Лекции
Кино
Галереи SMART TV
«Здоровый секс основан на согласии». Что такое насилие и почему жертвы часто молчат — рассказала сексолог Амина Назаралиева
Читать
21:45
0 10083

«Здоровый секс основан на согласии». Что такое насилие и почему жертвы часто молчат — рассказала сексолог Амина Назаралиева

— Психология на Дожде

В новом выпуске «Психологии», снятом специально к Международному дню борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин, врач-сексолог и психотерапевт Амина Назаралиева рассказывает о существующих видах насилия и принципе сексуального согласия. Почему согласие — это важная часть здоровой сексуальности, и как его правильно получить, не нарушив романтику? Почему многие женщины готовы рассказать о насилии и харассменте только спустя годы и что заставляет их молчать? А также почему насилие в отношении мужчин еще больше стигматизируется в обществе, и почему мы можем говорить о насилии даже в том случае, если жертва получает оргазм?

Здравствуйте. Меня зовут Амина Назаралиева, я врач-психотерапевт, сексолог и соучредитель Mental Health Center. Сегодня мы поговорим о сложной теме достаточно — насилие в партнерских отношениях и в сексе. Насилие в партнерских отношениях можно понимать очень узко и очень широко. Самое узкое определение дают нам юристы, мы не будем пользоваться сегодня юридическим определением, мы будем говорить о более широком психологическом определении, когда совершается что-то против воли и против согласия человека.

Для того, чтобы нам поговорить о насилии, очень важно понимать, что такое согласие на секс. К сожалению, это то, чему нас не учат в школе, нас этому не учат в мединституте, когда готовят врачей, в том числе сексологов, нас не учат этому в ординатуре, когда готовят психиатров, и я не помню, чтобы этому учили в психологических вузах тоже. Хотя это одна из ключевых вещей, и в каждом учебнике, каждый ребенок где-нибудь в стране первого мира представляет, что такое согласие и как это работает, в каждом вузе обязательно проходит лекция для новых студентов о том, что такое согласие, что такое харассмент, что такое насилие и так далее. Причем согласие, это когда вы спрашиваете в каждый момент времени, когда вы хотите что-то сделать новое в сексуальной активности, когда вы хотите попробовать что-то еще экстра, на что вы еще не получали согласие, вы проверяете, хочет ли этого человек, и вы видите четкий достаточно ответ «да».

Вопреки распространенному мнению о том, что согласие это вот такой документ, который надо распечатать, расписать все пункты и подписать, согласие может быть как вербальным, так и невербальным, то есть в виде формулировки «да, я этого хочу, звучит здорово, давай попробуем», так и в виде какого-то невербального, какого-то кивка, какого-то жеста, какого-то выражения телом, что да, ты хочешь перейти дальше, то есть это не обязательно что-то такое регламентированное, неприятное и лишенное романтики.

Но что очень важно, согласие получается на каждый отдельный и новый элемент сексуальной активности. Например, если вы получили согласие на поцелуй, потому что вы спросили, прежде чем поцеловать своего партнера, и вы получили это согласие, это не означает автоматически, что все, теперь вы можете ее раздевать или его раздевать, вы должны получить согласие на раздевание. Если вы получили согласие на проникновение, на оральный секс, например, это не значит, что автоматически вы получаете согласие еще на другие формы активности. Каждый раз, когда вы что-то хотите новое, вы должны получить согласие, убедиться, что человек этого хочет, и он согласен.

Если вы раньше уже это делали с этим человеком, например, вчера или час назад, это не значит, что вы получили согласие навсегда, то есть согласие получается каждый раз, в каждой новой ситуации. Потому что человеку могло не понравиться, человеку может быть неприятно сейчас, он не в настроении, или вообще больше вас никогда не хочет видеть.

Распространенная ошибка думать, чаще всего это касается женщин, что если она одета каким-то особым образом, значит, она уже дала согласие на все. Нет, одежда вообще ничего не значит, нет такой одежды, которая означала бы «привет, я хочу, чтобы меня изнасиловали».

