«Позиция государства — везде враги»

Синдеева: Место, где мы сейчас находимся – это event-площадка на «Флаконе», которая называется The Cube. Что удивительно, что на «Флаконе» такой город в городе. Мы когда сюда попали, то мы поняли, что здесь друзья, и они нас так же восприняли. И это очень важно. И сегодня у меня в гостях тоже друг. Компания «Глобус Гурмэ» является нашим рекламодателем уже много лет, и не только на телеканале Дождь, но и на «Серебряном дожде» были проекты. У меня сегодня в гостях генеральный директор сети «Глобус Гурмэ» Андрей Яковлев.

У зрителей всегда, когда приходят гости коммерческие, возникает вопрос: ага, заказной эфир, все проплачено. Хотя в нашем случае зрители нам доверяют и верят. Когда я приглашаю своих друзей, клиентов, партнеров — это не потому, что это проплачено или надо сделать приятное клиенту, а потому что мне, правда, очень хочется поделиться своей симпатией к людям, которые рядом со мной много лет, которые вместе со мной развиваются, что-то делают и очень сильно помогают.

Зрители наши обратили внимание, когда были самые сильные гонения телеканала Дождь, и большое количество рекламодателей сняли рекламу по разным причинам: кто-то сам испугался, кого-то попросили снять. «Глобус Гурмэ» — единственный, кто остался. И не просто остался рекламодателем и поддержал нас в эту тяжелую минуту, потому что это был очень тяжелый период, но еще и пострадал за это, когда в один день все магазины «Глобус Гурмэ» были завешены плакатами «Здесь кормят «пятую колонну», с логотипом Дождя. И тогда не только «Глобус Гурмэ» досталось, досталось еще нашим нескольким клиентам, которые после этого, часть из них, отвалилась – испугались. А вы – нет. Андрей написал мне такое письмо, что мы гордимся тем, что можем вам помочь и поддержать, и что мы вас кормим. Поэтому, Андрей, спасибо большое от всего нашего коллектива, потому что вы нас в буквальном смысле кормили, когда «Глобус» нам передавал продукты. Спасибо, для нас это было очень важно. Что ты тогда испытал? Ты же наверняка тоже не ожидал, что такое может быть?

Яковлев: В очередной раз было мерзопакостное внутреннее ощущение от этого всего. Не потому, что люди, которые это наклеили, по большому счету, ничего нам плохого не сделали – они не разбили витрины, ничего не испортили. Значит, они выразили так свою позицию политическую, человеческую эмоциональную – ради Бога. Но плохое ощущение было даже не от этого. Ощущение было от того, что эта некая травля Дождя, которая происходила с начала прошлого года, все понимают, что она абсолютно поддерживаема определенной частью государственной машины. И здесь моя позиция была как человеческая и гражданская, а не как позиция коммерческая. Потому что как у коммерческой организации у нас были, есть и будут взаимоотношения, потому что мы заинтересованы с коммерческой точки зрения в сотрудничестве с вами. Вы, надеюсь, заинтересованы с нами.

Но по-человечески, с точки зрения гражданской позиции, мне было очень обидно и очень больно. Потому что история с «Глобусом», с этими наклейками – это же только один маленький момент. Она – ничто по сравнению с тем, что вы пережили в прошлом году и продолжаете переживать с этими многочисленными переездами. Поэтому здесь моя человеческая поддержка всегда есть, была и будет. Если даже придется к вам ездить, не дай Бог, куда-то совсем в разные места – будем ездить и будем поддерживать.

Синдеева: Мне очень хотелось поделиться этой эмоцией со зрителем. Я когда сказала, что зрители обратили на это внимание… Я получаю регулярно очень много писем, я стараюсь на них на все отвечать – но я их точно все прочитываю. И было несколько писем, которые были такого содержания: «Знаете, я вот раньше не очень ходил в «Глобус Гурмэ» или не ходил, потому что мне казалось, что дорого или я привык в другие магазины. А теперь я буду ходить только в «Глобус Гурмэ» и покупать только там, потому что они проявили эту позицию и поддержали вас». И таких писем несколько. И очень приятно, что зрители тоже на это обратили внимание.

