Лекция Алексея Новикова, декана Высшей школы урбанистики НИУ ВШЭ, на тему «Время в современном городе как ресурс пространственного развития».
Добрый вечер, спасибо большое. Мы живем в очень интересное время – время, когда мировая экономика становится муниципальной, не только потому, что большая часть населения живет в городах в настоящее время, но и потому, что мы видим огромное проявление мощности, мощи, экономической силы, социальной городов. Недавно журнал «Экономист» опубликовал статью, в которой говорится, что если отменить все правила градорегулирования в американских городах, то американский валовой продукт начал бы расти темпами на 5 процентных пунктов, превышающих его нынешний темп. То есть поистине невероятные совершенно возможности.
Сегодня я буду говорить о тех моделях и тех представлениях, которые я разрабатывал вместе со своими коллегами в компании Habidatum, которую мы основали четыре года тому назад. Это компания, которая занимается преобразованием спонтанных данных – данных, которые производятся мобильными операторами, операторами кредитных карточек и другими разными инфраструктурными системными компаниями, для того чтобы из этих данных сделать некий ресурс, который пригодился бы для городского управления, для тех бизнесов, которые находятся в городе и пытаются найти там свой рынок.
За последние где-то порядка 30 лет в городском сообществе в Европе и в США произошло несколько очень сильных изменений. Первое изменение – это то, что обнаружилось огромное количество людей, примерно треть, тех, у которых есть достаточно большие средства и достаточно большое количество свободного времени. Эти люди составили абсолютно новое поколение, которое раньше для городских властей было не знакомо. Города перестали быть машинами по перевозке людей из дома на работу и назад, а стали практически абсолютным хаосом. Поскольку у этих людей, (у 30%) тех, кто может отказаться от одного дня работы в неделю или от нескольких дней, или может себе позволить не работать, у этих людей появляются совершенно другие пространственно-временные стратегии, другая хореография в городе, и инфраструктура, которая очень консервативна, жилой фонд, застройка и так далее, реагируют на них совершенно по-особому. И все было бы достаточно тяжело, если бы не вот эти вот спонтанные данные, которые помогают нам понять эти процессы и управлять в некотором смысле нашими действиями в городе. И можем мы себе представить город таким образом, как будто бы это пространственно-временной куб.
Это реальная модель Денвера, которую мы сделали, а данные, которые вы видите, – это разные слои, в данном случае это информация, полученная нами из сети «Твиттер», которая фиксировала отношение людей к досугу. Каждая точка – это точка в пространстве, где зафиксирован сигнал от «Твиттера», и в данном случае пост, и вот они накапливаются, вертикаль – это время. И мы видим, таким образом, в данной конкретной теме – отношение к досугу – мы делали это под конкретный проект для строительства большого культурного комплекса в Денвере, мы начинаем понимать, что где происходит, в какое время, мы можем выделять временные слои, мы можем смотреть на это сверху, как на карту, и у нас появляется представление о том, что город – это пространственно-временная реальность. Особенно сейчас, когда мы обсуждаем эти крупные проекты по реновации жилого фонда, мы должны твердо понимать, что речь идет не о нас с вами только, а о трех-четырех поколениях вперед, и нормальный городской руководитель всегда должен видеть перспективу лет на 50. Но в данном случае мы показываем почасовую динамику того, что мы видим на карте Денвера. Вот это наше некое представление о том, что такое город в зеркале больших данных. Естественно, самая интригующая часть здесь – это время, и время – это колоссальный недооцененный актив в городе, и это есть предмет нашего сегодняшнего разговора.
Вообще говоря, в глобальной экономике и в особенности в экономике развитых стран, мы видим, что мы переходим в значительной степени к оценке времени не только как некоторого препятствия, которое нам нужно преодолеть, нужно его минимизировать, преодоление пространства, но и как некоторого опыта. Этот опыт напрямую связан с возможностью, например, генерировать потоки от ритейл трейда, от розничной торговли, в значительной степени связан с переживанием пространства и таким видом его использования, а не только с его преодолением.
Прежде всего, и это очевидно для нас сейчас, самый простой вклад в понимание времени в городе – это вклад в координацию нашей деятельности там. Вот здесь вы видите, это первый опыт визуализации – движение москвичей в рабочий день сентября, это 2013 год, данные «Мегафона», один из наших первых проектов.
Три с половиной миллиона сигналов, и вот они перемещаются, это мы с вами в пределах Москвы, и подсвечены разные потоки, в зависимости от того, что нам в данном случае интересно. Мы поняли, что, например, 70% населения Москвы утром с шести до 12-ти дня вообще никуда не перемещаются, находятся в пределах своих сто на сто метров сот, это вот соты мобильного оператора. И только 30% двигаются. Можно себе представить, что было бы, если б двигались все остальные. Мы вычислили отсюда точное количество перепробегов, которые совершают люди, не имеющие возможности хордовых перемещений, то есть порядка 25% людей, которые сидят в метро, двигающиеся к центру, например, они могли бы там не находиться. Представьте себе, что четверть пассажиров вашего вагона бы не присутствовала там, в утренний час пик, это было бы гораздо удобнее. То есть такого рода координация в данном случае, она, конечно, дает нам возможность принимать какие-то градостроительные решения.