Другая распространенная ошибка — настаивать, игнорировать слово «нет», не уважать достаточно слово «нет». Хотя в мачо-культуре учат мужчин, что женское «нет» это «может быть», а женское «может быть» это «да», это большая ошибка, это основа для насилия, к сожалению. «Нет» это «нет», «да» это «да», если вам один раз сказали «нет», не настаивайте, не давите.

Согласие также не может быть там, где есть очень сильный дисбаланс власти. То есть даже если как будто бы вам сказали «да», но вы это «да» вырвали клешнями, под давлением, под угрозами, с помощью шантажа, то это не есть согласие. Просто потому, например, что это типичная ситуация в семье, где существует домашнее насилие, где женщина боится, и она знает, что если она откажет, она получит, не знаю, кулаком в лицо, или ее изнасилуют гораздо жестче и ей будет еще хуже, и она может как будто бы типа согласиться, но на самом деле это не было согласием.

Это очень многогранная, но при этом простая концепция. Мне очень понравилось, как сделали британцы, они сделали мультик про согласие, где они показали, что согласие это в общем как выпить чашку чая. Это очень просто. Если к вам приходит гость, вы можете предложить ему чай, или ей, и гость волен как согласиться, так и отказаться. Если гость сначала согласился, а потом передумал, вы не будете заливать ему чай в рот. Это нормально, передумать. Если гость пришел к вам пьяным и согласился в пьяном состоянии, а потом вырубился, вы не будете заливать ему этот чай в рот, вы будете думать, как помочь человеку, как его спасти в этой ситуации. Пьяные люди, спящие люди никогда не хотят чая. Остроумный ролик, я очень рекомендую всем посмотреть, он все расставляет здорово на места, отлично подходит детям, подросткам, но и взрослым тоже.

Хороший секс, здоровый секс, это секс, основанный на согласии, и это согласие фигурирует даже в определении сексуального здоровья Всемирной организации здравоохранения, это одно из ключевых условий здоровой полноценной сексуальности — секс, основанный на согласии. Во всех случаях, когда этого согласия не было получено, все эти случаи мы будет относить к насилию.

Насилие действует разрушающим образом не только на наше сексуальное здоровье, но и на психическое тоже. В общем, у него есть достаточно серьезные и долгосрочные эффекты, и наверное, большая половина случаев, с которыми я сталкиваюсь, как специалист, особенно если речь идет о сложных случаях, когда люди прошли несколько специалистов до меня, получали психотерапию, и все равно их сексуальная жизнь не налаживается, почти всегда я сталкиваюсь с тем, что человек страдал от насилия, иногда даже не понимая, что это было насилие.

Насилие может быть как узкосексуальным, хотя крайне редко мы встречаем, чтобы вот оно было изолированно только сексуальным. Обычно разные виды насилия переплетаются между собой и происходят одновременно. Например, партнерское насилие может быть еще и физическим, когда тебя бьют при этом, или эмоциональным, когда тебя постоянно винят и стыдят, упрекают и унижают, тебя могут также лишать денег, или заставляют отчитываться за каждую копейку, это тоже является насилием. Часто люди еще и в духовном плане сталкиваются с насилием, то есть им не дают, так сказать, практиковать, исповедовать свои религиозные убеждения, или вообще какие-то политические взгляды выражать.

Насилие, к сожалению, это большая невидимая проблема. По некоторым данным, как минимум каждая пятая женщина в своей жизни, а некоторые авторы говорят, что каждая третья, сталкивалась с той или иной формой насилия. Представьте, это одна шестая планеты, в среднем, это треть всего женского населения, которая хотя бы раз в жизни что-то такое переживала, и это оставило след в ее душе, это травмировало. Это может объяснять, почему мы видим такой дисбаланс, особенно в странах, где нет гендерного равенства. Его в общем, строго говоря, нет нигде, но есть страны, которые преуспели в этом больше, а есть страны, которые плетутся где-то в конце.