Я когда готовилась к программе, изучила твою биографию. Когда говорят «американская мечта», в России «Золушка» и «американская мечта» часто пересекаются. Но в «Золушке» все случилось по мановению волшебной палочки феи. А «американская мечта» — это когда ты, простой человек из обычной семьи, но у тебя есть все возможности, ты можешь добиться невероятных результатов. Ты закончил физмат школу, потом закончил МГУ — мехмат. В общем, математик-математик. Еще будучи студентом, надо было как-то зарабатывать деньги, как-то жить, это было тяжелейшее время, голодное, ты пошел работать продавцом. Отработал продавцом достаточно долго. Я все изучила. И я невероятно порадовалась, потому что ты пришел обычным продавцом, а потом стал директором этого магазина, потом этот магазин превратился в первый магазин «Азбуки вкуса».

Яковлев: Второй.

Синдеева: Ты стал директором. Потом ты через короткое время возглавил всю сетку «Азбуки вкуса», а потом через несколько лет ты ушел и создал собственный с партнерами проект «Глобус Гурмэ», которым руководишь уже почти 10 лет. И при этом ты очень молодой. Если я правильно посчитала, ты «Глобус Гурмэ» возглавил в 2004 году. Фактически 10 лет ты этим управляешь. Понятно, что тогда было время 90-х – время невероятных возможностей и путей. Ты же точно не представлял себя, что ты будешь продавцом в магазине, а потом руководить торговой компанией? Весь твой первый путь этого не определял. Это совсем все случайно было?

Яковлев: Насчет этого можно много историй рассказать из моей жизни. Сейчас – замечание про «американскую мечту» и про «Золушку». Мне кажется, нам в России ближе сказка «Золушка», потому что в 12 часов все может, не дай Бог… Это по-российски. А так, я сам анализировал с точки зрения, как это все получалось – это все было достаточно спонтанно. 5 лет в МГУ, учась на мехмате, я никогда не думал, что пойду в торговлю. Но я заканчивал в 1998 году – только первый кризис. В принципе, в 90-х годах для выпускников мехмата было два пути: наука, и многие мои сокурсники науку продолжают двигать – это был не самый денежный и не самый престижный путь, особенно в те времена; и коммерция – в основном, это банковская сфера, где мы могли себя применить. Но в 1998 году банки рухнули. Этот путь практически стал отрезан. Наука – тем более было непонятно что. И я с 1996 года в торговле.

Синдеева: Ты же прошел весь путь.

Яковлев: Тут получилась японская система менеджмента, когда с нуля и все-все ступеньки я прошел в процессе, поэтому очень хорошо представляю себе всю технологию, все процессы. Когда я потом анализировал, как я попал – все было предначертано. У моего прадеда была своя лавка еще в дореволюционные времена. В детстве я очень любил играть в продуктовый магазин. В юности, когда был огромный дефицит, а у нас он был очень сильный – я родился и вырос в Алма-Ате в поздние советские времена, когда был дефицит продуктовый и прочий – я очень много ходил по магазинам, помогал маме и папе. И у нас есть семейная история, как я через 2 кг потерял велосипед, потому что стоял в очереди полдня за этим мясом, и когда отвлекся его покупать, оставил свой красный велосипед «Кама», и его умыкнули за 3 минуты. Как-то было все предначертано мне оказаться в торговле.

Синдеева: А для родителей это было неожиданное развитие? Ты же все равно сначала оказался в математической школе, потом на мехмате – это же они всем управляли. И вдруг — торгаш.