Вот это аналогичная вещь, это просто рекламный ролик, который показывает транспортные потоки в дубайский молл и дубайский аэропорт. Вот эти вот башенки – 24 часа это высота, а ширина диска – это концентрации людей. Таким образом, муниципалитет Дубая понимает, как складываются концентрации населения по типам, по диаспорам в разное время дня и координирует движение, в основном автомобильное, хотя есть и общественный транспорт. Есть еще более изысканные вещи, связанные с изучением нашего представления о городе во времени. Вот это вот тоже Дубай, но в данном случае вы видите то, откуда отправлен тот или иной твит и про какое место в Дубае он отправлен. То есть из 20 миллионов, например, твитов выбирается миллион, в которых содержится упоминание какого-то места, затем анализируется контекст, в котором оно упоминается, и, соответственно, вот эта визуализация показывает, откуда и про что человек написал. В результате возникает возможность с течением времени понимать, как устроены рынки, в том числе розничной торговли, и как устроено пространственное поведение людей, не только в момент конкретной ситуации, но и предсказывать, что будет, учитывая настроение человека и желание его посетить какое-то место или просто о нем поговорить.
Вот есть история с Торонто, когда мэр города хотел фактически преобразовать в такой жилой и коммерческий комплекс один из парков города, который не использовался людьми вообще - один из парков использовался чрезмерно, один нормально, а вот третий не использовался вообще, - и он считал, что он делает благо. И на следующий день после объявления получил колоссальную демонстрацию против этого решения. Оказалось, что, действительно, представление наше о том, что мы хотели бы какое-то место в городе использовать, ничуть не менее важно, чем факт самого использования. То есть в данном случае мы имеем дело с некой ментальной географией, которую мы обязательно должны знать. И вот анализ социальных сетей с помощью такой технологии, это machine learnings с распознаванием топонимов, дает нам такую возможность и приобретает характер такой пространственно-временной карты, которая дает нам возможность угадывать то, что произойдет через некоторое время.
Ну, это - более классический случай. Это карта Москвы, семантический анализ различных социальных сетей, которые показывали, кстати говоря, что основная активность с течением времени происходит в центре в пределах Третьего кольца и даже в пределах Садового. А окрестности, вот здесь проживает порядка 12,5 миллиона человек, а здесь 2,5, то есть основные районы, где сосредоточено население Москвы, вообще лишены какой бы то ни было серьезной твиттер-активности, и не только твиттер, здесь все социальные сети. Причем здесь речь идет не о том, откуда человек пишет, а про что. То есть если я сижу в каком-нибудь другом городе мира и пишу про то, что здесь происходит, мой твит или мой пост он здесь будет учтен.
Обратите внимание, интересно, в данном случае пространственно-временной анализ показывает, насколько московская территория, с точки зрения идентичности ее смысловой, оголена в этом периферийном поясе, все сосредоточено в центре – и риски, связанные с безопасностью, и с комфортом. В данном случае мы изучали отношение людей к безопасности и к комфорту в том или ином месте.
Этот кейс – это, пожалуй, самый такой прямой прикладной кейс, связанный с решением вопросов координации. Мэрия Барселоны заказала проект, практически в ужасе от того, что жители начинают нервничать по поводу огромного количества туристов, которые там находятся. И они попросили изучить социальные сети на предмет того, откуда эти люди, где они находятся и какие у них настроения, «сентимент анализ». И вот мы сделали эту работу. Оказалось очень забавно, что вся эта проблема с перенаселенностью туристами Барселоны, она связана исключительно с двумя улицами – это Пасео де ла Грасия и Ла Рамбла. Это две улицы, наиболее туристические – одна рядом с готическим кварталом, а другая там, где сосредоточены все архитектурные ключевые постройки Гауди. И, собственно говоря, вся остальная Барселона оказалась абсолютно пуста с точки зрения наличия туристов. В основном нам, кстати, удалось понять, кто они такие – 50% англичан, 25% испанцев, 8% португальцев, 8% французов, остальные меньше 1%.
То есть в данном случае даже понятен контекст, кто откуда, но это не главная цель. Главная цель – это то решение, которое последовало за этим: за этим последовало принятие так называемого регламента временной координации к мастер-плану Барселоны. В данном случае речь идет, например, об изменении часов работы музеев, они сдвинуты более по этому предложению в вечернее время, координация различных культурных мероприятий в течение дня и вечера по всей остальной территории города, для того чтоб рассредоточить туристов и развести их вместе по отношению к местным.