Те страны, где все совсем плохо, мы видим гораздо больше вот этот перекос сексуальной дисфункции женской и мужской, то есть женщины там страдают гораздо страшнее, они испытывают очень много боли во время полового акта, они не испытывают влечения сексуального, у них проблемы с оргазмом. Там очень много изнасилований, супружеских изнасилований в рамках семьи, в рамках их брака, потому что зачастую за этим стоит убеждение, что женщина это вещь, которую я беру, содержу, которая обслуживает меня и функция которой давать мне своим телом удовольствие. Если мужчина думает именно так, почти наверняка его партнерша будет страшно страдать.

Там, где мы видим больше равенства, там по-другому выглядит та же самая статистика, там гораздо меньше боли, гораздо меньше женщин страдают проблемами с оргазмом, гораздо больше их сексуальное поведение напоминает мужское сексуальное поведение. То есть они гораздо больше имеют партнеров, гораздо легче вступают в сексуальные отношения, у них приблизительно столько же one night stand, таких же случайных связей, как и у мужчин. То есть похоже, что им правда нравится секс, и видимо, они больше занимаются сексом, который им доставляет удовольствие.

И это наша такая общая боль, которую мы пытаемся, так сказать, уменьшать, вводя специальные программы по борьбе с насилием. В первую очередь нам важно сделать насилие видимым, потому что многие думают, ну как же так, мне же никто не рассказывал, из знакомых, подруг, что вот они сталкивались с насилием, это где-то там в фейсбуке только, какие-то сумасшедшие женщины выдумывают истории про насилие, с которым они столкнулись, ради самопиара, ради хайпа. И в то же самое время надо понимать, что по статистике почти наверняка вы знаете таких женщин, но они молчат, и они молчат потому, что им страшно, потому что им стыдно, потому что они боятся, что их обвинят, что ты сама виновата, ты сама спровоцировала.

К сожалению, это реальность, даже в нашей стране так делают полицейские, так делают врачи, так делают психотерапевты и сексологи, когда они сталкиваются с историями насилия. Наша система должна измениться в корне для того, чтобы работать лучше. Вот этот взгляд на насилие, как проблему, которую создает жертва, он абсолютно недопустим и не эффективен, и пока мы думаем так, мы не сможем эту проблему решить, мы не сможем уменьшить страдания людей.

К сожалению, не только страдают женщины, мужчины тоже страдают от сексуального насилия, но это окружено, наверное, еще большей стигмой, потому что если у женщин еще есть шанс встретить поддержку, как мы видим, например, в истории сестер Хачатурян, достаточно много людей поддерживают их в этом, хотя по-прежнему огромное число их обвиняет. Я сталкивалась с тем, что какие-то известные психологи в сети даже утверждали, что изнасилований не было, на том основании, что у них в Instagram есть какие-то фотографии в шортиках или там в бра, то есть мы упоминали уже психологов, о том, что они часто некомпетентны в этих вопросах. И это вносит вклад в проблему виктимблейминга, потому что насилие, нет какого-то специального профайла уже жертвы, что вот вы можете посмотреть на нее и сказать — о, точно, здесь было насилие. Такого нет.

И точно также нет никакого клейма на насильниках. Как бы нам не нравился человек, каким бы он не был гением, талантливым, не знаю, популярным, он может быть тем, кто совершает насилие, ежедневно, как физическое, так и любое другое. И мы тоже с этим сталкивались, мы видели массу примеров, когда одним из ведущих аргументов у людей, которые считали, что насилия не было, было как же так, он же такой замечательный человек, вот мы его знаем, как хорошего специалиста, профессора, умника, умницу и так далее, или певца, или актера известного, или, не знаю, мецената, политика.