Яковлев: Нет, в 90-е годы было понятно, что надо в любом случае выживать и самостоятельно зарабатывать. Торговля для меня началась с торговли газетами в электричках, потому что в студенческие годы я не мог себе позволить на маминой и папиной шее сидеть, надо было свои деньги зарабатывать, и я по вечерам продавал по Ярославскому направлению газеты в электричках. Поэтому здесь всегда было понимание со стороны родителей, никогда не было такого, что мы думали, что будет математик, а стал торгаш. Абсолютно нет. Все понимали, какие времена, понимали, что ситуация была безвыходная. Главное, что мне очень нравится, я очень люблю эту отрасль, люблю это дело.

Синдеева: А вот ты сказал, что твои сокурсники некоторые рискнули и пошли в науку, и продолжают ее двигать. А ты сейчас с ними общаешься? Как они себя чувствуют.

Яковлев: По-разному чувствуют. В основном, понятно, что это не люди, которые занимаются коммерцией, это другой пласт людей, другой уровень жизни. У меня факультет был прикладной механики, поэтому очень многие нашли себя в прикладных вещах – робототехника, например, где много коммерческой заинтересованности. Где коммерсанты науку спонсируют и двигают вперед. Это прикладные вещи, которые потом используются в коммерции. Один товарищ недавно приезжал – в Сколково какой-то проект делает. В принципе, последние годы более-менее.

Синдеева: Недавно мы все стали свидетелями ужасной трагедии, разыгравшейся в Санкт-Петербурге, когда бабушка-блокадница украла пачку масла, ее охрана задержала и препроводила в отделение полиции – и бабушка умерла. Случай совершенно ужасный. Со всех точек зрения. Почему мы дожили до времени, когда блокадница не может позволить себе купить масло? С другой стороны, поднялся жуткий скандал, все стали обвинять, что как же так, капиталисты довели бабушку до смерти. Галицкий пытался что-то отвечать. И ситуация очень сложная, потому что охрана и служба безопасности выполнили то, что они должны были сделать по инструкции. И когда у тебя огромная сеть, когда работают десятки тысяч человек, тысячи магазинов по всей стране, ты не можешь в этой инструкции, которая рассылается по всей сетке, учесть какие-то нюансы. В одном магазине это проще и можно оговорить, что если такая ситуация возникает, то обратите внимание на возраст или позвоните мне. В такой ситуации это невозможно.

И нельзя здесь обвинять охранников из службы безопасности в жестокости, потому что сеть огромная и воруется много, и таких случаев много. С другой стороны — есть факт. И эта бабушка…должно было быть, наверное, какое-то спонтанное решение директора. Как в вашей сетке, понятно, что она сильно меньше, магазинов меньше, и можно в ручном режиме что-то изменять, но как у тебя на этот счет и что ты по поводу этой ситуации думаешь?

Яковлев: Я согласен — трагедия очень ужасная. Во-первых, мы до конца не знаем всей правды, версий миллион: бабушка забыла оплатить и хотела оплатить, ей дали, не дали. В конце концов, трагедия произошла не в самом магазине, а в отделении. Все сейчас набросились на директрису. Никто не говорит о том, сколько ее везли туда и сколько она там сидела, прежде чем трагедия произошла. Надеюсь, что следствие разберется. И ты абсолютно права — в рамках 8-10 тысяч магазинов такой огромной компании как «Магнит», да в рамках даже меньшего количества магазинов, всех нюансов нельзя учесть. Нельзя прописать и проинструктировать.

Прежде чем ответить на твой вопрос, как у нас все это устроено, мне кажется, что тут проблема глобальнее, чем этот конкретный случай. Во-первых, люди все сделали по закону: вызвали полицию и отдали этот случай на разбор полиции, потому что у самого магазина нет полномочий это разбирать, кого-то наказывать, собирать доказательства, проводить следствие. Натравили ли персонал на эту бабушку или не натравили — это следствие разберется. Сейчас объективной информации нет. Но мне кажется, это общий такой показатель состояния нашего общества. Понятно, что наверняка бабушка забыла, но даже если она не забыла, не дай бог, специально утаила — она наверняка могла просто их оставить, эти три пачки масла, или оплатить. Но нет, персонал добился своего — четко по инструкции бабушку наказать.

