В программе «Синдеева» — эстрадная певица и актриса Кристина Орбакайте. Она поделилась своим мнением по поводу агрессии и напряженности в мире, а также прокомментировала обвинения в адрес режиссера Кирилла Серебренникова.
Полную версию программы смотрите здесь.
Инвестируйте в правду. Поддержите нашу работу и оформите платеж
Синдеева: Ты, конечно, внешне везде такой глянцевый, такой очень успешный образ. Твоя позиция, твое отношение к тому, что происходит вокруг, в стране, вообще не прочитаешь, знаешь, ее нет, она закрыта. А какая она? Что ты сейчас чувствуешь, скажи?
Орбакайте: Сейчас вообще, я не могу сказать, что вот в стране, в разных странах, вообще в мире, в атмосфере, я вот вижу, чувствую везде какой-то кризис, может быть, не финансовый, а кризис какой-то вообще душевный, духовный. Очень много агрессии, в общем, в целом, как-то мир немного накренился, в какую-то не ту идет сторону. Раньше были критики, сейчас хейтеры, все немножко… Вот почему так много терроризма сейчас, какой-то негатив висит в воздухе, вот эта агрессия какая-то. И, конечно, хочется максимально себя от этого обезопасить, что ли. Может быть, петь песни какие-то, более-менее, может и глупые, но, по крайней мере, не агрессивные, думать о творчестве, о мире своей семьи.
Синдеева: То есть это такой уход немножко в себя? Многие же говорят сейчас про вот эту внутреннюю эмиграцию. Сейчас молодежь, которая выходит, 14-15-летняя, на улицы, но это же наши дети, понимаешь. Вот ты говоришь, Никита правдолюб, а вот, хорошо, у него откликается? Вот он не такой, может быть, защищенный, как ты. У него откликается то, что происходит? Он же еще и рокер, это же такая всегда социальная, в том числе, музыка.
Орбакайте: А что он, сидит на студии тоже все время, пишет, он только вот думает о себе… Они не смотрят телевизор сейчас, вот эти дети. Они не смотрят, они не знают этих программ, передач, где там люди спорят, перепалки, вот это.
Синдеева: Ну, так в интернете же еще больше всего, понимаешь.
Орбакайте: Да. И поэтому у них есть какая-то своя позиция. Может быть, они что-то посмотрели, но в основном они смотрят то, что им интересно. Если ребенок интересуется политикой, он смотрит, соответственно, а если интересуется музыкой, он…
Синдеева: Но вот вы дома не обсуждаете?
Орбакайте: Мы, как сказать, очень такая семья, достаточно многогранная, многорелигиозная, многонациональная.
Синдеева: Да, то есть тебе там сложно. Куда-нибудь не туда зайти, да?
Орбакайте: Да. Поэтому мы стараемся очень-очень все это осторожно. Пожимаем порой плечами, вздыхаем, но вот там какие-то дебаты, на кухне вот что-то…
Синдеева: То есть поспорить, поругаться…
Орбакайте: Нет. Потому что вот не знаешь, на самом деле, порой, хорошо это, плохо, куда это все вылезет, куда это все выйдет. Это все просто, действительно, сидишь, наблюдаешь, и порой не знаешь, как реагировать на какие-то моменты. Единственное, что я могу сказать, что, конечно, политика — это такая серьезная, такая сложная вообще профессия, кто туда идет, кто туда добирается, нужно быть профессионалом.
Синдеева: Случилась история с Кириллом Серебренниковым, понимаешь, и у меня очень большое количество как раз артистов в программе, которые говорили, ну, слушай, я всегда был аполитичным, это все было далеко, пока вот это не случилось, потому что это вошло, фактически, в твой дом. И вдруг все как-то начинают понимать, да нет, она же рядом. Даже если ты ничего не понимаешь, ты не можешь не реагировать. Я поэтому с тобой об этом говорю.
Орбакайте: Я с ним как раз вот не работала, не знакома, и тоже меня это как-то обошло.
Синдеева: А у тебя откликнулось это как-то?
Орбакайте: У меня недоумение, я просто вообще не понимаю, почему, как, причем тут режиссер, творческий человек. При том, что воруют в таких количествах в нашей стране, и такие люди…
Синдеева: Главное, что он реально не ворует, и что это неправда, так что он не главный коррупционер.
Орбакайте: Нет, что вообще происходит беспредел, а потом берутся какие-то показательные выступления. И поэтому я не знаю, как на это реагировать. Понятно, мои коллеги, я знаю, и Чулпан, и многие актрисы, режиссеры, они пытаются помочь, пишут письма…
Синдеева: То есть, если бы, например, вдруг тебе пришлось с ним поработать и посчастливилось, в том числе, может быть, поработать, потому что он яркий режиссер, возможно, по-другому бы откликнулось.
Орбакайте: Ну, возможно.