Эта проблема касается всех, то есть нет такого социального класса, нет такой расы, нет такого возраста, или национальности, или гендера, или сексуальной ориентации, что угодно возьмите, которая защищала бы или давала бы иммунитет от насилия, как от того, что ты станешь жертвой, так и от того, что ты станешь насильником. Это такие же люди, как мы с вами, вы почти наверняка их знаете, и для многих людей шок, когда вот эта страшная правда вскрывается. Я помню, с Хачатуряном многие говорили о том, что вот он такой религиозный, он жертвовал церкви, и не может такой прекрасный человек быть таким негодяем. А та дама, психолог, даже упоминала, что вот он просто хам, но не насильник. Я не понимаю, как она это выяснила, хотя экспертиза показала, что насилие было.

Для меня, как специалиста, совершенно очевидно, что это типичная история, потому что насилие хранится вот в такой темной-темной банке, хорошо запрятанной где-то на антресоли, тщательно закупоренной, потому что это стыдно, потому что часто мы обвиняем жертв. Жертвы боятся, помимо того, что они пережили, еще получить осуждение общества и не получить никакой поддержки и защиты, и столкнуться с еще большим насилием, потому что потом их еще и наказывают. К сожалению, с сестрами произошла именно эта история, ни в школе им не помогли, ни полиция им не помогла, когда они пытались обращаться за помощью. Единственный способ, который они нашли, чтобы остановить это насилие, к сожалению, он очень печальный и трагический, и в итоге, если бы не поднялась такая волна общественная, возможно, они были бы сейчас уже в тюрьме. У нас нет закона, который защищал бы жертв насилия. У нас нет, похоже, вообще специалистов достаточно компетентных в этом вопросе, чтобы объяснить тем, кто такие решения принимает, как это все работает.

Поэтому, да, наша задача начать говорить, чтобы больше людей, больше обывателей, больше специалистов знали о том вообще, как это все происходит, о том, что да, люди, которые страдают от насилия и через десять минут, может быть, совершат суицид, они могут улыбаться, они могут выглядеть совершенно как будто бы счастливыми и обычными. Собственно, они пытаются мимикрировать под обычных людей, чтобы быть максимально незаметными, стыд их заставляет прятаться. Если мы перестанем судить людей, если мы уменьшим вот эту вот стигму, то им легче будет рассказать о том, что происходит.

К сожалению, да, это требует времени, требует иногда многих лет, вообще осознать, особенно если ты был ребенком, осознать, что то, что с тобой происходило, называется насилие, потому что многие дети не знают, что вообще как-то по-другому бывает. Многие дети думают, что вроде как там я же как будто бы даже соглашалась и шла с этим, не знаю, дядей, может, я его сама спровоцировала. И все вокруг так говорят. К сожалению, нередки случаи, если девочка, например, рассказывает, что ее отец, или отчим насилует, или дедушка, она сталкивается с тем, что ее мать еще обвиняет, что она, одиннадцатилетняя шлюха, спровоцировала его, ходила перед ним в трусиках и хотела увести мужа у собственной матери. То есть они не встречают вообще поддержки, даже у самого близкого человека, часто им не верят, часто говорят, что дети выдумывают, это такая фантазия богатая, и сами жертвы долго думают, что это так, потому что когда они были детьми, им это внушили, и они вырастают с мыслями о том, что я, наверное, сама спровоцировала, я, наверное, не остановила, я не сделала то, что должна была сделать, а может, я этого хотела.

Потом есть еще такая штука, что иногда при стимуляции эрогенных зон ты можешь автоматически испытывать какое-то удовольствие. Это ни в коем случае не добавляет и не делает секс с согласием, вот такая постановка, то есть можно изнасиловать человека, даже если он оргазм при этом испытывает. Это разные вещи, то, как реагируют твои гениталии, и то, чего ты хотела или хотел вот здесь, какие решения ты принимал. И ключевое вот то, что у тебя здесь, потому что тело может реагировать совершенно парадоксальным образом, и это доказано, у женщин это очень часто происходит. И многие женщины вырастают с мыслями о том, я вроде даже какое-то удовольствие испытывала, наверное, я шлюха, и наверное, это не было насилием. Это было насилием, потому что дети не способны дать согласие, а очень часто это окутано такими очень сложными манипуляциями, тайной. Часто детей пугают тем, что вот если ты расскажешь, мама умрет, или там ты умрешь, или что-то такое, то есть дети часто молчат, как будто бы это их решение.