Синдеева: Ты имеешь в виду, что уровень агрессии и ненависти, в том числе…

Яковлев: Конечно. А он отовсюду. Это позиция государства: везде враги. У нас же нет нигде идеологии, что давайте друг друга прощать, давайте сочувствие, давайте сострадание, давайте понимать и т.д. Везде враги, мы в окопе и будем отстреливаться до последнего патрона. Это ровно следствие общей картины. Но что касается «Глобуса», то понятно, что у нас несколько магазинов и абсолютно ручное управление. Но это не значит, что нет технологии. Понятно, что есть четкие инструкции.

Синдеева: Вот как бы такая ситуация у тебя бы случилась?

Яковлев: Знаешь, я каждую неделю читаю отчеты, и таких случаев несколько раз в неделю происходит, и всегда заканчивается так: человек либо оплатил этот товар, понятно, что у нас нет бабушек, все равно есть люди недобросовестные, либо его отпустили, но в каких-то явно случаях, когда идет непростая ситуация, а явно организованная группа работает – таких тоже полно случаев.

Синдеева: А много случаев воровства?

Яковлев: Достаточно много. У нас просто очень профессиональная мощная система предотвращения, и у нас совсем другая публика, другой контингент профессионалов, охраны и наших потребителей любимых. У нас они бывают круче – они бывают супер-организованные. По три-четыре человека заходят, один отвлекает этого, другой отвлекает этого.

Синдеева: А что воруют в основном?

Яковлев: Дорогой алкоголь, безусловно, в таких случаях.

Синдеева: На нем же такие штуки тяжелые.

Яковлев: На всякое действие есть противодействие. Я сейчас не буду рассказывать, но бывают случаи, когда и дорогие бутылки воруют разными способами. Мы минимум стараемся в конфликтные ситуации попадать. Ну, попался человек – иди с богом. Если уж совсем какая-то серьезная ситуация – тогда привлекаем органы.

Синдеева: Вы — самый дорогой супермаркет, и понятно, что испытываете на себе все моменты, которые испытываем мы в кризис, но все-таки, наверное, не так уж у вас тяжело, как у кого-то могло бы быть. Вопрос про то, как вы себя чувствуете как средний бизнес – не в смысле кризиса, который вы переживаете, а в смысле проверок, контроля, налогов. Владимир Владимирович во многих последних выступлениях обращается, призывает ослабить давление на бизнес. Когда он впервые дал комментарий и произнес слова «телеканал Дождь», и сказал, что на бизнес давить нельзя. Этот посыл идет. При этом мы все не чувствуем, что что-то меняется. Но с нами была отдельная история. Вы — реальный представитель среднего бизнеса с большими оборотами. Заветы вождя исполняются?

Яковлев: Прямо противоположно.

Синдеева: А расскажи, что произошло за последнее время?

Яковлев: В декабре мы услышали эти замечательные слова, под которыми все готовы подписаться. Сколько мы слышали: не кошмарить бизнес, уменьшим, отстанем и т.д. Что произошло в этом году касаемо отрасли в целом? Возобновляются внеплановые проверки Роспотребнадзора с этого года.

Синдеева: А до этого они были как-то ограничены?

Яковлев: До этого благодаря Дмитрию Анатольевичу в бытность его президентства проверки существенно ограничили, упорядочили, в основном, оставили плановые, если не какие-то экстренные случаи, под контролем прокуратуры. И основной аргумент противников, тех, кто говорит, что это было сделано неправильно — то, что якобы бизнес стал знать, когда его будут проверять, готовиться, когда проверяющий приходит — уже все попрятано. Как будто в розничной торговле что-то можно серьезно спрятать. Мы каждый день работаем 24часа в сутки – пожалуйста, приходите заранее, смотрите где что. Аргументы всегда найдутся и в ту, и в другую сторону, тут можно долго спорить.

