшей архитектурной утопией социалистической Франции. Нужно было расселить тысячи мигрантов из Алжира и Джибути. Панельный дом, семнадцатиэтажный гибрид Версаля и колоссов времен Муссолини и Франко на 600 квартир. На вопрос, не боится ли она жить в таком огромном здании, девочка отвечает: «Ой, страшно, я живу на семнадцатом этаже, очень страшно, особенно ночью». К ней присоединяется ее подруга: «Я не люблю выходить из дома, если честно. По вечерам здесь очень много бездомных собак».

Этим летом маэстро посетил свое творение. Ему пожимали руки те, кто получил в самой знаменитой панельке мира бесплатные квартиры по 100 квадратных метров. «Я в этом доме живу с 1982 года. Вначале архитектура здания казалась нам специфической, но хорошего качества. К тому же комнаты большие, гостиные просторные. Площадь моей квартиры ― почти 100 квадратных метров. У меня четыре комнаты, три спальни», ― рассказывает Натали, жительница комплекса.

Но в суровую Россию сын архитектора не взял с собой каннелюры и колонны. Всё, чего требовали от него строители микрорайона Некрасовка, это предельного упрощения и максимального уплотнения числа жителей на кубический метр, потому что русский Бофилл ― это не социальный, а коммерческий проект.

«Лоджии там есть, они начинаются с пятого этажа. Там разные квартиры. На втором, третьем, четвертом этажах без лоджий вообще квартиры», ― Игорь Павлов рассказывает о том, как устроен дом. ― «Бофилл применил такие членения на три-четыре этажа, между которыми находится лобик ― это нижняя выступающая часть плитки, она толще. Плюс, если вы видели дома, он применил разбивку цветовую. Первые три этажа идут темного цвета, а потом цвет меняется».

«Всё это было мегачеловеческим, мегамасштабным», ― рассуждает архитектор Александр Антонов. ― «Действительно, по-моему, это панельное строительство. Но здесь, в этих проектах, я не очень вижу вообще, что здесь делал архитектор. Технолог хороший тут, наверно, нужен, чтобы что-то новое внести в панельные технологии».

Французские Черемушки мастерской Бофилла оказались крайне удобными для записи гангста-рэпа и кульбитов паркурщиков. Именно в скученных парижских панельных пригородах каждый год вспыхивают беспорядки. Собственно, автор предупреждал: «Ошибки архитекторов могут повлечь за собой серьезные проблемы. Если здание окажется изолированным от города, то среди его жителей могут появиться криминальные элементы, что приведет к таким проблемам, как терроризм, преступность и вандализм».

Жители Некрасовки ― первое поколение социальных муравейников, им это пока не грозит. Пока что только очередь на маршрутку, пробки и пронизывающий ветер.

23 февраля бывший офицер, а теперь телохранитель Саша отмечает на пятнадцатом этаже со своими сослуживцами и их женами. Кафе тут не водятся. «Собянин, конечно, очень хороший мэр», ― полагает Александр. ― «Он выполняет свои обязательства, всё строится, причем реально строится». Мужчина рассказал о ситуации в доме: «Когда мы покупали с супругой эту квартиру, было три пустые квартиры. Но очень много кто снимает, кто-то купил и сдает. Квартир сто у нас точно пустых есть. Всё уже заполнено машинами. Свежий ремонт».

У него трехкомнатная квартира, в бофилловских домах таких нет: в основном однушки по 32 метра. Архитектор Антонов уверен: «Социальные последствия этого будут, на самом деле, очень простые. Через пять-десять лет, когда у людей появится возможность действительно выбирать, что им нужно, они не смогут это продать, потому что квартиры не будут стоить денег».

Екатерина гуляет с дочкой вдоль запаркованных машин, больше негде. В мегаквартале строится один из самых больших детских садов Москвы и открылась поликлиника на 21 тысячу пациентов. По словам Екатерины,  устроить ребенка в детский сад очень сложно: «Даже перед рождением дочки мы узнавали, а когда ей исполнилось три месяца, уже встали в очередь, потому что потом будет поздно». После прогулки придется долго чистить машину от снега. Нужно использовать выходной, чтобы снять деньги в ближайшем банкомате, а то в будни ехать до него полтора часа.

«Конечно, формируется застройка людей не смешанных классов, а с определенным дефицитом в кармане», ― объясняет замдекана Высшей школы урбанистики Виталий Стадников. ― «В результате, разумеется, районы становятся неблагоприятными, тем более через какой-то осязаемый промежуток времени. 10–15 лет, и вы начинаете получать эти проблемы».

Прокрутить пленку на 15 лет вперед можно, переехав под Люберцы. Илья Широков ведет свой ютьюб-канал про районы-кварталы: «Я его планировал как кулинарный канал. Всё это с юмором, с какими-нибудь историями рассказываю». Илья делится: «Если бы была возможность вообще иметь свой частный домик где-то за городом, я бы, наверно, предпочел лучше такой вариант, чтобы просто не видеть вокруг вот этой серости, вот этого гетто».

Тут уже открыто произносят ругательное слово, которого старательно избегают в Некрасовке, ― «гетто», ― и даже гордятся духовным родством с кварталами Парижа и Нью-Йорка. Жарят шашлыки на природе ― это пока чудом незастроенный перелесок. «Съемочный процесс у нас перерастает в кулинарный, сейчас мы жарим мясо. Так как Масленица, а в эту Масленицу мы еще ни разу не пожарили блины, сегодня я пожарю блины», ― Илья рассказывает о планах. ― «Сегодня будем снимать рубрику „Жрать здорово“, блинчики с кучей разных наполнителей. А пока у нас идет процесс жарки мяса».

Из смартфона звучит модный рэпер Хаски, который снимал в родных Черемушках клип на песню «Панелька». Соседнее Чертаново с наслаждением крушил Федор Бондарчук в модном фильме «Притяжение». В общем, панельки ― это модно, это постмодерн и депрессняк. Про эти края можно говорить бесконечно. Многоэтажные комбинаты, где люди производят новых людей. Точка, где Россия наконец догнала Францию восьмидесятых и где востребованы европейские архитекторы-утописты прошлого века.

«Какой смысл делать массовое, типовое, совершенно обычное жилье и вдруг к этому пристегивать имя какого-то архитектора? Непонятно», ― недоумевает Александр Антонов. ― «Ну, как у нас эти итальянцы восьмидесятых. Кто их сейчас слушает в Италии? Зато у нас „Дискотека 80-х“, Аль Бано и Ромина Пауэр в очередной раз приезжают».

Еще один проект Рикардо Бофилла-младшего в России ― комплекс «Новоорловский» в Петербурге. Неужели свои бы не справились? Ответ дал его отец в недавнем интервью: «Русские в эйфории от экономических успехов бросились скупать архитектурные марки точно так же, как Cartier или Hermes». Только вот на Cartier уже денег нет, поэтому сойдет и панельный секонд-хенд, и эта музыка будет вечной, как выплаты по ипотеке. 

На превью: кадр из фильма «Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть II» / Кинопоиск