У кого елка длиннее. В России новая мода - мериться новогодними елями

Традиционный Новый год, если говорить словами Михаила Прохорова, с салатом оливье под новогодней елкой теряет популярность.

Как рассказали ДОЖДЮ продавцы, шампанское в магазинах не покупают. Например, по словам владельца «Абрау Дюрсо» Борсиа Титова, почти никакого роста продаж перед Новым годом нет.

Все меньше людей готовы идти на елочные базары за главным символом Нового года и обходятся даже не искусственными вариантами, а вообще не ставят дома ель. Хотя, если верить статистике, в этом году средний житель России потратит на Новый год 4131 рубль ‑ это больше, чем год назад. Просто встречать праздник дома хотят меньше людей, чем обычно ‑ отсюда и падение популярности традиционных новогодних атрибутов.

Между тем, у тех, кто не успел купить елку, но все еще хочет это сделать, времени на это почти не остается. Завтра у елочных базаров укороченный день. О том, сколько стоит ель, где ее купить и верить ли статистике о снижении популярности новогодних елей, поговорили с Кириллом Воскресенским, елочником, руководителем компании «Елки на дом». 

Казнин: Ну что, меньше покупают?

Воскресенский: Во-первых, я бы хотел поздравить вас с наступающим Новым годом. А то вы как-то мрачно начали, что Новый год уже для россиян не Новый год, и елка не елка. Я во-первых, вам елку принес, потому что в Новый год должны быть подарки. Праздник есть праздник, и поэтому это первое, о чем нужно помнить.

Писпанен: Спасибо, красивая какая. Почему у нее две макушки? Это новый гибрид?

Воскресенский: Это композиция, на самом деле. Это модно в этом сезоне. Привычные елки действительно покупают меньше. Про елочные базары могу рассказать отдельно, потому что там ситуация связана еще со сменой московских властей, с погодой и различными факторами. У них второй год сложности.

Я занимаюсь интернет-рынком, потому что он более цивилизованный, интересный и, на мой взгляд, более перспективный.

Писпанен: То есть вы продаете елки по интернету?

Воскресенский: Да. У меня несколько интернет-магазинов, которые специализируются на доставке Нового года непосредственно людям домой.

Казнин: Выбрать-то сложнее, чем на базаре все-таки?

Воскресенский: С одной стороны, да. С другой стороны, мы занимаемся премиальным сегментом, это елки датские. Русской елкой мы не занимаемся. Рубим в Дании на специальных плантациях, где их выращивают, выглядит это все очень симпатично. А главное, что конечный продукт существенно отличается от того, что можно встретить на многих елочных базарах, в тех же гипермаркетах и т.д.

Связано это с тем, что, во-первых, степень ухода за продуктом в процессе выращивания намного выше. Сами елки – это другой сорт, чем русские елки, это пихта Нордмана, за ними ухаживают, их формируют в процессе роста, подстригают. За счет этого елка получается красивая, ровная.

Писпанен: Не осыпается?

Воскресенский: Датские осыпаются намного меньше, они просто засыхают. Если после русской елки до майских праздников вы будете стабильно выметать иголки по квартире, то с датской несколько попроще. Во-вторых, интернет-рынок некоторые связанные с этим моменты делает более цивилизованными.

Казнин: Все хорошо в датском королевстве, в общем. «Отец, слышишь, рубит, а я отвожу», - говорит Гамлет Кириллу.

Воскресенский: Примерно так это и выглядит. Это фермеры, семейственность в этом бизнесе очень развита, намного больше, чем здесь.

Писпанен: Каждый год какие-то новые запросы поступают от общества на елки? В этом году хочу белую, в этом году – голубую. Вы как-то подстраиваетесь или сами формируете эти запросы?

Воскресенский: Мы стареемся делать и то, и другое. Есть тренды и есть при этом классика. Датская елка лет 5 назад была трендом, это было здорово, это только стало появляться. Все, кто хотел как-то выделиться, просто сменили свои вкусовые предпочтения с русской елки на датскую. Сейчас датской елкой просто уже никого не удивишь.

С этим, например, связано отчасти то, о чем вы спросили в самом начале – почему продаются меньше. Некоторые самые ходовые позиции, которые в предыдущие годы продавались замечательно, в этом году действительно продаются хуже, потому что рынок этим до определенной степени насытился. Зато датская елка стала классикой, и те, кто привык именно датскую елку живую ставить, они уже к русской практически никогда не возвращаются.