Внеплановые проверки Роспотребнадзора вернулись, с 15-го февраля введена в действие новая система ХАССП — это очередная головная боль. Вот были у нас СанПиНы — это санитарные нормы и правила, теперь в связи с Таможенным союзом и общим регламентом ввели новую многонациональную, теперь нужно тратить огромные сотни тысяч рублей на сертификации, на приведение к этой новой системе. Хотя она по сути своей ничем кардинально не отличается от старой. Но теперь это новая многонациональная система, теперь нужно и на нее деньги тратить.

Синдеева: То есть при Медведеве упростили, упорядочили регулярность проверок. А что потом произошло? Отменили этот указ или закон?

Яковлев: В целом нет, но сейчас Роспотребнадзору вернули право проверять внепланово, без согласования с прокуратурой.

Синдеева: И они сразу побежали?

Яковлев: Пока нет, это только-только случилось, но я думаю, что, конечно, неизбежно.

Теперь с 15-го февраля вступил в силу, теперь все должны ему соответствовать, теперь будут проверять и это. А для того, чтобы его внедрить, естественно, нужно обращаться в специализированные организации. И мы все представляем, откуда эти специализированные организации образуются, которые все сертифицируют, которые по правилам работают. Потому что сам ты в этом никогда не сможешь разобраться. А стоят эти услуги очень и очень недешево. И одно из последних – это налеты Генпрокуратуры.

Синдеева: Что такое налеты Генпрокуратуры?

Яковлев: Проверка обоснованности наценок. Как бы это ни звучало парадоксально. Никто не отменял пока рыночную экономику, тем не менее, прокуратура приходит… До нас еще не дошли, у нас была проверка в питерском магазине, в московских не было, но до наших коллег — это «Х5» и «Азбука вкуса»…

Синдеева: Я боюсь, что ты у меня в эфире сидишь – сейчас накличешь.

Яковлев: А что делать, чему быть – того не миновать. Уже даже уголовные дела на этот счет завели.

Синдеева: Типа почему так дорого стоит картошка и молоко?

Яковлев: Да, там по нескольким статьям Уголовного кодекса.

Синдеева: А каким?

Яковлев: Злоупотребление служебным положением, необоснованное обогащение. Понимаешь, нигде в законе нет ничего про нормативные наценки, про какие-то ограничения, но статьи нашлись. И как это воспринимать после слов, что не надо давить на бизнес, что не надо кошмарить? Картинка прямо противоположная.

Синдеева: А еще налог какой-то для Москвы и Питера – торговый сбор. Это что? Откуда это вообще вдруг взялось? Сколько вы платите налогов? Сейчас все белые и пушистые, сейчас неприлично быть серым.

Яковлев: Я скажу про «Глобус Гурмэ»: мы оказались одни из самых… Это не связано с тем, что коллеги наши плохие или не плохие — это разная специфика бизнеса. Наша ассоциация компаний розничной торговли собрала цифры крупнейших основных сетей – сколько платят налогов в бюджет Российской Федерации, включая и Пенсионный фонд, и в бюджет, и в московский бюджет. За 2013 год где-то 24 млрд. рублей основные сети в сумме заплатили только в московский бюджет.

Синдеева: Все сети? Не только ваши?

Яковлев: Да. У меня по «АКОРТУ» есть цифры за 2013 и за 2014 год по мне, по «Глобусу», вообще мы платим 12% от оборота совокупно налогов. Эта цифра порядка 350 млн. рублей в год. Из них 25-27 млн. мы платим в московский бюджет. Когда Владимир Владимирович обосновывал  введение этих торговых сборов, он сказал, что все сети в московский бюджет заплатили порядка 20-30 млн. рублей. Получается, что «Глобус Гурмэ» платит в московский бюджет, а все остальные не платят — такие злостные неплательщики. Все, конечно, платят.