Здесь возникает одна из самых интересных для меня тем – это изучение временных сообществ в городе. Дело в том, что мы выясняем, что в городе находятся, например, несколько типов диаспор, сообществ, социальных страт одновременно. С течением времени они постоянно находятся там и никаким образом не исчезают, а иногда мы видим, что в течение утра это одна категория людей, день – другая, вечер – третья, ночь – четвертая. И ровно вот это самое мы наблюдали с помощью такого анализа в Лондоне, когда выяснилось, что в районе Хаммерсмита, это довольно космополитический район, который, по всей статистике, идет как будто бы это действительно мешанина, такой мелтингпот из самых различных диаспор. Оказалось, что утром он в основном используется мусульманами, днем «белыми воротничками», вечером «синими воротничками», а совсем уже ближе к ночи – ЛГБТ. Казалось бы, когда смотришь на этот район и видишь, что там есть представители ЛГБТ и, например, мусульманских сообществ, кажется, что это несовместимые вещи, и в данном случае как может быть так, что они одновременно существуют в районе без всяких конфликтов. Оказывается, они просто не существуют в этом районе одновременно, они существуют в разное время. И это очень важный результат, не только с точки зрения социологии, но и с точки зрения бизнеса, который там находится.
Собственно, следующая наша – заключительная тема – это была тема деградации отдельных районов крупных городов, которые на самом деле очень дорогие по цене коммерческой аренды, из-за этого там не могут находиться предприятия социальной инфраструктуры и любые предприятия малого и среднего бизнеса, которые составляют разнообразие в городе. И нам было важно посмотреть, где такие районы существуют, как их выделить и потом что с ними делать. И с помощью больших данных, это данные об активности населения в этих районах, это одна ось, а в открытом доступе полученные данные о такси: сколько взяли на улице такси, сколько бросили. Затем вторая часть – это цены коммерческой аренды, и третья – это настроение людей по социальным сетям. Вот вы видите, каким образом здесь отбираются районы в Лондоне, где негативное настроение в районах, которые на самом деле очень богатые и очень активные. Это начало процесса деградации, которое может кончиться резким падением цен, и для владельцев недвижимости это очень важно, и для людей, которые там работают и живут.
И этот проект, который аналогично выполнен в той же самой методологии, только вместо настроений в данном случае мы брали разнообразие малых и средних предприятий в данном конкретном квартале. Опять же, высокие цены недвижимости, высокая активность по такси, в частности замеряемая, и очень низкое разнообразие. Фактически в конце этого кадра, получается, районы, вот они здесь высвечены, которые имеет смысл рассматривать как районы потенциальной деградации. Что с этим делать? Вот это одно из решений, которое предлагается сейчас для внедрения в регламент правового зонирования, касающееся времени.
Речь идет о том, что значительная часть пространств, которые принадлежат коммерческим компаниям в городе, пустует. И мы сделали анализ по пяти московским улицам, пяти нью-йоркским, пяти улицам в Атланте, в Вашингтоне и получили примерно один и тот же результат. Во-первых, если брать среднее время, в которое пустуют эти здания, то это примерно от 40 до 60%. То есть эта бетонная громада, которая занимает огромную территорию в городе, она 50-60% времени абсолютно пуста. Хорошо это или плохо, наверно, биоритмы наши говорят о том, что ночью мы, конечно, там находиться не можем, но 8-часовой рабочий день он 8-часовой рабочий день, а дальше очень продуктивное время – после шести, после семи часов вечера до 12-ти ночи эти здания закрываются, и они не могут быть использованы. Аренда там очень высокая, люди там работают богатые, а вокруг из-за этой аренды ничего нет.
И, таким образом, мы предложили систему зонирования, при которой мы устанавливаем квоту по времени, – например, три часа после окончания работы это здание открывается для библиотек, галерей, маленьких аптек, магазинчиков и так далее. И вся эта жизнь ровно к моменту, когда люди выходят с работы, начинает там оживать. Ставка аренды в этом случае практически нулевая, за исключением небольшой суммы, которая требуется владельцам этих зданий, для того чтобы приводить это помещение в порядок после использования и на какую-то охрану. То есть, по сути дела, если вы, какая-нибудь компания типа «Морган Стэнли», которая не хочет впускать в свою территорию на первый этаж, там на крышу и так далее, публику, то вы, очевидно, можете выкупить эти временные квоты у какой-нибудь библиотеки, которая находится там же в центре города и работает 24 часа в сутки, у них появляется возможность дополнительного финансирования, если они продают квоту на то время, которое, условно говоря, «Морган Стэнли» использовать не хочет, а они собираются.
В этом случае возникает достаточно интересный рынок квот по аналогии с рынком квот на этажность, с рынком квот на выбросы углеводорода. И возникает модель работы по типу кредитной карточки «Дайнерс Клаб», когда она объединяла людей, ходящих в тот или иной ресторан или в группу ресторанов, то в данном случае она будет объединять арендаторов, которые с удовольствием будут использовать освободившиеся места в часы после работы.
Собственно говоря, отсюда может возникнуть и система финансирования такого рода рынка, система структурированного финансирования и облигаций, построенных на такого рода доходах, и вот это то, над чем мы работаем, и то, что будет составлять, очевидно, будущее, но не очень далекое будущее, в городе. Это компания «Хабидатум», которая делает эти все вещи, я ее основатель, но при этом декан Высшей школы урбанистики. А это наша экспозиция в Третьяковской галерее, которая называется «Время: вид сверху». Спасибо за внимание.