Тренды в этом году – это декорирование, какие-то нетрадиционные варианты украшений, например, цветочные елки. Второй год подряд орхидейные елки очень хорошо идут в качестве корпоративных подарков сотрудникам, топ-менеджерам – все зависит от масштабов и степени декорирования.

Казнин: Есть же вообще елки – не елки. Елки из сантехнических труб.

Воскресенский: Мы арт-объектами занимаемся в меньшей степени. У нас есть дизайнеры, которые приедут и не только елку установят, но еще и нарядят ее, еще композиции какие-то, и офис полностью украсят – это все возможно. В отличие от тех же елочных базаров, которые предлагают только елки и ничего кроме елок, интернет-рынок позволяет предложить более широкий спектр услуг.

Казнин: А это московская история? Ведь, наверное, в других городах традиции сильнее пока – выйти из дома, прямо тут же елочный базар, купить пушистую красавицу.

Писпанен: Потом до мая эту пушистую красавицу выметать.

Воскресенский: Это, скорее, традиции продавцов, чем традиции покупателей. Но там они действительно сильнее. В регионах датские елки появляются с каждым годом все больше, но пока их очень мало. Региональный рынок развит в Санкт-Петербурге, все остальные регионы – минимально. Объемы – 100-150.

Писпанен: Она намного дороже русской елки?

Воскресенский: В разы. Такая елочка стоит вместе с подставкой, доставкой – домой привезут, подставят, распакуют – в пределах 3 тысяч рублей. Это не такие большие деньги, если мы говорим про не очень большие. Если мы говорим про елки высотой от 2,5 метров и выше, соответственно высота потолков говорит об определенном достатке в какой-то степени, они действительно стоят в районе 25 тысяч рублей. Но это серьезные большие деревья. Это, как правило, торговые центры или какие-т офисные здания, которые могут себе это позволить.

Еще раз скажу, что самое важное в том, что это другой продукт, это то, что выглядит намного лучше, чем привычная российская елка.

Казнин: То есть это мерило, получается успеха. Люди меряются елками, так сказать?

Воскресенский: Это тоже присутствует в определенной мере. Подарить елку с каким-нибудь очень навороченным дизайном. Есть елочные игрушки, которые стоят по 200-300 долларов за шарик – их тоже кто-то покупает.

Казнин: Может, часами украсить елку?

Воскресенский: Главное – не смотреть на это как на просто Новый год. Вот мы опять достанем елку русскую, поставим ее, или достанем с антресолей свою старую искусственную елку, нарядим ее шариками, которые у нас уже 10 лет одни и те же и будем праздновать.

Писпанен: То есть вы призываете каждый Новый год – новая елка с новыми часами.

Воскресенский: Классика – это хорошо, но когда она дополняется какими-то новыми вещами каждый год, то это каждый год новый праздник, а не один и тот же, повторяющийся из года в год. Мы стараемся одно с другим сочетать. С одной стороны, те вещи, которые стали для наших клиентов привычными, с другой стороны, что-то новое, что мы стараемся до них донести и им предложить.

Писпанен: Почему эту датскую красавицу не взрастить в русских лесах? Невозможно это?

Воскресенский: С учетом того, как выглядит зима в этом году, я думаю, что лет через 10 это будет вполне реально. Чем хороша Дания? Там омерзительный климат. Там 300 дней в году идет дождь. Там сыро, влажно, нет солнца, а такой атмосфере они растут очень быстро, получаются на выходе хорошие красивые елки.

Казнин: А нельзя здесь теплицы создать?

Писпанен: И дождик пустить.

Воскресенский: Теплицы – не совсем то.

Казнин: То есть микроклимат сложнее сделать, чем привезти?

Воскресенский: Это должен быть макроклимат, потому что масштабы всего того, о чем мы говорим, это десятки гектаров, засаженных елками.

Казнин: А у вас какая дома?

Воскресенский: У меня датская, своя.

Казнин: По блату?

Воскресенский: С учетом того, что я сам занимаюсь привозом их из Дании, в общем…

Казнин: Она трехметровая, повышенной пушистости?

Воскресенский: Я в этом году действительно привез себе немного необычную елку. Когда на плантации отбирали большие елки под клиентов, нашли елку одну, у нее было 4 ствола. Она растет на одном стволе, ее подрезали в какой-то момент, и она выросла с четырьмя стволами.

Писпанен: То есть две макушки – это нормально.

Воскресенский: Я боюсь, в классику это превратить не удастся, слишком мало таких экземпляров.