И нужно действительно вырасти, нужно стать взрослой женщиной очень часто этим детям, нужно прочитать про все это, нужно поработать с психотерапевтом достаточно серьезно, чтобы осознать, что, черт побери, то что происходило, это было насилие, чтобы назвать насилие насилием. Потому что часто там еще и газлайтинг такой, по полной происходит, который приводит к тому, что человек вообще подвергает сомнению все свои мысли, он страшно запутан, он не понимает, что есть что. И когда ты выросла, когда ты уже более-менее стала на ноги, тебе есть хотя бы куда пойти, у тебя есть ресурсы для того, чтобы навсегда обрезать это общение, например, или когда твой насильник уже умер, ты набираешься смелости, если ты наберешься, потому что большинство женщин не рассказывают про насилие, ты можешь рассказать. И то, нет никаких гарантий, что тебя же еще и не обвинят, то есть ты должна быть достаточно стабильной, чтобы это сделать, чтобы это тебя абсолютно не разрушило и не травмировало то, что произойдет после того, как ты рассказала. Поэтому очень мало про это говорят, поэтому об этом не рассказывают где-нибудь в кафе, или даже в более какой-то приватной обстановке люди, которые с этим столкнулись.

Таким образом насилие, ситуация с насилием сексуальным, в частности, это очень напоминает айсберг, где то, что мы знаем, это верхушка. Под водой находятся все те случаи, о которых мы не знаем, о которых люди сами не до конца уверены, было ли это насилие, о которых люди никогда не расскажут даже своему собственному психотерапевту. Я сталкивалась с тем, что я могла быть третьим, четвертым психотерапевтом у человека, который оценивал свою предыдущую работу как очень эффективную, свои отношения психотерапевтические как очень надежные и хорошие, и только мне, спустя полгода работы, то есть когда мы многое уже успели сделать, у нас была достаточно прочная связь, человек решался рассказать о насилии. Представляете, как это тяжело и какая это огромная тайна для многих. Поэтому, возможно, ваша партнерша или ваш партнер испытывает трудности в сексе потому, что он или она сталкивались с насилием, и это по-прежнему влияет на человека. Вот я призываю, специалистов в первую очередь, разбираться в этом, и если вы где-то выступаете экспертом, или молчите, если вы не знаете, или говорите только после того, как вы очень хорошо разобрались.

Я предлагаю, я прошу, призываю простых людей, обывателей не обвинять жертву оголтело, не говорить вот эти все распространенные вещи, потому что среди вот этого огромного числа случившегося насилия, только единицы пойдут и заявят о том, что произошло, еще меньшее число заявлений будет принято, еще меньшее число дойдет до суда, еще меньше будет выиграно. И абсолютно, по сравнению с насилием, которое действительно имело место, но не было распознано, случаи ошибочных обвинений, они просто теряются на этом фоне, они не существенны, и как правило, расследование доказывает, что эти обвинения были ложными. Поэтому, пожалуйста, если вы слышите, не говорите такие вещи — это она пиарится, или это все ложь, этого не было, — это страшно больно слышать жертвам, это их травмирует. Это заставляет молчать всех остальных, которые это читают или которые это слышат, и это поддерживает вот этот порочный круг культуры насилия.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.

Читать
Поддержать ДО ДЬ
Другие выпуски
Популярное
Лекция Дмитрия Быкова о Генрике Сенкевиче. Как он стал самым издаваемым польским писателем и сделал Польшу географической новостью начала XX века