Синдеева: Это что? Это его дезинформировали? Понятно, он не может все знать, буду адвокатом Владимира Владимировича. что ему аналитики приносят справки. То есть некий интересант. Кто в этом случае может быть интересантом? Просто то, что не хватает денег – давайте еще раз попробуем подсобрать с тех, кто и так платит? Почему вдруг, откуда это?

Яковлев: Мне трудно конкретно в этом вопросе понять чью-то заинтересованность, потому что, по большому счету, когда шумиха стихла про торговый сбор, который, кстати, так пока и не введен, он же предусмотрен теперь законом, но вводиться может решением субъекта федерации, регионально. Пока Мосгордума не ввела его в Москве. Когда шумиха стихла, оказалось, что в принципе ничего страшного, в принципе начинание благое. Для тех, кто платит налоги, он будет зачитываться, то есть мы, условно, заплатим 3-5 млн. рублей в виде торгового сбора – это зачтется нам в счет уплаты других налогов. Для нас налоговая нагрузка не увеличится. Он как раз для тех, кто не платит. И нам, тем, кто платит, это хорошо – мы с ними уравниваемся в конкурентном плане.

Но как это было сделано? Быстро, сразу в нескольких чтениях, не обсуждая, никто не понимал, что это. Вот эта дезинформация – зачем она была нужна, я тоже не понимаю, про налоги. Зачем президента продезинформировали про такое положение? Может быть, нужно было создать образ врага. Есть определенные силы, которые из нашей отрасли сетевой торговли формируют образ врага последние годы. Это началось с закона о торговле и продолжается. Значит, нужен внутренний враг: валютные спекулянты, теперь – торгаши, которые задирают цены.

Синдеева: А ваш бизнес закредитован? Вам нужны кредиты на развитие? Сейчас же ставки какие-то просто адские.

Яковлев: Наша компания «Глобус Гурмэ» оказалась в очень хорошей ситуации, и в кризис у нас очень маленький кредитный портфель, поэтому мы себя чувствуем очень уверенно. И не только потому, что в принципе наш сегмент меньше всего страдает в такие времена, и у нас нет оттока потребителей сейчас, и мы стабильно себя чувствуем и с точки зрения текущей работы, и с точки зрения закредитованности. Но отрасль в принципе закредитована хорошо, и это представляет большую проблему для многих сетей. Я думаю, что мы в скором времени увидим существенные изменения на рынке. Проблема в том, что дальнейшее развитие мы не можем планировать, потому что мы отчасти развивались на собственные деньги.

Синдеева: Развитие – это открытие магазинов?

Яковлев: Да. У нас была и продолжается задумка развивать сеть как «Глобус Гурмэ», так и новые форматы пробовать.

Синдеева: Вот я хотела как раз про новые форматы. Ваши конкуренты, ваш альма-матер запустили новую сетку в недорогом сегменте в ценовом диапазоне, сравнимом с ценами «Метро», и это симпатично выглядит. Я подумала, что сейчас – как раз время для развития этого сегмента. Вы думали, не успели, они вас опередили или не дошли руки или как?

Яковлев: Мы над этим вопросом думали последние 2 года, и у нас есть по новому для рынка формату готовая задумка, готовое к воплощению решение. Но сейчас мы как раз планировали запускать в этом году два пилотных проекта. Но сейчас перед тем, как вкладывать туда основные деньги, мы смотрим на ситуацию. Потому что если у нас ставка была 11-12% в рублях до начала кризиса, то сейчас банки предлагают 28-29%. Понятно, что это заградительная ставка, по которой невозможно что-либо делать. Поэтому этот проект пока под вопросом.

Синдеева: А у вас есть какая-то индустриальная организация, которая отстаивает ваши интересы? 

Яковлев: Да, «АКОРТ» — ассоциация компаний розничной торговли.

Синдеева: Это действенный механизм? Она помогает, ей что-то удается пробивать, лоббировать, спорить, отстаивать?

Яковлев: Да, это очень действенный механизм, и очень многие вопросы и ограничения, которые могла бы получить отрасль в целом в развитии, законодательно и так далее, нам через ассоциацию вместе удается отбивать, отстаивать, доказывать свою правоту. И в этом смысле не могу не похвалить наше профильное министерство, наш Минпрофторг, который очень плотно работает с ассоциацией, вообще с сетями и прислушивается к разумным доводам и мнениям.

Синдеева: А когда начались все эти проверки и ужесточение контроля, ассоциация пытается что-то сделать?

Яковлев: Пытается, но что-то в их силах, что-то — нет.

Синдеева: Недавно я прочитала, что в Думе внесли законопроект ограничения доли импортных продуктов до 50%. Есть такое?

Яковлев: Законопроектов вносится очень много – и до кризиса, и сейчас. В основном, слава Богу, 90% не доходит даже до рассмотрения, слава Богу, отбивает правительство и профильные министерства. Очень много популистских: и о нормативной наценке, и о многих вещах. Конечно, пытаются очень сильно зарегулировать все вопросы.

Синдеева: Ты думаешь, что это очередная утка?

Яковлев: Я надеюсь.

Синдеева: Я тоже надеюсь. Невозможно не вернуться к санкциям. Многие продукты действительно нашли свое замещение: либо импортными, либо российскими. Так, что мы даже не заметили. А где-то мы пострадали. Много таких продуктов, которым замещение не нашлось?

Яковлев: Наверное, самая яркая группа — это сыры, потому что тут тяжело очень оригинальные итальянские, испанские или французские сыры, их аналог произвести, заменить или подобрать. Во всем остальном, я думаю, что несколько процентов от всего ассортимента – это то, что не удалось заменить.

Синдеева: Я ездила к своим родственникам в Мичуринск, откуда я. И мы всегда перед этим заходим в наш магазин. Как в старые времена — поезд «Тамбов-Москва», шутка: пахнет колбасой. Так и мы: огромная сумка, московские сосиски, колбаса. И даже в то голодное время на полках московских магазинов всегда был «Рокфор», который никто не покупал, потому что он был вонючий и не понимали. А у нас в семье его любили, мы покупали его головками. Я помню, как я таскала эти тяжелейшие сумки и возила. И я всегда, когда езжу в Мичуринск, я всегда покупаю докторскую колбасу, московские сосиски, конфеты и сыр. Все купила, а сыра нет.

Яковлев: Да. Я не знаю, слышала ли ты новость, что МИД выступил с инициативой «Березку» открыть в Москве. Может быть, там будет – будем оттуда доставать.

Синдеева: Как это, что, почему? Может быть, скоро и вернется запрет хождения валюты, уголовные преступления за оборот. У вас еще 2-3 месяца назад алкоголь продавался по старым ценам вашим закупочным, и вы, правда, не подняли цены. И это было очень приятно – заходишь, и шампанское могло стоить 150 долларов, а так 70.

Яковлев: В какой-то момент дешевле, чем в Европе.

Синдеева: Весь этот алкоголь закончился или что-то еще осталось?

Яковлев: Нет, алкоголь как одна из самых низкооборачиваемых категорий — срок оборачиваемости 2-4 месяца, поэтому мы цены поднимаем, только когда приходит новая поставка по новой входящей цене. И если позиции оборачиваются 3-4 месяца, то у нас часть алкоголя продается по ставке сентябрь, октябрь, ноябрь – по старому курсу. Поэтому мы цены не поднимаем.

Синдеева: Это приятно. Заканчивается программа. Я хотела какую-то человеческую струнку внести в разговор. И я думаю, что мне интересно  еще было бы о тебе узнать. У тебя двое детей и старшая дочь взрослая.

Яковлев: Да, студентка в этом году стала.

Синдеева: А ее мама Саша, бывшая жена Андрея, работает сейчас у нас на телеканале. Все родители задумываются рано или поздно, что здорово, если бы дети подхватили твой бизнес. Мы это наблюдаем и на Западе, когда целые поколения занимаются одним и тем же. Это, правда, здорово. У нас этой культуры не было, во всяком случае, за последние 70-80 лет. Но мы сейчас стали часто задаваться этим вопросом, и мы видим примеры, когда дети подхватывают и продолжают. У тебя были такие желания?

Яковлев: Я, честно, об этом не задумывался, хотя сын, которому 6 лет, когда бывает у меня в магазинах, говорит: «Я буду химиком, но работать буду у тебя».

Синдеева: А дочь?

Яковлев: Не задумывался об этом, о вопросах, где они будут работать, чем они будут заниматься.

Синдеева: Вы одни из первых позволили настоящим фермерам — не фермерским хозяйствам, а бабушкам, которые продавали на Даниловском рынке, а потом стали поставлять что-то вам. Скажи, тяжело российским мелким производителям-фермерам конкурировать с большими компаниями? Мне кажется, что сложно: маркетинг, упаковки. Или уже научились, или это вы, в том числе, помогали этой бабушке учиться?

Яковлев: Если мы говорим конкретно о бабушке, у которой маленькое хозяйство, то она вообще, понятно, что не конкурент большим производителям. И здесь мы больше помогали, потому что мы брали у нее товар весом, как есть, и потом сами упаковывали. Если про небольшие фермерские хозяйства, которые становятся на ноги – нет, мне кажется, что они больше в этом отношении имеют преимуществ, потому что они гибче, они современнее.

Синдеева: А как достучаться до сетей? Я хочу, чтобы зрители какую-то пользу вынесли не только эмоциональную, но и практическую. Как небольшим хозяйствам и фермерам достучаться до больших московских сетей?

Яковлев: Приехать, привезти свои образцы продукции и убедить. И это абсолютно несложно.

Синдеева: Вот он пришел в магазин, он должен сказать: «Позовите мне директора магазина?».

Яковлев: Мы должны понимать, что если ты приходишь к таким монстрам как «Х5», в «Метро» или в «Ашан», то понятно, что маленькое хозяйство туда не пойдет – оно не справится ни с объемами, ни с логистикой. Поэтому надо идти в небольшие сети.

Синдеева: К вам же могут прийти? У вас небольшая сеть.

Яковлев: Я завел еще 10 лет порядок, у нас есть ассортиментный комитет, мы раз в неделю собираемся и эту груду образцов либо смотрим, либо пробуем и через себя все это пропускаем.

Синдеева: Они идут к вам и оставляют у директора магазина?

Яковлев: Ну, они встречаются с соответствующей категорией менеджеров, кто ведет данную категорию.

Синдеева: Менеджер не пошлет, не скажет: «Да нет, ну кто вы?». Он все принимает, вы все это смотрите?

Яковлев: Абсолютно.

Синдеева: Я не зря пригласила тебя. Сейчас это стало же развиваться.

Яковлев: Это активно развивается последние годы.

Синдеева: Идите в «Глобус Гурмэ», они очень внимательно смотрят.

Яковлев: Если не будут мешать ни нам, ни им – все будет развиваться очень быстро. Главное, чтобы не мешали.

Синдеева: В «Глобус Гурмэ» продаются карточки с подпиской на телеканал Дождь. Для нас это был эксперимент. Мы начали строить новую бизнес-модель и попробовали пойти в офлайн. И я пришла, помню, к Андрею и сказала: «Вот есть такая идея, мы не знаем, пойдет это или не пойдет, давай попробуем». И Андрей сказал: «Давай попробуем». И вот мы уже несколько месяцев стоим в «Глобусе», и неплохо продается. Мы довольны. Я знаю, что у тебя есть подписка, тебе она не нужна. Ты можешь ее подарить кому-нибудь. А в свою очередь: идите в «Глобус Гурмэ», покупайте там подписку — там тоже удобно, и заодно алкоголь еще по старым ценам.